Большая часть населения проживает в гигантских городах типа Карреры, города-порта на берегу Восточного океана, на окраине которого и высадился ваш покорный слуга.
Как я уже упоминал, была ночь, и шел дождь.
Шо дожидался меня в узком, темном, грязном и вонючем проулке между двумя небоскребами, шпили которых упирались в безвоздушное пространство, а поездка на лифте приравнивалась к полету на орбиту. Вдоль стен стояли мусорные ящики, однако мусор был не только в них, а также на них и вокруг них. Команды ассенизаторов явно не жаловали этот район.
– Милое местечко, – пробурчал я, зажимая нос. – Кто тут работал над дизайном?
Шо развел руками и подал знак следовать за ним.
Как выяснилось, решающим аргументом при выборе места выброса являлась его малая удаленность от конечной цели визита.
Мы сразу свернули на тропинку, протоптанную между двумя особо громоздкими и пахучими кучами мусора. В конце тропинки обнаружилась железная дверь с бронированным покрытием и тремя камерами слежения. В этом усматривалась своя логика: хочешь жить в таком районе, не экономь на средствах защиты. Даже якудзам не хочется с оружием в руках отбиваться от банды обкуренных подростков.
На двери торчал звонок, однако Шо его игнорировал и постучал по броне костяшками пальцев. Звук вышел таким тихим, что даже я, стоя в двух шагах, едва его расслышал, но Шо он вполне удовлетворил, и стучать вновь рядовой Такаги не стал.
По центру двери распахнулось маленькое окошечко, и чей-то шепелявый голос поинтересовался:
– Хто сдесь?
Вместо ответа Шо сунул в окошечко десять фунтов, и оно снова захлопнулось. Только тогда я догадался, зачем оно вообще нужно при наличии внешних камер.
Тишина несколько затянулась, и я уже начал подумывать, что номер не прошел и банкнота должна была обладать большим номиналом, а также пытался мысленно рассчитать прочность двери и момент приложения силы, как она таки распахнулась, и нашим взорам предстал обладатель шепелявого голоса и десяти фунтов.
Его внешность идеально подходила голосу. Тип был низкоросл, небрит, нечесан и немыт как минимум с момента восстания Спартака.
А еще он был японцем.
– Сем могу вам помось, коспода?
– Боюсь, что именно ты нам ничем помочь не можешь, – сказал я. – Нам нужен твой босс.
Он рассмеялся мне в лицо, предъявив неполный комплект гнилых зубов. Вонь из его рта смешивалась с окружающими нас ароматами помойки и создавала кумулятивный сногсшибающий эффект.
– Фы токоваливались плетфалительно?
– Нет, но я уверен, что он будет просто счастлив нас видеть, – мрачно предсказал я.
– По какому фоплосу? – Да парнишка просто докучлив. – Посс – осень санятой селовек.
– Мы тоже, – сказал я.
– И фсе-таки?
– Кредитные карточки, – сказал Шо, ни на дюйм не уклоняясь от истины.
Парень ведь не спрашивал, в каком аспекте нас эти кредитные карточки интересуют.
– Штите стесь, – прошепелявил привратник, и дверь снова захлопнулась перед нашими носами.
– Не слишком радушный прием, – пробормотал Шо.
– Они не начали палить через дверь, – сказал я. – Это само по себе как-то успокаивает.
Дверь оставалась закрытой в течение пяти минут, и мои мысли опять потекли в направлении погромов.
Шо беспокоился.
Яки не очень жаловали своих соплеменников, сделавших выбор в пользу армии, флота, полиции или других силовых структур. А те их опасались.
Вряд ли это был рациональный страх, боязнь какого-то реального ущерба, ведь бандиты не посмели бы тронуть гвардейца, к какой бы расе он ни принадлежал. Скорее это был страх подсознательный, переданный Шо генетическим путем целыми поколениями предков, которые еще со Средних веков впитывали рассказы о зверствах всемогущей японской мафии.
Возможно, мне следовало бы отправиться сюда в компании с кем-нибудь другим, хотя кто лучше Шо сможет прикрыть мне спину, случись что непредвиденное?
И выбор был за ним.
Когда дверь распахнулась во второй раз, нашего веселого беззубого знакомого за ней уже не было.
Тип, облаченный в классический двубортный костюм, с отутюженными стрелками на брюках, в очках с золотой оправой и тщательно уложенной шевелюрой, менее всего походил на бандита. Скорее он мог бы сойти за служащего, например средней руки менеджера с неплохим доходом и перспективой роста в дзайбацу.
Языком он владел безукоризненно, но вопросы задавал все те же.
– Чем могу помочь вам, господа?
Этот человек по служебному положению явно на несколько порядков обгонял привратника и, возможно, являлся тем, кто сможет пролить свет на интересующие нас вопросы, так что дальше ломать комедию мы не стали и Шо выложил карты на стол:
– Гвардия. Нам нужно побеседовать.
Ни тени эмоций не отразилось на бесстрастном лице азиата, когда он посторонился, приглашая нас войти. Можно подумать, гвардейцы ходят к нему по три раза на дню.
Стараясь казаться столь же невозмутимыми, мы прошествовали по длинному неосвещенному коридору, втиснулись в узкую кабинку скоростного лифта, и наши желудки провалились до уровня ботинок.
Прибыли мы в пентхаус. Трудно сказать, сколь высоко мы поднялись, но. по моим прикидкам, линию облаков пересекли еще на полпути. Дождь остался где-то внизу, а здесь сквозь застекленную крышу просвечивало ночное небо с яркими звездами.
Апартаменты были стилизованы под нечто среднее между японской хижиной XIV века, пагодой примерно того же времени и маклерской конторой сегодняшнего дня. Стены увешаны картинами с изображением золотых драконов на черном поле. Вдоль стен стояли чаши с курящимися благовониями, свет ненавязчиво лился из отверстий в полу и расходился по помещению аккуратными пучками.
Крупный для азиата мужик в расшитом такими же золотыми драконами кимоно сидел в позе лотоса на простой циновке. Перед ним стоял суперсовременный компьютер с тянущимся через всю комнату оптоволоконным кабелем.
Наш провожатый снял на пороге туфли из крокодиловой кожи и сел на пол, подобрав под себя ноги. Уважая чужие традиции, разулись и мы. Никакого подобия мебели в комнате не было, пришлось садиться на пол.
– Выпьете чаю? – поинтересовался «деловой костюм».
– Мы бы с удовольствием, – сказал я. – Но у нас мало времени. Давайте сразу перейдем к делу.
– Время – понятие субъективное, – молвил тип в кимоно, и звук его голоса напоминал вращение плохо смазанных шестеренок. – Его не может быть много или мало. Времени всегда достаточно, если расходуется оно на правильное дело.
Я давно заметил, что мафиозо, особенно начальники, любят пофилософствовать. Этот парень выглядел не старше сорока лет, но мысли излагал какие-то старческие, причем тоном пророка, глубоко убежденного, что каждое его слово является истиной в последней инстанции.
– Я очень рад, что вы можете оценить правильность любого задуманного вами дела, – сказал я. – Но я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать глубокомысленные сентенции.
– Нетерпеливость свойственна молодости, – изрек тип в кимоно.
Судя по его тону, молодость он считал легко излечимой болезнью, особенно при содействии отравленного дротика в спину. – Так чем я могу вам помочь, сержант Соболевский?
Этот дешевый трюк не произвел на меня особого впечатления. Учитывая сложные отношения между нашими организациями, совсем неудивительно, если у яков существует база данных по гвардейцам, имевшим неосторожность засветить свои лица. Моя же физиономия была основательно засвечена еще после того злосчастного эпизода на Эль-Тигре, когда она три дня не слазила с первых страниц.
Срисовав мое фото с камеры на входе, компьютер идентифицировал меня за несколько секунд. А учитывая, сколько времени нас продержали на улице, они могли раскопать на меня и дополнительные факты.
Якудзы действовали по принципу «врага нужно знать в лицо». И по фамилии.
Зато я понятия не имел, кто передо мной сидит. Ясно только, что человек в бандитской иерархии он не последний.
– Покажи ему, Шо.
Медленно, чтобы не спровоцировать вспышку насилия, Шо запустил руку под одежду и достал кредитки. Так же медленно парень в деловом костюме принял их из его рук, тщательно осмотрел, проверил, не заточены ли края для последующей обработки ядовитыми веществами, понюхал и чуть ли не попробовал на зуб и лишь затем, склонившись в почтительном поклоне, передал их типу в кимоно.
Тот небрежно взял их в руки.
– Я вижу только два куска пластмассы.
– Они фальшивые, – сказал я. – И сделаны вами.
– Я произвожу их миллионами. По-настоящему трудно подделывать только финансовые документы корпораций. Федеральные и небольшие частные банки не умеют защищать свои деньги, а следовательно, они достойны их потери.
– Я не склонен обсуждать защитные системы финансовых предприятий. Нас интересует человек, которому вы продали эти два экземпляра, и не надо мне рассказывать, что вы продаете их миллионами.
– Ты неучтив и невыдержан, гайджин. Это свойство недисциплинированного ума. И я действительно продаю их миллионами.
– Никогда не сомневался в вашей предприимчивости. Но я думаю, что у вас существует банк данных с записями всех торговых операций.
– Возможно, – согласился тип в кимоно. – Но я не вижу причин, по которым должен подтвердить его существование.
– За вами должок, – напомнил я. – В последнее время мы часто шли вам навстречу, так что вы просто уравняете счет.
– Уполномочены ли вы заключать такие сделки от своего лица?
– Моих полномочий хватит на то, чтобы напомнить вам, что мы бываем очень неприятными людьми, когда не получаем желаемого.
– Угрозы не производят впечатления на серьезных людей. Особенно угрозы, ничем не подтвержденные.
– Серьезные люди не ищут на свои головы дополнительных проблем, – сказал я.
Он улыбнулся.
Наверное, так же улыбается слон, выслушивая претензии родственников задавленных им муравьев.
– Сегодня хороший день, гайджин, и чаша весов оказанных услуг действительно качнулась в вашу сторону. Я готов ей вернуть необходимое равновесие. Наберитесь терпения.
Он просунул карточки в прорезь сканера и задал программу поиска. Крутая техника для выползшего из средневековья бандита.
Шо нервно оглядывался по сторонам, и я впервые видел его таким испуганным. Возможно, в прошлом у него были какие-то контакты с якудзой, имелись какие-нибудь нарушенные обещания или неоплаченные долги. Я взял себе на заметку потом ненавязчиво расспросить его об этом.
Или это просто многовековой груз национальных традиций?
Сам я старался выглядеть спокойным, хотя на душе тоже скребли кошки. Если яки захотят от нас избавиться по любой причине, в Штаб-квартиру прибудут только наши хладные трупы, нашпигованные отравленными дротиками, а высланная по нашим следам команда найдет пустое помещение в высотном здании на окраине Карреры. Не самая радостная перспектива.
– Я вспомнил эту сделку, – сказал тип в кимоно, когда программа поиска завершилась. – Это ведь был крупный террорист?
– Аль-Махруд, – подтвердил я. – Рад, что вы его вспомнили.
– Что вас еще интересует?
– Все, что вы можете рассказать.
– Он был обычным клиентом, – пожал плечами тип в кимоно. – Пришел, сделал заказ, расплатился наличными. За готовым товаром пришел сам. Наш сотрудник проявил инициативу и послал людей проследить его до конечного пункта.
– Так у вас есть его адрес?
– В каком-то роде. Клиент не исключал наличие слежки и сделал все, чтобы от нее избавиться. Трое наших людей потеряли его в течение первого получаса, двоих мы не можем найти до сих пор. Но стряхнуть всех ему не удалось, и его проводили до места.
– И?
– Это заброшенные склады в промышленном районе. Найти это место нелегко.
Интересная информация.
В бригадах слежки якудзы задействовано от десяти до пятнадцати человек, и стряхнуть с «хвоста» их всех практически невозможно, так как работают они независимо друг от друга.
Аль-Махруд убил двоих их людей, однако, даже зная его точное местоположение, они не тронули его пальцем, несмотря на то что пара тренированных ниндзя могла порубить его на лапшу в несколько секунд.
Почему они этого не сделали?
Скорее всего, по той же причине, что и мы, пытаясь взять его живым на Термитнике. Якам тоже нужен Гриссом, а Аль-Махруд был к нему единственной прямой ниточкой. Сводят ли оябуны личные счеты или же действуют по чьему-то заказу, это вопрос. Но личность террориста номер один в Галактике интересует и их тоже. Осталось только установить мотив, и эту информацию можно будет использовать.
– Как вы думаете, если я предоставлю в ваше распоряжение данный адрес, уравновесит ли это счет оказанных услуг?
– Я не уверен в реальной ценности вашей информации, – заявил я. – Так как парень все-таки мертв, однако считаю, что услуга значительна.
– Тогда будем считать, что на настоящий момент мы в расчете.
– Возможно, – сказал я. – А вы сняли наблюдение с того склада после того, как мы ликвидировали парня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Как я уже упоминал, была ночь, и шел дождь.
Шо дожидался меня в узком, темном, грязном и вонючем проулке между двумя небоскребами, шпили которых упирались в безвоздушное пространство, а поездка на лифте приравнивалась к полету на орбиту. Вдоль стен стояли мусорные ящики, однако мусор был не только в них, а также на них и вокруг них. Команды ассенизаторов явно не жаловали этот район.
– Милое местечко, – пробурчал я, зажимая нос. – Кто тут работал над дизайном?
Шо развел руками и подал знак следовать за ним.
Как выяснилось, решающим аргументом при выборе места выброса являлась его малая удаленность от конечной цели визита.
Мы сразу свернули на тропинку, протоптанную между двумя особо громоздкими и пахучими кучами мусора. В конце тропинки обнаружилась железная дверь с бронированным покрытием и тремя камерами слежения. В этом усматривалась своя логика: хочешь жить в таком районе, не экономь на средствах защиты. Даже якудзам не хочется с оружием в руках отбиваться от банды обкуренных подростков.
На двери торчал звонок, однако Шо его игнорировал и постучал по броне костяшками пальцев. Звук вышел таким тихим, что даже я, стоя в двух шагах, едва его расслышал, но Шо он вполне удовлетворил, и стучать вновь рядовой Такаги не стал.
По центру двери распахнулось маленькое окошечко, и чей-то шепелявый голос поинтересовался:
– Хто сдесь?
Вместо ответа Шо сунул в окошечко десять фунтов, и оно снова захлопнулось. Только тогда я догадался, зачем оно вообще нужно при наличии внешних камер.
Тишина несколько затянулась, и я уже начал подумывать, что номер не прошел и банкнота должна была обладать большим номиналом, а также пытался мысленно рассчитать прочность двери и момент приложения силы, как она таки распахнулась, и нашим взорам предстал обладатель шепелявого голоса и десяти фунтов.
Его внешность идеально подходила голосу. Тип был низкоросл, небрит, нечесан и немыт как минимум с момента восстания Спартака.
А еще он был японцем.
– Сем могу вам помось, коспода?
– Боюсь, что именно ты нам ничем помочь не можешь, – сказал я. – Нам нужен твой босс.
Он рассмеялся мне в лицо, предъявив неполный комплект гнилых зубов. Вонь из его рта смешивалась с окружающими нас ароматами помойки и создавала кумулятивный сногсшибающий эффект.
– Фы токоваливались плетфалительно?
– Нет, но я уверен, что он будет просто счастлив нас видеть, – мрачно предсказал я.
– По какому фоплосу? – Да парнишка просто докучлив. – Посс – осень санятой селовек.
– Мы тоже, – сказал я.
– И фсе-таки?
– Кредитные карточки, – сказал Шо, ни на дюйм не уклоняясь от истины.
Парень ведь не спрашивал, в каком аспекте нас эти кредитные карточки интересуют.
– Штите стесь, – прошепелявил привратник, и дверь снова захлопнулась перед нашими носами.
– Не слишком радушный прием, – пробормотал Шо.
– Они не начали палить через дверь, – сказал я. – Это само по себе как-то успокаивает.
Дверь оставалась закрытой в течение пяти минут, и мои мысли опять потекли в направлении погромов.
Шо беспокоился.
Яки не очень жаловали своих соплеменников, сделавших выбор в пользу армии, флота, полиции или других силовых структур. А те их опасались.
Вряд ли это был рациональный страх, боязнь какого-то реального ущерба, ведь бандиты не посмели бы тронуть гвардейца, к какой бы расе он ни принадлежал. Скорее это был страх подсознательный, переданный Шо генетическим путем целыми поколениями предков, которые еще со Средних веков впитывали рассказы о зверствах всемогущей японской мафии.
Возможно, мне следовало бы отправиться сюда в компании с кем-нибудь другим, хотя кто лучше Шо сможет прикрыть мне спину, случись что непредвиденное?
И выбор был за ним.
Когда дверь распахнулась во второй раз, нашего веселого беззубого знакомого за ней уже не было.
Тип, облаченный в классический двубортный костюм, с отутюженными стрелками на брюках, в очках с золотой оправой и тщательно уложенной шевелюрой, менее всего походил на бандита. Скорее он мог бы сойти за служащего, например средней руки менеджера с неплохим доходом и перспективой роста в дзайбацу.
Языком он владел безукоризненно, но вопросы задавал все те же.
– Чем могу помочь вам, господа?
Этот человек по служебному положению явно на несколько порядков обгонял привратника и, возможно, являлся тем, кто сможет пролить свет на интересующие нас вопросы, так что дальше ломать комедию мы не стали и Шо выложил карты на стол:
– Гвардия. Нам нужно побеседовать.
Ни тени эмоций не отразилось на бесстрастном лице азиата, когда он посторонился, приглашая нас войти. Можно подумать, гвардейцы ходят к нему по три раза на дню.
Стараясь казаться столь же невозмутимыми, мы прошествовали по длинному неосвещенному коридору, втиснулись в узкую кабинку скоростного лифта, и наши желудки провалились до уровня ботинок.
Прибыли мы в пентхаус. Трудно сказать, сколь высоко мы поднялись, но. по моим прикидкам, линию облаков пересекли еще на полпути. Дождь остался где-то внизу, а здесь сквозь застекленную крышу просвечивало ночное небо с яркими звездами.
Апартаменты были стилизованы под нечто среднее между японской хижиной XIV века, пагодой примерно того же времени и маклерской конторой сегодняшнего дня. Стены увешаны картинами с изображением золотых драконов на черном поле. Вдоль стен стояли чаши с курящимися благовониями, свет ненавязчиво лился из отверстий в полу и расходился по помещению аккуратными пучками.
Крупный для азиата мужик в расшитом такими же золотыми драконами кимоно сидел в позе лотоса на простой циновке. Перед ним стоял суперсовременный компьютер с тянущимся через всю комнату оптоволоконным кабелем.
Наш провожатый снял на пороге туфли из крокодиловой кожи и сел на пол, подобрав под себя ноги. Уважая чужие традиции, разулись и мы. Никакого подобия мебели в комнате не было, пришлось садиться на пол.
– Выпьете чаю? – поинтересовался «деловой костюм».
– Мы бы с удовольствием, – сказал я. – Но у нас мало времени. Давайте сразу перейдем к делу.
– Время – понятие субъективное, – молвил тип в кимоно, и звук его голоса напоминал вращение плохо смазанных шестеренок. – Его не может быть много или мало. Времени всегда достаточно, если расходуется оно на правильное дело.
Я давно заметил, что мафиозо, особенно начальники, любят пофилософствовать. Этот парень выглядел не старше сорока лет, но мысли излагал какие-то старческие, причем тоном пророка, глубоко убежденного, что каждое его слово является истиной в последней инстанции.
– Я очень рад, что вы можете оценить правильность любого задуманного вами дела, – сказал я. – Но я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать глубокомысленные сентенции.
– Нетерпеливость свойственна молодости, – изрек тип в кимоно.
Судя по его тону, молодость он считал легко излечимой болезнью, особенно при содействии отравленного дротика в спину. – Так чем я могу вам помочь, сержант Соболевский?
Этот дешевый трюк не произвел на меня особого впечатления. Учитывая сложные отношения между нашими организациями, совсем неудивительно, если у яков существует база данных по гвардейцам, имевшим неосторожность засветить свои лица. Моя же физиономия была основательно засвечена еще после того злосчастного эпизода на Эль-Тигре, когда она три дня не слазила с первых страниц.
Срисовав мое фото с камеры на входе, компьютер идентифицировал меня за несколько секунд. А учитывая, сколько времени нас продержали на улице, они могли раскопать на меня и дополнительные факты.
Якудзы действовали по принципу «врага нужно знать в лицо». И по фамилии.
Зато я понятия не имел, кто передо мной сидит. Ясно только, что человек в бандитской иерархии он не последний.
– Покажи ему, Шо.
Медленно, чтобы не спровоцировать вспышку насилия, Шо запустил руку под одежду и достал кредитки. Так же медленно парень в деловом костюме принял их из его рук, тщательно осмотрел, проверил, не заточены ли края для последующей обработки ядовитыми веществами, понюхал и чуть ли не попробовал на зуб и лишь затем, склонившись в почтительном поклоне, передал их типу в кимоно.
Тот небрежно взял их в руки.
– Я вижу только два куска пластмассы.
– Они фальшивые, – сказал я. – И сделаны вами.
– Я произвожу их миллионами. По-настоящему трудно подделывать только финансовые документы корпораций. Федеральные и небольшие частные банки не умеют защищать свои деньги, а следовательно, они достойны их потери.
– Я не склонен обсуждать защитные системы финансовых предприятий. Нас интересует человек, которому вы продали эти два экземпляра, и не надо мне рассказывать, что вы продаете их миллионами.
– Ты неучтив и невыдержан, гайджин. Это свойство недисциплинированного ума. И я действительно продаю их миллионами.
– Никогда не сомневался в вашей предприимчивости. Но я думаю, что у вас существует банк данных с записями всех торговых операций.
– Возможно, – согласился тип в кимоно. – Но я не вижу причин, по которым должен подтвердить его существование.
– За вами должок, – напомнил я. – В последнее время мы часто шли вам навстречу, так что вы просто уравняете счет.
– Уполномочены ли вы заключать такие сделки от своего лица?
– Моих полномочий хватит на то, чтобы напомнить вам, что мы бываем очень неприятными людьми, когда не получаем желаемого.
– Угрозы не производят впечатления на серьезных людей. Особенно угрозы, ничем не подтвержденные.
– Серьезные люди не ищут на свои головы дополнительных проблем, – сказал я.
Он улыбнулся.
Наверное, так же улыбается слон, выслушивая претензии родственников задавленных им муравьев.
– Сегодня хороший день, гайджин, и чаша весов оказанных услуг действительно качнулась в вашу сторону. Я готов ей вернуть необходимое равновесие. Наберитесь терпения.
Он просунул карточки в прорезь сканера и задал программу поиска. Крутая техника для выползшего из средневековья бандита.
Шо нервно оглядывался по сторонам, и я впервые видел его таким испуганным. Возможно, в прошлом у него были какие-то контакты с якудзой, имелись какие-нибудь нарушенные обещания или неоплаченные долги. Я взял себе на заметку потом ненавязчиво расспросить его об этом.
Или это просто многовековой груз национальных традиций?
Сам я старался выглядеть спокойным, хотя на душе тоже скребли кошки. Если яки захотят от нас избавиться по любой причине, в Штаб-квартиру прибудут только наши хладные трупы, нашпигованные отравленными дротиками, а высланная по нашим следам команда найдет пустое помещение в высотном здании на окраине Карреры. Не самая радостная перспектива.
– Я вспомнил эту сделку, – сказал тип в кимоно, когда программа поиска завершилась. – Это ведь был крупный террорист?
– Аль-Махруд, – подтвердил я. – Рад, что вы его вспомнили.
– Что вас еще интересует?
– Все, что вы можете рассказать.
– Он был обычным клиентом, – пожал плечами тип в кимоно. – Пришел, сделал заказ, расплатился наличными. За готовым товаром пришел сам. Наш сотрудник проявил инициативу и послал людей проследить его до конечного пункта.
– Так у вас есть его адрес?
– В каком-то роде. Клиент не исключал наличие слежки и сделал все, чтобы от нее избавиться. Трое наших людей потеряли его в течение первого получаса, двоих мы не можем найти до сих пор. Но стряхнуть всех ему не удалось, и его проводили до места.
– И?
– Это заброшенные склады в промышленном районе. Найти это место нелегко.
Интересная информация.
В бригадах слежки якудзы задействовано от десяти до пятнадцати человек, и стряхнуть с «хвоста» их всех практически невозможно, так как работают они независимо друг от друга.
Аль-Махруд убил двоих их людей, однако, даже зная его точное местоположение, они не тронули его пальцем, несмотря на то что пара тренированных ниндзя могла порубить его на лапшу в несколько секунд.
Почему они этого не сделали?
Скорее всего, по той же причине, что и мы, пытаясь взять его живым на Термитнике. Якам тоже нужен Гриссом, а Аль-Махруд был к нему единственной прямой ниточкой. Сводят ли оябуны личные счеты или же действуют по чьему-то заказу, это вопрос. Но личность террориста номер один в Галактике интересует и их тоже. Осталось только установить мотив, и эту информацию можно будет использовать.
– Как вы думаете, если я предоставлю в ваше распоряжение данный адрес, уравновесит ли это счет оказанных услуг?
– Я не уверен в реальной ценности вашей информации, – заявил я. – Так как парень все-таки мертв, однако считаю, что услуга значительна.
– Тогда будем считать, что на настоящий момент мы в расчете.
– Возможно, – сказал я. – А вы сняли наблюдение с того склада после того, как мы ликвидировали парня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37