Стефания обворожительно улыбнулась, глядя на Медведя, и изящным движением отбросила за спину длинные рыжие волосы. Сотник выругался едва слышно и хлопнул по столу рукой. Отчитывать Стефанию он не любил, как не любил этого делать никто из преподавателей. Очаровательная, изящная девушка шестнадцати лет прекрасно умела пользоваться своим обаянием, и всякая злость при взгляде на нее у любого преподавателя пропадала.
— Огнянка, прекрати выпендриваться! — пытаясь «сохранить лицо», рявкнул Медведь. — Что это такое? Почему ты вечно одеваешься черте во что, совсем забыв про форму?! А?
— Но… — Стефания невинно взмахнула ресницами, и из ее васильковых глаз, как показалось Медведю, посыпались искры. — Я же закончила обучение… Теперь мне можно одеваться, как заблагорассудится, — она опять улыбнулась, показав в улыбке идеальные белые зубы, предмет своей гордости. Только она сама знала, что у псе расколота левая нижняя семерка — последствия неудачной тренировки.
— Разумеется, но что-то я не припомню, чтобы ты во время обучения носила форму! — Медведь мрачно осмотрел фиолетовый брючный костюмчик Стефании, подчеркивающий все, что необходимо, в должном количестве. Девушка была очаровательна. Невысокая, стройная, немного более плечистая, чем требовалось, но тем не менее в достаточной мере изящная и обаятельная. Стефания не была красавицей, но она была из того типа девушек и женщин, кому смотрят вслед на улице, совершенно не понимая, что в ней привлекательного. И еше эти огромные васильковые глаза…
Медведь грозно посмотрел на нее и вздохнул. Не мог он злиться на Стефанию. На кого-то другого — мог, а на нее — нет. Катрин прекрасно воспитала девчонку, привив ей в должной мере вкус и стиль. Волшебница каждый год проводила достаточно времени в Саулле, чтобы Стефания не оставалась без присмотра и занятий по предметам, необходимым ей в будущем. Однако за все эти семь лет Катрин так и не смогла выяснить, какой талант у Стефании главенствующий, так и продолжая обучать ее всему понемногу. Стефания же, с благодарностью принимая любые знания, так и оставалась рядовой ученицей, только в мечемашестве обойдя сверстников на целый корпус. И при этом особого Дара за ней никто не замечал.
Теперь, после шестнадцатого дня рождения, Стефания считалась совершеннолетней, могла носить любой меч и ее обучение считалось законченным. Она пока еще не решила, будет ли готовиться к поступлению в Академию Чародейского Искусства или же к службе в Императорской Гвардии, и болталась по Саулле, развлекаясь дружескими поединками и спаррингами с еще обучающимися.
— Собственно, я позвал тебя не для разговора о модах, — проворчал Медведь мрачно. — Новости у меня нехорошие. Надо бы с иллиа Катрин связаться, чтобы все подробнее узнать. У тебя, насколько мне известно, с ней прямая связь. Помоги мне.
— А что за новости? — полюбопытствовала Стефания, не спеша доставать свой артефакт связи и произносить необходимые заклинания. — Мне тоже интересно.
— Экая ты любопытная! — огрызнулся Медведь, но, уже давно зная Стефанию, понял, что чем быстрее все ей расскажет, тем скорее она свяжется с Катрин, находящейся сейчас в Альтхгрэнде. — Дело в том, что три недели назад на отряд императорского коронера Генриха Щука, разгоняющего в Приграничье разбойничьи банды, напали, заманив в ловушку. Коронер смог спастись. Кроме него ушли не больше десяти человек из отряда. Иллиа Анна Купа ранена, и Генрих только чудом смог довезти ее до деревни, сделать перевязку и отправить в Альтхгрэнд. Кроме того, в Литгрэнде объявился давно пропавший Андрей Элайн, начисто отказывающийся сообщить, где пропадал почти десять лет… — Медведь помолчал, глядя на помрачневшую и кусающую губы Стефанию. — Теперь, насколько мне известно, Серый Отряд действительно предпримет большую карательную экспедицию в Пограничье. Если предыдущие затеи так и заканчивались ничем, то теперь, я думаю, все будет не так. Я должен знать— стоит ли мне покидать Саулле. Потому свяжись, пожалуйста, с Катрин.
Стефания немного помедлила, глядя в пол, потом кивнула и сняла с руки браслет черненого серебра с единственным, очень мелким изумрудом всего в пару карат. Что-то прошептав, она как-то хитро покрутила браслет в руках, и вдруг его охватило зеленое пламя и из него сформировалась не выше ладони проекция Катрин в халатике, довольно вольно распахнутом на груди. Волшебница ойкнула и поспешила привести себя в относительный порядок.
— Здравствуйте, иллиа Катрин, — не вставая поклонившись, произнес Медведь.
— Привет! — помахала Волшебнице рукой напустившая на лицо беззаботную улыбочку Стефания. — Иллих Медведь поговорить с тобой желает! — сообщила девушка, поворачивая браслет, чтобы Катрин стала видна только проекция Медведя.
— Здравствуйте, здравствуйте, — пробормотала все еще слегка смущенная Волшебница. — Что случилось? Опять Стефанию хотите выставить из Саулле? На сей раз за что?
— Нет, все не так! — замахал на Катрин руками гвардеец. — Мне просто надо кое-что узнать у вас, иллиа Катрин.
— Что? — не слишком вежливо осведомилась Волшебница и демонстративно зевнула.
Медведь быстро изложил известные ему факты и попросил либо их подтвердить, либо опровергнуть.
— Ну что я могу сказать, — Катрин долго смотрела в сторону и молчала, кусая губы. — Вам известно практически все. Да, Серый Отряд перестает бездельничать и предпримет карательную экспедицию, сроки которой являются строжайшим секретом, потому что в Литгрэнде завелся шпион. Кроме того, Анна Купа жива, но еще очень плоха. Именно из-за нее я задержалась в Альтхг-рэнде. Из отряда коронера спаслось семь человек, не считая самого Генриха и Анны. Вроде бы все. Так что, иллих Медведь, рекомендую вам вернуться к своему основному роду занятий.
— Ясно. — Медведь потер ладонью подбородок и поклонился. — Благодарю вас, иллиа Катрин.
— Не за что, — буркнула Катрин и, не попрощавшись со Стефанией, исчезла.
— Я пойду? — поинтересовалась Стефания, надевая браслет на руку и вставая.
— Иди, — кивнул задумчивый Медведь, — Через три дня я уеду…
— Через три дня Медведь уедет, — закончила свой рассказ Стефания и села на траву рядом с Одди. Его всякий год по семь раз грозились вышибить из Саулле или вообще повесить, но пока он все еще был здесь, уже перейдя на преподавательскую деятельность, так как ему уже исполнилось двадцать три года. Со Стефанией он кое-как наладил отношения, но все равно девушка держалась с ним на расстоянии вытянутой руки, как и со всеми остальными в Саулле. Это раздражало Одди, но ничего поделать было нельзя.
Стефания же с неожиданным для себя интересом заглядывалась на весьма симпатичного Одди, что, в свою очередь, ее саму жутко бесило. Именно поэтому она держалась с ним довольно холодно и отчужденно, однако информацию от Медведя поставляла исправно, уже зная, зачем она нужна. Одди как-то раз, года два назад, все ей рассказал. Разумеется, с санкции Гюрзы.
Стефания сначала испугалась, когда узнала о том, что Одди уже давно и прочно связан с Лишенными Имен. А потом вспомнила странные, давно ее преследующие сны и поняла, что она сама не меньше Одди с ними связана. И приняла это уже как свершившийся факт. В Айлегрэнде, правда, она так ни разу и не побывала, решив, что для этого еще не пришло время.
— Ну что ж, пришла, значит, пора мне попрощаться с Саулле, — без всякой печали в голосе проговорил Одди и откинулся на траву, уставившись в небо, едва видимое за еще не облетевшей, но уже пожелтевшей листвой. — Может, и ты со мной уйдешь? — спросил он, переводя взгляд на обтянутую фиолетовой курточкой спину Сте-Фании.
— Да нет, наверное. — Девушка вытянула ногу и осмотрела свой сапожок из черной кожи. — Мне пока и здесь неплохо. Подожду еще.
— Смотри, дождешься, — Одди усмехнулся, не отводя взгляда от Стефании и наблюдая за тем, как она потягивается, изящно выгибая спинку. Выглядела она весьма соблазнительно, и Одди, как уже вполне взрослый мужчина, не мог этого не отмечать. Все время.
Они сидели на траве, довольно далеко уйдя в лес от Саулле и поставив волшебную защиту от непрошеных гостей. Они всегда так делали, когда требовалось поговорить без лишних глаз и ушей. Так поступили и в этот раз. Было еще достаточно тепло, стояло бабье лето.
— Что ты будешь делать в Саулле? — спросил Одди, осторожно проводя пальцем вдоль позвоночника Стефании. Девушка никак не прореагировала на это ласковое прикосновение, как не реагировала никогда. Внешне. Однако Одди почувствовал, как на мгновение напряглась ее спина и тут же расслабилась.
— А что я буду делать в Айлегрэнде? — промурлыкала девушка, не оборачиваясь.
— Вот уж где тебе дело найдется. — Одди выругался про себя и, осторожно обняв Стефанию за талию, притянул к себе, заставив улечься рядом на траву. — Там много чего интересного, — ожидая пощечины, тихо проговорил парень, но Стефания, вместо каких-то действий, просто лежала рядом и смотрела на него огромными васильковыми глазами, ожидая, что будет дальше. — И мечом помахать придется. — Одди коснулся губами губ Стефании, и она улыбнулась. В ее глазах заплясали веселые чертики.
— Тебе всегда этого хотелось, — проговорила она, проведя пальчиком по старому шраму на виске Одди. — С того самого дня.
Одди смутился и ничего не ответил. Он помнил, что в тот день у него впервые появилось какое-то не совсем нормальное влечение к малолетней девчонке. Только много времени спустя он понял, что не видел тогда млад-шеклассницу, его сбили с толку эти огромные васильковые глаза, сузившие мир до своего размера. Всякий раз, думая о Стефании, он в первую очередь вспоминал эти глаза, а уже потом все остальное. А теперь, когда девчонка превратилась в желанную, очаровательную и невероятно притягательную девушку, Одди просто не мог с собой совладать. Он долго крепился. До того момента, пока не пришла пора расставаться.
Одди запустил руку в пышные волосы медного цвета на затылке Стефании и долго вглядывался в ее глаза, не боясь уже в них утонуть. Она не отводила взгляд, задумчиво, поглаживая шрам, знакомый до самой последней мелочи. Одди вздохнул и поцеловал Стефанию, как никогда не целовал ни одну женщину. Раньше для него это была необходимая и не слишком важная прелюдия к самому главному, как правило, ничего кроме физического удовлетворения и облегчения не приносившему. Теперь все было не так, все изменилось. Одди хотелось продлить каждое мгновение до размера вечности, хотелось, чтобы эти губы всегда были рядом, хотелось целовать их бесконечно долго и жадно, выпивая дыхание до капли.
Стефания не слишком умело, но искренне ответила на поцелуй. Она, когда раньше целовалась, не думала, что это можно делать так ласково, нежно и получать от этого столько удовольствия. Стефания расслабилась и уже совершенно не замечала течения времени.
Руки Одди расстегнули пуговки ее рубашки и скользнули по телу. Он на секунду отстранился и вдруг его лицо исказилось.
— Откуда это? — спросил он, проводя пальцем по тонкой белой полосе, пересекающей грудь Стефании. Катрин не смогла убрать шрам, не хватило квалификации, тем более что с момента нанесения раны прошло слишком много времени.
— Что? — Стефания непонимающе покосилась на свою грудь и вдруг вскочила на ноги и, отвернувшись, стала торопливо застегиваться.
— Огнянка, подожди. — Одди тоже поднялся и попытался обнять ее за плечи. — Я же просто спросил!
— Убери руки! — взвизгнула Стефания, отскакивая в сторону, словно ладони Одди ее обожгли. — И вообще, это не твое дело, понял! Катись к демону! Я так и знала, что этот шрам все испортит! Да! Понял? Вали в свой Айлегрэнд! Знать тебя не хочу!
Продолжая на ходу застегиваться и поправляться, Стефания бегом помчалась к Саулле.
Одди сел на траву и зло ударил по ней кулаком. Меньше всего он хотел ссориться со Стефанией, и теперь, в свете своего отъезда, он уже совершенно не представлял, как наладить отношения. Девушка явно сильно переживала из-за своего шрама, даже, наверное, комплексовала. Сделать с этим в такой короткий срок ничего было нельзя. А Одди уже не хотел расставаться со Стефанией. Он всегда был честен перед собой и теперь откровенно признался себе, что влюбился, как последний дурак. Утонул в этих васильковых глазах, утонул навсегда. Он понятия не имел, что по этому поводу скажет Гюрза и уж тем более Тигр, не упускавший случая подколоть Одди. Но парню это было уже неважно. С ними он уж как-нибудь разберется. В крайнем случае Белочка всегда возьмет его под защиту, но что было делать со Стефанией?
Одди выматерился и откинулся на траву, прижав ладони к лицу. Надо было что-то придумать и придумать срочно. Но в мыслях ничего, кроме скорого отъезда, не было…
Стефания остановилась перед зеркалом и расстегнула рубашку. Белая полоса шрама пересекала ее грудь от ключицы почти до солнечного сплетения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52