Наконец пальцы сомкнулись, он поднял стаканчик. Не пустой! Джефф заглянул внутрь и увидел темную жидкость. Ее было много, чуть ли не половина. Он напряженно вглядывался какое-то время, словно там было чистое золото, затем поднес к губам и два раза глотнул горьковатую холодную жидкость.
Хотелось еще, очень хотелось. Джеффу показалось, что он только что отведал чудесного выдержанного вина, но пришлось сдержаться, потому что Джаггер страдал от жажды не меньше его. Желание осушить стаканчик было непреодолимым.
«Я ведь запросто могу не найти дорогу к нише. А если даже отыщу, где гарантия, что Джаггер еще там, а не ушел?»
Рука сама, чуть ли не против воли, поднесла стаканчик к губам, но прежде, чем сделать глоток, Джефф вспомнил мчащийся поезд и то, как Джаггер в последнее мгновение стащил его с рельсов. Джефф опустил стаканчик и выпрямился.
Сзади что-то мелькнуло. Он замер, пристально всматриваясь в темноту, понимая, что зрение не обманывает. Там за трубами кто-то прятался.
Кто это может быть? Один из тех, что караулят на платформе? Или обезумевший обитатель нижних уровней?
Джефф задержал дыхание. Тишина. Только где-то вдалеке прошумел поезд и затих. Нужно выбирать: скрыться в темноте и примириться с тем, что придется постоянно убегать от преследования, или принять вызов. Однако на самом деле выбора у него не было. Джефф понимал, что оторваться от преследования не удастся. Тот, кто прячется в темноте, будет идти за ним, держа дистанцию, пока не выберет нужный момент для нападения.
– Эй, выходи! – крикнул Джефф, двигаясь к тому месту, где заметил движение. – Я знаю, что ты там!
Примерно с полминуты стояла тишина. Джефф сделал еще несколько шагов вперед, а через секунду из-за пилястры показалась небольшая фигурка.
– Не бойся, – произнес девичий голос. – Это всего лишь я. – Она вышла на освещенное место, где тусклая лампочка оказалась как раз над ее головой, и Джефф узнал девочку из коммуны Тилли. – Я ищу тебя, – продолжила Джинкс. – Потому что... – она запнулась, – потому что знаю, что ты не нападал на Синди Аллен.
– Откуда ты знаешь?
– Я была там в тот вечер, – ответила Джинкс, а потом подробно рассказала о том, что на самом деле случилось на станции «Сто десятая улица».
– Как ты меня нашла? – спросил Джефф после долгого молчания.
– Поговорила с «пастухами» на «Пятьдесят третьей». Они сказали, куда ты пошел.
– Что за пастухи?
– Ну, те, которые помогают охотникам, – пояснила Джинкс. – Им приказали не выпускать тебя на поверхность до окончания охоты.
Джефф прищурился.
– А у тебя какая работа?
– Что-то вроде курьера. Передаю «пастухам» плату за работу, а иногда просто распространяю известие о начале охоты.
Джинкс не приблизилась, но Джефф видел: девочка его не боится, просто выжидает.
– А кто такие охотники? – наконец спросил он.
– Люди оттуда. – Джинкс показала наверх. – Они охотятся только на преступников. Но ты попал сюда случайно.
– Значит, ты не собираешься рассказать им, как меня найти?
Джинкс усмехнулась:
– Они и так все знают. А я пришла помочь тебе выбраться отсюда.
* * *
Хедер распласталась по твердому бетону и, отвернув голову, невольно зажмурилась. Казалось, поезд прогромыхал где-то в полутора ярдах от лица. В подземелье ее угнетала, как ни странно, не темнота, а зловоние. Оно было повсюду и впитывалось прямо в поры. Они находились здесь всего каких-то полчаса, но Хедер чувствовала себя насквозь грязной. Глаза жгло, тело чесалось. Нос вроде уже привык к вони, но желудок наотрез отказывался. В подземелье был не просто воздух, от которого тошнило, а концентрированный ужас. Причем по мере продвижения вглубь он становился все более вязким. Завидев первый приближающийся поезд, Хедер не сомневалась, что погибнет. В этом туннеле был только один рельсовый путь и больше ничего. Только ровные бетонные стены. Когда луч головного прожектора уперся в нее, Хедер замерла, как пойманный автомобильными фарами олень. Ее спас Кит. Вовремя успел затащить на рабочую платформу. Поезд промчался мимо, а Хедер еще долго лежала вздрагивая, не в силах поднять голову.
– Как ты? – спросил Кит, помогая девушке встать. – В порядке? – Хедер кивнула, не желая признаваться в трусости. Он вдруг улыбнулся. – Ты молодец. Хорошо держалась. А я с перепугу чуть в штаны не наложил.
Теперь, при приближении четвертого поезда, Хедер знала, что делать. Стиснув зубы и подавив головокружение, она вжалась в стену, а пропустив последний вагон, тут же прыгнула на шпалы, чтобы заметить идентификационную букву D.
Они двинулись вслед за поездом. Вскоре туннель начал расширяться, количество путей увеличилось. Значит, впереди станция. И Хедер уже знала какая. «Пятьдесят третья улица».
У выхода из туннеля Кит остановился. Было тихо. Хедер вопросительно подняла глаза. Он приложил палец к губам и показал вперед.
Их было двое. Оборванцы. Стояли на ближнем к выходу из туннеля краю платформы, пристально вглядываясь в темноту.
– Что они высматривают? – прошептал Кит ей на yxo.
– Может быть, нас? – прошептала в ответ Хедер.
Он пожал плечами:
– Откуда им знать, что мы здесь?
– Может быть, нас кто-то видел, когда мы спрыгнули на пути на «Площади Колумба», и передал им? В вагонах полно бездомных.
– Но они могут высматривать Джинкс, – предположил Кит, нахмурившись.
– Или Джеффа.
– Самый лучший способ выяснить – пойти и спросить. Так что жди здесь.
Кит двинулся вперед, но Хедер не послушалась и пошла следом. Он повернулся, собираясь сказать что-то, но понял, что спорить бесполезно.
– А если они... – начала она.
– Я с ними разберусь, не волнуйся, – успокоил ее Кит, расстегнул куртку и показал засунутый за пояс пистолет.
Хедер тоже нащупала рукоятку своего, который вытащила из отцовского ящика. Теперь он покоился в глубоком кармане куртки Джеффа. В прошлом году ей так и не удалось убедить его выбросить эту рвань, но сейчас куртка пришлась как нельзя кстати.
– Пошли, – прошептал Кит. – Притворимся алкашами. Говорить буду я.
Они вышли из туннеля. Кит ссутулился и нетвердой походкой подошел к краю платформы. Сзади, шаркая ногами, плелась Хедер. Голова опущена, повисшие волосы закрывали большую часть лица. Он взобрался на платформу и протянул руку Хедер.
– Давай, сука, чего встала. Думаешь, я забыл насчет той бутылки...
– Убери свои поганые руки, скотина! – крикнула Хедер. – Никуда я с тобой не пойду!
Он беспомощно посмотрел на одного из оборванцев. Тот осклабился, обнажив редкие зубы, и подмигнул.
– Дерьмовые дела, приятель... надо бы ее проучить как следует.
Кит развел руками.
– Ничего, вот разопьем еще бутылочку – и подобреет. Ты не видел Джинкс?
Оборванец перестал улыбаться.
– Зачем она тебе?
Кит пытался сообразить, что ответить, и вдруг вспомнил, что вчера в парке Тилли сунула девочке какие-то деньги. Он многозначительно кивнул в сторону Хедер, которая стояла, повернувшись спиной.
– Она говорит, что у девки завелись денежки.
Беззубый усмехнулся:
– Ты обалдел? Попробуй только наколоть Джинкс – и сразу станешь мертвецом. Охотники покончат с этими говнюками и тут же примутся за тебя.
Кит решил идти напролом. На стройке обычно это у него получалось.
– Интересно, где они сейчас?
Второй оборванец кивнул в сторону туннеля:
– Слышал, что на третьем нижнем восточном. Трое там, остальные пошли сюда. На твоем месте я бы отсюда убрался, если, конечно, ты не из «пастухов».
– Хреново, – пробормотал Кит, затем схватил Хедер за руку и втащил на платформу. – Пошли.
Она начала вырываться.
– Отстань...
– Ну и ладно, отстану! – Кит отпустил руку и двинулся по платформе к только что подъехавшему к станции поезду восточного направления. – Кому ты на хрен нужна?
– Не оставляй меня здесь! – вскрикнула Хедер, видя, что он вошел в вагон. Она ринулась за ним и чудом проскочила в закрывающиеся двери.
– Молодец, – похвалил Кит, когда поезд тронулся.
– Мне вдруг показалось, что ты и вправду собрался меня бросить.
– Какие глупые мысли приходят в голову такой умной девочке! Пошли.
Кит повел ее в задний вагон. На «Пятьдесят третьей улице» они вышли и были на путях еще до того, как отъехал поезд.
– Он сказал, что охотники на «третьем нижнем восточном». Понятия не имею, что это значит, – признался Кит когда они удалились от станции.
– В последнем семестре Джефф слушал курс городской архитектуры, – тихо произнесла Хедер. – Помню, он рассказывал, что под городом проложено огромное количество туннелей разных типов, причем на разных уровнях. «Третий нижний» может означать третий уровень. – Она вгляделась в темноту. – Но как нам туда добраться?
– Если туда добрались они, то мы тоже сможем, – сказал Кит. – Пошли.
* * *
Двигаясь в полутемном коллекторе, Перри Рандалл ощущал знакомое возбуждение. Сзади слева шел Магуайр, который, как и все остальные из «Сотого», оставил свое почетное звание служителя церкви за неприметной дверью на «Пятьдесят третьей», а справа следовал Кэри Аткинсон. Конечно, сейчас соблюдать боевой порядок особой необходимости не было, поскольку никакая реальная опасность им не угрожала – они еще не спустились достаточно глубоко, – но все равно в подземных каменных джунглях осторожность никогда не мешала. Здесь можно напороться на такое, чего не встретишь и в африканском буше. Два года назад обитатели самого нижнего уровня устроили засаду и они потеряли одного из лучших охотников. Об этих выродках не было известно даже лучшему клубному «егерю».
Но именно этим охота и восхитительна. Здесь, в подземельях самого цивилизованного города в мире, риск был реальным не только для дичи, но для самих охотников. Не то что на сафари, в котором Перри не так давно участвовал в Зимбабве. Там все было тепленькое.
Перри вспомнил первую охоту, после которой они с Линком Козгровом организовали Манхэттенский охотничий клуб. Идею предложила Ив, и муж ее сразу поддержал.
– Сегодня из тюрьмы выходит подонок, который изнасиловал и убил мою дочь, – сказала она. В ее темных глазах вспыхнула ненависть. – Дочери давно нет, она умерла в мучениях, а эта сволочь будет гулять на свободе как ни в чем не бывало. – Перри Рандалл даже не знал, что у Ив Харрис была дочь. – Конечно, свою роль сыграл и тот факт, что она была черная, – продолжила Ив. – Если бы моя дочь родилась с белой кожей, мерзавца непременно казнили бы. – Присутствующие смущенно молчали. – Подумайте только, эта мразь, которая надругалась над моим ребенком, теперь будет спокойно жить! – Ив чуть понизила голос. – Не сомневайтесь, он сразу же начнет высматривать новую жертву.
– Месть за гибель дочери моей жены – все-таки частность, – вмешался Линк Козгров. – Давайте поставим вопрос шире и посмотрим на состояние нашего правосудия. – Он передал Рандаллу фотографию белокурого молодого человека, примерно двадцати пяти лет, с близко посаженными глазами и скошенным подбородком. – Его зовут Леон Нельсон. Я читал протоколы судебных заседаний. Получается, что судили не его, а дочь Ив. Адвокат убедительно доказывал, что она спровоцировала несчастного Нельсона на преступные действия. Обвинитель выступал очень вяло, словно девушка была в чем-то виновата. В конце концов мерзавцу дали пятнадцать лет. – Линк Козгров вскинул кустистые брови. – Имейте в виду, Нельсона все-таки признали виновным в изнасиловании и убийстве. А дальше обычное дело: в тюрьме он вел себя примерно, а наши исправительные учреждения переполнены. Так что его решили выпустить. Видимо, сочли уже исправившимся и неопасным. Но я с Ив согласен. Сукин сын скоро начнет высматривать очередную жертву.
– Я хочу справедливого возмездия, – сказала Ив. – И не только за гибель моей дочери. Я хочу справедливого возмездия для всех подонков, совершивших в этом городе ужаснейшие преступления, которых наше демократическое правосудие не может и не хочет покарать должным образом. Оно, видите ли, у нас гуманное. Это верно, но гуманность почему-то всегда обращена на палачей, а жертвы как были, так и остаются совершенно беззащитными. – Затем она коротко изложила суть предложения таким же бесстрастным тоном, каким вносила поправки в проекты постановлений муниципального совета, куда была избрана через три года после этого первого совещания. – Я мыслю это как клуб внутри «Клуба», – закончила Ив, – куда будут входить люди без предубеждений, с обостренным чувством справедливости и желающие блага для города и его жителей. Это не должна быть группа линчевателей. Каждый преступник будет иметь возможность завоевать себе свободу. Продолжительность охоты мы ограничим несколькими днями, то есть установим что-то вроде срока давности. Если за это время преступник сумеет выбраться из подземного лабиринта, значит, он выиграл и заслуживает свободу. Но для этого надо будет очень постараться. Хватит либерализма! Общество уже давно попустительствует преступности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Хотелось еще, очень хотелось. Джеффу показалось, что он только что отведал чудесного выдержанного вина, но пришлось сдержаться, потому что Джаггер страдал от жажды не меньше его. Желание осушить стаканчик было непреодолимым.
«Я ведь запросто могу не найти дорогу к нише. А если даже отыщу, где гарантия, что Джаггер еще там, а не ушел?»
Рука сама, чуть ли не против воли, поднесла стаканчик к губам, но прежде, чем сделать глоток, Джефф вспомнил мчащийся поезд и то, как Джаггер в последнее мгновение стащил его с рельсов. Джефф опустил стаканчик и выпрямился.
Сзади что-то мелькнуло. Он замер, пристально всматриваясь в темноту, понимая, что зрение не обманывает. Там за трубами кто-то прятался.
Кто это может быть? Один из тех, что караулят на платформе? Или обезумевший обитатель нижних уровней?
Джефф задержал дыхание. Тишина. Только где-то вдалеке прошумел поезд и затих. Нужно выбирать: скрыться в темноте и примириться с тем, что придется постоянно убегать от преследования, или принять вызов. Однако на самом деле выбора у него не было. Джефф понимал, что оторваться от преследования не удастся. Тот, кто прячется в темноте, будет идти за ним, держа дистанцию, пока не выберет нужный момент для нападения.
– Эй, выходи! – крикнул Джефф, двигаясь к тому месту, где заметил движение. – Я знаю, что ты там!
Примерно с полминуты стояла тишина. Джефф сделал еще несколько шагов вперед, а через секунду из-за пилястры показалась небольшая фигурка.
– Не бойся, – произнес девичий голос. – Это всего лишь я. – Она вышла на освещенное место, где тусклая лампочка оказалась как раз над ее головой, и Джефф узнал девочку из коммуны Тилли. – Я ищу тебя, – продолжила Джинкс. – Потому что... – она запнулась, – потому что знаю, что ты не нападал на Синди Аллен.
– Откуда ты знаешь?
– Я была там в тот вечер, – ответила Джинкс, а потом подробно рассказала о том, что на самом деле случилось на станции «Сто десятая улица».
– Как ты меня нашла? – спросил Джефф после долгого молчания.
– Поговорила с «пастухами» на «Пятьдесят третьей». Они сказали, куда ты пошел.
– Что за пастухи?
– Ну, те, которые помогают охотникам, – пояснила Джинкс. – Им приказали не выпускать тебя на поверхность до окончания охоты.
Джефф прищурился.
– А у тебя какая работа?
– Что-то вроде курьера. Передаю «пастухам» плату за работу, а иногда просто распространяю известие о начале охоты.
Джинкс не приблизилась, но Джефф видел: девочка его не боится, просто выжидает.
– А кто такие охотники? – наконец спросил он.
– Люди оттуда. – Джинкс показала наверх. – Они охотятся только на преступников. Но ты попал сюда случайно.
– Значит, ты не собираешься рассказать им, как меня найти?
Джинкс усмехнулась:
– Они и так все знают. А я пришла помочь тебе выбраться отсюда.
* * *
Хедер распласталась по твердому бетону и, отвернув голову, невольно зажмурилась. Казалось, поезд прогромыхал где-то в полутора ярдах от лица. В подземелье ее угнетала, как ни странно, не темнота, а зловоние. Оно было повсюду и впитывалось прямо в поры. Они находились здесь всего каких-то полчаса, но Хедер чувствовала себя насквозь грязной. Глаза жгло, тело чесалось. Нос вроде уже привык к вони, но желудок наотрез отказывался. В подземелье был не просто воздух, от которого тошнило, а концентрированный ужас. Причем по мере продвижения вглубь он становился все более вязким. Завидев первый приближающийся поезд, Хедер не сомневалась, что погибнет. В этом туннеле был только один рельсовый путь и больше ничего. Только ровные бетонные стены. Когда луч головного прожектора уперся в нее, Хедер замерла, как пойманный автомобильными фарами олень. Ее спас Кит. Вовремя успел затащить на рабочую платформу. Поезд промчался мимо, а Хедер еще долго лежала вздрагивая, не в силах поднять голову.
– Как ты? – спросил Кит, помогая девушке встать. – В порядке? – Хедер кивнула, не желая признаваться в трусости. Он вдруг улыбнулся. – Ты молодец. Хорошо держалась. А я с перепугу чуть в штаны не наложил.
Теперь, при приближении четвертого поезда, Хедер знала, что делать. Стиснув зубы и подавив головокружение, она вжалась в стену, а пропустив последний вагон, тут же прыгнула на шпалы, чтобы заметить идентификационную букву D.
Они двинулись вслед за поездом. Вскоре туннель начал расширяться, количество путей увеличилось. Значит, впереди станция. И Хедер уже знала какая. «Пятьдесят третья улица».
У выхода из туннеля Кит остановился. Было тихо. Хедер вопросительно подняла глаза. Он приложил палец к губам и показал вперед.
Их было двое. Оборванцы. Стояли на ближнем к выходу из туннеля краю платформы, пристально вглядываясь в темноту.
– Что они высматривают? – прошептал Кит ей на yxo.
– Может быть, нас? – прошептала в ответ Хедер.
Он пожал плечами:
– Откуда им знать, что мы здесь?
– Может быть, нас кто-то видел, когда мы спрыгнули на пути на «Площади Колумба», и передал им? В вагонах полно бездомных.
– Но они могут высматривать Джинкс, – предположил Кит, нахмурившись.
– Или Джеффа.
– Самый лучший способ выяснить – пойти и спросить. Так что жди здесь.
Кит двинулся вперед, но Хедер не послушалась и пошла следом. Он повернулся, собираясь сказать что-то, но понял, что спорить бесполезно.
– А если они... – начала она.
– Я с ними разберусь, не волнуйся, – успокоил ее Кит, расстегнул куртку и показал засунутый за пояс пистолет.
Хедер тоже нащупала рукоятку своего, который вытащила из отцовского ящика. Теперь он покоился в глубоком кармане куртки Джеффа. В прошлом году ей так и не удалось убедить его выбросить эту рвань, но сейчас куртка пришлась как нельзя кстати.
– Пошли, – прошептал Кит. – Притворимся алкашами. Говорить буду я.
Они вышли из туннеля. Кит ссутулился и нетвердой походкой подошел к краю платформы. Сзади, шаркая ногами, плелась Хедер. Голова опущена, повисшие волосы закрывали большую часть лица. Он взобрался на платформу и протянул руку Хедер.
– Давай, сука, чего встала. Думаешь, я забыл насчет той бутылки...
– Убери свои поганые руки, скотина! – крикнула Хедер. – Никуда я с тобой не пойду!
Он беспомощно посмотрел на одного из оборванцев. Тот осклабился, обнажив редкие зубы, и подмигнул.
– Дерьмовые дела, приятель... надо бы ее проучить как следует.
Кит развел руками.
– Ничего, вот разопьем еще бутылочку – и подобреет. Ты не видел Джинкс?
Оборванец перестал улыбаться.
– Зачем она тебе?
Кит пытался сообразить, что ответить, и вдруг вспомнил, что вчера в парке Тилли сунула девочке какие-то деньги. Он многозначительно кивнул в сторону Хедер, которая стояла, повернувшись спиной.
– Она говорит, что у девки завелись денежки.
Беззубый усмехнулся:
– Ты обалдел? Попробуй только наколоть Джинкс – и сразу станешь мертвецом. Охотники покончат с этими говнюками и тут же примутся за тебя.
Кит решил идти напролом. На стройке обычно это у него получалось.
– Интересно, где они сейчас?
Второй оборванец кивнул в сторону туннеля:
– Слышал, что на третьем нижнем восточном. Трое там, остальные пошли сюда. На твоем месте я бы отсюда убрался, если, конечно, ты не из «пастухов».
– Хреново, – пробормотал Кит, затем схватил Хедер за руку и втащил на платформу. – Пошли.
Она начала вырываться.
– Отстань...
– Ну и ладно, отстану! – Кит отпустил руку и двинулся по платформе к только что подъехавшему к станции поезду восточного направления. – Кому ты на хрен нужна?
– Не оставляй меня здесь! – вскрикнула Хедер, видя, что он вошел в вагон. Она ринулась за ним и чудом проскочила в закрывающиеся двери.
– Молодец, – похвалил Кит, когда поезд тронулся.
– Мне вдруг показалось, что ты и вправду собрался меня бросить.
– Какие глупые мысли приходят в голову такой умной девочке! Пошли.
Кит повел ее в задний вагон. На «Пятьдесят третьей улице» они вышли и были на путях еще до того, как отъехал поезд.
– Он сказал, что охотники на «третьем нижнем восточном». Понятия не имею, что это значит, – признался Кит когда они удалились от станции.
– В последнем семестре Джефф слушал курс городской архитектуры, – тихо произнесла Хедер. – Помню, он рассказывал, что под городом проложено огромное количество туннелей разных типов, причем на разных уровнях. «Третий нижний» может означать третий уровень. – Она вгляделась в темноту. – Но как нам туда добраться?
– Если туда добрались они, то мы тоже сможем, – сказал Кит. – Пошли.
* * *
Двигаясь в полутемном коллекторе, Перри Рандалл ощущал знакомое возбуждение. Сзади слева шел Магуайр, который, как и все остальные из «Сотого», оставил свое почетное звание служителя церкви за неприметной дверью на «Пятьдесят третьей», а справа следовал Кэри Аткинсон. Конечно, сейчас соблюдать боевой порядок особой необходимости не было, поскольку никакая реальная опасность им не угрожала – они еще не спустились достаточно глубоко, – но все равно в подземных каменных джунглях осторожность никогда не мешала. Здесь можно напороться на такое, чего не встретишь и в африканском буше. Два года назад обитатели самого нижнего уровня устроили засаду и они потеряли одного из лучших охотников. Об этих выродках не было известно даже лучшему клубному «егерю».
Но именно этим охота и восхитительна. Здесь, в подземельях самого цивилизованного города в мире, риск был реальным не только для дичи, но для самих охотников. Не то что на сафари, в котором Перри не так давно участвовал в Зимбабве. Там все было тепленькое.
Перри вспомнил первую охоту, после которой они с Линком Козгровом организовали Манхэттенский охотничий клуб. Идею предложила Ив, и муж ее сразу поддержал.
– Сегодня из тюрьмы выходит подонок, который изнасиловал и убил мою дочь, – сказала она. В ее темных глазах вспыхнула ненависть. – Дочери давно нет, она умерла в мучениях, а эта сволочь будет гулять на свободе как ни в чем не бывало. – Перри Рандалл даже не знал, что у Ив Харрис была дочь. – Конечно, свою роль сыграл и тот факт, что она была черная, – продолжила Ив. – Если бы моя дочь родилась с белой кожей, мерзавца непременно казнили бы. – Присутствующие смущенно молчали. – Подумайте только, эта мразь, которая надругалась над моим ребенком, теперь будет спокойно жить! – Ив чуть понизила голос. – Не сомневайтесь, он сразу же начнет высматривать новую жертву.
– Месть за гибель дочери моей жены – все-таки частность, – вмешался Линк Козгров. – Давайте поставим вопрос шире и посмотрим на состояние нашего правосудия. – Он передал Рандаллу фотографию белокурого молодого человека, примерно двадцати пяти лет, с близко посаженными глазами и скошенным подбородком. – Его зовут Леон Нельсон. Я читал протоколы судебных заседаний. Получается, что судили не его, а дочь Ив. Адвокат убедительно доказывал, что она спровоцировала несчастного Нельсона на преступные действия. Обвинитель выступал очень вяло, словно девушка была в чем-то виновата. В конце концов мерзавцу дали пятнадцать лет. – Линк Козгров вскинул кустистые брови. – Имейте в виду, Нельсона все-таки признали виновным в изнасиловании и убийстве. А дальше обычное дело: в тюрьме он вел себя примерно, а наши исправительные учреждения переполнены. Так что его решили выпустить. Видимо, сочли уже исправившимся и неопасным. Но я с Ив согласен. Сукин сын скоро начнет высматривать очередную жертву.
– Я хочу справедливого возмездия, – сказала Ив. – И не только за гибель моей дочери. Я хочу справедливого возмездия для всех подонков, совершивших в этом городе ужаснейшие преступления, которых наше демократическое правосудие не может и не хочет покарать должным образом. Оно, видите ли, у нас гуманное. Это верно, но гуманность почему-то всегда обращена на палачей, а жертвы как были, так и остаются совершенно беззащитными. – Затем она коротко изложила суть предложения таким же бесстрастным тоном, каким вносила поправки в проекты постановлений муниципального совета, куда была избрана через три года после этого первого совещания. – Я мыслю это как клуб внутри «Клуба», – закончила Ив, – куда будут входить люди без предубеждений, с обостренным чувством справедливости и желающие блага для города и его жителей. Это не должна быть группа линчевателей. Каждый преступник будет иметь возможность завоевать себе свободу. Продолжительность охоты мы ограничим несколькими днями, то есть установим что-то вроде срока давности. Если за это время преступник сумеет выбраться из подземного лабиринта, значит, он выиграл и заслуживает свободу. Но для этого надо будет очень постараться. Хватит либерализма! Общество уже давно попустительствует преступности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41