они наблюдали за ней.
— Что это было? — спросила она. — Кто-то был здесь?
Ни Бук, ни Фриц — два мерина, чьи стойла располагались ближе к двери, — никак не отреагировали, а Шейка тихо заржала и настороженно зашевелила ушами. Марианна прошла в глубь сарая, с опасением поглядывая в сторону крупной кобылы и вспоминая, как Шейка наконец вернулась сюда на следующий день после ее приезда.
В то утро, когда Марианна впервые выглянула из окна и увидела большую лошадь, спокойно пасущуюся на поле, она не знала, что это была та самая кобыла, что убила Теда, иначе, безусловно, остановила бы Джо. Марианна удивленно наблюдала, как спокойно вела себя крупная кобыла, когда к ней бросился Джо. Только когда он был совсем близко, та наконец неторопливо подошла к нему, ткнулась в шею, лизнула щеку и послушно пошла за ним в сарай, хотя он и пальцем не дотронулся до уздечки.
Конечно же, ей пришлось тут же звонить в офис шерифа. Через час прибыли Тони Молено с Оливией Шербурн, грубовато-добродушной женщиной среднего возраста, которая была местным ветеринарным врачом.
Пока ветеринар осматривала лошадь, Джо умолял заместителя шерифа не убивать ее.
— Она же не нарочно ударила папу, — твердил он. — Она не такая! Что-то заставило ее сделать это!
Тони Молено не произнес ни слова, пока Оливия Шербурн не закончила осмотр.
— Итак, что Вы скажете?
Оливия засунула руки глубоко в боковые карманы джинсов, и взглядом, полным решимости, встретилась со взглядом Молено.
— Думаю, что идея усыпить эту лошадь — самая глупая изо всех, что мне довелось слышать. Вы знаете меня, Тони! За все время я усыпила немало лошадей: некоторых из них за то, что были больны, но большинство — из-за того, что были опасны. И у меня никогда не возникало вопросов, правильно ли я поступаю. Но Шейку я знаю много лет и не припомню ни одного случая, чтобы она кого-нибудь ударила. Вы могли ткнуть эту лошадь острой палкой, но она только посмотрела бы на Вас. Я думаю, Джо прав: что-то сильно испугало ее, и то, что произошло, — это ее реакция. Произошел несчастный случай, очевидный и простой. Если пожелаете, я могу прямо сейчас перекатиться под ней, и Вы увидите, что произойдет. Единственное, что она сделает, — будет обнюхивать мои карманы в поисках сахара!
Тони Молено глубоко вздохнул, но Оливия Шербурн не закончила еще свою мысль.
— Нет такого закона, который предписывал бы усыплять лошадь лишь из-за того, что произошел несчастный случай, Тони, и если Вы не верите мне, позвоните Рику Мартину или Чарли Хокинсу. Просто существует такой обычай, но с Шейкой я так не поступлю. — Упреждая его возражения, она добавила: — А если Вы сами усыпите ее, уж я позабочусь о том, чтобы каждому ребенку в городе стало известно, что это сделали Вы и что я была против!
Заместитель помощника шерифа беспомощно развел руками.
— Хорошо, Оливия. Вы высказали свое мнение специалиста. Если бы я не собирался прислушаться к нему, то не привез бы Вас сюда, не так ли?
Оливия Шербурн довольно усмехнулась и направилась к своему грузовому автомобилю. Но, уже выехав со двора, вдруг остановила машину, высунулась из окна и крикнула Марианне:
— Если у Вас будут какие-то разногласия с ним, позвоните мне! В самом деле, если у Вас вообще будут возникать с кем-то затруднения, Вы звоните мне! Я живу там, внизу, недалеко от дороги. — И она укатила, оставив посмеивающегося Тони Молено в облаке поднятой ее автомобилем пыли.
— Она знает, что говорит, — объяснил ей заместитель помощника шерифа. — Оливия — великолепный специалист и потрясающая женщина, и я не хотел бы встать ей поперек пути. Последний из тех, кто перешел ей дорогу, остался с подбитым глазом и вывихнутым плечом. Впрочем, он заслужил это. Вы не найдете лучшего друга, чем Оливия, и в округе не сыщется ни единой души, кто не согласился бы со мной.
— В том числе и тот человек, которому она поставила синяк под глазом? — спросила Марианна.
Усмешка Молено перешла в грохочущий хохот.
— Его больше нет в округе. Пожил еще месяц, а затем уехал. С тех пор никто о нем ничего не слышал.
Хотя всяким разговорам о необходимости усыпить Шейку был положен конец, Марианна до сих пор искоса поглядывала на крупную лошадь. И сейчас, в сарае, она приближалась к кобыле очень осторожно.
— Что это было, Шейка? Здесь был кто-то?
Лошадь заржала вновь и вытянула вперед голову, Марианна протянула руку, чтобы потрепать ее по загривку. Лошадь высунула большой язык, лизнула ее руку, затем опустила голову ниже и потянулась носом к джинсам Марианны.
— Хочешь немного сахара? — Марианна залезла в карман и вытащила оттуда кусочек сахара, который она брала теперь каждое утро из сахарницы, чтобы подкармливать Бука и Фрица. Шейка осторожно взяла сахар из рук Марианны, слегка коснувшись губами ее кожи. — Конечно, доктор Шербурн была права, — произнесла Марианна, вновь потрепав лошадь по загривку. — Я и сама не думаю, что ты можешь кого-нибудь ударить.
— Провалиться мне на месте, если я не права, — раздался голос от двери сарая. — Мое имя — Оливия. Никто не называет меня доктор Шербурн, и надеюсь, Вы тоже не будете.
Марианна резко обернулась и увидела, что на фоне яркого солнечного света вырисовывается в дверях силуэт ветеринарного врача.
— О Боже! Вы напугали меня!
— Сторм, лежать! — скомандовала Оливия огромной овчарке, когда та, встав на задние лапы, попыталась лизнуть ей лицо. Собака послушно опустилась на землю, а ветеринар вытащила из кармана печенье и протянула его Сторму. — Ну и прожорлив же ты, братец. — Она вошла в сарай, сказала несколько слов каждой из лошадей, затем остановилась перед Шейкой. — Подумала, что надо заехать и посмотреть, как там дела у моей девочки. — Она обхватила руками голову кобылы, затем раздвинула ей губы и осмотрела зубы. Удовлетворенная, ветврач повернулась лицом к Марианне. — Видно, у Вас не возникает никаких проблем, потому что Вы так и не позвонили мне.
— На самом деле я с трудом привыкаю к месту, — ответила Марианна. Затем, вспомнив свой утренний разговор с Биллом Сайкесом и слова Джо, сказанные им, когда Сайкес вышел из дома, она решила поделиться своими сомнениями с Оливией Шербурн. — Я не знаю, что делать, — закончила она свою речь. — Действительно ли Тед собирался уволить Билла?
— Мне об этом ничего не известно, — заметила Оливия. — Но я и не могу утверждать обратное. А если Сайкес хочет уйти, отпустите его! Есть много людей, которые могут занять его место и, возможно, будут работать даже лучше. Мне очень нравились Тед с Одри, но будь я на их месте, поступила бы иначе.
Марианна нахмурилась.
— Здесь что-то не так?
Оливия колебалась.
— Вы застали меня врасплох, я не могу утверждать с полной уверенностью, — произнесла она. — Скорее чувствую, понимаете? Просто с недавних пор у меня появилось ощущение, будто что-то здесь вокруг неладно.
Марианна ощутила дрожь, когда услышала, что ветеринар почти слово в слово повторяет сказанное сегодня утром Сайкесом.
— Понимаете, я имею в виду совсем не то, о чем говорил он, — ответила Оливия после того, как Марианна повторила слова подручного. — Боюсь, я не куплюсь на идею о том, что животные совершают какие-то действия в отместку. Но вокруг еще очень много странных людей. Здесь, высоко в горах, в районе верхней границы распространения леса, все еще обитают несколько горных людей.
— Горных людей? — эхом отозвалась Марианна.
— Это своеобразные люди, — продолжала Оливия. — Большая часть из них вымерла, но несколько человек еще живы, и лишь одному Богу известно, какое существование они влачат. В основном они вполне безобидны, но некоторые — законченные психопаты.
Марианна тут же вспомнила утверждение Джо, что он видел кого-то на пастбище в ночь перед похоронами, и странного на вид человека, которого она заметила во время похорон Теда и Одри.
— Кто-нибудь из них живет в округе? — спросила она.
— Кто знает? — откликнулась Оливия. — Кажется, они живут везде, где им заблагорассудится, и делают все, что хотят. — Увидев, как изменилось лицо Марианны, ветврач пожалела о своих словах. — Черт возьми, сама не знаю, что говорю. Да я уверена, что все просто прекрасно. — Она обвела взглядом окрестности, соображая, чем бы отвлечь внимание Марианны от неприятной информации. Затем, сделав вид, будто ее только что осенила прекрасная идея, произнесла: — Вы уже успели познакомиться со своими владениями?
Марианна покачала головой.
— У меня не было времени.
— В таком случае время это как раз наступило, — провозгласила Оливия. — Так получилось, что сегодня в полдень я не вижу лучшего занятия, чем вмешаться в Вашу жизнь; итак, что Вы скажете, если мы отправимся прямо сейчас?
Следующие два часа они осматривали ранчо: сначала сарай и мастерские, затем заглянули в другие надворные постройки. Оливия подробно объясняла все, что они видели, даже пообещала научить Марианну управлять трактором. Закончив обход построек, Оливия показала ей, как седлать лошадь, и верхом на Буке и Фрице они отправились осматривать территорию. После того как они объехали все владения, Оливия посмотрела вверх, в сторону расположенного у Волчьего ручья горного лагеря.
— Что Вы скажете... может быть, поедем посмотрим на тот участок, где на днях все было изорвано в клочья?
Марианна колебалась, затем покачала головой.
— Пожалуй, уже поздно. Мне бы хотелось быть на ранчо, когда дети придут домой.
Было уже около четырех, когда они вернулись, но кроме Билла Сайкеса, укладывающего дрова в поленницу у стены дома, никого не было видно.
— Скоро Вы во всем разберетесь, — заметила Оливия, когда они, накормив лошадей, устроились на веранде с бокалами вина, — и я уверена, что Вам не понадобится подручный на полную рабочую неделю. А если надумаете избавиться от Сайкеса, или он просто уйдет сам, — хотя поверьте мне, он никогда этого не сделает, — не торопитесь находить ему замену. Одно поле, пастбище и сарай. Вот и все, что у Вас осталось. Не так-то много придется трудиться, чтобы содержать все это в порядке. Между Вами и детьми не должно быть никаких проблем. И я всегда готова протянуть Вам руку помощи, если это понадобится.
— Я не смела бы и просить... — начала было Марианна, но Оливия жестом остановила ее.
— Только не говорите мне, о чем Вы можете просить, о чем нет. Мы соседи, а это означает, что должны помогать друг другу. Кроме того, если бы не Одри, меня бы здесь не было, поэтому я чувствую себя ее должницей.
— Одри? — повторила Марианна. — Вы имеете в виду, что были знакомы с ней до того, как приехали сюда?
Оливия кивнула.
— В Солнечной долине мы были подругами. Не знаю, насколько бы нам удалось сблизиться, если бы каждая из нас в то время не переживала неудачный любовный роман. — Она внезапно расхохоталась: громкий раскатистый звук, вырвавшийся из ее груди, вполне мог согнать стаю куропаток с насиженного места в районе ручья. — Думаю, раз уж я собралась быть абсолютно искренней, я должна признаться, что ужасно завидовала ей, когда вдруг появился Тед. И позвольте сказать вам, уж я высказалась, когда Одри вышла за него замуж через месяц после знакомства! Наговорила ей, что поступает она так лишь оттого, что находится в подавленном состоянии, что Теда она едва знает, — можете себе представить, что я ей наговорила.
Марианна грустно улыбнулась.
— Думаю, что и я говорила ей то же самое. Но она доказала нам обратное, правда?
Оливия кивнула, вздохнув.
— Безусловно. Во всяком случае после того, как они переехали сюда, я стала приезжать к ним практически каждые выходные, и чем больше времени я проводила здесь, тем больше начинала ненавидеть Солнечную долину. В конце концов я собрала веши и переселилась сюда. Немного потеряла в практике, но переезд стоил того. По крайней мере до тех пор, пока не погибли Тед и Одри. — Оливия замолчала, погруженная в думы, обвела взглядом ранчо, горы, возвышающиеся над ним. Когда она заговорила вновь, голос звучал подавленно. — Помните, немного раньше я сказала, что в последнее время в этом месте, кажется, происходит что-то неладное?
Марианна кивнула.
— Понимаете, я до сих пор не знаю, что это такое. Но ведь есть же причина, почему животные пугаются, и мне кажется, нам лучше выяснить, из-за чего это происходит. В следующий раз, когда случится подобное, Вы позвоните мне. Договорились?
Марианна скептически вскинула брови.
— В полночь?
Оливия Шербурн вновь откинула голову, и ее смех разнесся по долине.
— Мне звонят в полночь из-за больной кошки! — призналась она. Затем допила вино и поднялась. — Итак, все было чудесно, но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Пойду проверю свой автомобиль и поеду осматривать, у кого коровы раздулись от переедания, а у кого лошади мучаются от колик. Звоните мне, если Вам что-то понадобится, договорились?
— Договорились, — согласилась Марианна. Она •проводила Оливию до грузового автомобиля, и когда ветеринарный врач уже готова была сесть в машину, Марианна дотронулась рукой до ее спины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Что это было? — спросила она. — Кто-то был здесь?
Ни Бук, ни Фриц — два мерина, чьи стойла располагались ближе к двери, — никак не отреагировали, а Шейка тихо заржала и настороженно зашевелила ушами. Марианна прошла в глубь сарая, с опасением поглядывая в сторону крупной кобылы и вспоминая, как Шейка наконец вернулась сюда на следующий день после ее приезда.
В то утро, когда Марианна впервые выглянула из окна и увидела большую лошадь, спокойно пасущуюся на поле, она не знала, что это была та самая кобыла, что убила Теда, иначе, безусловно, остановила бы Джо. Марианна удивленно наблюдала, как спокойно вела себя крупная кобыла, когда к ней бросился Джо. Только когда он был совсем близко, та наконец неторопливо подошла к нему, ткнулась в шею, лизнула щеку и послушно пошла за ним в сарай, хотя он и пальцем не дотронулся до уздечки.
Конечно же, ей пришлось тут же звонить в офис шерифа. Через час прибыли Тони Молено с Оливией Шербурн, грубовато-добродушной женщиной среднего возраста, которая была местным ветеринарным врачом.
Пока ветеринар осматривала лошадь, Джо умолял заместителя шерифа не убивать ее.
— Она же не нарочно ударила папу, — твердил он. — Она не такая! Что-то заставило ее сделать это!
Тони Молено не произнес ни слова, пока Оливия Шербурн не закончила осмотр.
— Итак, что Вы скажете?
Оливия засунула руки глубоко в боковые карманы джинсов, и взглядом, полным решимости, встретилась со взглядом Молено.
— Думаю, что идея усыпить эту лошадь — самая глупая изо всех, что мне довелось слышать. Вы знаете меня, Тони! За все время я усыпила немало лошадей: некоторых из них за то, что были больны, но большинство — из-за того, что были опасны. И у меня никогда не возникало вопросов, правильно ли я поступаю. Но Шейку я знаю много лет и не припомню ни одного случая, чтобы она кого-нибудь ударила. Вы могли ткнуть эту лошадь острой палкой, но она только посмотрела бы на Вас. Я думаю, Джо прав: что-то сильно испугало ее, и то, что произошло, — это ее реакция. Произошел несчастный случай, очевидный и простой. Если пожелаете, я могу прямо сейчас перекатиться под ней, и Вы увидите, что произойдет. Единственное, что она сделает, — будет обнюхивать мои карманы в поисках сахара!
Тони Молено глубоко вздохнул, но Оливия Шербурн не закончила еще свою мысль.
— Нет такого закона, который предписывал бы усыплять лошадь лишь из-за того, что произошел несчастный случай, Тони, и если Вы не верите мне, позвоните Рику Мартину или Чарли Хокинсу. Просто существует такой обычай, но с Шейкой я так не поступлю. — Упреждая его возражения, она добавила: — А если Вы сами усыпите ее, уж я позабочусь о том, чтобы каждому ребенку в городе стало известно, что это сделали Вы и что я была против!
Заместитель помощника шерифа беспомощно развел руками.
— Хорошо, Оливия. Вы высказали свое мнение специалиста. Если бы я не собирался прислушаться к нему, то не привез бы Вас сюда, не так ли?
Оливия Шербурн довольно усмехнулась и направилась к своему грузовому автомобилю. Но, уже выехав со двора, вдруг остановила машину, высунулась из окна и крикнула Марианне:
— Если у Вас будут какие-то разногласия с ним, позвоните мне! В самом деле, если у Вас вообще будут возникать с кем-то затруднения, Вы звоните мне! Я живу там, внизу, недалеко от дороги. — И она укатила, оставив посмеивающегося Тони Молено в облаке поднятой ее автомобилем пыли.
— Она знает, что говорит, — объяснил ей заместитель помощника шерифа. — Оливия — великолепный специалист и потрясающая женщина, и я не хотел бы встать ей поперек пути. Последний из тех, кто перешел ей дорогу, остался с подбитым глазом и вывихнутым плечом. Впрочем, он заслужил это. Вы не найдете лучшего друга, чем Оливия, и в округе не сыщется ни единой души, кто не согласился бы со мной.
— В том числе и тот человек, которому она поставила синяк под глазом? — спросила Марианна.
Усмешка Молено перешла в грохочущий хохот.
— Его больше нет в округе. Пожил еще месяц, а затем уехал. С тех пор никто о нем ничего не слышал.
Хотя всяким разговорам о необходимости усыпить Шейку был положен конец, Марианна до сих пор искоса поглядывала на крупную лошадь. И сейчас, в сарае, она приближалась к кобыле очень осторожно.
— Что это было, Шейка? Здесь был кто-то?
Лошадь заржала вновь и вытянула вперед голову, Марианна протянула руку, чтобы потрепать ее по загривку. Лошадь высунула большой язык, лизнула ее руку, затем опустила голову ниже и потянулась носом к джинсам Марианны.
— Хочешь немного сахара? — Марианна залезла в карман и вытащила оттуда кусочек сахара, который она брала теперь каждое утро из сахарницы, чтобы подкармливать Бука и Фрица. Шейка осторожно взяла сахар из рук Марианны, слегка коснувшись губами ее кожи. — Конечно, доктор Шербурн была права, — произнесла Марианна, вновь потрепав лошадь по загривку. — Я и сама не думаю, что ты можешь кого-нибудь ударить.
— Провалиться мне на месте, если я не права, — раздался голос от двери сарая. — Мое имя — Оливия. Никто не называет меня доктор Шербурн, и надеюсь, Вы тоже не будете.
Марианна резко обернулась и увидела, что на фоне яркого солнечного света вырисовывается в дверях силуэт ветеринарного врача.
— О Боже! Вы напугали меня!
— Сторм, лежать! — скомандовала Оливия огромной овчарке, когда та, встав на задние лапы, попыталась лизнуть ей лицо. Собака послушно опустилась на землю, а ветеринар вытащила из кармана печенье и протянула его Сторму. — Ну и прожорлив же ты, братец. — Она вошла в сарай, сказала несколько слов каждой из лошадей, затем остановилась перед Шейкой. — Подумала, что надо заехать и посмотреть, как там дела у моей девочки. — Она обхватила руками голову кобылы, затем раздвинула ей губы и осмотрела зубы. Удовлетворенная, ветврач повернулась лицом к Марианне. — Видно, у Вас не возникает никаких проблем, потому что Вы так и не позвонили мне.
— На самом деле я с трудом привыкаю к месту, — ответила Марианна. Затем, вспомнив свой утренний разговор с Биллом Сайкесом и слова Джо, сказанные им, когда Сайкес вышел из дома, она решила поделиться своими сомнениями с Оливией Шербурн. — Я не знаю, что делать, — закончила она свою речь. — Действительно ли Тед собирался уволить Билла?
— Мне об этом ничего не известно, — заметила Оливия. — Но я и не могу утверждать обратное. А если Сайкес хочет уйти, отпустите его! Есть много людей, которые могут занять его место и, возможно, будут работать даже лучше. Мне очень нравились Тед с Одри, но будь я на их месте, поступила бы иначе.
Марианна нахмурилась.
— Здесь что-то не так?
Оливия колебалась.
— Вы застали меня врасплох, я не могу утверждать с полной уверенностью, — произнесла она. — Скорее чувствую, понимаете? Просто с недавних пор у меня появилось ощущение, будто что-то здесь вокруг неладно.
Марианна ощутила дрожь, когда услышала, что ветеринар почти слово в слово повторяет сказанное сегодня утром Сайкесом.
— Понимаете, я имею в виду совсем не то, о чем говорил он, — ответила Оливия после того, как Марианна повторила слова подручного. — Боюсь, я не куплюсь на идею о том, что животные совершают какие-то действия в отместку. Но вокруг еще очень много странных людей. Здесь, высоко в горах, в районе верхней границы распространения леса, все еще обитают несколько горных людей.
— Горных людей? — эхом отозвалась Марианна.
— Это своеобразные люди, — продолжала Оливия. — Большая часть из них вымерла, но несколько человек еще живы, и лишь одному Богу известно, какое существование они влачат. В основном они вполне безобидны, но некоторые — законченные психопаты.
Марианна тут же вспомнила утверждение Джо, что он видел кого-то на пастбище в ночь перед похоронами, и странного на вид человека, которого она заметила во время похорон Теда и Одри.
— Кто-нибудь из них живет в округе? — спросила она.
— Кто знает? — откликнулась Оливия. — Кажется, они живут везде, где им заблагорассудится, и делают все, что хотят. — Увидев, как изменилось лицо Марианны, ветврач пожалела о своих словах. — Черт возьми, сама не знаю, что говорю. Да я уверена, что все просто прекрасно. — Она обвела взглядом окрестности, соображая, чем бы отвлечь внимание Марианны от неприятной информации. Затем, сделав вид, будто ее только что осенила прекрасная идея, произнесла: — Вы уже успели познакомиться со своими владениями?
Марианна покачала головой.
— У меня не было времени.
— В таком случае время это как раз наступило, — провозгласила Оливия. — Так получилось, что сегодня в полдень я не вижу лучшего занятия, чем вмешаться в Вашу жизнь; итак, что Вы скажете, если мы отправимся прямо сейчас?
Следующие два часа они осматривали ранчо: сначала сарай и мастерские, затем заглянули в другие надворные постройки. Оливия подробно объясняла все, что они видели, даже пообещала научить Марианну управлять трактором. Закончив обход построек, Оливия показала ей, как седлать лошадь, и верхом на Буке и Фрице они отправились осматривать территорию. После того как они объехали все владения, Оливия посмотрела вверх, в сторону расположенного у Волчьего ручья горного лагеря.
— Что Вы скажете... может быть, поедем посмотрим на тот участок, где на днях все было изорвано в клочья?
Марианна колебалась, затем покачала головой.
— Пожалуй, уже поздно. Мне бы хотелось быть на ранчо, когда дети придут домой.
Было уже около четырех, когда они вернулись, но кроме Билла Сайкеса, укладывающего дрова в поленницу у стены дома, никого не было видно.
— Скоро Вы во всем разберетесь, — заметила Оливия, когда они, накормив лошадей, устроились на веранде с бокалами вина, — и я уверена, что Вам не понадобится подручный на полную рабочую неделю. А если надумаете избавиться от Сайкеса, или он просто уйдет сам, — хотя поверьте мне, он никогда этого не сделает, — не торопитесь находить ему замену. Одно поле, пастбище и сарай. Вот и все, что у Вас осталось. Не так-то много придется трудиться, чтобы содержать все это в порядке. Между Вами и детьми не должно быть никаких проблем. И я всегда готова протянуть Вам руку помощи, если это понадобится.
— Я не смела бы и просить... — начала было Марианна, но Оливия жестом остановила ее.
— Только не говорите мне, о чем Вы можете просить, о чем нет. Мы соседи, а это означает, что должны помогать друг другу. Кроме того, если бы не Одри, меня бы здесь не было, поэтому я чувствую себя ее должницей.
— Одри? — повторила Марианна. — Вы имеете в виду, что были знакомы с ней до того, как приехали сюда?
Оливия кивнула.
— В Солнечной долине мы были подругами. Не знаю, насколько бы нам удалось сблизиться, если бы каждая из нас в то время не переживала неудачный любовный роман. — Она внезапно расхохоталась: громкий раскатистый звук, вырвавшийся из ее груди, вполне мог согнать стаю куропаток с насиженного места в районе ручья. — Думаю, раз уж я собралась быть абсолютно искренней, я должна признаться, что ужасно завидовала ей, когда вдруг появился Тед. И позвольте сказать вам, уж я высказалась, когда Одри вышла за него замуж через месяц после знакомства! Наговорила ей, что поступает она так лишь оттого, что находится в подавленном состоянии, что Теда она едва знает, — можете себе представить, что я ей наговорила.
Марианна грустно улыбнулась.
— Думаю, что и я говорила ей то же самое. Но она доказала нам обратное, правда?
Оливия кивнула, вздохнув.
— Безусловно. Во всяком случае после того, как они переехали сюда, я стала приезжать к ним практически каждые выходные, и чем больше времени я проводила здесь, тем больше начинала ненавидеть Солнечную долину. В конце концов я собрала веши и переселилась сюда. Немного потеряла в практике, но переезд стоил того. По крайней мере до тех пор, пока не погибли Тед и Одри. — Оливия замолчала, погруженная в думы, обвела взглядом ранчо, горы, возвышающиеся над ним. Когда она заговорила вновь, голос звучал подавленно. — Помните, немного раньше я сказала, что в последнее время в этом месте, кажется, происходит что-то неладное?
Марианна кивнула.
— Понимаете, я до сих пор не знаю, что это такое. Но ведь есть же причина, почему животные пугаются, и мне кажется, нам лучше выяснить, из-за чего это происходит. В следующий раз, когда случится подобное, Вы позвоните мне. Договорились?
Марианна скептически вскинула брови.
— В полночь?
Оливия Шербурн вновь откинула голову, и ее смех разнесся по долине.
— Мне звонят в полночь из-за больной кошки! — призналась она. Затем допила вино и поднялась. — Итак, все было чудесно, но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Пойду проверю свой автомобиль и поеду осматривать, у кого коровы раздулись от переедания, а у кого лошади мучаются от колик. Звоните мне, если Вам что-то понадобится, договорились?
— Договорились, — согласилась Марианна. Она •проводила Оливию до грузового автомобиля, и когда ветеринарный врач уже готова была сесть в машину, Марианна дотронулась рукой до ее спины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54