После тяжбы с Гейрстейном Эйрик стал известным человеком в Исландии. Большинство считали его гордецом и забиякой, но были и такие, кто говорил, что он вел себя, как подобает мужчине. И все сходились на том, что эта тяжба принесла ему славу. Многие теперь приглашали Эйрика на пиры и звали погостить. Эйрик сдружился с некоторыми из своих новых соседей, что жили на островах Широкого фьорда: с Херьольвом, Стюром, Эйольвом и другими. Первую зиму он провел у Стюра с Южного острова. Летом он построил усадьбу на Бычьем острове и назвал ее Эйрикова усадьба. Эйрик жил, как и прежде, на широкую ногу.
Тем летом у Эйрика и Тьодхильд родился второй сын. Его назвали Торстейном. Рассказывают, что Эйрик так любил своих сыновей, что нянчился с ними чуть ли не больше матери.
Осенью Эйрик позвал соседей на пир. Приехали Стюр, Эйольв со Свиного острова, Херьольв и много другого народу, а также Торгест с Широкого Двора. Этот Торгест был очень жаден до денег и любил роскошь. Говорят, он даже спал у себя дома на тюфяке из гагачьего пуха.
У Эйрика были красивые резные доски красного дерева, которые приделывали к скамьям во время праздников. Вот и теперь Эйрик велел украсить ими скамьи. Пока продолжался пир, Торгест не сводил глах с этих досок. После пира гости стали разъезжаться. Эйрик дал каждому богатые подарки, как было принято в то время.
Торгесту достался золотой перстень.
- Красивый перстень, - сказал Торгест. - Да и пир был хорош.
Но люди стали бы еще больше прославлять твою щедрость, если бы ты дал мне вместо перстня вот эти скамьевые доски. Уж очень они мне приглянулись.
- Это чресчур, - сказал Эйрик. - Ведь таких досок нет больше ни у кого в Исландии. Торвальд, мой отец, добыл их в викингском походе, когда воевал на юге, в Стране Франков.
- Значит, ты не хочешь подарить мне доски?
- Не хочу, - говорит Эйрик.
- Тогда дай мне их взаймы, и я верну тебе их сразу после праздника середины зимы.
Эйрик нехотя согласился, и Торгест увез доски к себе на Широкий двор. Торбьёрн, сын Вивиля, сказал:
- Опрометчиво ты поступил. Этот Торгест так скуп, что тебе нелегко будет вытребовать назад свое добро.
- Пусть только попробует не отдать, - сказал Эйрик.
После праздника середины зимы Эйрик послал Коля, своего работника, к Торгесту за досками. Вскоре Коль вернулся ни с чем.
Он сказал, что Торгест не хочет возвращать доски.
- Сначала он говорил, что вовсе не брал их, а потом, когда я увидел их у него в доме, он сказал, что получил их в подарок.
- Он поплатится за это! - говорит Эйрик и идет к ларю с оружием. Его лицо и шея побагровели, как это всегда случалось с ним, когда он гневался. Тьодхильд сказала:
- Вот ты каков, Эйрик! Готов убить человека за пару никчемных досок!
Эйрик сказал, что дело не в досках.
- Но я никому не позволю грабить меня и водить за нос, пользуясь моей добротой. Я не собираюсь убивать Торгеста: слишком много чести. Но свое добро я у него заберу.
Эйрик взял с собой шестерых работников. Они плывут на лодке, а потом идут пешком, пока не приходят к Широкому двору. Эйрик врывается в дом и сразу видит свои доски: они стоят у стены.
Торгеста в доме не было. Эйрик отталкивает людей Торгеста, берет доски и выходит.
- Едем домой, - говорит он своим людям. - У Торгеста хватило ума не попадаться мне на глаза.
Они идут к берегу, где оставили лодку. Коль говорит:
- Какие-то люди гонятся за нами. По-моему, это Торгест и его сыновья, и с ними еще четверо.
Эйрик остановился и стал ждать, пока те приблизятся. Когда первый из бегущих оказался на расстоянии полета копья, Эйрик бросил копье и пронзил этого человека насквозь. А это был один из сыновей Торгеста. Тогда Торгест крикнул своим людям, чтобы они смелее нападали и рубили изо всех сил.
- И пусть никто из них не уйдет отсюда живым!
Потом Торгест стал поносить Эйрика и называть его вором и рыжим недомерком. Эйрик сказал:
- Языком молоть всякий умеет, не то, что рубиться мечом. Что-то ты никак не решишься подойти ко мне ближе, только брешешь издалека, как трусливая собака.
Вот люди Торгеста подбегают к Эйрику. Они бьются, и Эйрик убивает другого сына Торгеста, а Коль - еще одного человека. Тут Торгест видит, что дело плохо, и велит своим отступать. Эйрик и его люди не стали их преследовать и вернулись к себе на Бычий остров. В ту же ночь еще трое умерли от ран: двое у Торгеста и один у Эйрика.
С тех пор в Эйриковой усадьбе все мужчины постоянно были при оружии. Эйольв, Стюр и Херьольв обещали Эйрику свою поддержку и готовы были приехать, как только станет известно, что Торгест готовится к нападению.
Торгест собрал у себя много народу. Ни та, ни другая сторона не нападала, и так продолжалось долго. В конце лета к Эйрику на Бычий остров приехал Торбьёрн. Эйрик встретил его с большими почестями и спросил, что слышно нового.
- Новости есть, - сказал Торбьерн. - и все больше плохие.
Торгест собирается вызвать тебя в суд за убийство сыновей, а твоих людей - за убийство двоих работников.
- Такое уже приключалось со мной, - сказал Эйрик. - Тогда все обошлось. Если ты и в этот раз поможешь мне, думаю, мы сумеем посрамить Торгеста.
Торбьёрн сказал:
- Не надейся на это. Теперь все обстоит гораздо хуже, чем тогда. Торгест заручился поддержкой многих влиятельных людей, и они намерены расправиться с тобой во что бы то ни стало. На примирение они не согласятся, даже если ты предложишь двойную виру за каждого убитого.
- Означает ли это, что ты отказываешься мне помочь?
- Нет. Я сделаю все, что смогу, но боюсь, что этого будет мало.
- Только это я и хотел узнать: что ты не откажешь мне в помощи, даже если дело безнадежно, как теперь.
Торбьён сказал:
- Ты должен передать мне право вести тяжбу, по закону и при свидетелях.
- Нет, - сказал Эйрик. - Достаточно того, что я убедился в твоем благородстве, а злоупотреблять им я не хочу. Раз дело безнадежно, не будем попусту тратить время. Я не передам тебе тяжбу, а сам и вовсе не поеду на тинг.
Тьодхильд сказала:
- Что я слышу, Эйрик! Ты отказываешься от защиты и обрекаешь себя на верную гибель! Никогда ты не отличался умом, но такой глупости я от тебя не ожидала: бросаться в бой из-за жалких скамьевых досок и сидеть сложа руки, когда речь идет о твоей жизни! Подумал бы хоть о том, что обрекаешь своих детей на нищету: ведь объявленный вне закона лишается и земли, и всего добра.
- Это верно, - сказал Эйрик. Потом он помолчал немного и добавил:
- Я позабочусь, чтобы моим сыновьям не пришлось ходить с сумой, когда я буду осужден.
Он обратился к Торбьёрну и сказал:
- Друг Торбьёрн! Я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Я дарю тебе Пушичный остров вместе со всеми постройками и скотом, который там пасется, а также половину всего добра, что есть в доме. Я делаю это сейчас, пока еще могу распоряжаться своим добром. Я хочу передать тебе право на владение этой собственностью по закону и при свидетелях, и пусть дарственная вступит в силу за день до суда.
Торбьёрн принялся отговаривать Эйрика, но все было тщетно7
Тогда Торбьёрн сказал:
- Я сберегу твое добро и верну его тебе, если будет такая возможность. И я обещаю позаботиться о твоей жене, сыновьях и всех домочадцах. Никто из них не будет терпеть нужды, пока я жив.
Торбьёрн и Эйрик расстались еще большими друзьями, чем были, если такое возможно. Эйрик раздарил много добра другим своим друзьям: Херьольву, Стюру, Эйольву и Ингольву с Островного Лежбища. Договоры вступали в силу за день до суда, а совершалось все в большой тайне, так что Торгест ни о чем не подозревал. Эйрик оставил себе только Бычий остров, свою усадьбу и корабль, а также ту часть имущества, которое являлось приданым Тьодхильд, и ее не могли отобрать по суду.
Вот приходит время тинга, и Торгест начинает тяжбу. Он хорошо ведет дело и не допускает ни одной ошибки. На тинге нет ни ответчика, ни другого человека, которому была бы поручена защита. Кончается дело тем, чего и следовало ожидать: Эйрика и его людей объявляют вне закона. Это означало, что они лишаются всего добра, всякий может безнаказанно их убить, и никто не должен давать им пищу, указывать путь и оказывать другую помощь.
Сразу после тинга Торгест едет с большим отрядом на острова, чтобы убить Эйрика и завладеть его добром.
Тем временем Эйрик узнает о случившемся, и по нему не видно, чтобы он пал духом. Он сказал:
- Не страшна та беда, к которой успел подготовиться. Не видать Торгесту ни меня, ни моего добра.
- Что ты задумал? - спрашивает Тьодхильд.
- Снаряжу корабль и уеду отсюда.
- Нет такого места, где бы тебя ждали. Если ты даже здесь не ужился, то в странах, где правят конунги, а не законы, не уживешься и подавно.
Эйрик сказал:
- Мне и не нужно, чтобы меня ждали. Я сыт по горло этой страной и ее законами. Тем более я не поеду на восток, в Норвегию или любую другую страну, где и вовсе нет правды.
- Так куда же ты собрался?
- Поплыву на запад, в открытое море.
Когда Тьодхильд услышала эти слова, она набросилась на Эйрика с бранью и стала всячески поносить его и называть глупцом.
- Ты еще более безумен, чем я предполагала. Что ты будешь делать на западе, где нет ничего, кроме моря до самого края света? Многих уносило в те воды бурей, но мало кто вернулся живым, и никто не встречал там земли.
- А я слышал, что Гуннбьёрн, сын Ульва Вороны, открыл на западе какие-то островки и видел большую землю.
- Гуннбьёрн был припадочный и к тому же глупец. Всем известно, что ему померещились эти островки, ведь он так и не смог потом отыскать их, хотя дважды пытался.
- Может, и так, и все же я остаюсь при своем решении. Я не вижу для себя другого выхода, кроме как открыть новую землю и поселиться там. Даже если я не найду земли и погибну в море, все равно это лучше, чем пасть от руки вора и труса, или жить в чужой стране и подчиняться законам, конунгам или кому-то еще.
Тьодхильд сказала:
- Вижу, тебя не убедить. Поступай, как знаешь. Мне нет дела до твоих дурацких выходок. И не надейся, что я поеду с тобой.
- Я и не надеюсь, - сказал Эйрик.
Тогда Тьодхильд забирает свое приданое и едет в Ястребиную долину к Ёрунду, своему отцу. Но о разводе она не объявляет. Тьодхильд взяла с собой Торстейна, их младшего сына, но старшего,
Лейва, Эйрик не отпустил. Рассказывают, будто они долго из-за этого бранились и только что не подрались.
В тот же день Грелёд пришла к Эйрику и завела такой разговор:
- Я слышала, тебе предстоит нелегкое плавание.
- Не известно, каким оно будет, - ответил Эйрик. - В любом случае, едва ли я поверну назад.
- Я тоже так думаю. Тебе всегда удается задуманное, и удача редко оставляет тебя, иначе ты не решился бы взять с собой сына.
- Зачем ты говоришь мне все это?
- Когда я подарила корабль тебе и твоему отцу, мы условились, что мне не будет отказано в месте на этом корабле. Я хочу воспользоваться своим правом и поплыть с тобой. Тем более, что тебе понадобится женская помощь, раз ты берешь с собой Лейва.
Эйрик сказал, что будет рад, если Грелёд поедет.
Вот стало известно, что Торгест с войском едет на Бычий остров. У Торгеста было так много народу, что они едва помещались в двадцати лодках. Эйрик тогда грузит на корабль остатки своего добра, перегоняет корабль в Эйриков залив и прячет его там. Потом он едет на Свиной остров к Эйольву, своему другу, и просит спрятать его и тех из его людей, кого объявили вне закона, на то время, пока Торгест обыскивает острова. Эйольв укрыл их в заливе Димуна. Оттуда они ходили к кораблю и тайно снаряжали его для дальнего плавания. С Эйриком остались некоторые из его домочадцев, а другие поехали на Купальный Склон к Торбьёрну. Сам Торбьё рн жил в эти дни у Стюра, эйрикова друга, чтобы быть поблизости, если Эйрику понадобится помощь.
Торгест обыскивал острова несколько дней и никого не нашел.
Это его весьма опечалило, а пуще всего он огорчился, когда узнал, что добра ему достанется куда меньше, чем он рассчитывал.
Торгест уехал с островов, но не прекратил поисков и искал теперь на берегу.
III
В середине лета Эйрик вышел в море у Ледника Снежной Горы. С ним поехали Грелёд и Лейв, и еще 20 человек. Его друзья Стюр,
Херьольв, Торбьёрн, Эйольв и Ингольв проводили его за острова.
Эйрик обещал вернуться, если найдет землю на западе, и забрать с собой тех, кто захочет туда переселиться.
Два дня корабль плыл с восточным ветром. Как только земля пропала из виду, ветер переменился, и их стало относить к югу.
Эйрик приказал убрать парус и грести на запад. Он сам сел за весла и греб вместе со всеми. Через несколько дней ветер усилился и перешл в бурю.
Когда море успокоилось, люди Эйрика заметили стаю птиц на северо-западе и решили, что там и лежит земля, которую они ищут.
Они гребли два дня, а потом подул попутный ветер, и они поставили парус.
Наконец впереди показалась земля. Эйрик встал на носу корабля и не отвечал, когда к нему обращались, а Лейв стоял рядом с ним. Потом Эйрик обернулся и сказал:
- Теперь ясно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14