Высоко-высоко, в гуще крон, резвятся обезьяны, перекидываясь, словно мячиками, какими-то фруктами. А прямо над головой, на тоненькой с виду веточке, примостился огромный разноцветный попугай. Неодобрительно поглядывая на бездельников-обезьян, он старательно обмахивает неподвижную парочку широкими крыльями. Хорошо! Не хватает только стакана с прохладным оранжадом. Снизу доносятся чьи-то голоса. Ну и пусть! Все равно никакая сила на свете не заставит не только изменить позу — даже просто повернуть голову на шум.
Однако голоса слышатся все громче, все отчетливее. Это начинает раздражать. Обезьяны растворяются в листве. А попугай вдруг складывает крылья и скрипучим голосом капитана объявляет: «Атолл Вуд!»
Ворохов вздрогнул и открыл глаза.
Остров был еще далеко. Он напоминал широкое плоское блюдо, на котором аппетитно топорщились кучки курчавого салата. «Кокосовые пальмы», — корча из себя знатока, определил Андрей, хотя ошибиться здесь не мог даже впервые понюхавший экзотики житель суровых гиперборейских широт.
«А в песенке-то дали маху, — подумал Ворохов, когда суденышко подошло поближе. — „Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…“ Как бы не так! Впрочем, там речь шла об Острове Невезения, и если Вуд на него чем-то непохож — оно и к лучшему. Счастья привалит — складывать некуда будет!»
Перед поездкой он тщательно изучил книжонку о коралловых атоллах, а потому даже обрадовался, что Вуд, в полном соответствии с теорией, оказался двухцветным. Прямо от воды уходила вверх удивительно ровная, безупречно белая, словно посыпанная солью, полоска пляжа, и лишь затем брала свое буйная тропическая растительность.
Море неспешно катило к острову пологие волны, но метрах в ста от берега они, словно наткнувшись на невидимое препятствие, подпрыгивали и взбивали шапки тут же расползающейся пены. «Граница рифа, — припомнил Ворохов, — самое опасное место, погибель моряков. Как же мы пристанем-то?»
Но он зря волновался. Катамаран изменил курс, слегка обогнул атолл, и обнаружилась вгрызшаяся в тело острова явно искусственная гавань с широким металлическим причалом. На нем тут же появилась маленькая человеческая фигурка, вскоре к ней присоединилась еще одна, третья, четвертая…
Марго подняла руку и помахала кому-то на берегу. Ее примеру последовала половина пассажиров. Островитяне оживились и как один (а собралось их уже десятка полтора) замахали в ответ.
— Кто там у тебя? — не вытерпел Ворохов.
— Увидишь, — лаконично ответила Марго.
И он увидел… Не успела Марго сойти с трапа, как к ней кинулась длинноногая блондинка лет двадцати в коротеньких шортах и совершенно прозрачной лимонной блузке, завязанной узлом высоко над пупком.
— Хай, Мэгги! — взвизгнула девица, и они забарахтались в объятиях друг друга, только что не целуясь.
Ворохову словно кто-то провел по сердцу тупым, в зазубринах, ножом. Девчонка, конечно, была просто класс — такие гурии и должны населять это райское местечко. Но что связывало двух этих знойных барышень? Неужели?.. О дьявол! А что, очень даже может быть — вон как ластятся. Тогда понятно, почему Марго перестала принимать его в будуаре аккурат за две недели до вояжа. Дьявол, дьявол, дьявол!
— Это Андрей, — вдруг спохватилась Марго. — Мой друг.
То ли блондинка не поняла слова «друг», то ли, уверенная в своих чарах, не оставляла ему никаких шансов, — во всяком случае, она лишь на секунду оторвалась от Марго, выпрямилась, надменно запрокинув голову, и при этом груди ее под блузкой очень красиво пошли вразлет.
— Пэм! — выпалила она и, тут же потеряв к Андрею всякий интерес, взялась за одну из ручек сумки Марго. Щебеча по-английски, они спрыгнули с причала и направились куда-то в глубь острова. Ворохов мрачно посмотрел им вслед и дал себе слово, что при первом же удобном случае постарается расставить все точки над i.
Он огляделся. Многие вокруг него тоже обнимались, хлопали друг друга по плечам, и только Гарусов сдержанно здоровался с подходящими к нему мужчинами за руку. В общем-то «кси» были самыми обыкновенными людьми, хватало и пожилых, но три девахи буквально брызгали соком. Подойти, что ли, гордо представиться: «Руссо туристо!», умолчав при этом «облико морале», запудрить мозги, увести в заросли бананов, или что там у них растет? Нет, невозможно, и дело вовсе не в том, удастся ли завлечь в свои сети островитянку, наверняка вкусившую с избытком всех земных радостей. Просто в голове засело одно-единственное имя, и, как ни пытайся освободить извилины для других, в них гулким эхом отдается: «Марго, Марго, Марго…»
Он сошел с причала, не обращая внимания на потянувшиеся к нему взгляды, как мужские, так и женские, скинул шорты и рубашку и побежал навстречу волнам.
Лучше бы вода была обжигающе холодной — это всегда помогало ему взбодриться. Сейчас же он словно окунулся в бассейн, подогретый сверх всякой меры для неженок, боящихся каждого чиха. И все-таки Андрею полегчало. Он проплыл метров сорок, перевернулся на спину и замер, глядя вверх, словно пытаясь высмотреть за лазурным покровом загадочный черный лик миллионоглазой Вселенной. Но лик не просматривался. Тогда Андрей закрыл глаза, полностью расслабился, заботясь лишь о том, чтобы оставаться на плаву, и это сыграло с ним дурную шутку. Волны не собирались изменять заведенному порядку ради одного забавного человечка, а потому мягко подталкивали Ворохова к берегу, пока он вперед ногами не въехал в песок.
Андрей вскочил, отряхивая плавки, и оказался лицом к лицу со смуглым чернобородым человеком, невысоким и жилистым.
— Господин Ворохов? — спросил чернобородый по-русски, но с сильным акцентом — Андрей так и не понял каким.
— Он самый… — Андрей почувствовал себя неловко, хотя еще пять минут назад ему было на все наплевать.
— Меня зовут Сердар.
— Очень приятно…
— Господин Ворохов, — продолжал Сердар, — я не стал мешать вашему занятию. Но, к сожалению, вы остались единственным, кто не прошел кси-контроль.
— Что? — искренне удивился Ворохов. — Кси-контроль? Вы… дайте сообразить… Вы, кажется, сомневаетесь, что я ваш?
— Ну что вы! — В густой бороде прорезалась ослепительная улыбка. — Как можно сомневаться, если вас рекомендовал сам господин Неведомский? И все же правила одинаковы для всех: на острове Вуд принимают только кси-людей. Тех, кто здесь не в первый раз, мы проверили раньше. Но вы… Небольшая процедура, чистая формальность!
«Черт с вами, — подумал Андрей, — проверяйте. Ваш я, ваш! Зря, что ли, Макаров копался в моих мозrax? А интересно: если он ошибся — единственный раз в жизни? Вдруг я все-таки не „кси“? Что тогда?»
Ворохов похолодел.
«Сюда не пускают чужих. Но не выпроваживают же их восвояси: ступайте, разболтайте всему миру про логово сверхлюдей! Значит, их… того…»
Он с ужасом заметил за спиной Сердара двух дюжих молодцов, держащих руки за спиной. Роль их не вызывала сомнений.
— Послушайте, Сердар… — Ворохов зачем-то начал тянуть время, хотя проку в этом не было. — Какие такие процедуры? У вас что, нет людей, которые ловят кси-волну?
Улыбка Сердара стала еще шире — он явно потешался над недогадливым русским.
— Должен заметить, что с вами прибыла госпожа Дроздова…
— …которая гасит любую волну за километр, — закончил за него Ворохов. — Ладно, валяйте.
Сердар легонько щелкнул пальцами. Один из молодцов тут же выдвинулся вперед и надел на голову Андрея прибор, похожий на обыкновенные стереонаушники. Наступила тишина, и только у самых ног размеренно дышало море.
Вдруг прибор негромко пискнул, и Ворохов инстинктивно сжался. Что это означало? Неужели приговор? В мозгу мелькнула безумная мысль: ударить верзилу коленом в пах, кинуться к катамарану, попытаться узнать… Но руки и ноги словно окаменели.
Сердар удовлетворенно кивнул, и мордоворот немедленно освободил Андрея от наушников, после чего вновь отступил за спину шефа.
— Вот видите, все в порядке, — сказал Сердар. — Мы вас совсем не затруднили, правда? Теперь прошу идти со мной. Господин Айделсон ждет.
Ворохова все еще бил мандраж, однако он как ни в чем не бывало поднял свою сумку. Поодаль стояли еще четверо пассажиров — очевидно, тоже новички. Сердар повел свой немногочисленный отряд сквозь пальмовую рощицу, и минут через пять взгляду открылась просторная лагуна, изумительно красивая, как в фильмах про сладкую буржуйскую жизнь. Прозрачная вода переливалась всеми оттенками аквамарина и словно светилась изнутри. Вдоль берега растянулись уютные деревянные коттеджики, кое-где из пышной зелени выглядывали кирпичные постройки явно технического назначения и сложные металлические конструкции.
А прямо перед восхищенным «руссо туристо» возвышался настоящий дворец. Он весь сверкал: подойдя поближе, Ворохов увидел, что стены из белейшего кораллового известняка густо усажены разноцветными ракушками. Ни дать ни взять наземная резиденция Посейдона! Сам морской владыка (в этом не было ни малейших сомнений) отдыхал от трудов праведных в шезлонге под пальмой, окруженный нереидами. Беззаботные нимфы, почти не стесненные одеждами (на них даже лифчиков не было!), крутились возле своего господина, зазывно покачивая бедрами. Повелитель лениво отмахивался от них, жалея, видимо, что нет под рукой трезубца, чтобы нашлепать по вертлявым попкам. Нереиды отвлекали его от важного занятия: он здоровался с гостями, уделяя каждому минуту-две. Когда подошла Марго, Айделсон даже привстал и галантно поднес ее руку к губам. Такая любезность пришлась Ворохову не по душе. «А ну как еще и расцелуются?» — мрачно подумал он. Однако до этого не дошло. Они немного поболтали, и Марго вновь поступила в распоряжение длинноногой Пэм.
Настала очередь Андрея.
Айделсон оказался крепким, загорелым почти до черноты мужчиной лет за сорок. На нем были только длинные купальные трусы, разрисованные кувыркающимися в воздухе попугаями. Короткая стрижка, маленькие аккуратные бачки… Чем-то он напоминал Элвиса Пресли.
«Вот так, брат, и живем, — мурлыкал кот Василий, — обходимся, как видишь, без мышей!» — всплыла в памяти Андрея строчка из Михалковской басни. — Да, чтоб каждому так жить…»
— Мистер Ворохов, если не ошибаюсь? — Удивительно, но Айделсон и на этот раз слегка привстал! Он говорил по-русски почти без акцента, но это самое «почти» с головой выдавало янки. — Очень, очень рад!
— Я тоже… счастлив вас видеть, мистер Айделсон, — осторожно ответил Андрей. Он чувствовал себя не в своей тарелке: черт знает, как принято разговаривать с миллиардерами! — Приятно удивлен, что вы прекрасно говорите по-русски.
Айделсон улыбнулся.
— Неужели? По-моему, это естественно. Вы же знаете, мистер Ворохов, что Клан локализован лишь в нескольких точках земного шара. Не надо быть большим полиглотом, чтобы выучить распространенные там языки. Кроме того, мне было очень приятно овладевать ими. В результате я смог прочитать ваши произведения… к сожалению, не все… в оригинале!
Это было для Андрея полнейшим сюрпризом. В голове образовалась каша. Как?.. Этот сибарит, обосновавшийся в раю, читал его вещи? А ведь с виду полностью попадает в известную категорию: «Наше счастье постоянно — жуй кокосы, ешь бананы». Да еще осчастливливай девочек при свете Южного Креста… Нет, невозможно поверить! Он вымучил улыбку.
— Я польщен… И как… Что вы можете сказать?
Айделсон махнул рукой, и какой-то хлопец немедленно приволок под пальму второй шезлонг.
— Садитесь, мистер Ворохов. Так вот. Я считаю, что у вас необыкновенный дар. Вы, конечно, ждали этих слов — их ждет каждый художник. И все-таки мне не верите, да?
Ворохов молчал.
— Напрасно. Конечно, я кажусь вам совершенно земным человеком, неспособным поднять голову и попытаться представить, что там, за верхушками пальм. Но это только одна… как правильно сказать? Ипостась! Да, мне здесь удобно и комфортно. Однако же, которые меня хорошо знают, скажут вам: Берт Айделсон когда-то сам пытался писать… И не просто писать — я был уверен, что мне удастся изобрести совершенно новый жанр! Как видите, его изобрели вы. А у меня не оказалось таланта, равного моим амбициям. Мой талант в другом — я умею зарабатывать деньги, много денег, целые горы долларов. Когда это меня утомляет, я снова сажусь за компьютер, стучу по клавишам, гоняю по экрану слова, как будто пытаюсь сложить из них какую-то гениальную формулу. И… не складываю. Мисс Дроздова однажды прочитала мой рассказ. И знаете, что она сказала? «Мистер Айделсон, лучше поддержите своими деньгами настоящего писателя!»
Убедившись, что их владыка надолго ушел в беседу, нереиды образовали кружок и стали перекидывать друг дружке большой оранжевый мяч.
— Пользуясь случаем, хочу спросить, — сказал Ворохов, стараясь не смотреть на полунагих прелестниц. — А мисс Дроздова не говорила вам, что она думает о моих произведениях?
Айделсон снова улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Однако голоса слышатся все громче, все отчетливее. Это начинает раздражать. Обезьяны растворяются в листве. А попугай вдруг складывает крылья и скрипучим голосом капитана объявляет: «Атолл Вуд!»
Ворохов вздрогнул и открыл глаза.
Остров был еще далеко. Он напоминал широкое плоское блюдо, на котором аппетитно топорщились кучки курчавого салата. «Кокосовые пальмы», — корча из себя знатока, определил Андрей, хотя ошибиться здесь не мог даже впервые понюхавший экзотики житель суровых гиперборейских широт.
«А в песенке-то дали маху, — подумал Ворохов, когда суденышко подошло поближе. — „Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…“ Как бы не так! Впрочем, там речь шла об Острове Невезения, и если Вуд на него чем-то непохож — оно и к лучшему. Счастья привалит — складывать некуда будет!»
Перед поездкой он тщательно изучил книжонку о коралловых атоллах, а потому даже обрадовался, что Вуд, в полном соответствии с теорией, оказался двухцветным. Прямо от воды уходила вверх удивительно ровная, безупречно белая, словно посыпанная солью, полоска пляжа, и лишь затем брала свое буйная тропическая растительность.
Море неспешно катило к острову пологие волны, но метрах в ста от берега они, словно наткнувшись на невидимое препятствие, подпрыгивали и взбивали шапки тут же расползающейся пены. «Граница рифа, — припомнил Ворохов, — самое опасное место, погибель моряков. Как же мы пристанем-то?»
Но он зря волновался. Катамаран изменил курс, слегка обогнул атолл, и обнаружилась вгрызшаяся в тело острова явно искусственная гавань с широким металлическим причалом. На нем тут же появилась маленькая человеческая фигурка, вскоре к ней присоединилась еще одна, третья, четвертая…
Марго подняла руку и помахала кому-то на берегу. Ее примеру последовала половина пассажиров. Островитяне оживились и как один (а собралось их уже десятка полтора) замахали в ответ.
— Кто там у тебя? — не вытерпел Ворохов.
— Увидишь, — лаконично ответила Марго.
И он увидел… Не успела Марго сойти с трапа, как к ней кинулась длинноногая блондинка лет двадцати в коротеньких шортах и совершенно прозрачной лимонной блузке, завязанной узлом высоко над пупком.
— Хай, Мэгги! — взвизгнула девица, и они забарахтались в объятиях друг друга, только что не целуясь.
Ворохову словно кто-то провел по сердцу тупым, в зазубринах, ножом. Девчонка, конечно, была просто класс — такие гурии и должны населять это райское местечко. Но что связывало двух этих знойных барышень? Неужели?.. О дьявол! А что, очень даже может быть — вон как ластятся. Тогда понятно, почему Марго перестала принимать его в будуаре аккурат за две недели до вояжа. Дьявол, дьявол, дьявол!
— Это Андрей, — вдруг спохватилась Марго. — Мой друг.
То ли блондинка не поняла слова «друг», то ли, уверенная в своих чарах, не оставляла ему никаких шансов, — во всяком случае, она лишь на секунду оторвалась от Марго, выпрямилась, надменно запрокинув голову, и при этом груди ее под блузкой очень красиво пошли вразлет.
— Пэм! — выпалила она и, тут же потеряв к Андрею всякий интерес, взялась за одну из ручек сумки Марго. Щебеча по-английски, они спрыгнули с причала и направились куда-то в глубь острова. Ворохов мрачно посмотрел им вслед и дал себе слово, что при первом же удобном случае постарается расставить все точки над i.
Он огляделся. Многие вокруг него тоже обнимались, хлопали друг друга по плечам, и только Гарусов сдержанно здоровался с подходящими к нему мужчинами за руку. В общем-то «кси» были самыми обыкновенными людьми, хватало и пожилых, но три девахи буквально брызгали соком. Подойти, что ли, гордо представиться: «Руссо туристо!», умолчав при этом «облико морале», запудрить мозги, увести в заросли бананов, или что там у них растет? Нет, невозможно, и дело вовсе не в том, удастся ли завлечь в свои сети островитянку, наверняка вкусившую с избытком всех земных радостей. Просто в голове засело одно-единственное имя, и, как ни пытайся освободить извилины для других, в них гулким эхом отдается: «Марго, Марго, Марго…»
Он сошел с причала, не обращая внимания на потянувшиеся к нему взгляды, как мужские, так и женские, скинул шорты и рубашку и побежал навстречу волнам.
Лучше бы вода была обжигающе холодной — это всегда помогало ему взбодриться. Сейчас же он словно окунулся в бассейн, подогретый сверх всякой меры для неженок, боящихся каждого чиха. И все-таки Андрею полегчало. Он проплыл метров сорок, перевернулся на спину и замер, глядя вверх, словно пытаясь высмотреть за лазурным покровом загадочный черный лик миллионоглазой Вселенной. Но лик не просматривался. Тогда Андрей закрыл глаза, полностью расслабился, заботясь лишь о том, чтобы оставаться на плаву, и это сыграло с ним дурную шутку. Волны не собирались изменять заведенному порядку ради одного забавного человечка, а потому мягко подталкивали Ворохова к берегу, пока он вперед ногами не въехал в песок.
Андрей вскочил, отряхивая плавки, и оказался лицом к лицу со смуглым чернобородым человеком, невысоким и жилистым.
— Господин Ворохов? — спросил чернобородый по-русски, но с сильным акцентом — Андрей так и не понял каким.
— Он самый… — Андрей почувствовал себя неловко, хотя еще пять минут назад ему было на все наплевать.
— Меня зовут Сердар.
— Очень приятно…
— Господин Ворохов, — продолжал Сердар, — я не стал мешать вашему занятию. Но, к сожалению, вы остались единственным, кто не прошел кси-контроль.
— Что? — искренне удивился Ворохов. — Кси-контроль? Вы… дайте сообразить… Вы, кажется, сомневаетесь, что я ваш?
— Ну что вы! — В густой бороде прорезалась ослепительная улыбка. — Как можно сомневаться, если вас рекомендовал сам господин Неведомский? И все же правила одинаковы для всех: на острове Вуд принимают только кси-людей. Тех, кто здесь не в первый раз, мы проверили раньше. Но вы… Небольшая процедура, чистая формальность!
«Черт с вами, — подумал Андрей, — проверяйте. Ваш я, ваш! Зря, что ли, Макаров копался в моих мозrax? А интересно: если он ошибся — единственный раз в жизни? Вдруг я все-таки не „кси“? Что тогда?»
Ворохов похолодел.
«Сюда не пускают чужих. Но не выпроваживают же их восвояси: ступайте, разболтайте всему миру про логово сверхлюдей! Значит, их… того…»
Он с ужасом заметил за спиной Сердара двух дюжих молодцов, держащих руки за спиной. Роль их не вызывала сомнений.
— Послушайте, Сердар… — Ворохов зачем-то начал тянуть время, хотя проку в этом не было. — Какие такие процедуры? У вас что, нет людей, которые ловят кси-волну?
Улыбка Сердара стала еще шире — он явно потешался над недогадливым русским.
— Должен заметить, что с вами прибыла госпожа Дроздова…
— …которая гасит любую волну за километр, — закончил за него Ворохов. — Ладно, валяйте.
Сердар легонько щелкнул пальцами. Один из молодцов тут же выдвинулся вперед и надел на голову Андрея прибор, похожий на обыкновенные стереонаушники. Наступила тишина, и только у самых ног размеренно дышало море.
Вдруг прибор негромко пискнул, и Ворохов инстинктивно сжался. Что это означало? Неужели приговор? В мозгу мелькнула безумная мысль: ударить верзилу коленом в пах, кинуться к катамарану, попытаться узнать… Но руки и ноги словно окаменели.
Сердар удовлетворенно кивнул, и мордоворот немедленно освободил Андрея от наушников, после чего вновь отступил за спину шефа.
— Вот видите, все в порядке, — сказал Сердар. — Мы вас совсем не затруднили, правда? Теперь прошу идти со мной. Господин Айделсон ждет.
Ворохова все еще бил мандраж, однако он как ни в чем не бывало поднял свою сумку. Поодаль стояли еще четверо пассажиров — очевидно, тоже новички. Сердар повел свой немногочисленный отряд сквозь пальмовую рощицу, и минут через пять взгляду открылась просторная лагуна, изумительно красивая, как в фильмах про сладкую буржуйскую жизнь. Прозрачная вода переливалась всеми оттенками аквамарина и словно светилась изнутри. Вдоль берега растянулись уютные деревянные коттеджики, кое-где из пышной зелени выглядывали кирпичные постройки явно технического назначения и сложные металлические конструкции.
А прямо перед восхищенным «руссо туристо» возвышался настоящий дворец. Он весь сверкал: подойдя поближе, Ворохов увидел, что стены из белейшего кораллового известняка густо усажены разноцветными ракушками. Ни дать ни взять наземная резиденция Посейдона! Сам морской владыка (в этом не было ни малейших сомнений) отдыхал от трудов праведных в шезлонге под пальмой, окруженный нереидами. Беззаботные нимфы, почти не стесненные одеждами (на них даже лифчиков не было!), крутились возле своего господина, зазывно покачивая бедрами. Повелитель лениво отмахивался от них, жалея, видимо, что нет под рукой трезубца, чтобы нашлепать по вертлявым попкам. Нереиды отвлекали его от важного занятия: он здоровался с гостями, уделяя каждому минуту-две. Когда подошла Марго, Айделсон даже привстал и галантно поднес ее руку к губам. Такая любезность пришлась Ворохову не по душе. «А ну как еще и расцелуются?» — мрачно подумал он. Однако до этого не дошло. Они немного поболтали, и Марго вновь поступила в распоряжение длинноногой Пэм.
Настала очередь Андрея.
Айделсон оказался крепким, загорелым почти до черноты мужчиной лет за сорок. На нем были только длинные купальные трусы, разрисованные кувыркающимися в воздухе попугаями. Короткая стрижка, маленькие аккуратные бачки… Чем-то он напоминал Элвиса Пресли.
«Вот так, брат, и живем, — мурлыкал кот Василий, — обходимся, как видишь, без мышей!» — всплыла в памяти Андрея строчка из Михалковской басни. — Да, чтоб каждому так жить…»
— Мистер Ворохов, если не ошибаюсь? — Удивительно, но Айделсон и на этот раз слегка привстал! Он говорил по-русски почти без акцента, но это самое «почти» с головой выдавало янки. — Очень, очень рад!
— Я тоже… счастлив вас видеть, мистер Айделсон, — осторожно ответил Андрей. Он чувствовал себя не в своей тарелке: черт знает, как принято разговаривать с миллиардерами! — Приятно удивлен, что вы прекрасно говорите по-русски.
Айделсон улыбнулся.
— Неужели? По-моему, это естественно. Вы же знаете, мистер Ворохов, что Клан локализован лишь в нескольких точках земного шара. Не надо быть большим полиглотом, чтобы выучить распространенные там языки. Кроме того, мне было очень приятно овладевать ими. В результате я смог прочитать ваши произведения… к сожалению, не все… в оригинале!
Это было для Андрея полнейшим сюрпризом. В голове образовалась каша. Как?.. Этот сибарит, обосновавшийся в раю, читал его вещи? А ведь с виду полностью попадает в известную категорию: «Наше счастье постоянно — жуй кокосы, ешь бананы». Да еще осчастливливай девочек при свете Южного Креста… Нет, невозможно поверить! Он вымучил улыбку.
— Я польщен… И как… Что вы можете сказать?
Айделсон махнул рукой, и какой-то хлопец немедленно приволок под пальму второй шезлонг.
— Садитесь, мистер Ворохов. Так вот. Я считаю, что у вас необыкновенный дар. Вы, конечно, ждали этих слов — их ждет каждый художник. И все-таки мне не верите, да?
Ворохов молчал.
— Напрасно. Конечно, я кажусь вам совершенно земным человеком, неспособным поднять голову и попытаться представить, что там, за верхушками пальм. Но это только одна… как правильно сказать? Ипостась! Да, мне здесь удобно и комфортно. Однако же, которые меня хорошо знают, скажут вам: Берт Айделсон когда-то сам пытался писать… И не просто писать — я был уверен, что мне удастся изобрести совершенно новый жанр! Как видите, его изобрели вы. А у меня не оказалось таланта, равного моим амбициям. Мой талант в другом — я умею зарабатывать деньги, много денег, целые горы долларов. Когда это меня утомляет, я снова сажусь за компьютер, стучу по клавишам, гоняю по экрану слова, как будто пытаюсь сложить из них какую-то гениальную формулу. И… не складываю. Мисс Дроздова однажды прочитала мой рассказ. И знаете, что она сказала? «Мистер Айделсон, лучше поддержите своими деньгами настоящего писателя!»
Убедившись, что их владыка надолго ушел в беседу, нереиды образовали кружок и стали перекидывать друг дружке большой оранжевый мяч.
— Пользуясь случаем, хочу спросить, — сказал Ворохов, стараясь не смотреть на полунагих прелестниц. — А мисс Дроздова не говорила вам, что она думает о моих произведениях?
Айделсон снова улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39