– Эскадрон! За мной! Вперед! Во что бы то ни стало надо догнать беглецов. Мы должны их взять живыми или мертвыми.
ГЛАВА 7
Река. – Раненый. – Повторение. – Брод. – Яростное преследование. – Окружение. – Героическое самоубийство. – Спешиться! – По дороге к крепости. – Логово врага. – Железная дверь. – «Песня о Косове!» – Посланница Пророка. – В крепости. – Марко у двери. – Смирился? – Нет!
Жоаннес намеревался сначала пересечь с юга на север долину Косова, а затем, добравшись до Приштины, уйти в горы, окружавшие поселение. Благодаря связям, которыми он располагал там, сделать это было бы нетрудно.
Однако преследование, организованное Марко, сбило все его планы. Войска, поднятые по тревоге, перекрыли северное направление.
– Скачем на запад! – приказал Жоаннес.
Галопом проскакали еще полчаса. Железная дорога была совсем рядом, уже виднелись телеграфные столбы вдоль нее.
– Проклятие! – воскликнул Солиман. – Пехотинцы!
Из кювета торчали красные фески. Пути дальше не было.
– Сворачиваем направо! Скорее! – скомандовал Жоаннес.
Сзади послышались крики, конское ржание, несколько выстрелов. Их догонял эскадрон Марко. К счастью, пехотинцы, не разобравшись в ситуации, пока не стреляли.
– Вперед! Вперед! – кричал Жоаннес. – Погоняйте лошадей!
Скачка продолжалась еще минут пятнадцать. Наконец показалась река.
– Это Ситница! Там есть брод! Во что бы то ни стало надо добраться до него!
Само Провидение вновь свело двух смертельных врагов в том месте, где за год до этого чуть не погиб Жоаннес. Тот же брод, окруженный глубокими ямами, откуда юноша выбрался благодаря своей изобретательности и хладнокровию. Именно здесь Никея с помутившимся от горя рассудком пела гимн героического Косова.
Вновь послышались выстрелы, засвистели пули. Один из всадников вскрикнул.
– Что случилось? Кто ранен? – с беспокойством спросил командир.
– Это я, Дарниа. Ничего страшного. Руку задело.
– Вперед! Вперед! Не останавливаться!
Преследователи шли уже по пятам. Но вот и река. На воде поперек течения проступала светлая дорожка – брод.
– Пусти меня вперед, – обратилась Никея к мужу, – я тут каждый камень знаю.
– Хорошо, – согласился Жоаннес. – Следуйте за ней! – крикнул он остальным. – Шаг в шаг! Никуда не отклоняйтесь! Будьте осторожны! Иначе можно провалиться.
Направляя коня твердой рукой, женщина подбадривала и успокаивала его. Животное нервно всхрапывало и подрагивало всем телом. Все внимательно следили за движениями всадницы и старались не отставать от нее. Последним вошел в воду Жоаннес.
Погоня приближалась. Отчетливо слышался топот лошадей. Но в рядах преследователей случилась некоторая заминка. Когда пересекали железнодорожные пути, несколько передних лошадей, поскользнувшись на рельсах, упали, сбросив всадников. Задние вынуждены были остановиться. На этом патриоты выиграли несколько минут.
Марко злился и на чем свет стоит ругал нерадивых наездников.
Один из командиров подъехал к паше и, почтительно отдав честь, обратился к нему:
– Ваше превосходительство, расстояние позволяет. Мы могли бы открыть огонь. Уверяю вас, ни один не уйдет!
– Умерьте свой пыл, капитан. Стрелять запрещаю! К сожалению, я слишком хорошо знаю это место и опасаюсь трупов, которые легко могут уплыть от нас по течению.
– Река слишком глубока. Вряд ли кто сумеет выбраться!
– Много ты понимаешь! Тот, кто ведет этот отряд, выбрался отсюда со связанными руками и ногами, прямо под моим носом! Теперь тебе ясно?
Когда эскадрон во главе с Марко подошел к броду, патриоты, успев уже выбраться из воды, вновь пустили лошадей в галоп. Отдохнув на переправе, кони неслись как ветер. Расстояние между отрядами увеличивалось с каждой минутой, но Марко это не особенно беспокоило. Он не сомневался в успехе. С ним было двести отборных, что бы он там ни говорил в приступе раздражения, кавалеристов. Опытные наездники, они умели выжать из лошади максимум скорости, как можно меньше утомляя ее.
Вдруг бей заметил, что беглецы резко повернули в сторону долины.
– Ну, нет! Только не это! – закричал он. – Отрезать им путь! Пятьдесят человек направо, пятьдесят – налево, остальные – в центре! Их надо загнать в горы! Я хочу силой привести гостей к себе, мы окажем им соответствующий прием, не так ли, Хадж?
Услышав свое имя, леопард зарычал, словно по достоинству оценил шутку хозяина.
Юноша заметил маневр противника и понял, что отряду в долину не прорваться. Албанцы превосходили их в скорости.
– Негодяй! – воскликнул он. – Это было нашим спасением! Скачите к горам, будь что будет!
Действие разворачивалось в том же месте и почти в тех же условиях, что и в прошлом году, когда Жоаннес, Михаил и Паница верхом на лошадях, отбитых у турецких жандармов, уходили от погони по дороге к родовому гнезду Марко-разбойника, скрытому среди неприступных скал.
– Пусть мы даже загоним коней, зато оторвемся от албанцев, – подгонял Жоаннес.
Впереди оказалось высохшее русло горного потока. Отряд углубился в него, не снижая скорости.
Шагов через пятьдесят один из всадников резко качнулся в седле и едва не упал. Это был Дарниа. Парень потерял много крови и сильно ослаб. До сих пор он еще крепился, но теперь силы оставили его. Падение было бы неизбежным, если бы кто-то из товарищей не подхватил раненого. Бег коней замедлился.
– Оставьте меня! – простонал Дарниа. – Спасайтесь! Я вам только помеха!
– Не смей так говорить! – возразил подоспевший на помощь. – Я буду поддерживать тебя.
– Нельзя, чтобы вы все погибли из-за меня! Уходите, прошу! Вы должны жить и бороться за наше общее дело!
В тот же момент быстро, ни слова больше не говоря, раненый выхватил здоровой рукой револьвер и с возгласом «Да здравствует свободная Македония!» выстрелил себе в висок… Еще несколько секунд товарищ поддерживал в седле его труп, потом с рыданиями в голосе произнес:
– Бедный Дарниа!.. Он пожертвовал собой ради нас.
Но у живых не было времени скорбеть о мертвых. Со всей энергией они стремились уйти от преследования. А это с каждой минутой становилось все труднее и опаснее.
Дорога круто забирала вверх. Скоро скачка станет невозможной, придется переходить на рысь, а потом и на шаг. К счастью, им все-таки удалось оторваться от эскадрона Марко.
Наконец Жоаннес понял, что быстрее продвигаться своим ходом, и приказал спешиться. Он знал, людям Марко тоже придется пойти на это. Другого выхода не оставалось.
– Что же делать дальше, когда доберемся туда? – обратился Жоаннес к Никее, разглядывая крепость на вершине горы. В голосе его слышалась озабоченность.
– Прежде всего не надо терять надежду! – ободряюще и как-то таинственно улыбнулась девушка.
– Надеяться мы можем только на себя. Будем отчаянно сопротивляться, стоять насмерть, до последнего патрона. Уложим этих бандитов, сколько сумеем!
– Их слишком много, а боеприпасов у нас чересчур мало, нам долго не продержаться.
– У тебя есть предложение?
– Если бы мы могли проникнуть в эту проклятую неприступную крепость, укрыться за ее прочными стенами!..
Юноша оживился.
– А почему бы, собственно, нет? Пожалуй, ты права!
Отряд продолжал карабкаться по скалистой тропинке вверх. Они уходили все дальше.
Марко видел это, но был спокоен.
– Ничего. Перед железной дверью им все равно придется остановиться, и тогда мы посмеемся от души.
Помогая Никее в особо трудных местах, Жоаннес продолжал начатый разговор:
– Ты знаешь, после того, как мы там побывали, этот разбойник бей еще основательней укрепил свое логово. Вон, посмотри! Над первой линией каменных глыб, окружающих крепость, он водрузил еще один такой ряд. Высота сооружения теперь не меньше тридцати метров. Ни взобраться туда, ни пушкой прошибить!
– Я еще вижу входную дверь, обитую массивным железом. Ей тоже никакие снаряды не страшны.
– Там-то нам и придется драться, между двух огней, и, скорее всего, умереть. Но они дорого заплатят за наши жизни!
На лице женщины опять появилась загадочная улыбка:
– Как знать.
Жоаннес не мог понять поведения жены.
– Послушай, Никея, умоляю тебя, скажи наконец, что дает тебе надежду в такой безвыходной ситуации? Я чувствую, ты пытаешься внушить мне, что спасти отряд возможно! Но как?
– Скоро увидишь.
Дорога в последний раз круто завернула и вывела на довольно обширное ровное пространство прямо под стены крепости. На серых камнях ярким пятном вырисовывалась железная дверь, окрашенная в красный цвет.
Никея быстро сбросила накидку, обернула ее вокруг талии и закрепила с помощью нашейной серебряной цепочки. Получилось нечто вроде длинной юбки. Затем она сняла феску и рассыпала по плечам длинные белокурые волосы.
Все в недоумении смотрели на нее. Девушка выглядела в своем новом пурпурном облачении, мягкими складками ниспадавшем к ногам, весьма впечатляюще.
Подобрав ружье, она медленно направилась к двери и несколько раз громко и требовательно стукнула в нее прикладом. Однако с той стороны никакой реакции не последовало.
Выждав немного, Никея постучала еще и еще. Дверь все так же оставалась замкнутой, но в ней приоткрылось смотровое окошечко.
Тогда в напряженной тишине зазвучал чудный голос девушки. Она запела героический гимн Косова, что всегда оказывало сильное впечатление на патриотические чувства славян. Люди, уставшие от тяжелейшего перехода, сразу приободрились и, замерев, внимали завораживающему пению.
Наконец за дверью послышалось движение, и старческий надломленный голос спросил:
– Женщина! Кто ты, если так проникновенно поешь о несчастиях нашей порабощенной родины?
– Посмотри как следует! Разве не узнаешь меня? Я та, кто год назад здесь в крепости потребовала жизни и свободы для троих мужчин, кого Марко собирался расстрелять. Я та, кому свыше даровано право приказывать, потому что ангел тьмы коснулся меня своим крылом… Посмотри на меня! Я Никея!
– Безумная Никея! Посланница Пророка! Теперь я узнал тебя! Что ты хочешь, женщина?
Чтобы не выйти из роли, девушка намеренно помедлила, словно не слышала вопроса. Она вновь запела. За дверью слушали, потом тот же голос переспросил:
– Так чего же ты хочешь?
Снизу все отчетливее доносились крики преследователей. Шум погони приближался. Через несколько минут они будут здесь. От ответа Никеи, от поведения невидимого стража зависело спасение. Молодая женщина с восхитительным спокойствием продолжала:
– Под угрозой самых страшных несчастий я требую, чтобы открыли эту дверь! Я хочу убежища для меня и моих спутников! Слышишь? Ты должен выполнить мое желание, или я прокляну вас всех!
– Будь по-твоему, и пусть Бог простит меня, если я поступаю плохо!
В ту же минуту послышался лязг отодвигаемых засовов, тяжелая дверь заскрипела и медленно, словно нехотя, открылась, пропуская пришельцев.
Последней зашла Никея, и в этот же момент на площадку перед крепостью с шумом ворвались албанцы во главе с Марко. Женщина с силой толкнула за собой дверь, та с грохотом захлопнулась перед самым носом у разгоряченных погоней бандитов.
Задвинув все запоры, девушка обернулась. Перед ней стоял высокий, седой, слегка ссутулившийся старик. В молодости это был отчаянный разбойник, проливший немало крови, не знавший ни страха, ни жалости.
Но сейчас в его тусклых глазах, устремленных на девушку, виделось выражение суеверного ужаса, он набожно протягивал к ней свои узловатые руки с синими прожилками вен. Никея, желая еще усилить впечатление, посмотрела на него долгим гипнотизирующим взглядом провидицы.
Патриоты тем временем в полном молчании, чтобы не нарушить общей возвышенной атмосферы, быстро расположились вдоль стены и приготовились к отражению атаки.
Им показалось странным, что крепость выглядела почти пустой, во всяком случае, на первый взгляд. Явились еще несколько стариков, женщин и детей, они с удивлением взирали на непрошеных гостей. Вероятно, все мужчины этого клана, способные носить оружие, последовали за Марко и сражались в его войсках.
Тишина продолжалась недолго. С той стороны принялись нетерпеливо колотить в дверь, и властный голос бея потребовал:
– Открывай! Ты слышишь меня, старик? Где ты? Немедленно открой дверь!
– Я запрещаю тебе делать это! – произнесла Никея тихим свистящим шепотом, словно заклинание, испепеляя растерянного привратника взглядом.
Стук усилился. Марко в бешенстве сыпал угрозами и проклятиями.
– Эйуб, если ты не послушаешь меня, я изжарю твой старый скелет на медленном огне! Сию же минуту открывай! Ты меня знаешь, я приказов не повторяю!
– Она не позволяет этого, сеньор бей!.. В нее вселилась душа Пророка, Аллах говорит ее устами. Я ничего не могу поделать, она этого не хочет!.. – бормотал, заикаясь, старик.
– Да ты просто спятил, старый черт! Гром и молния! Открывай, говорю тебе, или, клянусь бородой отца, я вырежу всю твою семью!
– Уходи!.. Исчезни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34