если ты делаешь вид, что сильно занят, и не задаешь лишних вопросов, к тебе, как правило, никто не вяжется.
Поэтому я бодро и деловито сновала по ангару. За первые двадцать минут я подала одну чашечку кофе и чуть было не скормила какому-то парню пончик, но в последнее мгновение он передумал. После всего, чего он насмотрелся за сегодняшнее утро, бедняга, по-моему, сомневался, сможет ли вообще когда-нибудь проглотить кусок.
Улучив момент, я то и дело украдкой бросала взгляд на свои часы. На сей раз это были электронные "сейко", не более настоящие, чем зеленые хрустяшки у меня в кошельке. Индикатор, встроенный в часы, должен был засечь утечку энергии из поврежденного парализатора.
Между грудами мусора были оставлены дорожки, некоторые из них достаточно широкие для проезда грузовиков. Грузовики из Ливермора шли буквально потоком, и человек пятьдесят-шестьдесят беспрерывно их разгружали. Два или три парня указывали, куда складывать обломки, сортируя их по основным категориям: корпус, двигатели, электроника, гидравлика и так далее. В отдельную кучу скидывали остатки внутреннего интерьера, в основном обгорелые скорлупки кресел.
Кругом валялась обугленная по краям разноцветная бумага и фольга. Мне пришлось обратиться к кибернетической памяти, чтобы узнать в них обертки от рождественских подарков. Неподалеку я увидела груду самих подарков, в том числе и новенькую одежду в целлофановых пакетах. Одна куча целиком состояла из детских игрушек. Все они здорово обгорели.
И, наконец, на отдельную площадку, самую просторную, сваливали мусор той категории, для которой больше всего подходит определение "?".
Площадка занимала не меньше акра, и мои "сейко" показали, что парализатор находится там.
Сюда выгружали громадные мусорные мешки. Некоторые из них упали на бок, вывалив на пол часть содержимого, и мне пришлось бы изрядно попотеть, заставь меня кто-нибудь определить его происхождение. Не исключено, что тут были и ошметки пассажиров тоже. Рабочие прочесывали место крушения, подбирая все, что не имело отношения к коровьему пастбищу, и если находка казалась ни на что не похожей, просто совали ее в мешок-- пускай с ней потом разбираются кому положено.
Я насчитала сотню мешков, не дойдя даже до четвертой части груды.
Я усиленно ломала голову в поисках правдоподобной причины, которая позволила бы мне залезть в середину кучи, вывернуть содержимое мешков на бетонный пол и как следует там порыться. Такой причины я придумать не смогла. Я и по сей день не могу. Будь у меня с собой человек десять и пять-шесть часов на поиски, может, я что-нибудь сообразила бы. Но в моем распоряжении было полчаса, я лично я и я, а также пятьдесят потенциальных заинтригованных зрителей. ("Чего ты ищешь, крошка?" Сувениры? Пальцы с бриллиантовыми кольцами? Самую важную вещь во Вселенной?)
--Я бы не отказался от чашечки кофе.
Кофе? Ах да, я же здесь на раздаче кофе, верно? Я обернулась, изображая тщательно отработанную улыбку,-- и он улыбнулся в ответ.
Билл Смит. Гвоздь программы.
Время-- мое ремесло. Меня не удивишь коленцами, которые оно умеет откалывать. Но этот момент до жути напомнил мне тот, другой, когда пуля воздушного пирата ударила меня в плечо. Время замедлило свой ход, и мгновение превратилось в вечность.
Помню страх. Я была актрисой: я играла на сцене перед самой важной в мире публикой и не могла вспомнить ни единой реплики. Я была самозванкой: это видно с первого взгляда, и мне не уйти от разоблачения. Я была жалким уродцем в фальшивой шкуре, монстром из невообразимого будущего. И весь мир зависел сейчас от одного этого человека, от того, что я сделаю ему или с ним,-- а я должна была ответить ему и дать чашечку кофе, точно он был простым смертным.
И в то же время он таки был простым смертным. Я знала Билла Смита как облупленного: развод, начальная стадия рака, злоупотребление спиртным и так далее. Я изучила его биографию: детство, проведенное в Огайо, летное училище военно-морского флота, авианосец, коммерческие авиалинии, работа в компании Боинга, продвижение по служебной лестнице в комитете по безопасности перевозок, ранняя отставка и несчастный случай с лодкой, который его убьет.
И это было больно. Я знала, как умрет стоявший передо мной человек. Если мне удастся выполнить задание, если я смогу вернуть временной поток в предопределенное русло, Билл Смит по-прежнему будет скользить по наклонной плоскости и так испоганит собственную жизнь, что смерть окажется для него избавлением.
Впервые на моем веку один из козлов обрел имя и биографию. И кривую усталую усмешку.
Я смотрела на него не больше секунды. Потом повернулась и пошла к выходу.
--Эй, а как же мой кофе?
Я ускорила шаг. Через пару минут я уже просто бежала.
Я совершила немало ошибок за время работы над проектом Ворот. Ошибок грубых и глупых. Став руководителем, я в каком-то смысле приняла на себя ответственность и за чужие промахи. Мне никогда не отделаться от чувства вины за гибель Пинки, например. Если она ошиблась, значит, я плохо учила ее.
Но за тот день, за ту первую вылазку с целью предотвращения парадокса мне особенно стыдно, ибо я не могу объяснить, почему я сделала то, что сделала.
Я выскочила из ангара и пробежала четверть мили до места, где меня выкинули Ворота. Там я сидела, съежившись под ненавистным небом, пока Ворота не прибыли точно по расписанию и не забрали меня.
Предопределение-- самое мерзкое слово в любом из человеческих языков.
Эта первая вылазка была для меня единственным и неповторимым шансом аккуратненько разрубить узел парадокса у самого основания, но я упустила свой шанс. Почему я вспомнила о предопределении? Чтобы оправдать свой промах? Или неумолимая судьба и вправду схватила меня, как марионетку, и потащила по всему крестному пути какого-то космического ритуала?
Иногда я жалею, что вообще родилась на свет.
А с другой стороны, чтобы об этом пожалеть, для начала нужно родиться. Но если я оплошаю и во второй раз, мы столкнемся именно с такой ситуацией. Нерожденные, нежившие, не вкусившие ни побед, ни поражений. Какой бы гнусной ни была моя жизнь, она принадлежит мне, и я принимаю ее без оговорок.
Я вернулась ни с чем, кроме непоколебимой решимости продолжать. Мы и не ждали от первой вылазки особых результатов; просто это был самый прямой путь-- и к тому же единственный, позволявший прервать парадокс в зародыше. Что ж, теперь мы начнем обходные маневры. Мы развернем борьбу за локализацию процесса. Мы попытаемся загнать парадокс в пределы, приемлемые для Вселенной: возьмем его в кольцо, закупорим, осторожненько повернем события в положенное направление и, пусть даже временная линия завибрирует, словно дернутая гитарная струна длиною в восемь миллиардов лет, будем уповать на то, что ее природная эластичность в конце концов возьмет верх.
--Это все равно что пихать нейтроны обратно в критическую массу урана,-- сказал Мартин Ковентри.
--Отлично,-- ответила я.-- У тебя же есть машина, способная проделать такую операцию, верно? Давай начнем пихать.
--По-моему, Мартин просто выразился языком двадцатого столетия,-- сказал Шерман.
Да-да, я не оговорилась. Шерман.
Я испепелила его взглядом. Как видно, жизнь решила, что преподносит мне чересчур мало сюрпризов. И вот теперь мой робот свихнулся.
Он встретил меня у Ворот, улыбаясь слегка виновато. Это довольно трудно проделать без лица, поэтому он обзавелся физиономией. Само его присутствие возле Ворот оказалось для меня неприятным сюрпризом: насколько я помню, Шерман ни разу не покидал квартиры с тех пор, как я его распаковала. Но лицо-- это уж и вовсе ни в какие ворота не лезет!
Мы заперлись втроем в комнате рядом с центром управления и принялись обсуждать проколы первой вылазки. Лоренс тоже присутствовал-- в виде двумерной проекции-- и кто-то из членов Совета как пить дать подслушивал через БК.
Втроем! Теперь вы понимаете, насколько потряс меня Шерман? Раньше мне и в голову не пришло бы включать его в число присутствующих-- не больше, чем стол или стул.
--Думаю, Луиза права,-- проговорил Лоренс. Я взглянула на изображение на видеоэкране.-- Нам не стоит зацикливаться на первой неудаче. Нужно переходить к следующей попытке.
--Боюсь, эта неудача уже причинила немало вреда,-- возразил Мартин. Он и впрямь выглядел испуганным. Стадия "человека действия", как видно, миновала, и Мартин опять превратился в осторожного историка-- хуже того, в историка-практика, получившего пугающую возможность сотворить свою собственную историю.
--Какого вреда?-- поинтересовалась я.-- О'кей, я не принесла парализатор. Но ведь и прогноз насчет вылазки был не ахти.
--Верно,-- подтвердил Шерман.
Я надеялась, что Мартин или Лоренс возмутятся и пресекут наглые попытки этого одушевленного вибратора присвоить себе право голоса в нашем собрании, но ни один из них и глазом не моргнул. Они внимательно уставились на Шермана, и мне пришлось последовать их примеру.
--Если изложить события вкратце,-- продолжал он,-- выходит, что Смит увидел Луизу, она посмотрела на него и убежала. Правильно, Луиза? Не скаль так зубы, тебе это не идет.
--Погоди, вот вернемся домой, доберусь я до тебя с отверткой и паяльником!
--Все может быть. Но сейчас мы говорим о твоем давешнем провале. Мое изложение соответствует действительности? Провал случился именно так?
--Я сдеру эту елейную личину с твоей башки!..
--Моя личина не имеет отношения к вопросу о твоем...
--Прекрати повторять это слово!
--...провале. Сядь, Луиза. Дыши глубже, и тошнота пройдет.
Я села, и она прошла.
Шерман склонился надо мной и зашептал прямо в ухо:
--Я сделал несколько вещей, которые считал необходимыми. Лицо-это одна из них. Искусственный катарсис-- другая. Если ты успокоишься и признаешь мое право принимать участие в совещании, мы продолжим, а твои печали обсудим позже, когда останемся наедине.
Я с трудом сглотнула слюну и кивнула. Своим голосовым связкам я пока не доверяла.
--Итак, он увидел тебя и ты убежала. Это все?
Я опять кивнула.
--Тогда я не думаю, чтобы ты так уж сильно осложнила ситуацию. Главное-- он тебя не разоблачил.
--Вот именно,-- сказал Лоренс.-- Взгляните на это с точки зрения Смита. Он увидел женщину в форме "Юнайтед", и она от него убежала.
--Странный поступок,-- заявил Мартин.
--Конечно, но она сможет его объяснить, когда встретится со Смитом в следующий раз. Мы придумаем какую-нибудь историю...
--Погодите минуточку. С какой стати я должна встречаться с ним еще раз?
--Это моя идея,-- сказал Шерман.
Я переводила взгляд с одного лица на другое, пытаясь сообразить, что происходит.
--Ты ничего подобного не предлагал перед моим уходом,-- сказала я.-- Значит, вы трое сговорились за моей спиной, пока я была в прошлом.
--Ну, не то чтобы сговорились...-- ответил Лоренс.-- Просто Шерман пришел как раз тогда, когда мы получили новую информацию.
--Какую информацию?
--Лоренс неточно выразился,-- вмешался Шерман.-- Я пришел, с большим трудом добился, чтобы меня выслушали, и сказал команде операторов: мне, мол, известно то, что они вот-вот обнаружат.
--Я вовсе не уверен, что последовательность событий была именно такой,-- с вызовом проговорил Лоренс.
--Зато я уверен,-- отрезал Шерман.
--Кто-нибудь объяснит мне по человечески, в чем дело?-- не вытерпела я.-- Рассказывайте от начала и до конца, так, как события происходили в реальном времени!
Троица переглянулась, и провалиться мне на этом месте, если Мартин с Лоренсом не засомневались; Шерман же выглядел уверенным и твердым как скала.
--Ладно, пускай он расскажет,-- снизошел наконец Лоренс.
--Хорошо,-- сказал Шерман.-- Тридцатью секундами раньше, чем ты ушла в прошлое, я прибыл на почту по вызову Большого Компьютера. Послание, ожидавшее меня там, я прочел как раз в тот миг, когда ты шагнула в Ворота. Повинуясь указаниям послания, я пришел сюда.
Я и не знала, что Шермана ожидало на почте послание. Я отродясь не слыхала, чтобы какой-нибудь робот получил временную капсулу.
Тому была веская причина. Послание оказалось необычным. Надпись снаружи предупреждала: ни один человек не должен знать личности получателя и даты вскрытия капсулы. БК, как я уже говорила, неукоснительно соблюдает подобного рода инструкции. То есть по идее, конечно, Совет программистов дал БК команду выполнять указания, начертанные на временных капсулах, но мне интересно, что сделал бы БК, получи он от Совета противоположную команду?
Впрочем, "сделал бы" всего лишь условная форма глагола "делать". И абсолютно бессмысленная.
В послании Шерману говорилось-- помимо прочих вещей, к которым мы еще вернемся,-- что он должен пойти в центр управления Воротами и рассказать Лоренсу о том, как я встречусь лицом к лицу с Биллом Смитом и как провалю операцию. Опять это слово.
Шерман так и сделал-- вернее, попытался. Привлечь к себе внимание операторов ему удалось с большим трудом, по двум причинам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28