На нем был легкий плащ с темно-серым капюшоном, спущенным на лицо. Под плащом были дымчато-голубые шелковые одеяния. Шелк временами шуршал, точно чешуя гадов в подземной норе. Прячась в тени капюшона, глаза холодней зимы Ванахейма следили за каждым шагом Конана и его друзей, чуткий слух напряженно ловил каждое их слово. Фанатичный разум Ламици был объят жаждой мести. Какая разница, что они отправлялись куда-то на юг? Если понадобится, евнух готов был последовать за ними хоть до реки Стикс, а то и далее. Он должен уничтожить Мадезуса. Для блага Бритунии, разумеется. Ибо мерзостный жрец вернул к жизни недостойного короля и растоптал мечту Ламици вернуть бритунийскому трону честь и могущество. Эти двое, Конан и Кейлаш, помогали жрецу. Поэтому они также заслуживали смерти. И она их постигнет. Но сначала – жреца.
Ему приятна была тяжесть отравленного кинжала, покоившегося в ножнах на руке. Скоро, очень скоро он по рукоять погрузит его в сердце Мадезуса. Не вечно же он будет прятаться за своими громилами. Настанет момент, когда он останется беззащитен. Тут-то евнух и нанесет удар, который так долго и тщательно готовил.
Бледные губы Ламици растянулись в жестокой усмешке. Капюшон, скрывавший его лицо, был серым, как тучи, затянувшие над Пайрогией хмурое небо…
ГЛАВА 14
НА ЮГ!
Эльдран медленно приподнялся и сел. Даже такое простое движение превратилось для него в тяжкий подвиг. Он очнулся менее часа назад. И сразу понял, как ослабило его тело заклятие Смерти, наложенное мутари. А разум, некогда острый словно аквилонский клинок, казался тупее каменного топора.
Король сам догадывался, что выглядит ужасно. Об этом Эльдрану яснее всякого зеркала говорило выражение лиц его друзей, собравшихся в опочивальне.
Даже Кейлаш, стоявший перед ним, не мог скрыть жалости. Она чувствовалась и в голосе, и во взгляде. Король обозлился на себя за отвратительную слабость и мысленно воззвал к Виккане, прося своего бога послать ему по возможности быстрое выздоровление, пока соседние государи не пронюхали о неожиданном упадке его сил. Он отлично знал: если длинные языки разнесут весть о его пошатнувшемся здоровье, немедийцы и гиперборейцы налетят, точно стервятники, готовые терзать его народ и растаскивать страну по частям. И только клочки полетят от всего того, что он с таким трудом собирал.
Эльдран постарался отделаться от тягостных мыслей и сосредоточиться на другом. Что это сейчас говорил ему горец?.. Он поморщился, недовольный собой, и скрипучим, охрипшим голосом обратился к старому Другу:
– Прости, старина… У меня мысли все еще путаются. Пожалуйста, растолкуй еще раз, что вам понадобилось на юге?
– Сейчас, – ответил Кейлаш и чуть не заскрипел зубами от горя. Жутко и оскорбительно было видеть Эльдрана доведенным до подобного состояния. Ох, дайте только добраться к логову жрицы!.. Ужо заплатит за все свои злодеяния!..
Кейлаш прокашлялся и заново стал объяснять Эльдрану положение дел.
Правду сказать, его повествование большой ясностью не отличалось. Сбивчивый и путаный рассказ смутил бы и вполне здорового человека. Тем не менее с помощью Конана и Мадезуса Эльдран вскорости охватил всю цепь событий, происшедших после его внезапной болезни.
С трудом приподняв слабую руку, он призвал Кейлаша к молчанию.
– Я очень обязан всем вам, – сказал он, и рука упала на колени. – А имя Сальвораса будет отныне прославлено во всех исторических хрониках… Но это ваше путешествие отнимает у меня возможность отдать долги. Если бы я был в состоянии отправиться туда вместо вас!..
Приступ кашля согнул его пополам. Кейлаш напрягся всем телом, мучительно переживая за друга. На лице Мадезуса отразилась озабоченность; митраит даже открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но передумал и промолчал.
Конан как раз в это время смотрел на Мадезуса, и его неожиданно осенила догадка. Жрец ничего больше не мог сделать для короля, и собственная беспомощность терзала его. Совсем не так выглядел Мадезус, когда оказывался один на один с магией своих врагов. Да и тогда его заклятия совершались словно бы не его волей, а по прихоти некоей невидимой Силы. Да что говорить, странны были жрецы Митры и непонятны обычному человеку. Конан вовсе не отказался бы поскорее распроститься и с Мадезусом, и со всеми его жреческими причудами.
– Конан… – обратился к нему Эльдран. – Мне жаль, что тебя безо всякой вины вмешали в эту историю, – неровным, хриплым голосом извинился король. – Я освобождаю тебя от слова, данного моему капитану. Тебе незачем ехать на юг. Лучше подумай, не устроит ли тебя место капитана городской стражи?.. Ты сполна доказал, что достоин такого поста. Если же ты не захочешь служить, по крайней мере прими от меня кошелек с золотом и свободный пропуск за городские ворота в любую сторону, куда только ни пожелаешь. Это – самое меньшее, чем я могу расплатиться с тобой…
– Нет, государь, – ответил варвар. – Ты не можешь освободить меня от клятвы. Клятва киммерийца – не облачко в небе, которое уносит ветерок. Дух Сальвораса не обретет успокоения, пока жива жрица мутари. Твой капитан был настоящим воином и мужчиной, и подлое убийство такого человека не должно остаться неотомщенным! – Конан сдержанно зарычал. – Таковы мы, киммерийцы, и пусть люди сколько угодно называют нас варварами! Я либо выполню свою клятву, либо умру… Но вот золотишко, государь, я приму с благодарностью. На дорожные расходы в путешествии…
Голова Эльдрана устало поникла, но по губам пробежала тень улыбки.
– Прошлой ночью, – сказал он, – ты сидел в моем подземелье, ожидая плахи и топора палача. А сегодня готов пройти тысячу лиг, чтобы разделаться с моими врагами. Ты прав, киммериец… Мы, цивилизованные люди, могли бы многому у вас поучиться. Однако я благодарю богов, что моя страна не граничит с Киммерией!.. Что ж, отправляйся на юг, если видишь в этом свой долг. Запаситесь в оружейной всем, чем пожелаете, и выберете на конюшнях лучших, самых выносливых жеребцов. С вашей решимостью вы непременно победите злобную жрицу и возвратитесь с победой… А я буду ждать вашего возвращения и молиться за вас!
На этом силы оставили Эльдрана окончательно. Он вновь поник на постель, и жестокие спазмы кашля сотрясли его тело. Пот залил лицо, со щек сбежала краска… Он ничего больше не сказал, а закрыл глаза и погрузился в неспокойный сон.
Опустив глаза, спутники молча вышли из опочивальни… У выхода беспокойно переминались несколько горцев – соплеменников Кейлаша. Их вождь принялся раздавать приказы, касавшиеся безопасности короля. Видно было, что он полностью доверяет каждому из мужей, собравшихся в комнате. Много лет он сражался плечом к плечу с этими воинами; годы и битвы сделали их братьями.
Еще ему нужно было подобрать себе подходящий клинок. И коня, способного выдержать дальнее путешествие. Он поймал себя на том, что в некотором роде предвкушает поездку. В самом деле, немало времени прошло с тех пор, как он в последний раз совершал вылазку в дикие дебри! Последние годы он неизменно торчал в столице, охраняя Эльдрана, самое большее – сопровождая его в однодневных поездках. А что касалось его спутников, то если он сперва относился к Конану и Мадезусу с некоторым подозрением, теперь оно уступило место уважению и даже восхищению. Еще бы! Всякое повидал Кейлаш, но бойца, равного Конану, припомнить не мог. А уж силы вроде тех, которыми повелевал митраит, – и подавно!
Конан, как и горец, раздумывал о путешествии, но, в отличие от кезанкийца, без нетерпения и тревоги. Что бы ни говорил он о клятвах, у него были и иные, гораздо более прозаические причины стремиться на юг. Рассказы Мадезуса о Скауроле и его крепости заставили его вспомнить не единожды слышанные у походных костров легенды о позабытых сокровищах, пылящихся в подземельях разрушенных замков…
Если, думал киммериец, этот самый Скаурол был вправду так могуществен, как расписывает жрец, он, уж верно, деньжонок-то за жизнь свою поднакопил. Не в бедности небось прозябал! Еще могло получиться так, что охотников за сокровищами долгое время отгоняли от его крепости суеверия. Пока о существовании замка и вовсе не позабыли. Если как следует порыться там, чего доброго, их странствия и труды получат вполне весомое вознаграждение!
Молодой варвар шел за Кейлашем и Мадезусом в дворцовую оружейную, а перед его мысленным взором уже громоздились пузатые сундуки, битком набитые золотыми монетами, и горшки, полные сверкающих самоцветов…
Оружейная, расположенная едва ли не в сотне шагов от покоев Эльдрана, являла собой собрание оружия со всей Хайбории. В былые времена немалая часть оружия, которым пользовались бритунийцы, была привозной. Что-то отбирали у побежденных захватчиков, что-то покупали, что-то бритунийские вельможи получали в качестве подарков.
В небольшой, плохо освещенной комнате не было никакого порядка. У двери стояли козлы с мечами, на нескольких верстаках было свалено оружие и доспехи, нуждавшиеся в починке. Груда кирас и щитов возле стены явно готова была от малейшего толчка со звоном обрушиться на пол…
Мадезус не пошел в глубь оружейной. Он остался на пороге и нетерпеливо переступал с ноги на ногу, глядя, как его более воинственные сотоварищи выбирают себе снаряжение.
Плотный, мускулистый кезанкиец в конце концов облюбовал себе двуручный меч более трех футов длиной. Сила горца была такова, что он вполне способен был управляться с ним и одной рукой. Гарда меча была искусно выкована в форме распростертых крыльев ястреба. На гонце рукояти красовалась резная ястребиная головка с хищно раскрытым клювом. А лезвие было такой остроты, что Кейлаш, решив попробовать его пальцем, порезался. Подобные мечи неудобно носить у бедра, и горец подобрал себе ременную портупею, чтобы устроить клинок за спиной. Еще он подыскал себе новый шлем вместо того, который потерял в храме. Наручи, усиленные стальными пластинками, завершили его доспех.
Конан не стал связываться ни с латами, ни с кольчугой. Они стесняли движения, да и лишняя тяжесть была ему ни к чему. Его меч и крепкие руки уж как-нибудь защитят его от любой опасности, могущей встретиться на пути. Он долго осматривал груды разнообразнейшего оружия, пока наконец его внимание не привлек кинжал с широким клинком, торчавший из-под кучи других кинжалов.
Вытащив его наружу, киммериец примерил к ладони черную железную рукоять. У кинжала, выкованного и для рукопашной и для метания, отсутствовала крестовина.
Широкое лезвие было длиной почти в локоть. Удовлетворенно кивнув, киммериец загнал клинок обратно в тяжелые кожаные ножны. Швы ножен были укреплены полосками кованой меди, потемневшими от времени. Конан заметил пристальный взгляд Кейлаша, устремленный на его находку, и, не понимая, в чем дело, на всякий случай спросил:
– Что-то не так? Мне следовало бы выбрать другой? Кезанкиец помолчал, прежде чем ответить.
– Нет, нет, ты волен взять любое, что здесь лежит, – сказал он наконец. – Просто этот кинжал очень стар. Эльдран как-то рассказал мне, что его много веков назад получил в подарок Мельсинис, тогдашний бритунийский король. Мельсинис не родил сыновей, ему некому было передать свое оружие… Может, это его дух подсовывает тебе кинжал? Пусть же он и в бою направляет твою вооруженную руку!
Конан посмотрел на кинжал с пробудившимся сомнением. Только духа древнего короля ему и не хватало! Нет уж, лучше пускай дух Мельсиниса держится от него подальше. И особенно в битве!
Поколебавшись, он все-таки решил взять кинжал с собой.
– Если нам повезет, оружие и доспехи вообще не понадобятся, – подал голос Мадезус. Чувствовалось, что, с точки зрения жреца, их возня в оружейной – пустая трата времени и немало раздражает его.
– Везение – надежда глупцов! – фыркнул Кейлаш. – Будешь слишком надеяться на авось, в конце концов накормишь стервятников. В драке надо полагаться на добрую сталь!
Конан неразборчиво проворчал нечто вроде согласия. Мадезус вздохнул и тряхнул головой, но в голосе послышалась нотка веселья:
– Что ж, вам видней… Но не забавно ли, что два матерых воителя готовятся к битве дольше, чем невеста – к свадебной церемонии!
Кейлаш покраснел, а Конан напряженно замер: для него эти слова были настоящим оскорблением. Дома, в Киммерии, за подобные насмешки он кому угодно раскроил бы череп. Однако годы, проведенные вне дома, уже научили его сдерживать подобные побуждения. Кейлаш, кажется, хотел резко ответить митраиту, но потом заметил черную злобу на лице киммерийца – и неожиданно расхохотался. Конан еще хмурился, Мадезус посмеивался, а Кейлаш попросту рыдал от смеха, любуясь выражением лица западного варвара.
Наконец, утирая с глаз слезы, он хлопнул широкой лапищей Конана по напряженному плечу и кивнул на дверь:
– Жрец прав! Давай поторопимся, не то… опоздаем на свадьбу!
Новое святотатство заставило Конана скрипнуть зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Ему приятна была тяжесть отравленного кинжала, покоившегося в ножнах на руке. Скоро, очень скоро он по рукоять погрузит его в сердце Мадезуса. Не вечно же он будет прятаться за своими громилами. Настанет момент, когда он останется беззащитен. Тут-то евнух и нанесет удар, который так долго и тщательно готовил.
Бледные губы Ламици растянулись в жестокой усмешке. Капюшон, скрывавший его лицо, был серым, как тучи, затянувшие над Пайрогией хмурое небо…
ГЛАВА 14
НА ЮГ!
Эльдран медленно приподнялся и сел. Даже такое простое движение превратилось для него в тяжкий подвиг. Он очнулся менее часа назад. И сразу понял, как ослабило его тело заклятие Смерти, наложенное мутари. А разум, некогда острый словно аквилонский клинок, казался тупее каменного топора.
Король сам догадывался, что выглядит ужасно. Об этом Эльдрану яснее всякого зеркала говорило выражение лиц его друзей, собравшихся в опочивальне.
Даже Кейлаш, стоявший перед ним, не мог скрыть жалости. Она чувствовалась и в голосе, и во взгляде. Король обозлился на себя за отвратительную слабость и мысленно воззвал к Виккане, прося своего бога послать ему по возможности быстрое выздоровление, пока соседние государи не пронюхали о неожиданном упадке его сил. Он отлично знал: если длинные языки разнесут весть о его пошатнувшемся здоровье, немедийцы и гиперборейцы налетят, точно стервятники, готовые терзать его народ и растаскивать страну по частям. И только клочки полетят от всего того, что он с таким трудом собирал.
Эльдран постарался отделаться от тягостных мыслей и сосредоточиться на другом. Что это сейчас говорил ему горец?.. Он поморщился, недовольный собой, и скрипучим, охрипшим голосом обратился к старому Другу:
– Прости, старина… У меня мысли все еще путаются. Пожалуйста, растолкуй еще раз, что вам понадобилось на юге?
– Сейчас, – ответил Кейлаш и чуть не заскрипел зубами от горя. Жутко и оскорбительно было видеть Эльдрана доведенным до подобного состояния. Ох, дайте только добраться к логову жрицы!.. Ужо заплатит за все свои злодеяния!..
Кейлаш прокашлялся и заново стал объяснять Эльдрану положение дел.
Правду сказать, его повествование большой ясностью не отличалось. Сбивчивый и путаный рассказ смутил бы и вполне здорового человека. Тем не менее с помощью Конана и Мадезуса Эльдран вскорости охватил всю цепь событий, происшедших после его внезапной болезни.
С трудом приподняв слабую руку, он призвал Кейлаша к молчанию.
– Я очень обязан всем вам, – сказал он, и рука упала на колени. – А имя Сальвораса будет отныне прославлено во всех исторических хрониках… Но это ваше путешествие отнимает у меня возможность отдать долги. Если бы я был в состоянии отправиться туда вместо вас!..
Приступ кашля согнул его пополам. Кейлаш напрягся всем телом, мучительно переживая за друга. На лице Мадезуса отразилась озабоченность; митраит даже открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но передумал и промолчал.
Конан как раз в это время смотрел на Мадезуса, и его неожиданно осенила догадка. Жрец ничего больше не мог сделать для короля, и собственная беспомощность терзала его. Совсем не так выглядел Мадезус, когда оказывался один на один с магией своих врагов. Да и тогда его заклятия совершались словно бы не его волей, а по прихоти некоей невидимой Силы. Да что говорить, странны были жрецы Митры и непонятны обычному человеку. Конан вовсе не отказался бы поскорее распроститься и с Мадезусом, и со всеми его жреческими причудами.
– Конан… – обратился к нему Эльдран. – Мне жаль, что тебя безо всякой вины вмешали в эту историю, – неровным, хриплым голосом извинился король. – Я освобождаю тебя от слова, данного моему капитану. Тебе незачем ехать на юг. Лучше подумай, не устроит ли тебя место капитана городской стражи?.. Ты сполна доказал, что достоин такого поста. Если же ты не захочешь служить, по крайней мере прими от меня кошелек с золотом и свободный пропуск за городские ворота в любую сторону, куда только ни пожелаешь. Это – самое меньшее, чем я могу расплатиться с тобой…
– Нет, государь, – ответил варвар. – Ты не можешь освободить меня от клятвы. Клятва киммерийца – не облачко в небе, которое уносит ветерок. Дух Сальвораса не обретет успокоения, пока жива жрица мутари. Твой капитан был настоящим воином и мужчиной, и подлое убийство такого человека не должно остаться неотомщенным! – Конан сдержанно зарычал. – Таковы мы, киммерийцы, и пусть люди сколько угодно называют нас варварами! Я либо выполню свою клятву, либо умру… Но вот золотишко, государь, я приму с благодарностью. На дорожные расходы в путешествии…
Голова Эльдрана устало поникла, но по губам пробежала тень улыбки.
– Прошлой ночью, – сказал он, – ты сидел в моем подземелье, ожидая плахи и топора палача. А сегодня готов пройти тысячу лиг, чтобы разделаться с моими врагами. Ты прав, киммериец… Мы, цивилизованные люди, могли бы многому у вас поучиться. Однако я благодарю богов, что моя страна не граничит с Киммерией!.. Что ж, отправляйся на юг, если видишь в этом свой долг. Запаситесь в оружейной всем, чем пожелаете, и выберете на конюшнях лучших, самых выносливых жеребцов. С вашей решимостью вы непременно победите злобную жрицу и возвратитесь с победой… А я буду ждать вашего возвращения и молиться за вас!
На этом силы оставили Эльдрана окончательно. Он вновь поник на постель, и жестокие спазмы кашля сотрясли его тело. Пот залил лицо, со щек сбежала краска… Он ничего больше не сказал, а закрыл глаза и погрузился в неспокойный сон.
Опустив глаза, спутники молча вышли из опочивальни… У выхода беспокойно переминались несколько горцев – соплеменников Кейлаша. Их вождь принялся раздавать приказы, касавшиеся безопасности короля. Видно было, что он полностью доверяет каждому из мужей, собравшихся в комнате. Много лет он сражался плечом к плечу с этими воинами; годы и битвы сделали их братьями.
Еще ему нужно было подобрать себе подходящий клинок. И коня, способного выдержать дальнее путешествие. Он поймал себя на том, что в некотором роде предвкушает поездку. В самом деле, немало времени прошло с тех пор, как он в последний раз совершал вылазку в дикие дебри! Последние годы он неизменно торчал в столице, охраняя Эльдрана, самое большее – сопровождая его в однодневных поездках. А что касалось его спутников, то если он сперва относился к Конану и Мадезусу с некоторым подозрением, теперь оно уступило место уважению и даже восхищению. Еще бы! Всякое повидал Кейлаш, но бойца, равного Конану, припомнить не мог. А уж силы вроде тех, которыми повелевал митраит, – и подавно!
Конан, как и горец, раздумывал о путешествии, но, в отличие от кезанкийца, без нетерпения и тревоги. Что бы ни говорил он о клятвах, у него были и иные, гораздо более прозаические причины стремиться на юг. Рассказы Мадезуса о Скауроле и его крепости заставили его вспомнить не единожды слышанные у походных костров легенды о позабытых сокровищах, пылящихся в подземельях разрушенных замков…
Если, думал киммериец, этот самый Скаурол был вправду так могуществен, как расписывает жрец, он, уж верно, деньжонок-то за жизнь свою поднакопил. Не в бедности небось прозябал! Еще могло получиться так, что охотников за сокровищами долгое время отгоняли от его крепости суеверия. Пока о существовании замка и вовсе не позабыли. Если как следует порыться там, чего доброго, их странствия и труды получат вполне весомое вознаграждение!
Молодой варвар шел за Кейлашем и Мадезусом в дворцовую оружейную, а перед его мысленным взором уже громоздились пузатые сундуки, битком набитые золотыми монетами, и горшки, полные сверкающих самоцветов…
Оружейная, расположенная едва ли не в сотне шагов от покоев Эльдрана, являла собой собрание оружия со всей Хайбории. В былые времена немалая часть оружия, которым пользовались бритунийцы, была привозной. Что-то отбирали у побежденных захватчиков, что-то покупали, что-то бритунийские вельможи получали в качестве подарков.
В небольшой, плохо освещенной комнате не было никакого порядка. У двери стояли козлы с мечами, на нескольких верстаках было свалено оружие и доспехи, нуждавшиеся в починке. Груда кирас и щитов возле стены явно готова была от малейшего толчка со звоном обрушиться на пол…
Мадезус не пошел в глубь оружейной. Он остался на пороге и нетерпеливо переступал с ноги на ногу, глядя, как его более воинственные сотоварищи выбирают себе снаряжение.
Плотный, мускулистый кезанкиец в конце концов облюбовал себе двуручный меч более трех футов длиной. Сила горца была такова, что он вполне способен был управляться с ним и одной рукой. Гарда меча была искусно выкована в форме распростертых крыльев ястреба. На гонце рукояти красовалась резная ястребиная головка с хищно раскрытым клювом. А лезвие было такой остроты, что Кейлаш, решив попробовать его пальцем, порезался. Подобные мечи неудобно носить у бедра, и горец подобрал себе ременную портупею, чтобы устроить клинок за спиной. Еще он подыскал себе новый шлем вместо того, который потерял в храме. Наручи, усиленные стальными пластинками, завершили его доспех.
Конан не стал связываться ни с латами, ни с кольчугой. Они стесняли движения, да и лишняя тяжесть была ему ни к чему. Его меч и крепкие руки уж как-нибудь защитят его от любой опасности, могущей встретиться на пути. Он долго осматривал груды разнообразнейшего оружия, пока наконец его внимание не привлек кинжал с широким клинком, торчавший из-под кучи других кинжалов.
Вытащив его наружу, киммериец примерил к ладони черную железную рукоять. У кинжала, выкованного и для рукопашной и для метания, отсутствовала крестовина.
Широкое лезвие было длиной почти в локоть. Удовлетворенно кивнув, киммериец загнал клинок обратно в тяжелые кожаные ножны. Швы ножен были укреплены полосками кованой меди, потемневшими от времени. Конан заметил пристальный взгляд Кейлаша, устремленный на его находку, и, не понимая, в чем дело, на всякий случай спросил:
– Что-то не так? Мне следовало бы выбрать другой? Кезанкиец помолчал, прежде чем ответить.
– Нет, нет, ты волен взять любое, что здесь лежит, – сказал он наконец. – Просто этот кинжал очень стар. Эльдран как-то рассказал мне, что его много веков назад получил в подарок Мельсинис, тогдашний бритунийский король. Мельсинис не родил сыновей, ему некому было передать свое оружие… Может, это его дух подсовывает тебе кинжал? Пусть же он и в бою направляет твою вооруженную руку!
Конан посмотрел на кинжал с пробудившимся сомнением. Только духа древнего короля ему и не хватало! Нет уж, лучше пускай дух Мельсиниса держится от него подальше. И особенно в битве!
Поколебавшись, он все-таки решил взять кинжал с собой.
– Если нам повезет, оружие и доспехи вообще не понадобятся, – подал голос Мадезус. Чувствовалось, что, с точки зрения жреца, их возня в оружейной – пустая трата времени и немало раздражает его.
– Везение – надежда глупцов! – фыркнул Кейлаш. – Будешь слишком надеяться на авось, в конце концов накормишь стервятников. В драке надо полагаться на добрую сталь!
Конан неразборчиво проворчал нечто вроде согласия. Мадезус вздохнул и тряхнул головой, но в голосе послышалась нотка веселья:
– Что ж, вам видней… Но не забавно ли, что два матерых воителя готовятся к битве дольше, чем невеста – к свадебной церемонии!
Кейлаш покраснел, а Конан напряженно замер: для него эти слова были настоящим оскорблением. Дома, в Киммерии, за подобные насмешки он кому угодно раскроил бы череп. Однако годы, проведенные вне дома, уже научили его сдерживать подобные побуждения. Кейлаш, кажется, хотел резко ответить митраиту, но потом заметил черную злобу на лице киммерийца – и неожиданно расхохотался. Конан еще хмурился, Мадезус посмеивался, а Кейлаш попросту рыдал от смеха, любуясь выражением лица западного варвара.
Наконец, утирая с глаз слезы, он хлопнул широкой лапищей Конана по напряженному плечу и кивнул на дверь:
– Жрец прав! Давай поторопимся, не то… опоздаем на свадьбу!
Новое святотатство заставило Конана скрипнуть зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40