Ты слышишь меня, Альпер?
Тот тупо мотнул тяжелой головой.
Нете повернулась и пошла к Богине, а охранники бросились вверх по
лестнице к людям. Странные нечеловеческие лица не смотрели на них, но их
железные руки схватили Сойера и потащили его вниз. Альпер вдруг очнулся и
начал сопротивляться, хотя это была тщетная попытка. Клей почти лишилась
чувств, когда холодные руки схватили ее. Вскоре их быстро стащили вниз, на
площадь.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда Изверы повели
пленников по извилистым улицам к стройным башням Замка. Здесь быстро
темнело, и на улицах один за другим стали зажигаться фонари. Улицы были
узкие, и пленникам пришлось идти по одному. Сойер уже не мог больше
разговаривать с Клей. Девушка отбросила капюшон назад и рассматривала
улицы, дома, стараясь припомнить город.
Сойер шел, как во сне. Он слышал отрывки разговоров на неизвестном
языке, видел странные дома и странные тени в освещенных окнах домов. Все
это был реальный мир, а не плод его воображения.
Из некоторых окон, освещенных синими или ярко-золотыми источниками
света неслась странная музыка, исполняемая на инструментах, которых Сойер
никогда не слышал в свою бытность на Земле. Знакомый запах дыма смешивался
с неизвестными запахами кухни. Маленькие мальчики доставали что-то из
плетеных конусообразных корзин и с криками швыряли в толпу. Они делали
свой собственный бизнес, хотя Сойер не мог понять, в чем он заключается.
Но в основном на улицах было тихо, и встречающиеся Хомы безмолвно
исчезали при виде процессии Изверов, которые вели своих пленников. Сойер
не раз встречался со спокойными взглядами людей. Было ясно, что они
сочувствуют пленникам, но не испытывают никакого желания оказаться на их
месте. Однажды из окна вылетел какой-то фрукт, мягкий, полугнилой. Он
попал прямо в голову Извера, шагавшего впереди Сойера. Тот быстро поднял
голову, зорким взглядом нашел окно и продолжал идти дальше. Сойер
почувствовал холодок между лопатками.
Когда они дошли до улицы, в конце которой возвышался замок,
сильнейшие раскаты грома потрясли весь город, и струи косого дождя,
окрашенные в алый цвет лучами заходящего солнца, забарабанили по крышам
домов. Окна и двери всех домов поспешно захлопывались, матери звали своих
детей. Пленники дошли до ворот замка по совершенно пустой улице,
заливаемой кроваво-красным дождем.
Ворота, очень причудливые по архитектуре и украшениям, были сделаны
изо льда или стекла. Обычно бесцветные, сейчас они приобретали под лучами
заходящего солнца зловещую окраску. Медная сеть, свисающая складками,
закрывала ворота.
Отряд остановился. Извер, шедший впереди, вытянул тонкие губы и издал
звук, похожий на звук флейты, чистый и мягкий. Потом они стояли под дождем
в ожидании.
Как только медный занавес затрепетал, в аллее снова послышался шум.
Сойер не мог разглядеть, что там происходит из-за дождя. Но вдруг
появилась целая процессия повозок. Ржанье лошадей, стук колес, крики людей
- все перемешалось в сплошном гуле. Отраженное от стен домов эхо
тысячекратно усиливало этот шум.
Сойер увидел, что повозки нагружены чем-то, что по запаху напоминало
сырую невыделанную шерсть. Лошади, пятнистые, как леопарды, неслись вскачь
по булыжной мостовой. На передней повозке сидел старый толстый человек в
тунике и переднике. Он сидел, свесив ноги и подгоняя и без того несущуюся
изо всех сил лошадь. Его белые бакенбарды развивались на ветру.
За ним на огромной скорости неслись другие повозки. Ржали лошади,
кричали люди, лаяли собаки, открывались окна домов, и из них высовывались
любопытные. После первого свистка Извера и трепета медного занавеса вдруг
возник настоящий бедлам.
И вот вся эта шумная процессия обрушилась на них. Лошади, фыркая и
лягаясь, пробивались через колонну, ожидавшую у ворот замка. Собаки
путались под ногами и оглушительно лаяли, лошади ржали, и это ржание
походило на человеческие крики. Люди обрушивали на несчастных лошадей град
ударов, побуждая их бежать быстрее и ржать громче.
Даже величественные Изверы были вынуждены уступить дорогу этой
сумасшедшей процессии. Сойер почувствовал, как на его руке сомкнулись
железные пальцы одного из Изверов, и он позволил увести себя к стене
одного из домов. Теперь уже кричали и Изверы. Они выкрикивали высокими
пронзительными голосами ругательства и приказания. С ужасающим грохотом
одна из повозок перевернулась. Тюки мокрой шерсти покатились по земле.
И среди этого бедлама Сойер увидел взгляд Клей. На ее лице пылало
возбуждение и надежда. Она буквально тянулась вперед, насколько ей
позволяла рука охранника, вглядываясь в лица проезжавших мимо людей. Сойер
видел надежду, забрезжившую на лице девушки, вспомнил несчастную Лизу
Болконскую с ее немного короткой верхней губой, придававшей ей шарм, и
рванулся из рук державшего его Извера.
Извер старался удержать его и немного поскользнулся на мокрых камнях.
Тогда Сойер перебросил его через бедро, и оба они покатились по земле
прямо под ноги того Извера, что держал Клей.
Это был именно тот шанс, которого она ждала. Извернувшись, она
выскользнула из своего мехового пальто и одним прыжком подскочила к первой
повозке.
Старый толстяк крикнул:
- Клей! - наклонился и подхватил ее, она очутилась в повозке, которая
с грохотом и лязгом, не снижая скорости, пронеслась мимо.
Это дед Клей, - подумал Сойер, когда вся процессия с торжествующими
криками скрылась вдали.
Все надежды тоже скрыться исчезли, когда железная рука Извера легла
на его плечо. Сойер выругался и поднялся на ноги. Шум повозок и крики
людей уже затихли в глубине извилистых улиц города. Два Извера молча
направились туда, где исчезли повозки. Несколько собак все еще бегали по
улице, заливаясь истошным лаем, но остальные уже успокоились. Все
происшедшее уже казалось сном.
За исключением одного, подумал Сойер. Пустое пальто Клей с капюшоном,
распластанное там, где должна была находиться девушка, все еще было в
руках изумленного Извера, который несколько мгновений назад держал Клей.
Сойер ощутил внезапную тоску в душе при виде этого пустого пальто. Девушка
исчезла, как будто она никогда не существовала. Исчезла в этом городе,
который был ее родиной и вместе с тем чужим и враждебным для нее местом.
Все это случилось практически мгновенно, и занавес все еще лениво
поднимался, раздвигаясь, в то время как шум и грохот затихали вдали. За
поблескивающей медной сеткой открылся широкий стеклянный коридор. Охранник
толкнул Сойера вперед, под тяжелые складки медной сети. Сойер успел
оглянуться назад и увидел пальто Клей, лежащее на мокрой земле с
распростертыми рукавами, как бы в бесконечном отчаянии. Затем занавес
закрылся за ними и полностью отрезал Сойера от внешнего мира с его
звуками, надеждами, тревогами.

Альпер сидел на стеклянной скамье в пустой стеклянной камере и
смотрел на Сойера. Тот сидел на полу в противоположном углу, обхватив
колени руками. Он смотрел на Альпера.
- Ты дурак, - сказал Альпер.
Сойер не обратил внимания на его слова.
- Ты помог ей бежать, - продолжал Альпер. - С твоей стороны очень
идиотская выходка. Теперь мы оба заплатим за это.
Сойер медленно обвел взглядом стены камеры, совершенно гладкие и чуть
зеленоватые. Взгляду не на чем было остановиться, и он поневоле вернулся к
Альперу. Где-то здесь была дверь. Они ведь вошли сюда через дверь, но
когда она закрылась, абсолютно невозможно стало определить ее
местонахождение.
Свет в комнате давал какой-то невидимый светильник под самым
потолком.
- Мне тоже все это не нравится, - сказал Сойер медленно. - Совершенно
не нравится. Мне кажется, что теперь мы оба в одной лодке.
- Лодка! - сказал Альпер. - Это же не Земля. Я не понимаю...
- Может быть, ты понимаешь все это больше, чем я. Если мы хотим
что-то предпринять, тебе лучше рассказать мне все, что тебе известно.
Например, о Нете. Неужели она тебе никогда не говорила о существовании
этого мира?
- Нет, - угрюмо сказал Альпер. - Она явилась ко мне на Фортуне. Ты
сам видел как. Как тень. Но когда она коснулась меня, я почувствовал, как
энергия стала проникать в меня... - Он с торжеством посмотрел на Огненную
Птицу в руке. - ...и после этого я решил дать ей все, что она хочет.
- Урановую руду?
- Да. Она не хотела, чтобы урановую руду добывали и увозили. Поэтому
я очень хотел закрыть шахту. Но обо всем этом я не имел никакого понятия.
- Я думаю, нам следует сотрудничать, - сказал Сойер. - В нашем
положении лучше быть друзьями, чем врагами. Ты понимаешь, что я не могу
отсюда послать доклад в Торонто? Может, мы пробудем здесь долго.
Альпер кивнул.
- Прекрасно, - сказал Сойер. - Тогда первое, что следует сделать, это
извлечь передатчик из моей головы.
- Нет.
- Почему? Ведь теперь тебе не надо контролировать меня.
- Это не позволит тебе убить меня. - Глаза Альпера светились
подозрением. - Я прекрасно знаю, что у тебя на уме, молодой человек.
- Ты идиот, - глубокомысленно заметил Сойер.
Альпер немного подумал.
- Хорошо, - сказал он. - Пожалуй, нам лучше работать вместе с этого
момента, но передатчик останется в твоей голове. На всякий случай. Ты
говорил о том, что мы что-то должны предпринять? Что, например?
Сойер снова обхватил колени руками.
- Единственное, что я могу предложить на данный момент, - сказал он,
- это ждать.

6
Они молча сидели минут десять, изредка обмениваясь враждебными
взглядами. Затем странный звук привлек их внимание. Он исходил откуда-то
сверху. Оба повернули головы. В стеклянной стене появился сверкающий
квадрат размером три на три дюйма. Они в изумлении смотрели, как
поверхность квадрата раскаляется, стена становится прозрачной, так что уже
можно было рассмотреть гексагональную структуру стекла. И затем стекло
внезапно превратилось в зеленый пар, который ворвался в камеру, и лица
Альпера и Сойера обдало жаром. Пот выступил на лбу Сойера.
Но температура быстро снизилась. В воздухе медленно расплывалось
облачко зеленоватого пара, а квадрат в стене стал отверстием. Видимо,
молекулы этого стеклообразного материала мгновенно испарились, не переходя
в жидкость, точно так же, как это происходит с кристаллами двуокиси
углерода - сухого льда. Вещество, из которого состояла стена, не исчезло,
а просто перешло из твердого состояния в газообразное.
Величественная голова Извера со стеклянной короной появилась в
отверстии. Он с любопытством смотрел на землян. Видимо, так же люди
наблюдают за деятельностью муравьев в муравейнике. Лоб Извера тоже был
мокрым от капелек пота. Видимо, для испарения стекла потребовалось много
энергии и выделилось много тепла.
Большие, полуприкрытые ресницами глаза Извера взглянули на Альпера.
Видимо, Извер решил, что Альпер именно тот, кто ему нужен. Он, не входя в
камеру, вытянул свою длинную руку и положил на колени Альпера квадратный
предмет размером около десяти дюймов. Предмет был черного цвета и слабо
мерцал.
Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, голова Извера исчезла.
Несколько мгновений отверстие оставалось открытым. И затем жуткий холод
наполнил камеру. Все молекулы зеленоватого пара мгновенно
сконцентрировались и заполнили все отверстие в стене. Воздух стал чистым и
прозрачным, а стена такой же монолитной, какой была до этого.
Альпер осторожно коснулся предмета на своих коленях. При этом он
подозрительно взглянул на Сойера. И тут предмет вдруг шевельнулся, как
будто с него спали невидимые ремни, и оказалось, что с колен Альпера
свисает мерцающая черная ткань, такая черная, что она поглощала все лучи,
попадающие на нее. Глаз человека не мог сфокусироваться ни на чем, глядя
на нее, - настолько глубока была эта чернота. Эта тень не была запакована
ни во что - ни в бумагу, ни в картон. Ее держало в сложенном состоянии ее
собственное силовое поле. Приглядевшись, Сойер понял, что это не просто
ткань, это было что-то вроде плаща, такого огромного, что трудно было
поверить, что он мог сложиться в такой маленький сверток. Из складок плаща
выпал квадратик белой бумаги, который сам развернулся и лег на пол перед
Альпером.
Альпер осторожно взял его за самый уголок. Там было что-то написано.
Альпер быстро пробежал текст глазами, и торжество осветило его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20