– Неба…
Он оторвался от земли, взмахнув крыльями – широкими кожистыми крыльями, по которым нещадно бил ледяной ливень…
Он взмыл в небо, и то, что было внизу – стало никчемным глупым спектаклем… Он был выше этого, он был сильнее их, он был воплощенной Смертью…
Он был Вампиром.
Виски пульсировали, крылья рассекали дождь.
Где-то очень далеко гулко ударил колокол церкви.
– Поздно… – прошептал Серж, обнажая клыки. – Только кровь…
Они стреляли из автоматов, что-то крича, пытались поймать его светом фонарей. Ему было плевать.
Первого он взял возле невысокой деревянной изгороди, огораживающей поле.
Молодой светловолосый паренек, тот, кого Котов назвал Пегасом. Кожа на его шее была нежна, вена пульсировала, сводя с ума, стирая все чувства не имеющей границ Жаждой… Он пытался кричать, отбиваться, он судорожно давил на курок, хотя патроны в рожке уже кончились, бился на мокрой земле, под потоками ливня, а Серж пил и пил, насыщаясь его кровью…
Еще двое выбежали на крики из зарослей кукурузы и на мгновение застыли, щурясь, пытаясь разглядеть происходящее среди воцарившихся над пустыней дождя и тьмы. Сержу хватило этого мгновения.
– Крови не бывает много… – прошептал он, вставая с колен, вытирая ладонью измазанное чужой кровью лицо. – Есть только Жажда…
Когти вампира разорвали сонную артерию, и брызги крови… опьяняющего… превращающего в Зверя… проклятого навеки яда… упали на перемазанный грязью распахнутый белый плащ Сержа.
– На помощь!!! – истерично закричал второй оперативник, вскидывая автомат.
Серж улыбнулся.
Одним движением распахнул плащ и красную рубаху, обнажая бледную мускулистую грудь.
– Ну давай… – прошептал он. Глаза его горели бешеным красным огнем. – Ну стреляй, ты, тварь…
Испуганно тараща глаза, оперативник нажал на спуск. Автоматная очередь с треском прошила нити дождя, и веер пуль впился в грудь Высшего вампира, насквозь пробив ее, вырвался из спины кровавыми фонтанчиками…
Серж покачнулся, но устоял на ногах…
Чужая кровь переполняла его. Паутина хранила его… а раны на груди – медленно-медленно затягивались. Чужая кровь всегда сполна оплачивает счет.
Он схватил оперативника за плечо, рывком повалил на землю и, пнув ногой в живот, выхватил из его ладоней автомат.
К нему бежали со всех сторон – над полем раздавался лай собак и громкие крики спецназовцев Управления.
Он просто шел вдоль ограды, шел не спеша, периодически вскидывая автомат и стреляя одиночными в выбегающих из зарослей оперативников.
Один выстрел – один труп…
Ему не нужно было больше. Ему било плевать…
– Котов!!! – закричал он. – Где ты, Человек?!!
Никто не ответил ему.
Лишь ливень.
Лишь Тьма.
Лишь лай собак и крики где-то вдалеке.
Поле тянулось вдаль, а он все шел, и они уже не выбегали… лишь там, за его спиной, лежали, навсегда выпустив автоматы, навсегда забыв про задание и приказы, судорожно вцепившись остывающими пальцами в мокрую землю. Убитые люди…
Под утро Серж вышел к автостраде. В насквозь мокром белом плаще, обильно забрызганном грязью, со спутанными мокрыми волосами… и тьмой в глазах…
Машин не было. Лишь вдалеке виднелась небольшая точка, медленно приближающаяся…
Встав на краю дороги, вампир вскинул правую руку.
Серебристый «фордовский» купе-кабриолет со сложенным верхом резко притормозил возле него.
Серж едва заметно улыбнулся – за рулем сидела давешняя платиновая блондинка из «Фиесты Американы». Прежде скучающие голубые глаза смотрели теперь на Сержа с нескрываемым интересом.
– Тяжелая ночка выдалась? – улыбнулась блондинка. – Решили погулять под дождем?
– Обожаю ночные прогулки…
– Даже больше, чем Боттичелли?
– Искусство не заменит жизнь, верно?
Блондинка улыбнулась.
– Подбросить, Серж?
Вампир кивнул, растянув губы в фальшивой улыбке.
– Кстати… – дождавшись, пока Серж захлопнет дверцу, и вжав в пол педаль газа, сказала блондинка. – Вчера я обещала вам назвать свое имя. Назвать сегодня… а я всегда выполняю обещания. – Она повернулась к Сержу и одарила его очередной ослепительной улыбкой. – И знаешь… я очень рада, что мы встретились…
– В самом деле? – Серж повернулся к собеседнице, пряча клыки за растянутыми в вежливой улыбке бледными губами.
– Именно, – кивнула блондинка, сдувая с лица непослушный светлый локон. – Не далее как сегодня утром подумала: «Как замечательно было бы встретить Сержа…» Собственно, не пойми меня неправильно. Дело не только в сангрите и мексиканской живописи, которыми ты пытался обольстить меня вчера.
– А в чем же тогда… незнакомка? – устало прошептал Серж, глядя в глаза блондинке.
Она резко затормозила. Развернувшись к Сержу, положила изящную руку ему на плечо.
– Дело в том, – блондинка гипнотизировала Сержа насмешливыми лазоревыми глазами, – что меня зовут Гюрза…
Серж не успел среагировать.
Крошечный «дамский» пистолетик смотрел ему прямо в лицо.
Теперь, под утро, на исходе наполненной болью и смертью ночи, чужая кровь не смогла бы спасти.
Хватило бы выстрела… Выстрел – и тьма…
– Жаль… – прошептал Серж. – Я слышал о тебе… Только не знал в лицо.
Гюрза дурашливо надула очаровательные вишневые губки.
– Мне тоже жаль, вампирчик… Но как майор Управления внутреннего контроля и специалист по решению особых вопросов… увы, я не могу наслаждаться с тобой Боттичелли и Фридой Кало… се ля ви…
С глухим щелчком Гюрза взвела курок.
– Подожди… – прошептал Серж.
– Поздно… – ответила Гюрза.
Грянул выстрел.
Мир закончился яркой вспышкой.
И стала Тьма…
Тьма…
И облака яркой огненной пыли…
Паутина…
Игры света и тьмы…
Бисер ярких огней на атласном черном бархате…
Звездная пыль в непроглядной тьме…
Искры во тьме…
Странный сон… А может быть реальность…
Нагромождения льда и снега… Белое на черном… словно негатив… Здесь, в Паутине, между мирами, все черное становится белым, все белое – черным…
Здесь все наоборот. Здесь все правда.
Ледяной дворец… Длинная галерея из льда и снега… Странная архитектура – такое понравится скорее Золотым мариссам… Не людям, а нечисти…
Но ведь я – нечисть…
Ледяной дворец… Ледяное сияние мертвого голубого огня, а вокруг тьма…
И хороводы снежной крупы, а может – огненной пыли…
Сегодня в Ледяном Дворце – бал. Пляшут, кружатся в танце сотни размытых теней.
Я иду среди них, я иду посреди сумасшедшего вихря, посреди мельтешения тел, в круговерти звонкого смеха. Я иду по длинным переходам, по лабиринту залов, анфилад и лестниц. И всюду – стекло и зеркала, и везде – искрящийся налет инея. И хороводы снежной пыли…
Этот дворец находится во власти Холода. Это Ледяной Дворец.
Я иду по длинным коридорам, глядя на свое отражение, на сотни своих отражений, которые множатся и множатся, играя и споря между собой.
Я одет в черное.
Иногда за стеклом, подернутым изморозью, я вижу девушку в белоснежном платье. Мерцающий чародейский огонь, властвующий в этих зеркальных лабиринтах, бросает на ее длинные светлые волосы изумрудные и бирюзовые отсветы.
Я мечтаю пробиться к ней сквозь лед и стекло. Я мечтаю целовать ее. Но лишь прислоняю ладонь к стеклу, пытаясь коснуться ее руки – она тоже тянется ко мне – и чувствую пальцами холодную влагу от тающего инея и твердую, словно алмаз, стеклянную стену.
Кто она? Мечта…
Разбить! Разбить эту проклятую стену! Разнести на тысячи осколков, пробиться к девушке в белом…
Возможно ли, в Ледяном Дворце?..
Возможно ли?
В Ледяном Дворце, хозяин которого – я сам…
Снежный вампир.
Ставка Трибунала Ордена Паутины. Окрестности Боденского озера. Швейцария. 10 апреля. 12:21
Его не держали в подземной камере, за тройным слоем бронированных переборок, не гоняли на допросы в кандалах в тройном кольце охраны и не распинали на столе в какой-нибудь обделанной сверкающим белым кафелем пыточной.
Это было странно. Серж ожидал чего угодно, кроме превосходно меблированной комнаты с баром и окнами, выходящими на обширный двор старинного замка. Его не трогали до поры. Позволяли насладиться последними днями… нет, не жизни, он все-таки был нежитью, а существования…
Все было не так уж и плохо. Все было хуже некуда…
Едва он пришел в себя после многочасового забытья, бреда, с видениями Паутины, каких-то странных обрывочных образов… Льда, тумана, искр во тьме… Едва он пришел в себя, отравленный выстрелом Гюрзы – как объяснил ему жизнерадостный толстяк в белом халате, делавший захваченному вампиру восстановительные инъекции, Гюрза стреляла в него из газового пистолета – концентрированной смесью Волчьей ягоды, Белены и генетически модифицированной Одолень-травы. Новое, экспериментальное средство «выключения» вампиров, разработанное в подвалах Управления…
Его арестовывали по обвинению в неоднократных враждебных действиях в отношении сотрудников УВК, торговле запрещенными препаратами – и в оказании сопротивления при задержании. Теперь на нем были и трупы людей.
В окно светило солнце. За окном была весна.
Серж сидел на узкой скамье, облокотившись на колени, склонив голову, затягиваясь сигаретой, смотрел на каменный пол, по которому бегали, словно гоняясь друг за другом, веселые солнечные зайчики.
Тяжелая дубовая дверь медленно отворилась, скрипя петлями. В проеме показалась пара дюжих охранников в штатском, с короткими автоматами через плечо.
В помещение вошел Котов, облаченный в пепельный костюм, именно такой, в котором должен приходить на допросы опытный чекист, со злым невыспавшимся лицом и узким кейсом в руках.
Молча сев напротив вампира, он раскрыл кейс. Выставил на стол два стакана и бутылку водки.
Серж оторвал взгляд от пола и вопросительно посмотрел на Котова из-под небрежной челки…
– Зачем пришел, полковник?
Котов смерил его долгим взглядом.
– Разговор есть, вампир…
Серж не стал смотреть ему в глаза. Глухо спросил:
– Сколько?
– Шестерых…
– Ты знаешь…
– Знаю. – Котов отрицательно покачал головой, словно говоря: «Прощения не будет, вампир, даже не надейся». – Ты не мог контролировать себя. Жажда взяла верх…
Серж улыбнулся бледными губами.
– Я искал тебя…
– Знаю, – повторил Котов. – Я бы хотел взять тебя сам… И разумеется, тогда бы мы уже не сидели здесь. Все закончилось бы там, на том кукурузном поле… Но в последнюю минуту пришло указание. Из центра. Вампира брать живьем. Любой ценой.
– Гюрзе повышение уже выхлопотал? – Серж растянул губы в усмешке, показав кончики клыков.
Котов промолчал. Взял со стола стакан:
– Не чокаясь. – Он залпом выпил и, чуть поморщившись, поставил пустой стакан обратно на столешницу.
Серж промолчал, жадно вдыхая табачный дым и не двигаясь с места.
– Жаль… – прошептал Котов. – Неплохой ты парень был, Серж… пока не умер…
– Выполняешь свой долг, полковник? – зло спросил Серж. – Подставляешь своих под удар, играешь в прятки, жертвуешь малым, да?.. ради людей?
– Ради людей, – с ненавистью процедил глава оперативников Управления. – Потому что я человек, а ты – нежить… твоя жизнь – это смерть и кровь людей… вот и все. И я вас давил и давить буду…
– Ничего ты не знаешь, Котов… – устало улыбнулся Серж. – Не знаешь ты, что такое наша Жажда… У каждого она своя. Кто-то жаждет власти, кто-то – Силы, кто-то – любви… Голод. Страшный, поглощающий изнутри голод… И не знаешь ты, что такое наше Братство… В таком дерьмовом мире, как наш, греет только одно – братство. Братья – те, кто не продаст. Те, кто не подставит. Те, кто окажется рядом в нужный момент. Братья… – Серж затянулся сигаретой и, прищурившись, выдохнул дым. – А еще… Чистота крови – попытка сохранить что-то по-настоящему ценное, что-то свое, исконное, в мире, где все продается, все покупается, где торжествует нищета духа, страх и слабость… В нашем мире. Гордость рода… Хорошо есть хоть это, перешедшее ко мне вместе с кровью моих предков. Тех, кто был до меня. Тех, кто надеялся, что я стану лучше и сильнее их. Еще… сила… Быть сильным. Всегда и во всем… Все это… наше…
– Ты – враг, – просто сказал Котов. – Но ты достойный враг. А они… – он кивнул на улицу. – Белые маги, Орден… они устроили все это… Сговорились с моим начальством… все только для одного, Серж – устроить показательный процесс. Нанести удар по Кланам. Законный, на глазах у всех. Что-то странное происходит. Кто-то в Московской обители решил нарушить установившееся равновесие. Орден… они идут на контакты с нами, они добьют КБСК и Совет…
– Зачем ты говоришь мне все это, Котов? – недоуменно спросил Серж.
– Жалко… – Котов поморщился. – Они ведь тебя не просто уничтожат. Перед этим – втопчут в грязь на Трибунале, опозорят, выставят такой тварью, что самому тошно станет. Жалко…
Серж уперся невидящим взглядом в стену.
– Ты знаешь все сам, Серж. Ты… я… Мы, черт возьми, офицеры…
Серж молча кивнул.
– Знал, что поймешь. Тошно мне от всего этого…
За окном была весна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Он оторвался от земли, взмахнув крыльями – широкими кожистыми крыльями, по которым нещадно бил ледяной ливень…
Он взмыл в небо, и то, что было внизу – стало никчемным глупым спектаклем… Он был выше этого, он был сильнее их, он был воплощенной Смертью…
Он был Вампиром.
Виски пульсировали, крылья рассекали дождь.
Где-то очень далеко гулко ударил колокол церкви.
– Поздно… – прошептал Серж, обнажая клыки. – Только кровь…
Они стреляли из автоматов, что-то крича, пытались поймать его светом фонарей. Ему было плевать.
Первого он взял возле невысокой деревянной изгороди, огораживающей поле.
Молодой светловолосый паренек, тот, кого Котов назвал Пегасом. Кожа на его шее была нежна, вена пульсировала, сводя с ума, стирая все чувства не имеющей границ Жаждой… Он пытался кричать, отбиваться, он судорожно давил на курок, хотя патроны в рожке уже кончились, бился на мокрой земле, под потоками ливня, а Серж пил и пил, насыщаясь его кровью…
Еще двое выбежали на крики из зарослей кукурузы и на мгновение застыли, щурясь, пытаясь разглядеть происходящее среди воцарившихся над пустыней дождя и тьмы. Сержу хватило этого мгновения.
– Крови не бывает много… – прошептал он, вставая с колен, вытирая ладонью измазанное чужой кровью лицо. – Есть только Жажда…
Когти вампира разорвали сонную артерию, и брызги крови… опьяняющего… превращающего в Зверя… проклятого навеки яда… упали на перемазанный грязью распахнутый белый плащ Сержа.
– На помощь!!! – истерично закричал второй оперативник, вскидывая автомат.
Серж улыбнулся.
Одним движением распахнул плащ и красную рубаху, обнажая бледную мускулистую грудь.
– Ну давай… – прошептал он. Глаза его горели бешеным красным огнем. – Ну стреляй, ты, тварь…
Испуганно тараща глаза, оперативник нажал на спуск. Автоматная очередь с треском прошила нити дождя, и веер пуль впился в грудь Высшего вампира, насквозь пробив ее, вырвался из спины кровавыми фонтанчиками…
Серж покачнулся, но устоял на ногах…
Чужая кровь переполняла его. Паутина хранила его… а раны на груди – медленно-медленно затягивались. Чужая кровь всегда сполна оплачивает счет.
Он схватил оперативника за плечо, рывком повалил на землю и, пнув ногой в живот, выхватил из его ладоней автомат.
К нему бежали со всех сторон – над полем раздавался лай собак и громкие крики спецназовцев Управления.
Он просто шел вдоль ограды, шел не спеша, периодически вскидывая автомат и стреляя одиночными в выбегающих из зарослей оперативников.
Один выстрел – один труп…
Ему не нужно было больше. Ему било плевать…
– Котов!!! – закричал он. – Где ты, Человек?!!
Никто не ответил ему.
Лишь ливень.
Лишь Тьма.
Лишь лай собак и крики где-то вдалеке.
Поле тянулось вдаль, а он все шел, и они уже не выбегали… лишь там, за его спиной, лежали, навсегда выпустив автоматы, навсегда забыв про задание и приказы, судорожно вцепившись остывающими пальцами в мокрую землю. Убитые люди…
Под утро Серж вышел к автостраде. В насквозь мокром белом плаще, обильно забрызганном грязью, со спутанными мокрыми волосами… и тьмой в глазах…
Машин не было. Лишь вдалеке виднелась небольшая точка, медленно приближающаяся…
Встав на краю дороги, вампир вскинул правую руку.
Серебристый «фордовский» купе-кабриолет со сложенным верхом резко притормозил возле него.
Серж едва заметно улыбнулся – за рулем сидела давешняя платиновая блондинка из «Фиесты Американы». Прежде скучающие голубые глаза смотрели теперь на Сержа с нескрываемым интересом.
– Тяжелая ночка выдалась? – улыбнулась блондинка. – Решили погулять под дождем?
– Обожаю ночные прогулки…
– Даже больше, чем Боттичелли?
– Искусство не заменит жизнь, верно?
Блондинка улыбнулась.
– Подбросить, Серж?
Вампир кивнул, растянув губы в фальшивой улыбке.
– Кстати… – дождавшись, пока Серж захлопнет дверцу, и вжав в пол педаль газа, сказала блондинка. – Вчера я обещала вам назвать свое имя. Назвать сегодня… а я всегда выполняю обещания. – Она повернулась к Сержу и одарила его очередной ослепительной улыбкой. – И знаешь… я очень рада, что мы встретились…
– В самом деле? – Серж повернулся к собеседнице, пряча клыки за растянутыми в вежливой улыбке бледными губами.
– Именно, – кивнула блондинка, сдувая с лица непослушный светлый локон. – Не далее как сегодня утром подумала: «Как замечательно было бы встретить Сержа…» Собственно, не пойми меня неправильно. Дело не только в сангрите и мексиканской живописи, которыми ты пытался обольстить меня вчера.
– А в чем же тогда… незнакомка? – устало прошептал Серж, глядя в глаза блондинке.
Она резко затормозила. Развернувшись к Сержу, положила изящную руку ему на плечо.
– Дело в том, – блондинка гипнотизировала Сержа насмешливыми лазоревыми глазами, – что меня зовут Гюрза…
Серж не успел среагировать.
Крошечный «дамский» пистолетик смотрел ему прямо в лицо.
Теперь, под утро, на исходе наполненной болью и смертью ночи, чужая кровь не смогла бы спасти.
Хватило бы выстрела… Выстрел – и тьма…
– Жаль… – прошептал Серж. – Я слышал о тебе… Только не знал в лицо.
Гюрза дурашливо надула очаровательные вишневые губки.
– Мне тоже жаль, вампирчик… Но как майор Управления внутреннего контроля и специалист по решению особых вопросов… увы, я не могу наслаждаться с тобой Боттичелли и Фридой Кало… се ля ви…
С глухим щелчком Гюрза взвела курок.
– Подожди… – прошептал Серж.
– Поздно… – ответила Гюрза.
Грянул выстрел.
Мир закончился яркой вспышкой.
И стала Тьма…
Тьма…
И облака яркой огненной пыли…
Паутина…
Игры света и тьмы…
Бисер ярких огней на атласном черном бархате…
Звездная пыль в непроглядной тьме…
Искры во тьме…
Странный сон… А может быть реальность…
Нагромождения льда и снега… Белое на черном… словно негатив… Здесь, в Паутине, между мирами, все черное становится белым, все белое – черным…
Здесь все наоборот. Здесь все правда.
Ледяной дворец… Длинная галерея из льда и снега… Странная архитектура – такое понравится скорее Золотым мариссам… Не людям, а нечисти…
Но ведь я – нечисть…
Ледяной дворец… Ледяное сияние мертвого голубого огня, а вокруг тьма…
И хороводы снежной крупы, а может – огненной пыли…
Сегодня в Ледяном Дворце – бал. Пляшут, кружатся в танце сотни размытых теней.
Я иду среди них, я иду посреди сумасшедшего вихря, посреди мельтешения тел, в круговерти звонкого смеха. Я иду по длинным переходам, по лабиринту залов, анфилад и лестниц. И всюду – стекло и зеркала, и везде – искрящийся налет инея. И хороводы снежной пыли…
Этот дворец находится во власти Холода. Это Ледяной Дворец.
Я иду по длинным коридорам, глядя на свое отражение, на сотни своих отражений, которые множатся и множатся, играя и споря между собой.
Я одет в черное.
Иногда за стеклом, подернутым изморозью, я вижу девушку в белоснежном платье. Мерцающий чародейский огонь, властвующий в этих зеркальных лабиринтах, бросает на ее длинные светлые волосы изумрудные и бирюзовые отсветы.
Я мечтаю пробиться к ней сквозь лед и стекло. Я мечтаю целовать ее. Но лишь прислоняю ладонь к стеклу, пытаясь коснуться ее руки – она тоже тянется ко мне – и чувствую пальцами холодную влагу от тающего инея и твердую, словно алмаз, стеклянную стену.
Кто она? Мечта…
Разбить! Разбить эту проклятую стену! Разнести на тысячи осколков, пробиться к девушке в белом…
Возможно ли, в Ледяном Дворце?..
Возможно ли?
В Ледяном Дворце, хозяин которого – я сам…
Снежный вампир.
Ставка Трибунала Ордена Паутины. Окрестности Боденского озера. Швейцария. 10 апреля. 12:21
Его не держали в подземной камере, за тройным слоем бронированных переборок, не гоняли на допросы в кандалах в тройном кольце охраны и не распинали на столе в какой-нибудь обделанной сверкающим белым кафелем пыточной.
Это было странно. Серж ожидал чего угодно, кроме превосходно меблированной комнаты с баром и окнами, выходящими на обширный двор старинного замка. Его не трогали до поры. Позволяли насладиться последними днями… нет, не жизни, он все-таки был нежитью, а существования…
Все было не так уж и плохо. Все было хуже некуда…
Едва он пришел в себя после многочасового забытья, бреда, с видениями Паутины, каких-то странных обрывочных образов… Льда, тумана, искр во тьме… Едва он пришел в себя, отравленный выстрелом Гюрзы – как объяснил ему жизнерадостный толстяк в белом халате, делавший захваченному вампиру восстановительные инъекции, Гюрза стреляла в него из газового пистолета – концентрированной смесью Волчьей ягоды, Белены и генетически модифицированной Одолень-травы. Новое, экспериментальное средство «выключения» вампиров, разработанное в подвалах Управления…
Его арестовывали по обвинению в неоднократных враждебных действиях в отношении сотрудников УВК, торговле запрещенными препаратами – и в оказании сопротивления при задержании. Теперь на нем были и трупы людей.
В окно светило солнце. За окном была весна.
Серж сидел на узкой скамье, облокотившись на колени, склонив голову, затягиваясь сигаретой, смотрел на каменный пол, по которому бегали, словно гоняясь друг за другом, веселые солнечные зайчики.
Тяжелая дубовая дверь медленно отворилась, скрипя петлями. В проеме показалась пара дюжих охранников в штатском, с короткими автоматами через плечо.
В помещение вошел Котов, облаченный в пепельный костюм, именно такой, в котором должен приходить на допросы опытный чекист, со злым невыспавшимся лицом и узким кейсом в руках.
Молча сев напротив вампира, он раскрыл кейс. Выставил на стол два стакана и бутылку водки.
Серж оторвал взгляд от пола и вопросительно посмотрел на Котова из-под небрежной челки…
– Зачем пришел, полковник?
Котов смерил его долгим взглядом.
– Разговор есть, вампир…
Серж не стал смотреть ему в глаза. Глухо спросил:
– Сколько?
– Шестерых…
– Ты знаешь…
– Знаю. – Котов отрицательно покачал головой, словно говоря: «Прощения не будет, вампир, даже не надейся». – Ты не мог контролировать себя. Жажда взяла верх…
Серж улыбнулся бледными губами.
– Я искал тебя…
– Знаю, – повторил Котов. – Я бы хотел взять тебя сам… И разумеется, тогда бы мы уже не сидели здесь. Все закончилось бы там, на том кукурузном поле… Но в последнюю минуту пришло указание. Из центра. Вампира брать живьем. Любой ценой.
– Гюрзе повышение уже выхлопотал? – Серж растянул губы в усмешке, показав кончики клыков.
Котов промолчал. Взял со стола стакан:
– Не чокаясь. – Он залпом выпил и, чуть поморщившись, поставил пустой стакан обратно на столешницу.
Серж промолчал, жадно вдыхая табачный дым и не двигаясь с места.
– Жаль… – прошептал Котов. – Неплохой ты парень был, Серж… пока не умер…
– Выполняешь свой долг, полковник? – зло спросил Серж. – Подставляешь своих под удар, играешь в прятки, жертвуешь малым, да?.. ради людей?
– Ради людей, – с ненавистью процедил глава оперативников Управления. – Потому что я человек, а ты – нежить… твоя жизнь – это смерть и кровь людей… вот и все. И я вас давил и давить буду…
– Ничего ты не знаешь, Котов… – устало улыбнулся Серж. – Не знаешь ты, что такое наша Жажда… У каждого она своя. Кто-то жаждет власти, кто-то – Силы, кто-то – любви… Голод. Страшный, поглощающий изнутри голод… И не знаешь ты, что такое наше Братство… В таком дерьмовом мире, как наш, греет только одно – братство. Братья – те, кто не продаст. Те, кто не подставит. Те, кто окажется рядом в нужный момент. Братья… – Серж затянулся сигаретой и, прищурившись, выдохнул дым. – А еще… Чистота крови – попытка сохранить что-то по-настоящему ценное, что-то свое, исконное, в мире, где все продается, все покупается, где торжествует нищета духа, страх и слабость… В нашем мире. Гордость рода… Хорошо есть хоть это, перешедшее ко мне вместе с кровью моих предков. Тех, кто был до меня. Тех, кто надеялся, что я стану лучше и сильнее их. Еще… сила… Быть сильным. Всегда и во всем… Все это… наше…
– Ты – враг, – просто сказал Котов. – Но ты достойный враг. А они… – он кивнул на улицу. – Белые маги, Орден… они устроили все это… Сговорились с моим начальством… все только для одного, Серж – устроить показательный процесс. Нанести удар по Кланам. Законный, на глазах у всех. Что-то странное происходит. Кто-то в Московской обители решил нарушить установившееся равновесие. Орден… они идут на контакты с нами, они добьют КБСК и Совет…
– Зачем ты говоришь мне все это, Котов? – недоуменно спросил Серж.
– Жалко… – Котов поморщился. – Они ведь тебя не просто уничтожат. Перед этим – втопчут в грязь на Трибунале, опозорят, выставят такой тварью, что самому тошно станет. Жалко…
Серж уперся невидящим взглядом в стену.
– Ты знаешь все сам, Серж. Ты… я… Мы, черт возьми, офицеры…
Серж молча кивнул.
– Знал, что поймешь. Тошно мне от всего этого…
За окном была весна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36