– Да, это так и есть, – уверенно подтвердил Том.
– Полное сходство! Ошибка исключена! Этот тип участвовал в ограблении сейфа Диксона. Слава Богу! Я оказался прав. Больше бояться нечего. Мы ничем не рискуем. Я держу в руках конец клубочка, который выведет нас на главных действующих лиц.
– Дорогой Силквайер! Вы – умница… После стольких неудач…
– Да, дорогой друг, я счастлив. Если бы не моя природная сдержанность, я устроил бы здесь маленькую пирушку с танцами и песнями.
– В образе почтенного мистера Джонсона вы выглядели бы весьма забавно. Но поглядите-ка, наш пациент, кажется, приходит в себя.
– Воспользуемся благоприятной ситуацией и попытаемся получить от него признание во всем содеянном. Вообще-то его признание уже не так важно, но это тот самый случай, когда кашу маслом не испортишь. Если бы еще здесь находились секретарь, свидетели, судья! Вашего присутствия недостаточно. Впрочем, у меня идея… несколько сумасшедшая, но полезная, как ни крути. Подождите, а главное, помолчите.
– Буду нем как рыба.
– Лишь бы все сработало…
Сыщик исчез в соседней комнате, спустя примерно минуту вернулся, оставив дверь широко распахнутой.
Хромой открыл глаза и сделал попытку приподняться. Испуганно посмотрев вокруг, он как-то странно напрягся и выругался:
– Что за чертовщина?
Силквайер, не сводя с гостя пронзительного взгляда, не проронил ни слова. Воцарилась оглушительная тишина. Лишь из соседней комнаты доносилось едва слышное поскрипывание.
Инвалид посмотрел на свои голые ноги, отстегнутый и аккуратно приставленный к дивану протез, незнакомого человека, который буквально сверлил его взглядом.
Бандит вздрогнул от ужаса и, заикаясь, спросил:
– Где я?.. Что вы от меня хотите?
Силквайер коротко и резко ответил:
– Вы в полиции!
– В полиции? Все кончено! Мне крышка!
– Вы подтверждаете, что эта нога – ваша?
– Моя? Вы хотите сказать…
– Да. Ваша нога, отрезанная вашим шефом… это ведь вы вскрыли сейф в отеле «Гамильтон»? Мы все знаем. Отрицать бессмысленно.
– Но… если я признаюсь… мне в таком случае грозит электрический стул.
– Суд примет во внимание чистосердечное раскаяние… Ваши мучения, вашу инвалидность…
– О! Это было ужасно. Но он сказал, что я в безопасности… и что мне ничего не грозит!
На всякий случай Силквайер добавил:
– Он пойман. И уже раскололся, между прочим, все свалил на вас.
Уловка детектива произвела на жертву сильное впечатление. От ужаса его глаза чуть не вылезли из орбит. Бандит неосторожно пролепетал:
– Арестован? Спринг? Неужели это возможно?!
– Скоро у вас будет с ним очная ставка и вы убедитесь, что он готов растоптать всех, лишь бы оказаться на свободе.
– Негодяй!.. Если б я только знал…
– Я вижу, что Спринг, главарь вашей банды, разочаровал вас?
– Он был так добр ко мне… оставил у себя… обращался как с родным человеком. Нет… это неправда… Конечно, неправда! Вы лжете… он не арестован!
– Когда я вчера вечером остановил вас в Золотом парке, мои люди одновременно арестовали Спринга на улице.
– Вы говорите: вчера… Значит, я нахожусь здесь?..
– Сутки. Вы были без сознания.
– Это вы… это ваша работа… Ах, черт! Вспоминаю… за мной шли двое… пастор…
– Это был вот он…
– И старик…
– Это я!
– И потом какой-то провал в памяти.
– Благодаря одной моей уловке…
– Но кто же вы? Выглядите как старик, а энергичны, подвижны, будто совсем молодой.
– Я – Силквайер!
Укрощенный и напуганный инвалид совсем упал духом.
– Знаменитый сыщик?..
– Как вам угодно! Вы – в моих руках. Никто и ничто теперь вас не спасет.
– Мистер Силквайер, я сдаюсь. Вы, пожалуй, единственный человек в полиции, кого мы действительно боялись. Вы оказались сильнее… Я все расскажу, и, может, после этого мне станет легче. Потому что все время меня преследуют кошмары, угрызения совести…
– Вы признаетесь в том, что ограбили сейф в отеле «Гамильтон»?
– Да!
– Очень хорошо! Вы не отрицаете, что Спринг, миллионер, проживающий по адресу триста восемьдесят, Монтгомери-стрит, – главарь вашей банды?
Допрашиваемый, сделав над собой усилие, произнес:
– Нет… не отрицаю… Этот негодяй решил все свалить на меня. Но я потяну за собой остальных. Так вот, Спринг – главарь банды Тринадцати.
При этих словах Силквайер бросил на Тома торжествующий взгляд и прошептал ему в ухо:
– Какая удача… Это превосходит все мои ожидания.
И, притворно удивившись, детектив переспросил:
– Тринадцать? Впервые слышу…
– Неудивительно! Это отлично законспирированная, хорошо организованная группа… огромное богатство… влиятельнейшие связи… страшные люди.
– Очень хорошо, мой друг! Продолжайте! Повторяю еще раз: суд учтет ваши добровольные признания. Вы сможете рассчитывать на снисхождение. А теперь – может быть, у вас есть какие-то просьбы?
– Я был бы признателен… если бы мне помогли одеться… и надеть протез.
– С удовольствием! Но сначала вот вам стаканчик бренди. Это вас поддержит.
Силквайер взял с полки красивую бутылку, бокалы, печенье. Разлил напиток по хрустальным сосудам, подал один бандиту, запросто чокнулся с ним и сказал:
– За ваше здоровье, любезный!
– За ваше, сэр!
И, жадно опустошив бокал, поблагодарил.
– Еще?
– Не откажусь!
Пока тот пил, Силквайер обратился к Тому:
– Дорогой друг, помогите парню. Я сейчас вернусь.
Сыщик прошел в соседнюю комнату, закрыл за собой дверь, набрал телефонный номер, бросил в трубку несколько коротких отрывистых фраз и сразу вернулся в гостиную.
Здесь он снова запеленал обрубок в чистый кусок ткани, положил сверток в свинцовую коробку, а коробку – в лед. Затем запер ящик со льдом и спросил:
– Вы готовы?
Том, обмывая руки, коротко ответил:
– Все в порядке.
Силквайер вернулся в соседнюю комнату и снял с себя парик.
В этот момент перед домом затормозила машина. Послышался звонок. На пороге стоял полицейский. После короткого приветствия он показал глазами на инвалида:
– Тот самый?
– Да, отвезите его в управление. Глядите в оба. Я и мой друг поедем следом за вами. Заберите с собой этот ящик. Осторожней!
Силквайер помог калеке подняться.
Через десять минут все четверо были в полицейском управлении.
Не медленно вызвали судью. Посадив несчастного перед представителем правосудия, детектив обратился к инвалиду:
– Будьте любезны, повторите достопочтенному судье все, что вы только что мне рассказали, в чем признались.
Во время этого переезда разбойник окончательно пришел в себя и спохватился. Что было тому причиной? Боязнь мести своих сообщников?.. Угрызения совести при мысли о предательстве? Или надежда на освобождение благодаря связям и могуществу банды Тринадцати?
Кто знает? Как бы там ни было, упрямо сдвинув брови, сжав губы и нагло усмехнувшись, калека произнес:
– Мне нечего сказать. Не понимаю, о каком признании вы говорите?
Том гневно всплеснул руками, а Силквайер расхохотался. Он вынул из бокового кармана широкий черный диск, аккуратно завернутый в газету, и насмешливо произнес:
– С кем вы вздумали тягаться, щенок? Не хотите говорить? Ничего страшного! Несмотря ни на что, уважаемый судья все равно вас услышит!
Хромой пожал плечами и посмотрел на Силквайера с вызовом. Сохраняя хладнокровие, сыщик спокойно вышел из комнаты и минуты через две-три вернулся с большим, красивым граммофоном. Поставив аппарат на стол, детектив обратился к человеку в мантии:
– Вы позволите, господин судья?
– Разумеется!
Силквайер вставил диск и нажал на кнопку.
И граммофон начал воспроизводить диалог сыщика и бандита, состоявшийся совсем недавно. Качество звука было потрясающим!
Судья слушал, удивленно покачивая головой, а бандит как-то весь обмяк на стуле – так он был потрясен.
Когда прослушивание закончилось, Силквайер заявил:
– Вы не сможете отрицать подлинность этого документа. Я предвидел, что вы заартачитесь. Поэтому заранее включил в соседней комнате граммофон и записал нашу мирную беседу. Я задавал вопросы таким образом, чтобы получить четкие однозначные ответы. Вы и теперь намерены сопротивляться?
Бандит посмотрел на сыщика затравленно. Бороться конечно же было бессмысленно, слишком неравны силы. Он гневно сжал кулаки, замотал головой и сквозь зубы промычал:
– Мистер Силквайер, ваша взяла… сдаюсь. Вы – единственный, кто мог нас победить. И это случилось. Мы потерпели поражение, потому что вы – великий сыщик! Только вы, и никто другой, могли противостоять союзу Тринадцати.
– Таким образом, вы подтверждаете достопочтенному судье подлинность беседы, только что воспроизведенной граммофоном?
– Да, подтверждаю!
Судья бесстрастно констатировал:
– Суду все ясно! Поместите этого человека в камеру предварительного заключения. Позднее он будет допрошен в присутствии присяжных заседателей. А вы, Силквайер, примите заверения в моем искреннем к вам уважении!
ГЛАВА 3
Сыщик вызывает Укротителя. – Прогулка Джейн в Золотом парке. – Мисс Диксон дает отпор миллионерше. – Провокация и погром в цирке.
Став женихом Джейн Диксон, Том окончательно переселился в отель «Гамильтон».
Его окружили такой заботой, о которой он и не мечтал. Молодой человек окреп, обрел прежнюю силу и ловкость. В обществе мисс Джейн Укротитель ежедневно совершал длительные прогулки верхом. Оба безмерно увлекались верховой ездой, они выбирали маршруты наугад и ехали куда глаза глядят в зависимости от сиюминутного настроения. Присутствие ковбоя было для родителей Джейн надежной гарантией от какой-либо опасности. Но сегодня Том получил послание от сыщика. Прогулку пришлось отложить. Молодой человек с сожалением сказал об этом невесте:
– Дорогая Джейн, меня вызывает Силквайер. Какое-то срочное и важное дело. Я вернусь через несколько часов.
Девушка ответила с очаровательной улыбкой:
– Я думаю, наш детектив не стал бы тревожить вас из-за пустяков. Поезжайте и возвращайтесь скорее.
– Тем не менее, дорогая, вы не должны отказываться от прогулки. Можете побывать в Золотом парке. Там много людей. Жакко вас проводит.
– Я посмотрю. До скорой встречи, мой родной!
– До свидания, дорогая! Я буду думать о вас!
Читателю уже известно, о какой услуге просил Тома сыщик. Теперь нам предстоит узнать, что случилось во время отсутствия Укротителя.
День выдался на славу. Девушка решила последовать совету своего избранника и отправилась в Золотой парк.
Верный Жакко был рядом.
Джейн ехала на дрессированном рыжем жеребце, который заменил ей погибшего на арене цирка арабского скакуна. Молодая женщина старалась приучить своего нового четвероногого друга к толпе, к городскому шуму, чтобы во время представления он не чувствовал себя неуютно при многочисленной публике.
Невеста Укротителя была дьявольски хороша в наряде наездницы, она прекрасно держалась в седле. Ее появление в парке вызвало любопытство и восхищение прогуливающихся горожан.
Несмотря на огромный рост и фигуру атлета, спутник молодой женщины выглядел рядом с ней простовато. Добряк Жакко, кстати, отличный наездник, был человеком без особых претензий. Однако его сила и преданность вызывали невольное уважение окружающих.
Вокруг все было спокойно.
Вскоре наши герои оказались у прибрежного ресторана «Клиффхауз». Обычно здесь проводит время самая изысканная публика Сан-Франциско. Полюбовавшись красивым видом, Джейн и ее спутник развернулись, чтобы возвратиться домой.
В это время ресторан покидали несколько всадников: пять или шесть молодых людей с амазонкой во главе.
Совершенно случайно наши герои и группа всадников оказались рядом.
Женщины сразу узнали друг друга: Джейн Диксон!.. Лизи Джонатан!
Стремясь во что бы то ни стало избежать скандала, Джейн легонько вжала шпоры, намереваясь перейти на рысь и поскорее удалиться.
Взрыв хохота, раздавшийся следом, остановил ее. Затем последовал оскорбительный жест рукой, опять смех. Но этим дело не кончилось.
Лизи посмотрела на соперницу вызывающе и, указывая на нее рукояткой хлыста, крикнула:
– Посмотрите только на эту акробатку! На ее жалкие тряпки! Да у нее сегодня новый поклонник… какой-то нелепый увалень! Таких людей нельзя пускать в публичные места!
Всем известно, с каким уважением американцы относятся к женщине. Однако поклонники Лизи при этих словах начали громко хохотать. Было заметно, что они приняли изрядную дозу горячительных напитков.
Джейн побледнела от гнева и судорожно вцепилась в гриву жеребца. Разъяренный канадец прорычал:
– Сейчас я раздавлю этих щенков!
– Молчите!.. И не двигайтесь!..
В тот же миг Джейн вонзила шпоры в бока своего коня и бросила его на лошадь Лизи, громко крикнув в ответ на оскорбление одно лишь слово:
– Распутница!
Одновременно она наотмашь ударила хлыстом мисс Джонатан по лицу. Застигнутая врасплох, Лизи не успела увернуться. Она взвизгнула от ярости и боли. На левой щеке появился длинный, от краешка губ до уха, белый след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31