Ничего.
Мышцы его были напряжены, и Джо в конце концов бросился вперед, вынырнул из-под прикрытия дерева, быстро пересек заметенный снегом двор и юркнул в спасительную тень дома. Остановившись на короткое мгновение, скользнул к его западной стене и поспешил к разбитому окну, через которое два дня назад проник внутрь его отец.
Два дня.
И более суток с тех пор, как он, покинув хижину, забирался все выше и выше в горы, пока наконец не обнаружил пещеру, предоставившую ему убежище. Он заполз в нее и, невидимый постороннему глазу, наблюдал, как кружил в небе, разыскивая его, вертолет. Затем, завернувшись в медвежью шкуру, которую прихватил с собой из хижины, проспал всю ночь беспокойным прерывистым сном.
Но этим утром Джо проснулся голодным, в животе урчало, появились болезненные спазмы в желудке. Он съел немного снега, утолив тем самым жажду, но не избавившись от чувства голода. По мере того как медленно тянулись утренние часы, мальчик все чаще и чаще думал о съестных припасах, хранившихся в доме.
Продуктов было гораздо больше, чем может потребоваться одному человеку.
И никого там, безусловно, не будет.
После того, что произошло.
Оставив все еще прихрамывающую волчицу в пещере, он пустился в путь, вниз с горы. Голод с каждым шагом нарастал, но не лишал его чувства предосторожности.
И вот он наконец на месте, а дом, как Джо и предполагал, необитаем!
Если не считать, что кто-то заделал куском фанеры разбитое окно. Он протянул вперед руку, пальцами ухватился за край фанеры и изо всех сил рванул ее. Какое-то мгновение она держалась прочно, затем он почувствовал, как поддался один из гвоздей, секунду спустя щелка стала достаточно широкой, чтобы просунуть туда пальцы обеих рук. Он вновь потянул, и угол фанеры слегка отошел, затем все четыре гвоздя, вбитые в ее нижний край, уступили, и ему удалось оттянуть фанеру на достаточное расстояние от оконной рамы, чтобы пролезть через подоконник и скатиться на пол.
И вновь, подобно осторожному животному, Джо прильнул к полу и прислушался.
В доме было тихо.
Он поднялся на ноги, быстро прошел на кухню и открыл дверцу холодильника.
На нижней полке, на той же тарелке, куда убрала их Марианна, лежали пять отбивных, завернутых в целлофан. Разорвав на одной из них упаковку, Джо начал рвать зубами сырое мясо и глотать его, почти не жуя.
Боль в желудке утихла, затем вообще исчезла, когда он, покончив с первой отбивной, приступил ко второй.
Утолив голод, Джо повернулся спиной к холодильнику, оставив его открытым, и пошел через столовую к лестнице. Он начал медленно подниматься наверх, вдыхая носом знакомые запахи и ароматы, всколыхнувшие дремавшие в нем чувства.
Он подошел к своей комнате, но прошел мимо, направляясь к другой двери.
Дверь была приоткрыта.
В самой комнате запах ее обитателя был сильнее. Он глубоко вдыхал его, и при каждом вдохе странное тепло растекалось по его телу.
Алисон.
Алисон, которая всегда была добра к нему, даже после того, как он напал на нее.
Джо подошел к дверце стенного шкафа и открыл ее.
Шкаф был пуст, вся ее одежда исчезла. Глаза его быстро осмотрели комнату, и взгляд остановился наконец на шарфе, забытом на спинке кровати.
Шарф, который он сам для нее выбирал.
Он схватил шарф, поднес к лицу, вдыхая исходящий от него аромат. Наконец обмотал клетчатый кашемир вокруг шеи, успокоенный запахом девочки, которая стала его единственным другом за всю его жизнь.
Минутой позже Джо вновь спустился вниз и начал бросать в пластиковый пакет продукты, стараясь набрать как можно больше. Наполнив пакет, он выскользнул из дома через заднюю дверь и готов был уже направиться в сторону ручья, к безопасности гор, когда заметил слегка приоткрытую дверь сарая.
Он остановился, уже почти повернулся, чтобы уйти прочь, затем принюхался.
Легкий ветерок дул со стороны сарая, и Джо ощущал запах лошадей. Знакомый аромат вызвал в памяти воспоминания о тех днях, когда он проводил с ними бесконечные часы, задавал им корм, чистил их, объезжал, катался верхом... С тех пор, казалось, прошла уже целая жизнь.
Дни, которые канули в вечность.
Он глубоко вдыхал успокаивающий запах, желая надолго запечатлеть его в своей памяти, но вдруг мышцы его напряглись. Из сарая доносился и другой запах.
Запах, которого он никогда прежде не замечал, но который сейчас вызвал в нем внезапную ярость.
Майкл Стиффл.
Майкл Стиффл был в сарае, и его запах, до этого незнакомый, воскресил у Джо неприятные воспоминания.
Воспоминания о том, как Майкл насмехается над ним, бросает ему в лицо, что он сумасшедший, шепчется за его спиной, думая, что Джо его не слышит.
Воспоминания выплывали из его подсознания, сменяя друг друга, и постепенно Майкл Стиффл начал олицетворять собой презрение, обиды, оскорбления, от которых все эти годы Джо страдал по вине одноклассников. Ярость его нарастала. Джо бросил на землю пакет с продуктами и двинулся к открытой двери сарая.
* * *
Майкл Стиффл наполнял кормом корыто в стойле Шейки, когда огромная кобыла вдруг зафыркала, вскинула голову и стала пятиться от двери. Копыта ее застучали по деревянному настилу, глаза расширились.
— Что с тобой? — спросил Майкл, оторвав взгляд от корыта и ласково взглянув на лошадь.
Лишь мгновение назад кобыла тыкалась мордой ему в шею, пытаясь осторожно отодвинуть его в сторону, чтобы добраться до свежего корма в своем корыте. Сейчас, однако, лошадь выглядела испуганной, и когда Майкл протянул руку, чтобы потрепать ее по шее, она с громким ржанием отпрянула в сторону. Шейка продолжала пятиться назад, пока наконец не остановилась, уткнувшись крупом в дальний угол стойла. Она вздрогнула, затем поднялась на дыбы, выбросив вперед передние копыта, и Майкл должен был присесть, чтобы увернуться от удара.
— О Господи! — воскликнул мальчик, отползая к дверце стойла. — Что, черт возьми, с тобой творится? — Не сводя глаз с лошади, все еще стоявшей на задних ногах, Майкл пытался нащупать у себя за спиной щеколду, наконец нашел ее и отодвинул. Когда дверь распахнулась, он выскользнул наружу, в широкий проход перед стойлом, и захлопнул нижнюю половину дверцы. Шейка, по-прежнему стоявшая в дальнем углу, даже не двинулась с места, пытаясь убежать.
Сейчас Майкл понял, что напугана была не только Шейка — Бук и Фриц тоже беспокойно били копытами. И вдруг Фриц поднялся на дыбы, сильно ударил копытами и едва не разбил доски, из которых была сооружена перегородка в стойле. Мгновение спустя его примеру последовал Бук, а затем к ним присоединилась и Шейка.
— Что, черт возьми, с вами творится? — громко спросил Майкл.
И тут он понял, что происходит, потому что внезапно у него появилось то же ощущение, что за ним наблюдают, как и в лесу несколько минут назад.
На этот раз, однако, оно было сильнее.
Гораздо сильнее.
Все тело Майкла покрылось мурашками, его охватил сильный озноб, едва он почувствовал в сарае чье-то присутствие.
Присутствие, которое не ощущалось как человеческое, но это не было и присутствием животного.
Затем он услышал звук — единственный шаг, — но, вместо того чтобы заставить спасаться бегством, звук парализовал его.
Глаза быстро осмотрели все вокруг, выискивая, что можно было бы использовать в качестве оружия.
Вилы.
Они находились лишь в двух шагах от него, прямо через проход.
Собрав те крохи мужества, которые еще оставались у него, Майкл Стиффл заставил себя преодолеть охвативший его парализующий страх, быстрым прыжком метнулся через проход и схватил вилы.
Когда пальцы его сомкнулись на рукоятке вил, он услышал другой звук, на сей раз гораздо ближе, прямо у себя за спиной. Резко повернувшись, выставив вперед острые как иглы зубцы вил, Майкл Стиффл наткнулся на пристальный взгляд Джо Уилкенсона.
Джо смотрел на него, сощурив глаза, из которых исходила опасность, и внезапно в сознании у Майкла Стиффла возник образ.
Образ волка.
Прошло несколько мгновений, которые, казалось, длились вечность; ни один из мальчиков не проронил ни слова.
Наконец Майкл Стиффл нарушил тишину:
— Ч-что тебе надо? — спросил он, голос его дрожал.
Джо не сводил взгляда с мальчика, который насмехался над ним всю его жизнь.
— Я сумасшедший, — прошептал он. — Теперь это правда, Майкл. Все, что ты говорил обо мне, стало наконец правдой.
— О-оставь меня в покое, — заикаясь, пробормотал Майкл. — Я никогда не причинял тебе вреда. Никогда ничего не делал тебе!
— Именно, что делал, — откликнулся Джо. — И это был не только ты, Майкл. Но и твоя сестра. И все твои друзья. — Он не отрываясь смотрел ему в глаза, и Майкл почувствовал, что у него нет сил отвести взгляд. — Ты знаешь, что должно произойти с тобой, Майкл? — задал вопрос Джо.
Почувствовав, как у него подкашиваются ноги, Майкл попытался заговорить, но голос не слушался. В полном безмолвии смотрел он на Джо.
— Я собираюсь убить тебя, Майкл, — прошептал Джо. — Однажды ночью, когда ты будешь спать в своей комнате и чувствовать себя в безопасности, я приду и убью тебя.
Майкл Стиффл не отрываясь смотрел на Джо, страшные слова эхом отдавались в его сознании.
«Я приду и убью тебя, Майкл. Я приду и убью тебя».
— Н-н-е-е-ет, — закричал Майкл, обретя наконец свой голос. Он бросился на Джо, направив зубцы вил прямо в его грудную клетку, но в последнюю секунду Джо отступил в сторону, и схватил рукоятку, когда вилы проносились мимо него.
Спустя долю секунды Джо резким движением вырвал вилы из рук Майкла Стиффла, и едва тот осознал, что произошло, как бросился бежать.
Он находился уже около чулана, когда Джо с силой метнул вилы, и зубцы вонзились в дверь, через которую Майкл пытался выбраться из сарая.
Голова Майкла была пригвождена к двери, два зубца широких вил зажали его шею, словно тиски.
А третий зубец пронзил шею Майкла Стиффла, не достав доли дюйма до спинного мозга, но проткнув сонную артерию.
Из горла Майкла вырвался крик и почти тут же перешел в булькающий стон. Его горло наполнилось кровью, которая обильно текла изо рта и носа.
Последнее, что он услышал, умирая, были слова Джо Уилкенсона:
— Это только начало, Майкл. Это только начало.
Когда Майкл Стиффл умер, из глубин души Джо Уилкенсона выплеснулся угрюмый смех, и он вышел из сарая на улицу, на яркий солнечный свет. Его слух тут же уловил шум машины, двигающейся вверх по шоссе в сторону подъездной дороги. Он стремглав бросился к дому, схватил пакет с продуктами, которые помогут ему продержаться еще несколько Дней, и бросился через пастбище под прикрытие леса.
Рик Мартин прибыл менее чем через минуту. Когда он въезжал во двор перед домом, то увидел на поле всего лишь в нескольких ярдах от леса Джо. Сердце его сильно забилось, он резко остановил машину.
— Джо! — крикнул он, соскакивая с сидения и выхватывая из кобуры оружие. — Джо Уилкенсон!
Джо на мгновение остановился и обернулся назад, как раз когда Рик прицеливался.
Слишком поспешно Мартин нажал на курок, и пуля пролетела мимо цели.
К тому времени, когда он был готов выстрелить вновь, Джо исчез.
Смех его еще некоторое время эхом отдавался среди нависших над долиной скалистых отрогов, а Джо Уилкенсон вновь скрылся в горах.
Эпилог
«Еще час, — думала Марианна. — Через час мы навсегда покинем это место».
Похороны были позади, и она выдержала их, хотя и сама не знала, как. Сейчас, сидя в «кадиллаке» Чарли Хокинса рядом с Алисон, смогла наконец позволить себе подумать об этом.
Было что-то сюрреалистическое в гробах, захороненных на кладбище этим утром. На протяжении всей заупокойной службы и погребения, которые завершились несколько минут назад, ее не покидало чувство, что она должна вот-вот проснуться, стряхнуть с себя ужасы ночного кошмара и вновь оказаться дома, в Канаане.
Но все это происходило на самом деле, и воспоминания о страшных событиях запечатлелись в ее сознании навсегда.
Прошлой и позапрошлой ночью женщина просыпалась от возвращающегося кошмара: буран запер ее в ловушку, а она несет тело Логана, пробираясь сквозь водоворот снежного вихря.
В этом сне Логан не был мертв.
Он был живой, из страшной раны в горле лилась кровь, и он просил ее, чтобы она помогла ему, чтобы не дала ему умереть.
Держа его в своих руках, она брела сквозь снежную бурю, но куда бы ни шла, все вокруг было одинаковым.
Снег. Бесконечный снег, летящий ей в лицо, и Логан, бесконечно умирающий у нее на руках...
Обе ночи Марианна просыпалась от собственного крика. И обе ночи Алисон в конце концов перебиралась к ней в постель и держала ее, пока она сотрясалась от дрожи, вызванной страшными воспоминаниями.
Сейчас она сидела вместе с Алисон на заднем сиденье автомобиля Чарли Хокинса, крепко держа дочь за руку. Через несколько минут они прибудут в гостиницу, где состоятся поминки. После этого все закончится. Они с Алисон смогут покинуть Сугарлоаф.
Вернутся они когда-нибудь назад? Смогут когда-нибудь заставить себя вернуться сюда, хотя бы для того, чтобы навестить могилу ее сына, брата Алисон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54