А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Но Трэль не знал, когда именно ему лучше начать действовать, и потому ждал сигнала. И дождался.
Он успел погрузиться в беспокойную дремоту, когда его разбудил звон колокола. Мгновенно вскочив на ноги, Трэль бросился к дальней стене своей камеры. За прошедшие годы орк сумел, приложив немалые усилия, расшатать и вытащить из кладки один камень и расчистить за ним небольшое пространство. Здесь он хранил самое дорогое — письма Тари. Он убрал камень, вынул письма и завернул их в своё детское одеяло с белым волком на синем поле. Прижав свои сокровища к груди, Трэль повернулся к стене спиной и стал ждать.
К звону колокола прибавились крики и визг. Нюх Трэля, гораздо более острый, чем человеческий, почуял дым. С каждой минутой запах становился сильнее, и вскоре оранжевые и жёлтые отсветы осветили камеру орка.
— Пожар! — закричали снаружи. — Пожар!
Повинуясь инстинкту, Трэль отпрыгнул от окна. Бросившись на постель, он закрыл глаза и притворился спящим, усилием воли успокоив дыхание.
— Никуда он не денется, — послышался голос одного из стражников. Трэль понял, что за ним наблюдают, и продолжал притворяться, будто крепко и безмятежно спит.
— Э, проклятого урода ничем не проймёшь, так и дрыхнет. Пойдём-ка, там нужна помощь.
— Даже и не знаю… — начал второй с сомнением.
Тревожные крики становились громче, к ним прибавился испуганный визг детей и высокие голоса женщин.
— Огонь распространяется! — воскликнул первый стражник. — Быстрее!
Трэль услышал удаляющийся топот сапог. Он остался один.
Трэль поднялся и подошёл к мощной деревянной двери. Конечно, она была заперта, но зато теперь никто не мог увидеть, что собирается сделать узник.
Орк набрал полную грудь воздуха и левым плечом сильно ударил по двери. Она слегка подалась. Он ударил снова и снова. Пять раз орку пришлось кидаться на неё всей тяжестью своего исполинского тела. Наконец крепкие доски с треском переломились. По инерции Трэль пробежал несколько шагов вперёд и тяжело приземлился на каменный пол. Но боль от падения была ничем по сравнению с приливом возбуждения, который он испытал.
Он хорошо знал все эти переходы, а тусклого света нескольких факелов, тут и там укреплённых на каменных стенах, было более чем достаточно. Сюда, потом вверх по лестнице, потом…
Как и незадолго перед тем, в камере, подсознание опередило его разум. Трэль распластался вдоль стены, стараясь скрыть огромное тело на фоне каменной кладки. Из соседнего коридора выбежали ещё несколько стражников. Беглеца они не заметили, и Трэль с облегчением перевёл дух.
Стражники не закрыли за собой дверь во внутренний двор. Трэль осторожно приблизился к ней и выглянул наружу.
Здесь царил хаос. Конюшни почти полностью поглотило пламя. По двору в панике носились лошади, козы и ослы. Так было даже лучше: чем больше суматохи, тем меньше вероятность, что кто-нибудь заметит беглеца. Через двор тянулась цепочка, по которой передавали ведра, и на глазах у Трэля к ней присоединились ещё несколько человек, в безумной спешке расплёскивая драгоценную воду.
Трэль бросил взгляд вправо, к ещё одной двери, ведущей в крепость. Там бесформенным чёрным пятном лежало то, что он искал: большой чёрный плащ. Целиком этот плащ орка скрыть не мог, но всё же оказался полезен. Трэль закрыл им голову и мощную грудь, пригнулся так, чтобы короткие полы получше прикрывали ноги, и устремился вперёд.
Путь через внутренний двор к главным воротам занял несколько мгновений, но Трэлю они показались вечностью. Орк старался нагибать голову пониже, но ему часто приходилось посматривать вперёд, чтобы не попасть под колёса повозок, нагруженных бочками с водой, или под копыта обезумевшей лошади, или не наткнуться на визжащего ребёнка. Пока он прокладывал путь через весь этот хаос, сердце у него бешено колотилось. Вокруг было светло, как в солнечный день, и жар пламени опалял кожу.
Наконец он достиг цели. Главные ворота были распахнуты. В них с грохотом въезжали повозки, гружённые бочками с дождевой водой, возницы с трудом справлялись с перепуганными животными. Никто не обратил внимания на одинокую фигуру, скользнувшую во тьму.
Выйдя из крепости, орк побежал. Он направился прямиком к поросшим лесом холмам, окружавшим крепость. Чувства его обострились как никогда раньше. Раздувающиеся ноздри наполнялись незнакомыми запахами, а ноги ощущали каждый камешек, каждую травинку.
Где-то здесь должна быть скала, о которой писала Тарета. По словам девушки, она немного напоминала дракона. Вокруг стояла тьма, но прекрасное ночное зрение не подвело Трэля. Он легко разглядел очертания выступа, который, призвав на помощь воображение, вполне можно было сравнить с длинной шеей рептилии. Из письма он знал, что рядом должна быть пещера. Там он будет в безопасности.
На мгновение Трэль задумался, не могла ли Тарета подстроить ему какую-нибудь ловушку, но тут же отбросил эту мысль, чувствуя стыд и злость на себя за то, что она вообще пришла ему в голову. Тарета не сделала ему ничего, кроме добра, и её письма очень помогли ему решиться на побег. Почему же она должна предать его? Да и зачем бы ей идти на такие ухищрения, когда достаточно было просто показать Блэкмуру его письма, чтобы добиться того же результата?
А вот и пещера, чёрный овал на сером каменном фоне.
Тарета была внутри, она ждала его, прислонившись к стене пещеры. На мгновение орк замешкался. Он знал, что его зрение гораздо лучше, чем у неё. Несмотря на то, что она была внутри, а он снаружи, она его не видела.
Трэль мог судить о красоте только человеческими мерками, других у него не было, и он понял, что Тарета Фокстон прелестна. Длинные светлые волосы — было слишком темно, чтобы разглядеть их цвет, но ему случалось мельком видеть её на трибунах среди зрителей на гладиаторских боях — она заплела в косу. Тонкая ночная рубашка плохо защищала от холода, и девушка зябко куталась в плащ, плотно облегавший её стройную фигурку. Рядом с ней лежал большой мешок.
Помедлив с минуту, Трэль смело шагнул под своды пещеры.
— Тарета, — низко и хрипло проговорил он.
У девушки от неожиданности перехватило дыхание, и она подняла на него взгляд. Орк решил, что Тарета испугалась, но она уже смеялась.
— Ты напугал меня! Я не знала, что ты так тихо двигаешься!
Её смех стих, теперь она просто улыбалась. Тарета шагнула вперёд и протянула ему руки.
Трэль медленно взял их в свои. Маленькие белые ладошки исчезли в его зелёных ручищах, которые были почти в три раза больше. Тарета едва доставала макушкой до его локтя, но на лице её не было никакого страха, только радость.
— Я мог бы убить тебя на месте, — сказал он, дивясь, что за мерзкое чувство заставляет его произносить эти слова. — И никаких свидетелей.
Её улыбка стала ещё шире.
— Конечно, мог бы, — ответила она мягким мелодичным голосом. — Но не убьёшь.
— Откуда ты можешь знать об этом?
— Я знаю тебя. — Трэль разжал руки и отпустил её. — Были какие-нибудь сложности?
— Никаких, — ответил он. — Всё прошло хорошо. Там поднялась такая неразбериха, что могла бы сбежать целая деревня орков. Я заметил, что ты выпустила скот перед тем, как поджечь конюшни.
Тарета снова улыбнулась. Кончик носа у неё при этом чуть сморщился, делая её совсем юной.
— Само собой. Они же просто невинные твари. Я не хотела, чтобы они пострадали. Но сейчас нам лучше поторопиться.
Она взглянула вниз, на Дэрнхолд, откуда к звёздному небу все ещё рвались клубы дыма и языки пламени.
— Похоже, скоро огонь потушат, и тогда тебя хватятся. — На мгновение её лицо омрачилось. — И меня тоже.
Она подняла мешок и положила его перед собой.
— Ты сядь. Я хочу тебе кое-что показать.
Он послушно уселся. Тари порылась в мешке и извлекла свиток. Она развернула его и положила на землю, придержав рукой один край и сделав Трэлю знак, чтобы он держал второй.
— Это же карта, — заметил Трэль.
— Да, самая точная, какую я смогла найти. Вот Дэрнхолд, — объяснила Тарета, показывая на маленькое изображение замка. — Мы немного юго-западнее, вот здесь. Все лагеря для интернированных расположены в радиусе двадцати миль от Дэрнхолда, здесь, здесь, здесь, здесь и тут.
Значки, на которые она показывала, были такими маленькими, что даже Трэль не мог как следует разглядеть их.
— Безопаснее всего тебе сейчас идти сюда, в самую глушь. Я слышала, что где-то там все ещё скрывается кое-кто из твоего народа, и люди Блэкмура никак не могут их отыскать, только следы. — Она подняла глаза на орка. — Хорошо бы тебе найти их, Трэль. Они помогут тебе.
«Твой народ» — так сказала Тарета. Не «орки», не «эти твари», не «эти чудовища». Трэль ощутил такой прилив благодарности, что на миг даже лишился дара речи. Наконец он смог выговорить:
— Почему ты все это делаешь? Почему ты хочешь помочь мне?
Тарета твёрдо смотрела на него, нисколько не смущаясь его уродством.
— Потому что я помню тебя ещё совсем маленьким. Ты был мне как младший братишка. Когда-когда Фаралин умер, ты стал моим единственным младшим братом, другого не было. Я видела, что они творили с тобой, и ненавидела их за это. Я хотела помочь тебе, хотела быть тебе другом. — Тарета отвела взгляд. — К тому же мне перепадает не больше нежности от нашего хозяина, чем тебе.
— Он сделал тебе больно? — Трэль сам удивился той ярости, которую ощутил.
— Да нет. Ничего серьёзного. — Одна её рука будто сама потянулась к запястью другой, осторожно потёрла. Под рукавом Трэль разглядел след уже почти сошедшего синяка. — Это не физическая боль. Тут все сложнее.
— Расскажи мне.
— Трэль, время…
— Расскажи мне! — прогремел он. — Ты же мой друг, Тарета. Больше десяти лет ты писала мне письма, дарила мне радость. Я знал, что есть кто-то, кто понимает, кто я на самом деле, понимает, что я не просто какой-то… какое-то чудовище на гладиаторской арене.
Он как можно бережнее положил руку ей на плечо, вложив в это прикосновение всю нежность, которая была в его сердце.
— Расскажи мне, — мягко повторил он.
Её глаза заблестели. Он видел, как какая-то жидкость выливается из них и стекает по щекам.
— Это такой стыд, — прошептала Тарета.
— Что у тебя с глазами? — удивился Трэль. — И что такое «стыд»?
— О Трэль! — воскликнула девушка, и в голосе её зазвучали слезы. Она вытерла глаза. — Это слезы. Они текут, когда нам так грустно, так плохо на душе, как будто боль переполнила нам сердце и ей больше некуда излиться. — Тарета, дрожа, перевела дыхание. — А стыд… это когда ты сделал что-то настолько противоречащее всему тому, во что ты веришь, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Но об этом знают все, так что и ты, конечно, тоже вправе узнать. Я… женщина Блэкмура.
— Что это значит?
Она печально посмотрела на него:
— Ты такой невинный, Трэль. Такой чистый. Но наступит день, и ты поймёшь.
Внезапно Трэль припомнил обрывки хвастливой болтовни, которые долетали до него на тренировочной площадке и понял, что имела в виду Тарета. Но он не почувствовал никакого стыда, только ярость. Блэкмур пал ещё ниже, чем Трэлю представлялось возможным. Уж он-то знал, каково это — быть совершенно беспомощным перед Блэкмуром, а Тарета была такой маленькой и хрупкой, она не могла постоять за себя.
— Идём со мной! — с жаром предложил он.
— Не могу. Что он сделает с моей семьёй, если я убегу… Нет. — В горячем порыве она подалась вперёд и схватила его за руки. — Но зато ты можешь. Пожалуйста, уходи прямо сейчас. Я буду спокойнее спать, зная, что тебе удалось сбежать от него. Наслаждайся свободой за нас обоих.
Трэль не смог вымолвить ни слова и просто кивнул. Он знал, что будет тосковать по ней, но теперь, когда он поговорил с Таретой по-настоящему, боль расставания стала ещё сильнее.
Она снова утёрла лицо и заговорила более твёрдо:
— Я собрала тебе еды и положила несколько мехов с водой. Ещё мне удалось стащить для тебя нож. Больше я не осмелилась ничего взять. И я бы хотела, чтобы ты взял это.
Она склонила голову и сняла с длинной шеи изящную серебряную цепочку с маленьким полумесяцем.
— Недалеко отсюда есть старое дерево, в которое когда-то попала молния. Блэкмур разрешает мне здесь гулять когда захочу. Хоть за это ему спасибо. Если ты когда-нибудь окажешься в беде, положи ожерелье в расколотый ствол, и я снова приду в эту пещеру и сделаю всё, что смогу, чтобы тебе помочь.
— Тари… — Трэль посмотрел на неё несчастными глазами.
— Быстрее. — Она бросила встревоженный взгляд на Дэрнхолд. — Я заготовила историю, чтобы объяснить своё отсутствие, но чем скорее я вернусь, тем правдоподобнее она будет выглядеть.
Они встали и посмотрели друг на друга. Не успел Трэль понять, что происходит, как Тари шагнула вперёд, обвила руками его мощный торс и уткнулась лицом ему в живот. Трэль напрягся: до сих пор подобное движение могло означать только нападение. Но хотя он прежде не знал объятий любви и дружбы, он понял, что это добрый знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов