Здоровые, как кабаны, они молча наступали на бешено вопящего Романа, чуть приседая, стараясь проникнуть за границу, очерченную блестящей головой бейсбольной биты. До того момента, как один из них пойдет «на убой», пожертвовав собой и приняв на себя первый и единственный удар, оставались считаные секунды.
Чуть переведя дыхание, Михалыч наконец сосчитал бандитов.
Пятеро на ногах. Минус двое на полу. Плюс, скорее всего, на лестнице кто-то остался. Только у двоих длинные биты, остальные вооружены более удобными короткими дубинками. Судя по тому, как мешают они друг другу в тесноте прихожей, все-таки не профессионалы. Не профессионалы, но и не чайники, явно не дураки подраться. Но комнату не проверили, оставили сзади. Какой-то средний уровень. Очень удобно, когда есть грамотное руководство. Но кто же главный? Кто?
– Чего встали, идиоты?! Что встали?! – В дверь ввалились трое. Два «быка» и один…
«Вот и главный», – понял Михалыч, поднимаясь с пола. Рука нащупала на стене относительно короткую, сантиметров в двадцать пять – тридцать, заточенную под блестящий конус железку. Этот «гвоздь» играл важную роль в одной давней и жутковатой тегеранской истории. Помимо этого, он прекрасно метался.
На какой-то момент Михалыч увидел из-за спин и плеч лицо говорившего. Белый, острые черты, плотно сжатые губы.
Из-за двери комнаты, которую нападавшие опрометчиво оставили без внимания, высунулась рука, ухватила ближайшего амбала за кадык и утянула на себя. Попавший в страшную ловушку здоровяк захрипел. Двое нырнули в комнату.
Гриша держал захваченного жестко, тот уже посинел и почти не дышал, понимая, однако, что любое неверное движение означает одно – вырванный кадык. Тогда уж точно не подышишь, а если он так выключится, то есть шансы, что откачают.
– Что встали? Вырубите его! – крикнул «главный». На миг он повернулся в профиль.
«Орлиный нос», – отметил Михалыч, отводя руку назад.
«Гвоздь» коротко свистнул в воздухе, никелированная молния среди черных курток…
Вверх по лестнице стремительно поднимался мужик в старенькой зимней куртке. За предоставляемый фирмой товар он отвечал головой. Но само по себе это его волновало слабо, ему просто нравились эти девчонки.
Мужик никогда не был женат, как-то не сложилось. Детей он тоже не имел. Жизнь кидала его от одного края к другому, жестко и равнодушно.
Прибившись на развозку проституток, он вдруг, совершенно неожиданно и без всякой видимой причины, проникся к ним нежным чувством. Ко всем сразу, приняв их за свою семью, как собака принимает за свою стаю людей.
И девочки это чувствовали. Понимали. Уделяя этому вечно хмурому человеку долю внимания и ласки.
Неоднократно он вытаскивал девочек из разных передряг, дрался за них, бывал бит, лежал в больнице, сидел в тюрьме, но неизменно возвращался. В свою семью.
Бригада здоровяков, завалившаяся в подъезд, куда он привез девчонок, вполне могла направляться по своим делам, но… Но оставлять такое дело без проверки было не в традициях фирмы.
Поэтому, когда хмурого мужика тормознули на лестничной клетке два «быка», он не удивился.
Желтый свет накладывал тени на лица, делая их неживыми, мертвыми. Темные провалы глаз, гротескно вытянутый нос.
– В чем дело, ребята?
– Операция, – коротко ответил один.
– Госбезопасность, – ответил второй.
Мужик посмотрел вверх по лестнице. Открытая дверь. Знакомый номер квартиры. Возле дверей еще один «кабанчик».
– У меня там… – начал было он, но договорить не дали.
– Вали отсюда, отец.
– Потом зайдешь…
В это время за дверью истошно завизжали женщины.
– А документы можно? – поинтересовался мужик.
– Непонятливы… – амбал не договорил. Рука, которой он собирался взять надоедливого шибздика за шиворот, будто бы попала в тиски. – Тво…
Поворот.
Что-то звонко хрустнуло! Руку пронзило болью, от которой аж горло перехватило.
Второй здоровяк рванулся к обнаглевшему мужику, но натолкнулся на первого, с выкрученной рукой, которого «шибздик» очень уж умело поставил между собой и вторым противником.
А потом мужичок повел себя уж совсем не по правилам. Толкнув парня со сломанной рукой на пол и позволив сгрести себя за грудки, что есть силы ткнул указательным пальцем второму в глаз! Отчего тот взвыл и кинулся куда-то, не разбирая дороги. Подлый, хитрый и вместе с тем простой прием, которому быстро обучаются в местах не столь отдаленных.
Сверху, прыгая через две ступеньки разом, бежал третий. В его руке было зажата короткая, ребристая дубинка.
Мужик не стал дожидаться проблем, выудил из кармана потертую коробочку и ткнул ею в сторону приближающегося бандита. Что-то щелкнуло, от коробочки отделились две стрелки, с тонкими проводками. Впились «кабанчику» в руку.
– Чего за ху… – больше молодчик ничего сказать не успел. Ударом тока его скрючило. В глазах полыхнула многоцветная радуга. Мерзко запахло паленым. – Ня-я-я-я!
Бросив использованный шокер под ноги, мужичок споро рванул к открытой двери, подхватив с пола дубинку.
До цели оставалось три шага. Два. Один. Вот уже маячат спины за порогом. Где-то там надрывно визжат девчонки. Его семья. Его стая.
С оглушительным грохотом лестница подпрыгнула, ударила его в спину, ломая ребра и позвоночник… Неведомая сила швырнула его вперед. Мужик ударился об косяк щекой, но боли уже не почувствовал. Из мертвой руки выскользнула бесполезная палка…
Второго выстрела, развернувшего его лицом вверх, он не почувствовал.
Несколькими ступенями ниже парень с искаженным от боли лицом сжимал в здоровой, не переломанной руке пистолет.
На лестнице громыхнул выстрел!
Орлиный нос дернулся, сделал полшага назад.
Мимо уха что-то свистнуло. Легким ветерком обдало щеку. БА-БАХ!
Из дверного косяка торчала железка, острый конус легко вошел в дерево сантиметров на десять.
«Промахнулся», – подумал Михалыч с сожалением.
То же самое, но совсем с другим чувством подумал обладатель орлиного профиля.
Один «бык» кинулся вперед, прикрыв голову согнутыми руками. Рома не заставил себя долго ждать и, понимая, что удар будет единственным, вложил в него всю силу. Бил куда-то в область почек. Страшно, как говорят, «с плечом». Здоровяк хрюкнул и осел.
Второго удара Рома не сделал, его сбили с ног.
Навалились на Михалыча.
В это время парень с поломанным кадыком окончательно осел и потерял ценность в качестве живого щита. Гриша оттолкнул его от себя и отступил в глубь комнаты, прикидывая, как бы получше провернуть на «коронку», сочетание двух верхних ударов руками с выходом на сильный хайкик, да еще так, чтобы не схлопотать в челюсть.
– Суки, – прошипел главный, стоя над убитым на лестнице мужиком. – Нагадили… Нагадили… Тихо, что ли, нельзя было?… Вот же ж суки!
Он кожей чувствовал, как соседи набирают номер на телефоне. «Милиция, милиция…»
С ментами связываться было… нельзя. Совсем нельзя. Хорошим это бы не кончилось.
И тут…
Начисто перекрывая грохот ломаемой мебели и бабий визг, напрочь перечеркивая план «взять чисто», оглушительно грохнуло! Еще раз! И еще!
Уже зная, что увидит, Орлиный Нос заглянул в распахнутую дверь.
Откатывалась назад волна амбалов.
В самом конце коридора в пороховом дыму стоял голый человек с пистолетом в руке. У его ног жались какие-то девки.
– Уходим, – едва слышно произнес главный, но «быки» послушались моментально и действовали более слаженно, чем в нападении. Рывок вперед. Фальшивый, только чтобы обеспечить возможность поднять раненых. И отступление.
Удаляющийся топот на лестничной клетке.
– И нам пора… – прохрипел Михалыч, лежа в обломках разбитой тумбочки.
Романа пришлось тащить. Фактически на ногах стояли только Гриша и Сергей. Михалыч тяжело, с хрипами дышал и двигался через силу.
Над мертвецом уже выли девчонки.
– Сенечка… Сенечка…
Их истеричные, испуганные крики дробным эхом разносились по подъезду.
30.
– Клевая тачка, – прошамкал разбитыми губами Рома. – Клевая…
– Тихо. – Сергей поднял руку. – Тихо, все нормально. Спокойно. Все будет хорошо.
Роман лежал на заднем сиденье, на коленях у Михалыча. Вместительный уазовский «Патриот-4» всем четырем позволял разложиться с некоторым комфортом.
– Клевая, клевая, – прохрипел Михалыч. – По случаю досталась.
– Лизинговая? – поинтересовался Сергей, пытаясь вставить ключ зажигания.
– Нет.
– Это хорошо. Хорошо.
– Ты успокойся, главное. Ключи переверни.
– Ага… – Ключ легко повернулся.
– И теперь слева утопи штучку…
– Штучку, – Сергей озабоченно уставился на приборную панель. – Штучку… Какую такую штучку? Нету тут никакой штучки!
– Есть. Слева. Внизу.
Сергей нашел «штучку», которая больше всего напоминала рычажок подсоса и явно не имела отношения к заводской компоновке.
– Противоугонка это. Моя. – Михалыч откинулся на спинку.
– Кулибин, – пробормотал Сергей. Машина ожила. Мигнули огоньки. Зашуршала отопительная система.
– Сейчас потеплеет. С управлением справишься?
– Права есть. – Сергей уверенно взялся за рукоятку переключения передач и под нос пробормотал: – Практики нет…
Вспыхнувшие фары выцепили из темноты двора грязные оплывшие сугробы, оледеневшие в вечернем холоде, обшарпанную скамейку и обломки красных пластмассовых санок.
Машина дернулась, но не заглохла, вышла на дорогу. Сергей сумел без потерь развернуться и выехать из двора.
– Квартиру не закрыли, – снова подал голос Роман.
– Ничего, милиция позаботится. Главное, чтобы без нас.
Гриша обернулся к Михалычу и приложил кулак к уху.
– Позвонить?
Гриша замотал головой. Показал на Михалыча, потом махнул рукой куда-то за плечо. Снова приложил кулак к уху.
– Я раньше звонил, – перевел Михалыч. – Нет, я не звонил. Собирался. По связям думаешь пройтись?
Гриша кивнул.
– Не сейчас. Сначала осядем давай где-нибудь. Ночью проще будет…
Гриша снова согласился. Схватил установленный на приборной панели блокнот и ручкой нацарапал адрес.
Сергей, судорожно вцепившийся в руль, с трудом оторвал перепуганные глаза от дороги. Несколько минут назад он был готов убивать, но, оказавшись один на один с мощной машиной и пусть вечерней, но все еще загруженной дорогой, чувствовал панику.
– Где это?
Гриша удивленно посмотрел на водителя.
– Не смотри на меня так! Где это? И где мы?
Гриша покачал головой и нацарапал еще пару координат на бумажке. Потом подумал, выкинул листок и на следующем написал: «На следующем повороте, направо».
– Вот сразу бы так…
– Надо бы врача найти, – пробормотал Михалыч.
– Сломали что-нибудь?
– Нет, вряд ли. Если бы не жилет, то наверняка, но… Я для Ромки думаю.
– Не надо… – слабо возразил Рома. – Не надо. Просто помяли. Отлежусь…
– А доктор у тебя есть? Знакомый?
– Поискать надо. Книжку взял… кажется.
– Тебе и самому бы не мешало.
Гриша ткнул Сергея, показывая направление движения.
– За дорогой следи, – посоветовал Михалыч.
Несколько раз они проскакивали мимо нужного поворота. Гриша размахивал руками и писал Сергею матерные записки. Михалыч, кажется, задремал сзади, Рома на особо резких поворотах тихо стонал.
Приблизительно через час они оставили машину в каком-то слабо освещенном дворе.
«Отсюда пешком», – написал Гриша.
– Михалыч, вытряхиваемся. – Сергей выскочил наружу, распахнул заднюю дверь.
Совместными усилиями они вытащили из машины Романа. Подхватили его под руки и двинулись куда-то в темноту. Каким образом Гриша ориентировался в этой тьме, Сергей так и не понял. Обычно в городе никогда не бывает темно. Уличное освещение, вывески, реклама, окна – все это походит на огромный прожектор, делающий ночь серой, ненастоящей. Потому, наверное, «ночная жизнь» так же отдает чем-то нереальным. Извивающиеся силуэты, грохот музыки, легкие, совсем не дневные отношения. Но тут, в этом дворе, огороженном от внешнего мира бастионами многоэтажек, было черно, как в могиле. Даже небо, низкое, нависшее над домами, терялось во мраке. И будто бы слышалось:
– Теперь все серьезно. Все серьезно…
Где-то в этой темноте потерялись деревья. Маленькая детская площадка. Уродливые ракушки гаражей. Даже лай разбуженной собаки звучал глухо, будто через ватное одеяло.
– Страшно… – прошептал Рома. – Страшно…
– Сейчас, сейчас… Сейчас… – бормотал Сергей, выдергивая ноги из глубоких сугробов. – Черт. Куда ты завел нас, Сусанин?!
В темноте Гриша что-то промычал.
– Нормально, – перевел Роман. – Я знаю, где это… Нормально.
Через темноту этого странного места они продирались долго. Ноги у Сергея начисто промокли. В ботинках гадко чавкала холодная вода. По джинсам сырь поднималась выше, к коленям. Ветерок противно задувал за шиворот. Остальным, судя по всему, было не лучше. Михалыч пару раз упал, но все же, чертыхаясь и кашляя, двигался следом.
Казалось, этому кошмару, этому обступившему со всех сторон холодному мраку не будет конца. Мир сузился, сжался до размеров черт знает каких маленьких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Чуть переведя дыхание, Михалыч наконец сосчитал бандитов.
Пятеро на ногах. Минус двое на полу. Плюс, скорее всего, на лестнице кто-то остался. Только у двоих длинные биты, остальные вооружены более удобными короткими дубинками. Судя по тому, как мешают они друг другу в тесноте прихожей, все-таки не профессионалы. Не профессионалы, но и не чайники, явно не дураки подраться. Но комнату не проверили, оставили сзади. Какой-то средний уровень. Очень удобно, когда есть грамотное руководство. Но кто же главный? Кто?
– Чего встали, идиоты?! Что встали?! – В дверь ввалились трое. Два «быка» и один…
«Вот и главный», – понял Михалыч, поднимаясь с пола. Рука нащупала на стене относительно короткую, сантиметров в двадцать пять – тридцать, заточенную под блестящий конус железку. Этот «гвоздь» играл важную роль в одной давней и жутковатой тегеранской истории. Помимо этого, он прекрасно метался.
На какой-то момент Михалыч увидел из-за спин и плеч лицо говорившего. Белый, острые черты, плотно сжатые губы.
Из-за двери комнаты, которую нападавшие опрометчиво оставили без внимания, высунулась рука, ухватила ближайшего амбала за кадык и утянула на себя. Попавший в страшную ловушку здоровяк захрипел. Двое нырнули в комнату.
Гриша держал захваченного жестко, тот уже посинел и почти не дышал, понимая, однако, что любое неверное движение означает одно – вырванный кадык. Тогда уж точно не подышишь, а если он так выключится, то есть шансы, что откачают.
– Что встали? Вырубите его! – крикнул «главный». На миг он повернулся в профиль.
«Орлиный нос», – отметил Михалыч, отводя руку назад.
«Гвоздь» коротко свистнул в воздухе, никелированная молния среди черных курток…
Вверх по лестнице стремительно поднимался мужик в старенькой зимней куртке. За предоставляемый фирмой товар он отвечал головой. Но само по себе это его волновало слабо, ему просто нравились эти девчонки.
Мужик никогда не был женат, как-то не сложилось. Детей он тоже не имел. Жизнь кидала его от одного края к другому, жестко и равнодушно.
Прибившись на развозку проституток, он вдруг, совершенно неожиданно и без всякой видимой причины, проникся к ним нежным чувством. Ко всем сразу, приняв их за свою семью, как собака принимает за свою стаю людей.
И девочки это чувствовали. Понимали. Уделяя этому вечно хмурому человеку долю внимания и ласки.
Неоднократно он вытаскивал девочек из разных передряг, дрался за них, бывал бит, лежал в больнице, сидел в тюрьме, но неизменно возвращался. В свою семью.
Бригада здоровяков, завалившаяся в подъезд, куда он привез девчонок, вполне могла направляться по своим делам, но… Но оставлять такое дело без проверки было не в традициях фирмы.
Поэтому, когда хмурого мужика тормознули на лестничной клетке два «быка», он не удивился.
Желтый свет накладывал тени на лица, делая их неживыми, мертвыми. Темные провалы глаз, гротескно вытянутый нос.
– В чем дело, ребята?
– Операция, – коротко ответил один.
– Госбезопасность, – ответил второй.
Мужик посмотрел вверх по лестнице. Открытая дверь. Знакомый номер квартиры. Возле дверей еще один «кабанчик».
– У меня там… – начал было он, но договорить не дали.
– Вали отсюда, отец.
– Потом зайдешь…
В это время за дверью истошно завизжали женщины.
– А документы можно? – поинтересовался мужик.
– Непонятливы… – амбал не договорил. Рука, которой он собирался взять надоедливого шибздика за шиворот, будто бы попала в тиски. – Тво…
Поворот.
Что-то звонко хрустнуло! Руку пронзило болью, от которой аж горло перехватило.
Второй здоровяк рванулся к обнаглевшему мужику, но натолкнулся на первого, с выкрученной рукой, которого «шибздик» очень уж умело поставил между собой и вторым противником.
А потом мужичок повел себя уж совсем не по правилам. Толкнув парня со сломанной рукой на пол и позволив сгрести себя за грудки, что есть силы ткнул указательным пальцем второму в глаз! Отчего тот взвыл и кинулся куда-то, не разбирая дороги. Подлый, хитрый и вместе с тем простой прием, которому быстро обучаются в местах не столь отдаленных.
Сверху, прыгая через две ступеньки разом, бежал третий. В его руке было зажата короткая, ребристая дубинка.
Мужик не стал дожидаться проблем, выудил из кармана потертую коробочку и ткнул ею в сторону приближающегося бандита. Что-то щелкнуло, от коробочки отделились две стрелки, с тонкими проводками. Впились «кабанчику» в руку.
– Чего за ху… – больше молодчик ничего сказать не успел. Ударом тока его скрючило. В глазах полыхнула многоцветная радуга. Мерзко запахло паленым. – Ня-я-я-я!
Бросив использованный шокер под ноги, мужичок споро рванул к открытой двери, подхватив с пола дубинку.
До цели оставалось три шага. Два. Один. Вот уже маячат спины за порогом. Где-то там надрывно визжат девчонки. Его семья. Его стая.
С оглушительным грохотом лестница подпрыгнула, ударила его в спину, ломая ребра и позвоночник… Неведомая сила швырнула его вперед. Мужик ударился об косяк щекой, но боли уже не почувствовал. Из мертвой руки выскользнула бесполезная палка…
Второго выстрела, развернувшего его лицом вверх, он не почувствовал.
Несколькими ступенями ниже парень с искаженным от боли лицом сжимал в здоровой, не переломанной руке пистолет.
На лестнице громыхнул выстрел!
Орлиный нос дернулся, сделал полшага назад.
Мимо уха что-то свистнуло. Легким ветерком обдало щеку. БА-БАХ!
Из дверного косяка торчала железка, острый конус легко вошел в дерево сантиметров на десять.
«Промахнулся», – подумал Михалыч с сожалением.
То же самое, но совсем с другим чувством подумал обладатель орлиного профиля.
Один «бык» кинулся вперед, прикрыв голову согнутыми руками. Рома не заставил себя долго ждать и, понимая, что удар будет единственным, вложил в него всю силу. Бил куда-то в область почек. Страшно, как говорят, «с плечом». Здоровяк хрюкнул и осел.
Второго удара Рома не сделал, его сбили с ног.
Навалились на Михалыча.
В это время парень с поломанным кадыком окончательно осел и потерял ценность в качестве живого щита. Гриша оттолкнул его от себя и отступил в глубь комнаты, прикидывая, как бы получше провернуть на «коронку», сочетание двух верхних ударов руками с выходом на сильный хайкик, да еще так, чтобы не схлопотать в челюсть.
– Суки, – прошипел главный, стоя над убитым на лестнице мужиком. – Нагадили… Нагадили… Тихо, что ли, нельзя было?… Вот же ж суки!
Он кожей чувствовал, как соседи набирают номер на телефоне. «Милиция, милиция…»
С ментами связываться было… нельзя. Совсем нельзя. Хорошим это бы не кончилось.
И тут…
Начисто перекрывая грохот ломаемой мебели и бабий визг, напрочь перечеркивая план «взять чисто», оглушительно грохнуло! Еще раз! И еще!
Уже зная, что увидит, Орлиный Нос заглянул в распахнутую дверь.
Откатывалась назад волна амбалов.
В самом конце коридора в пороховом дыму стоял голый человек с пистолетом в руке. У его ног жались какие-то девки.
– Уходим, – едва слышно произнес главный, но «быки» послушались моментально и действовали более слаженно, чем в нападении. Рывок вперед. Фальшивый, только чтобы обеспечить возможность поднять раненых. И отступление.
Удаляющийся топот на лестничной клетке.
– И нам пора… – прохрипел Михалыч, лежа в обломках разбитой тумбочки.
Романа пришлось тащить. Фактически на ногах стояли только Гриша и Сергей. Михалыч тяжело, с хрипами дышал и двигался через силу.
Над мертвецом уже выли девчонки.
– Сенечка… Сенечка…
Их истеричные, испуганные крики дробным эхом разносились по подъезду.
30.
– Клевая тачка, – прошамкал разбитыми губами Рома. – Клевая…
– Тихо. – Сергей поднял руку. – Тихо, все нормально. Спокойно. Все будет хорошо.
Роман лежал на заднем сиденье, на коленях у Михалыча. Вместительный уазовский «Патриот-4» всем четырем позволял разложиться с некоторым комфортом.
– Клевая, клевая, – прохрипел Михалыч. – По случаю досталась.
– Лизинговая? – поинтересовался Сергей, пытаясь вставить ключ зажигания.
– Нет.
– Это хорошо. Хорошо.
– Ты успокойся, главное. Ключи переверни.
– Ага… – Ключ легко повернулся.
– И теперь слева утопи штучку…
– Штучку, – Сергей озабоченно уставился на приборную панель. – Штучку… Какую такую штучку? Нету тут никакой штучки!
– Есть. Слева. Внизу.
Сергей нашел «штучку», которая больше всего напоминала рычажок подсоса и явно не имела отношения к заводской компоновке.
– Противоугонка это. Моя. – Михалыч откинулся на спинку.
– Кулибин, – пробормотал Сергей. Машина ожила. Мигнули огоньки. Зашуршала отопительная система.
– Сейчас потеплеет. С управлением справишься?
– Права есть. – Сергей уверенно взялся за рукоятку переключения передач и под нос пробормотал: – Практики нет…
Вспыхнувшие фары выцепили из темноты двора грязные оплывшие сугробы, оледеневшие в вечернем холоде, обшарпанную скамейку и обломки красных пластмассовых санок.
Машина дернулась, но не заглохла, вышла на дорогу. Сергей сумел без потерь развернуться и выехать из двора.
– Квартиру не закрыли, – снова подал голос Роман.
– Ничего, милиция позаботится. Главное, чтобы без нас.
Гриша обернулся к Михалычу и приложил кулак к уху.
– Позвонить?
Гриша замотал головой. Показал на Михалыча, потом махнул рукой куда-то за плечо. Снова приложил кулак к уху.
– Я раньше звонил, – перевел Михалыч. – Нет, я не звонил. Собирался. По связям думаешь пройтись?
Гриша кивнул.
– Не сейчас. Сначала осядем давай где-нибудь. Ночью проще будет…
Гриша снова согласился. Схватил установленный на приборной панели блокнот и ручкой нацарапал адрес.
Сергей, судорожно вцепившийся в руль, с трудом оторвал перепуганные глаза от дороги. Несколько минут назад он был готов убивать, но, оказавшись один на один с мощной машиной и пусть вечерней, но все еще загруженной дорогой, чувствовал панику.
– Где это?
Гриша удивленно посмотрел на водителя.
– Не смотри на меня так! Где это? И где мы?
Гриша покачал головой и нацарапал еще пару координат на бумажке. Потом подумал, выкинул листок и на следующем написал: «На следующем повороте, направо».
– Вот сразу бы так…
– Надо бы врача найти, – пробормотал Михалыч.
– Сломали что-нибудь?
– Нет, вряд ли. Если бы не жилет, то наверняка, но… Я для Ромки думаю.
– Не надо… – слабо возразил Рома. – Не надо. Просто помяли. Отлежусь…
– А доктор у тебя есть? Знакомый?
– Поискать надо. Книжку взял… кажется.
– Тебе и самому бы не мешало.
Гриша ткнул Сергея, показывая направление движения.
– За дорогой следи, – посоветовал Михалыч.
Несколько раз они проскакивали мимо нужного поворота. Гриша размахивал руками и писал Сергею матерные записки. Михалыч, кажется, задремал сзади, Рома на особо резких поворотах тихо стонал.
Приблизительно через час они оставили машину в каком-то слабо освещенном дворе.
«Отсюда пешком», – написал Гриша.
– Михалыч, вытряхиваемся. – Сергей выскочил наружу, распахнул заднюю дверь.
Совместными усилиями они вытащили из машины Романа. Подхватили его под руки и двинулись куда-то в темноту. Каким образом Гриша ориентировался в этой тьме, Сергей так и не понял. Обычно в городе никогда не бывает темно. Уличное освещение, вывески, реклама, окна – все это походит на огромный прожектор, делающий ночь серой, ненастоящей. Потому, наверное, «ночная жизнь» так же отдает чем-то нереальным. Извивающиеся силуэты, грохот музыки, легкие, совсем не дневные отношения. Но тут, в этом дворе, огороженном от внешнего мира бастионами многоэтажек, было черно, как в могиле. Даже небо, низкое, нависшее над домами, терялось во мраке. И будто бы слышалось:
– Теперь все серьезно. Все серьезно…
Где-то в этой темноте потерялись деревья. Маленькая детская площадка. Уродливые ракушки гаражей. Даже лай разбуженной собаки звучал глухо, будто через ватное одеяло.
– Страшно… – прошептал Рома. – Страшно…
– Сейчас, сейчас… Сейчас… – бормотал Сергей, выдергивая ноги из глубоких сугробов. – Черт. Куда ты завел нас, Сусанин?!
В темноте Гриша что-то промычал.
– Нормально, – перевел Роман. – Я знаю, где это… Нормально.
Через темноту этого странного места они продирались долго. Ноги у Сергея начисто промокли. В ботинках гадко чавкала холодная вода. По джинсам сырь поднималась выше, к коленям. Ветерок противно задувал за шиворот. Остальным, судя по всему, было не лучше. Михалыч пару раз упал, но все же, чертыхаясь и кашляя, двигался следом.
Казалось, этому кошмару, этому обступившему со всех сторон холодному мраку не будет конца. Мир сузился, сжался до размеров черт знает каких маленьких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53