– Он кивнул. – Туда надо. – Я ждал его реакции, а он молчал, вопрошающе глядя на меня, ожидая продолжения. – Я дам тебе записку, ты отвезешь ее туда и передашь или капитану Молоту, или лейтенанту Метису. Кого найдешь. Но лучше Молоту. Запомнишь имена?
– Конечно, – обиженно сказал он, – только как я туда попаду?
– Это легко. Подойдешь к страже на воротах и спросишь, нет ли какой работы внутри. Они тебя отправят на конюшню, там всегда руки нужны. Понял?
– Понял, – ответил он.
– Тогда подожди меня тут. Я скоро вернусь.
Я ушел и быстренько черканул записку на клочке бумаги. Какой же я предусмотрительный, бумагу у герцога спер. Я звал Молота в Восбур, писал, что мне надо с ним поговорить и что это очень важно. Не забыл я упомянуть и том, что все очень хреново. Но что именно хреново, не написал.
Когда я вернулся, паренек стоял на том же месте, где я его оставил.
– Держи! – Я вручил ему лист и монетку. – Найдешь и передашь. А если не найдешь, то возвращайся и получишь еще одну такую же.
– А если найду? – спросил он.
– А найдешь, получишь две. – Надо стимулировать поиски. Рискованно, конечно, отправлять уличного бродягу с важным письмом, но других способов связаться с братом у меня нет. – Ну ты чего еще здесь? Поторопись и запомни – Молот.
– Уже запомнил, – засмеялся он. Что смешного я сказал? – Считайте, что он уже получил вашу весть. За три золотых я его из-под земли достану, – прокричал он, убегая.
С чувством выполненного долга я вернулся в корчму.
– И куда ты его услал? – спросил Следопыт.
– В гости, – ответил я, прихлебнув из глиняного стакана. Господи, что за отвратительное варево здесь подают! Я собрался выплюнуть то, что в этом заведении гордо звалось пиво, но поймал на себе заинтересованный взгляд трактирщика и, зажмурившись, сглотнул. Нехорошо обижать коллегу в незнакомом городе. – Где ты взял это дерьмо? – зашипел я на Следопыта.
– Он меня уговорил, – улыбаясь, ответил тот, кивнув на толстяка.
Я поднял стакан, всем своим видом показывая, что варево мне понравилось, но пить больше не стал.
– Так где малец? – снова спросил тот, кто называл себя моим другом. Называл, потому что друзья не стремятся отравить друзей.
– Я же сказал, в гости он поехал. – Пусть помучается, гад, подсунуть такое. – К Молоту в гости, – сказал я после паузы. Ладно, хватит с него мучений.
– Почему его? – выпучив глаза, спросил Следопыт.
– А кого? Тебя? Не глупи, включи то, что у других называется мозгом, нас с тобой они сразу на кол посадят. У герцога слишком много дел здесь. Слугам его я не доверяю.
– А городской шпане доверяешь? – покачал головой Следопыт.
– Да, – ответил я, не веря самому себе. – Шпане я доверяю. Сам таким был.
– Ну-ну, – Следопыт сдержанно улыбнулся, – доверяй. Доверчивый ты тип. Ме… – Я пнул его под столом. Он сперва сморщился, но затем кивнул: – Это кто?
Я повернулся в сторону кивка и остолбенел. Мой посланец как ни в чем не бывало важно вышагивал среди столов и осведомлялся, не желают ли отдыхающие господа чего-нибудь поинтересней. Я закипел, клянусь, крышка моего котелка подпрыгнула и со звоном опустилась на место. Рука вытянулась и, схватив парня за локоть, подтащила к столу. Прямо к злобной морде так нагло обманутого лейтенанта армии.
– Что за хрень? – зарычал я. – Ты какого беса еще тут? Я тебе за что заплатил?
– Заплатил мне? – не понял он.
– Тебе, сукин ты кот, тебе!
– Не получал я от тебя никаких денег. – Он вырвал руку, но я снова его поймал.
– Не ты ли несколько минут назад получил от меня золотой и помчался выполнять мою просьбу?
– Золотой? – задумался он. – Не, не я, я бы запомнил. Это, наверное, Муха, мой брат-близнец. – И он нагло улыбнулся.
Это переполнило чашу моего ангельского терпения, и я занес над ним руку.
– Ты еще про брата врать будешь? – Рука начала опускаться.
Она, конечно, не такая тяжелая, как у Молота или Гробовщика, но перешибить наглеца пополам и ее хватит.
– Успокойся! – произнес Следопыт, моя рука не долетела каких-то пару миллиметров, парнишка сжался и закрыл глаза. – Успокойся, Медный! – шипел мне в ухо Следопыт. – Ты посмотри на него, он одет по-другому. Как думаешь, у уличной шпаны много одежды?
Я задумался. Паренек открыл один глаз, его губы прошептали «Медный», а в глазах стоял страх, смешанный с восхищением. Я подумал еще немного и выпустил руку парня.
– Ладно, иди и скажи своему брату, чтоб не смел меня обмануть.
– Он не посмеет, ни за что не посмеет.
– Нам тоже пора, – сказал я Следопыту. Не нравится мне вон та группа за столом в углу, и вон те тоже, и те, что смотрят на меня так подозрительно и отводят взгляды, когда я смотрю на них.
– Пора, – согласился Следопыт. – Сильно пора, – добавил он, прогулявшись взглядом по корчме.
Обидно, обидно то, что я не узнал того, за чем ходил. На самом деле я вообще ничего не узнал. Да, весточку Молоту отправил – это здорово, но вот вопрос, дойдет ли она? Брат-близнец, худшей лжи в жизни не слыхал, и хуже всего то, что я купился на нее.
Герцог орать будет, ребята недовольно станут обсуждать мои умственные способности, тихонько сидя в уголках дворца и стараясь не попадаться мне на глаза. Я же буду избегать их.
Герцог орать не стал, я вообще его не видел с того дня. Говорят, он заперся в библиотеке и работал. А я-то думал, аристократы не работают. Ребята не сказали ни слова, даже Трепа дипломатично промолчал. И только я сторонился их общества.
Я ждал, что Молот придет, я очень хотел в это верить, особенно в то, что меня не обманули. Иначе как я смогу командовать людьми, если был проведен уличным мальчишкой? Он гораздо более достоин лейтенантских погон.
Я блуждал по дворцу без цели, просто так, и все чаше напоминал себе ту самую муху, что выползла из моего кубка. Я действительно все больше походил на нее: и повадками, и манерами, и нежеланием быть прихлопнутым. Это продолжалось несколько дней, но одним жутким дождливым утром в дверь постучали.
Глава 27
ВЫБОР МОЛОТА
В дверь стучали, в нее колотили тараном в слабой надежде сломать и прорваться внутрь. Герцог хитер, и не так-то просто сломать двери в его родовом гнезде.
Я сидел в небольшой комнатенке близ той самой двери и видел, как прошаркал к ней Марно. Я даже и подумать не мог, что на двери есть глазок. Марно подошел ко мне.
– Там люди, – сказал он, нагнувшись.
– Ну так открывай, – зевнул я. – Для чего тебя сюда поставили? – Нехорошо так обращаться с человеком его возраста, тем более потерявшим сына, но что с покойника возьмешь. Мы, покойники, становимся ужасно сварливыми и наглыми. Особенно если нам слишком много позволять.
– Их много, – испуганно шептал он, – и они вооружены. Я боюсь.
– Эх, старик, в твоем-то возрасте. Ладно, пойдем посмотрим.
Я нехотя встал и подошел к двери.
– Открывай! – сказал я, обнажив меч.
Марно взглянул на меня как на психа, но открыл.
– И долго вы собирались нас под дождем держать? – раздался злобный голос Молота.
Я с облегчением выдохнул и вышел на крыльцо.
– О-о! – Молот радостно улыбнулся. – Ты чего с оружием? – Радостная улыбка сменилась гневно сдвинутыми бровями. – Не рад встрече с братом?
– Так ты тоже не один, – ответил я.
За Молотом стоял Карманник, у короткой лестницы мялся Треска, чуть подальше маячило еще трое, а на ступеньках сидели близнецы. Вот черт, их и в самом деле двое. А похожи-то как, только одежда разная.
– Ну так ты нас пустишь или позвал только за тем, чтоб я вымок? – В этом он весь, на людей, пришедших с ним, ему плевать, главное, чтоб его драгоценная персона не вымокла.
– Проходи. – Я пожал плечами и подвинулся, освобождая проход.
Они вошли втроем, трое пришедших с ним затрусили в ближайший кабак. Марно стал закрывать дверь.
– Подожди! – в отчаянии выкрикнул один из близнецов. – Ты мне обещал! – слегка смутившись под моим тяжелым взглядом, добавил он.
– Знаю, что обещал. Приходи вечером. Я тебе заплачу, – улыбаясь, сказал я.
– А не обманешь? – спросил он.
– Да ты что, – возмутился второй и ткнул брата локтем в бок. – Это же Медный, зачем ему врать? Ведь так?
– Так, – согласился я и подумал, что неплохо было бы раскошелить герцога на три золотых, за молчание пацанам тоже надо заплатить.
Марно пригласил гостей следовать за ним. Молот пошел, не сняв плащ и не обращая внимания на стекающую с него воду. Зато на это обратил внимание Марно и всю дорогу недовольно бурчал о порче хозяйского имущества. Молот его не слушал, он шел и удивленно крутил головой, разглядывая висящие на стенах картины.
Живописцы запечатлели каждого из рода Шернон, и эти знатные господа недовольно провожали нас взглядами. Им точно не нравилось, что в их родовое имение занесло таких неотесанных, погрязших в грехах, невежестве и разврате простолюдинов, как мы. Они зло сверкали глазами, но ничего не могли с этим поделать, тяжелые рамы крепко удерживали высокородных господ на стенах.
Иногда Молот останавливался и рассматривал портреты, в основном герцогинь. Я уже давно не обращаю на них внимания, привык, но Молот, он не мог, был не в силах удержаться от разного рода комментариев. За некоторые мне приходилось краснеть, а Марно и вовсе начинал писать кипятком, но тихо, под себя. Воспитание не позволяло ему открыто проявлять эмоции.
Наконец мы пришли в обеденный зал. Молот придирчиво оглядел утварь и изрек:
– Ничего домишко. Почем снял?
– Это дом герцога Восбурского, – не понял шутки Марно. – Скоро будет обед, – сказал он мне. – Извините, на вас мы не рассчитывали, – добавил он и, метнув в широкую спину Молота злобный взгляд, удалился.
– Славный старикан, – заметил Молот и добавил, обращаясь ко мне: – Ну так чего звал?
– Ты как? – спросил я. – В смысле здоровья?
– Ничего, оклемался! Поди сюда, обниму, сам почуешь.
Не хотелось мне с ним обниматься, вообще ни с кем не хотелось, впрочем, окажись тут Адель, я бы еще подумал. Но ее не было, и я посчитал за лучшее обойти стол и рухнуть на стул, подальше от брата.
– Да ты садись, – сказал я ему. Он сел, сбросив плащ на пол у ног.
Молот есть Молот, он никогда не меняется, и стоит его заштопать, как он набирается сил и становится еще крупнее, словно все, что утекло из него через рану, возвращается к нему в тройном размере. Но если не считать его неестественных, с непривычки, размеров, то он не изменился, разве что волосы немного отрастил, а так все тот же. Широченные плечи, хитрые карие глаза, широкие скулы, злобная усмешка и, конечно, два молотка на концах рук, мирно покоящиеся на столе.
– Так че звал? – спросил он.
– Соскучился, – ответил я. И глянул на стоящих в дверях Треску и Карманника. – Вы чего, ребята, садитесь! – Они помотали головами и остались стоять у входа. Я не стал гадать, что с ними происходит.
– Слухи, знаешь, разные ходют, – ответил за них Молот, взглянув на меня так, что у меня на спине выступил холодный пот.
– Это какие? – стараясь согнать оцепенение, я подался вперёд и встретился с наглым взглядом Молота.
– Разные о тебе слухи, – осторожно проговорил Молот и почесал за ухом. – Последние заставляют меня стыдиться, что ты мой брат.
– Не понял.
– И не поймешь. Пока. Они тебе потом расскажут. Ну и?
– В хреновую историю я вляпался, брат, – после минутной паузы, ушедшей на попытку сообразить, что имел в виду Молот под разными слухами, проговорил я. – В очень хреновую. – Я решил не лукавить и рассказать все как есть, нужно только повод найти или разговор к этому подвести. – Мне помощь твоя нужна. – Я ждал, пока он спросит, он ждал, пока я сам скажу. – Что происходит на границе? Слышу всякое, не знаю, чему верить.
– На границе? – переспросил Молот. – Хреновы наши дела на границе. Форты полупустые, а возле них мнутся армии. Аринцы к нападению готовятся, но мне кажется, что они ждут чего-то. То ли приказа, то ли новостей каких. Ну хрен с ними. У меня свои проблемы. Людей у меня нет. Вообще нет. Если наберу сотен пять, это уже праздник. И командовать ими некому. Архарег вывез всех на эту войну, – он невесело усмехнулся, – и застрял в Пааре.
– Черта с два он застрял, – вырвалось у меня.
– Поясни, – потребовал Молот.
И я пересказал разговор, подслушанный на болотах. Молот мрачнел и с каждым моим словом сильней сжимал кулаки. Когда я закончил, костяшки его пальцев совсем побелели.
– И Шепот тоже? – спросил он, закрыв глаза.
– Тоже, – улыбаясь в кулак, подтвердил я.
– Сука! – рыкнул Молот. – Шлюхой была, шлюхой и подохнет. Тварь! Согласна даже со слоном за медную монету! – Он со всего маху врезал по столу. – Сволочь ненасытная! Продала нас, со всеми потрохами продала. Надо было бросить ее в том кабаке, где я ее подобрал! Да что ж ей не хватало? – Он замолчал, закрыл глаза, с силой сжал губы и застонал. – Теперь понятно, откуда берется большинство слухов, – добавил он, слегка успокоившись. – А что маршал?
Вот он мой брат, готов поверить в предательство той, к которой был неравнодушен, но в предательство начальства ни за что.
– Он ради титула, – сказал я, – он же из простых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56