– Вперед!
Долина зажата с двух сторон отрогами горного хребта. Справа и слева, насколько хватает глаз, тянутся горы. Покинутая, не дающая всходов земля. Изредка попадается какая-нибудь полуразвалившаяся лачуга, крытая соломой. Жители либо убиты, либо бежали.
Небольшая речушка на протяжении двенадцати километров течет в этой местности вдоль железной дороги, соединяющей Париж с Константинополем через Вену, Белград и Салоники. По ней ходят шикарные поезда под названием «Восточный экспресс».
Лишь вдоль линии железной дороги еще ощущается какая-то жизнь. Станции и прилегающие к ним участки напоминают зеленые оазисы среди пустыни. Цветущие сады, великолепные фруктовые деревья, буйство огородов, предлагающих взору всевозможные овощи, – все говорит о несравненном плодородии почвы.
Если бы только здесь господствовали мир и спокойствие! Если бы жизни, свободе, безопасности местных жителей, крестьян-тружеников, не угрожала каждую минуту смертельная угроза, каким радостным и изобильным мог бы стать сей благословенный край!
На берегу реки, укрывшись в прибрежном кустарнике, отдыхали патриоты.
– Еще час, – вполголоса сказал Жоаннес, взглянув на стрелки.
– Уф! Как приятно немного передохнуть! – отозвался Рислог, присевший возле мешка с телеграфным аппаратом. – Мы порядочно отмахали с тех пор, как вышли из Эгри-Паланки!
– Почти шестьдесят километров не останавливаясь.
– А последняя деревня, мимо которой мы прошли, была Табанова?
– Да. Обугленные остовы домов, грязные лужи, где гниют и разлагаются трупы животных и людей, – вот все, что осталось от этой некогда такой симпатичной деревеньки! Марко уничтожил там пятьсот человек!
– Бандит! Кровожадный зверь! – зашумели вокруг. – Когда же мы, наконец, покончим с ним? Никаких сил нет больше терпеть!
– Спокойно, друзья! Через час мы установим мины, на них подорвется поезд, где едет Марко со своими головорезами! И если ему каким-либо чудом все-таки удастся остаться в живых после взрыва, то мы здесь для того, чтобы довершить дело.
Потом, повернувшись к Рислогу, Жоаннес спросил:
– Батарейка хорошо действует?
– Батарейки, – поправил его телеграфист, – потому что их две. Прекрасные штучки, должен тебе сказать. Самые лучшие из того, что сейчас есть, уж я в этом разбираюсь, поверь! Такие действуют безотказно. Мне бы побольше подрывных шашек, и я вообще бы мог взорвать одним махом весь железнодорожный путь от самой сербской границы до Константинополя!
– Отлично. Значит, будет возможность сработать по-крупному и взорвать метров сто пути. Выходит, и электричество на нашей стороне!
При подобных операциях электричество действительно необходимо. Ведь чтобы взорвать динамит в таких специфических условиях, простой фитиль ненадежен. Он тлеет или слишком медленно, или чересчур быстро, и рассчитать время его сгорания пропорционально скорости мчащегося поезда невероятно сложно. В восьми случаях из десяти взрыв произойдет или раньше, чем нужно, или запоздает. В то время как электрический разряд срабатывает моментально, с точностью до секунды, по воле человека и в нужный момент.
Именно поэтому детонатор, вводимый в снаряд, начиненный динамитом, претерпевает существенную модификацию. Вместо фитиля, призванного, сгорая, воспламенить гремучую ртуть, имеется специальный запал, он представляет собой контактный винт из очень тонкой проволоки, соединяющийся с небольшим количеством пироксилина, взрывчатого вещества. Это сооружение помещается в детонатор на то место, где должен быть фитиль. Когда электрический ток проходит по винту, проволока разогревается и воспламеняет пироксилин, отчего взрывается капсюль, а тотчас же вслед за этим и весь снаряд.
…Солнце медленно клонилось к закату. Оно, казалось, увеличивалось в размерах, приобретая багровый оттенок, и наконец исчезло за горизонтом. Тени сгустились, контуры предметов стали расплывчатыми.
– Пора, – произнес Жоаннес.
– Я готов, – коротко и решительно отозвался Рислог и встал.
Убедившись, что вокруг все спокойно, они взвалили на спину по тяжелому мешку и направились в сторону железной дороги.
Прибыв на место, мужчины деловито и не спеша принялись за работу. Жоаннес вытащил из мешка мину и осторожно прикрепил к одной из шпал у основания рельса с внутренней стороны. Рислог присыпал все сверху песком.
– Будем ставить по одной на каждую шпалу? – спросил он.
– Да, нельзя медлить ни минуты.
– Тебе не кажется, что шпалы находятся достаточно Далеко друг от друга?
– Ты боишься, что взрыв одной мины не сдетонирует взрыв соседних? – насторожился командир.
– Вот именно.
– Не может быть. Расстояние между ними не больше метра… Действуй, я за все отвечаю.
Гак они передвигались от шпалы к шпале. Работали молча и сосредоточенно. Поставив десятую мину, устало разогнулись.
– Достаточно, – сказал Жоаннес. – Теперь запал и провод!
Проделав отверстие в оловянной оболочке снаряда, Рислог ввел внутрь электрический детонатор. Когда с этим было покончено, он достал бобину с намотанной на нее тонкой медной проволокой, слегка подкопал землю и протянул под рельсом кусок провода, соединив его с детонатором. Вся процедура заняла у него не больше десяти минут.
Жоаннес в это время тоже не бездействовал. Подошвой тяжелого ботинка он вырыл перпендикулярно железнодорожному полотну прямую глубокую бороздку метра три длиной. Пока Рислог занимался миной, юноша, разматывая катушку, двигался вдоль углубления в земле, укладывая туда провод. Затем засыпал его землей и утоптал сверху, чтобы предохранить провод от возможных повреждений.
Пошли назад. Жоаннес нес катушку, продолжая разматывать провод.
Вот и их товарищи, сидящие в засаде.
– Привести провод в контакт с батарейкой? – спросил Рислог командира.
– Чуть позже, когда услышим шум поезда.
– Так ты уверен, что расстояние не помешает последовательному взрыву мин?
– Абсолютно. Передача взрывной энергии происходит в пропорции сто граммов взрывчатого вещества на семьдесят сантиметров.
– Я думал, что только на тридцать.
– На рыхлой мягкой почве – да. Но для ровной и прочной поверхности это расстояние увеличивается до семидесяти. Кроме того, в наших минах не сто, а двести граммов взрывчатки. Поэтому я уверен, что сила взрывной волны окажется достаточной, чтобы сдетонировали все остальные мины.
– Хорошо бы!
– Так и будет, вот увидишь. Постой!.. Кажется, поезд идет!
Все притихли, стали напряженно прислушиваться и вглядываться в даль…
Следует сказать, что теория взрывчатых веществ была разработана известным французским химиком Пьером Бертло. В очень кратком и простом изложении суть теории состоит в том, что при взрыве образуется два типа волн: непосредственно взрывная волна, связанная с выделением тепловой энергии при преобразовании химических веществ, и вторичная, ударная волна, возникающая за счет колебаний воздуха. Сила ударной волны зависит от количества взрывчатого вещества и оказывает влияние на соседние тела, в частности, на находящуюся вблизи центра взрыва массу другого взрывчатого вещества. Воздействие ударной волны способствует повышению его температуры, что, в свою очередь, приводит к новому взрыву.
Таким образом, закладывая подряд несколько мин и устанавливая взрыватель лишь на одной, Жоаннес рассчитывал на то, что остальные сдетонируют от воздействия ударной волны. Он уже использовал этот принцип в гроте, когда подрывал каменную скалу, преграждавшую патриотам путь к спасению…
Стук колес становился все явственней. Вскоре показался и дымок паровоза.
– Контакт! – спокойно произнес Жоаннес, обращаясь к Рислогу.
Тот сделал несколько быстрых, почти неуловимых движений.
– Готово! Тебе остается только нажать в нужный момент.
Чувствуя приближение ответственной минуты, все как-то внутренне сжались и напряженно молчали. Слышалось лишь тяжелое прерывистое дыхание. Люди не могли оторвать взгляд от надвигающегося на них с грохотом и лязгом огромного металлического чудища, сверкавшего всеми своими огнями, и лишь крепче сжимали в руках карабины. Беспокоило: не промедлил бы Жоаннес! А вдруг мина не сработает!
Но командир сохранял хладнокровие. Сердце его билось спокойно, глаза четко измеряли расстояние, рука была тверда.
Как только локомотив оказался в непосредственной близости от заложенных мин, он резко нажал на контактную кнопку. Тут же темноту ночи прорезала ослепительная вспышка света и грянул оглушительный удар. За ним последовал тяжелый грохот сталкивающихся вагонов, звон разбитого стекла, крики отчаяния, ужаса, боли, стоны пострадавших в этой мясорубке людей.
По инерции паровоз пробежал еще несколько метров, затем сошел с рельсов, ткнулся носом в землю и завалился набок, обнажив огромную пробоину в своем механическом чреве, оттуда вырывались пар, горящие угли, кипяток.
Состав вез двадцать пять вагонов, где ехали турецкие солдаты. В результате крушения пятьсот или шестьсот человек оказались серьезно покалеченными. Но у патриотов не оставалось жалости. Страшные воспоминания о своих сожженных и разоренных домах, убитых и замученные близких: отцах, матерях, женах, детях, поруганной родине делали партизан бесчувственными к ужасу катастрофы, свершившейся по их воле.
Перед ними на земле корчились и кричали от боли не просто люди, а жестокие беспощадные бандиты, гнусность их преступлений переполняла чашу народного терпения. Они готовы были без колебаний исполнить любой, самый дикий приказ своего верховного начальника, этого бандита из бандитов, Марко! Поэтому у патриотов вырвался только крик ненависти и мщения. Они рвались в бой и ждали сигнала.
Но в этот момент вновь послышался шум состава. Взглянув в ту сторону, Жоаннес воскликнул:
– Проклятие! Второй поезд!
Действительно, метрах в двухстах, может быть даже меньше, показались сверкающие огни паровоза.
Командир все понял. Два воинских эшелона следовали один за другим, до отказа набитые войсками и военной техникой. Первый, пущенный ими под откос, как бы пролагал дорогу второму, и Марко наверняка ехал во втором.
Сейчас поезд остановится, оттуда высыпят солдаты… Что делать? Может быть, отступить под прикрытием темноты? Еще не поздно…
– Марко! Мне нужен Марко! – бормотал Жоаннес. – Я должен свести с ним счеты во что бы то ни стало! Даже если это будет стоить мне жизни!
И тут у него созрел рискованный и удивительный по смелости план.
– Оставайтесь на месте! Не двигаться! Ждите меня! – громко крикнул он.
Несмотря на всеобщее возбуждение, бойцы сразу затихли. Приказам командира подчинялись беспрекословно.
Окунувшись в ночь, Жоаннес побежал навстречу второму эшелону. Он оказался рядом с паровозом как раз в тот момент, когда машинист и кочегар, увидев впереди взорванный состав, резко остановили поезд. Раздался скрежет колес. Через секунду машины могли дать задний ход. Юноша ловко взобрался на паровоз. Появление его было столь неожиданным, что оба железнодорожника вскрикнули.
Не дав им опомниться, Жоаннес быстро обхватил машиниста, приподнял и выбросил наружу. Кочегар замахнулся, пытаясь оказать сопротивление, но сильным ударом кулака в лицо командир отправил его туда же.
Оставшись один, не теряя ни минуты, он открыл дверцу добела раскаленной топки и, порывшись в мешке, прихваченном с собой, достал две бомбы, швырнул их в топку и в ту же секунду кинулся вниз, стараясь отпрыгнуть как можно дальше от паровоза.
Едва его ноги коснулись земли, рвануло. Локомотив содрогнулся и словно взвился на дыбы, как норовистая лошадь. Топку и паровой котел разнесло на куски. Во все стороны брызнули струи кипящей воды и пара. Дождем посыпались огненные кусочки угля, высвечивающие в темном небе красные пунктирные линии.
Операция была опасная, юноша чудом остался жив. Он получил несколько ожогов, его сильно оглушило. Но по сравнению с тем, что могло случиться, это было уже не страшно. Жоаннес пригнулся и насколько мог быстро побежал прочь.
По всему поезду с шумом начали распахиваться двери, солдаты выскакивали наружу, пытаясь понять, что произошло. Они были взволнованы, испуганы, кричали, махали руками, переспрашивали друг друга, ругались и негодовали. Вдруг над всей этой суетой и неразберихой разнесся громкий, уверенный, повелительный голос:
– Тихо! Стройся! Зарядить ружья! Примкнуть штыки!
Это был голос Марко. Жоаннес не ошибся. Главный бандит ехал во втором эшелоне.
Следуя приказу, албанцы сгруппировались вокруг своего предводителя. Их было около семисот человек дисциплинированных, крепких, смелых воинов, готовых идти за Марко в огонь и в воду.
Со стороны поезда, потерпевшего крушение, доносились истошные вопли. Горели вагоны. Заваленные, раздавленные под обломками люди тщетно взывали о помощи. Те, кто остался в живых, сами перепуганные, бегали вокруг, суетились, не зная, как организовать спасение раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Долина зажата с двух сторон отрогами горного хребта. Справа и слева, насколько хватает глаз, тянутся горы. Покинутая, не дающая всходов земля. Изредка попадается какая-нибудь полуразвалившаяся лачуга, крытая соломой. Жители либо убиты, либо бежали.
Небольшая речушка на протяжении двенадцати километров течет в этой местности вдоль железной дороги, соединяющей Париж с Константинополем через Вену, Белград и Салоники. По ней ходят шикарные поезда под названием «Восточный экспресс».
Лишь вдоль линии железной дороги еще ощущается какая-то жизнь. Станции и прилегающие к ним участки напоминают зеленые оазисы среди пустыни. Цветущие сады, великолепные фруктовые деревья, буйство огородов, предлагающих взору всевозможные овощи, – все говорит о несравненном плодородии почвы.
Если бы только здесь господствовали мир и спокойствие! Если бы жизни, свободе, безопасности местных жителей, крестьян-тружеников, не угрожала каждую минуту смертельная угроза, каким радостным и изобильным мог бы стать сей благословенный край!
На берегу реки, укрывшись в прибрежном кустарнике, отдыхали патриоты.
– Еще час, – вполголоса сказал Жоаннес, взглянув на стрелки.
– Уф! Как приятно немного передохнуть! – отозвался Рислог, присевший возле мешка с телеграфным аппаратом. – Мы порядочно отмахали с тех пор, как вышли из Эгри-Паланки!
– Почти шестьдесят километров не останавливаясь.
– А последняя деревня, мимо которой мы прошли, была Табанова?
– Да. Обугленные остовы домов, грязные лужи, где гниют и разлагаются трупы животных и людей, – вот все, что осталось от этой некогда такой симпатичной деревеньки! Марко уничтожил там пятьсот человек!
– Бандит! Кровожадный зверь! – зашумели вокруг. – Когда же мы, наконец, покончим с ним? Никаких сил нет больше терпеть!
– Спокойно, друзья! Через час мы установим мины, на них подорвется поезд, где едет Марко со своими головорезами! И если ему каким-либо чудом все-таки удастся остаться в живых после взрыва, то мы здесь для того, чтобы довершить дело.
Потом, повернувшись к Рислогу, Жоаннес спросил:
– Батарейка хорошо действует?
– Батарейки, – поправил его телеграфист, – потому что их две. Прекрасные штучки, должен тебе сказать. Самые лучшие из того, что сейчас есть, уж я в этом разбираюсь, поверь! Такие действуют безотказно. Мне бы побольше подрывных шашек, и я вообще бы мог взорвать одним махом весь железнодорожный путь от самой сербской границы до Константинополя!
– Отлично. Значит, будет возможность сработать по-крупному и взорвать метров сто пути. Выходит, и электричество на нашей стороне!
При подобных операциях электричество действительно необходимо. Ведь чтобы взорвать динамит в таких специфических условиях, простой фитиль ненадежен. Он тлеет или слишком медленно, или чересчур быстро, и рассчитать время его сгорания пропорционально скорости мчащегося поезда невероятно сложно. В восьми случаях из десяти взрыв произойдет или раньше, чем нужно, или запоздает. В то время как электрический разряд срабатывает моментально, с точностью до секунды, по воле человека и в нужный момент.
Именно поэтому детонатор, вводимый в снаряд, начиненный динамитом, претерпевает существенную модификацию. Вместо фитиля, призванного, сгорая, воспламенить гремучую ртуть, имеется специальный запал, он представляет собой контактный винт из очень тонкой проволоки, соединяющийся с небольшим количеством пироксилина, взрывчатого вещества. Это сооружение помещается в детонатор на то место, где должен быть фитиль. Когда электрический ток проходит по винту, проволока разогревается и воспламеняет пироксилин, отчего взрывается капсюль, а тотчас же вслед за этим и весь снаряд.
…Солнце медленно клонилось к закату. Оно, казалось, увеличивалось в размерах, приобретая багровый оттенок, и наконец исчезло за горизонтом. Тени сгустились, контуры предметов стали расплывчатыми.
– Пора, – произнес Жоаннес.
– Я готов, – коротко и решительно отозвался Рислог и встал.
Убедившись, что вокруг все спокойно, они взвалили на спину по тяжелому мешку и направились в сторону железной дороги.
Прибыв на место, мужчины деловито и не спеша принялись за работу. Жоаннес вытащил из мешка мину и осторожно прикрепил к одной из шпал у основания рельса с внутренней стороны. Рислог присыпал все сверху песком.
– Будем ставить по одной на каждую шпалу? – спросил он.
– Да, нельзя медлить ни минуты.
– Тебе не кажется, что шпалы находятся достаточно Далеко друг от друга?
– Ты боишься, что взрыв одной мины не сдетонирует взрыв соседних? – насторожился командир.
– Вот именно.
– Не может быть. Расстояние между ними не больше метра… Действуй, я за все отвечаю.
Гак они передвигались от шпалы к шпале. Работали молча и сосредоточенно. Поставив десятую мину, устало разогнулись.
– Достаточно, – сказал Жоаннес. – Теперь запал и провод!
Проделав отверстие в оловянной оболочке снаряда, Рислог ввел внутрь электрический детонатор. Когда с этим было покончено, он достал бобину с намотанной на нее тонкой медной проволокой, слегка подкопал землю и протянул под рельсом кусок провода, соединив его с детонатором. Вся процедура заняла у него не больше десяти минут.
Жоаннес в это время тоже не бездействовал. Подошвой тяжелого ботинка он вырыл перпендикулярно железнодорожному полотну прямую глубокую бороздку метра три длиной. Пока Рислог занимался миной, юноша, разматывая катушку, двигался вдоль углубления в земле, укладывая туда провод. Затем засыпал его землей и утоптал сверху, чтобы предохранить провод от возможных повреждений.
Пошли назад. Жоаннес нес катушку, продолжая разматывать провод.
Вот и их товарищи, сидящие в засаде.
– Привести провод в контакт с батарейкой? – спросил Рислог командира.
– Чуть позже, когда услышим шум поезда.
– Так ты уверен, что расстояние не помешает последовательному взрыву мин?
– Абсолютно. Передача взрывной энергии происходит в пропорции сто граммов взрывчатого вещества на семьдесят сантиметров.
– Я думал, что только на тридцать.
– На рыхлой мягкой почве – да. Но для ровной и прочной поверхности это расстояние увеличивается до семидесяти. Кроме того, в наших минах не сто, а двести граммов взрывчатки. Поэтому я уверен, что сила взрывной волны окажется достаточной, чтобы сдетонировали все остальные мины.
– Хорошо бы!
– Так и будет, вот увидишь. Постой!.. Кажется, поезд идет!
Все притихли, стали напряженно прислушиваться и вглядываться в даль…
Следует сказать, что теория взрывчатых веществ была разработана известным французским химиком Пьером Бертло. В очень кратком и простом изложении суть теории состоит в том, что при взрыве образуется два типа волн: непосредственно взрывная волна, связанная с выделением тепловой энергии при преобразовании химических веществ, и вторичная, ударная волна, возникающая за счет колебаний воздуха. Сила ударной волны зависит от количества взрывчатого вещества и оказывает влияние на соседние тела, в частности, на находящуюся вблизи центра взрыва массу другого взрывчатого вещества. Воздействие ударной волны способствует повышению его температуры, что, в свою очередь, приводит к новому взрыву.
Таким образом, закладывая подряд несколько мин и устанавливая взрыватель лишь на одной, Жоаннес рассчитывал на то, что остальные сдетонируют от воздействия ударной волны. Он уже использовал этот принцип в гроте, когда подрывал каменную скалу, преграждавшую патриотам путь к спасению…
Стук колес становился все явственней. Вскоре показался и дымок паровоза.
– Контакт! – спокойно произнес Жоаннес, обращаясь к Рислогу.
Тот сделал несколько быстрых, почти неуловимых движений.
– Готово! Тебе остается только нажать в нужный момент.
Чувствуя приближение ответственной минуты, все как-то внутренне сжались и напряженно молчали. Слышалось лишь тяжелое прерывистое дыхание. Люди не могли оторвать взгляд от надвигающегося на них с грохотом и лязгом огромного металлического чудища, сверкавшего всеми своими огнями, и лишь крепче сжимали в руках карабины. Беспокоило: не промедлил бы Жоаннес! А вдруг мина не сработает!
Но командир сохранял хладнокровие. Сердце его билось спокойно, глаза четко измеряли расстояние, рука была тверда.
Как только локомотив оказался в непосредственной близости от заложенных мин, он резко нажал на контактную кнопку. Тут же темноту ночи прорезала ослепительная вспышка света и грянул оглушительный удар. За ним последовал тяжелый грохот сталкивающихся вагонов, звон разбитого стекла, крики отчаяния, ужаса, боли, стоны пострадавших в этой мясорубке людей.
По инерции паровоз пробежал еще несколько метров, затем сошел с рельсов, ткнулся носом в землю и завалился набок, обнажив огромную пробоину в своем механическом чреве, оттуда вырывались пар, горящие угли, кипяток.
Состав вез двадцать пять вагонов, где ехали турецкие солдаты. В результате крушения пятьсот или шестьсот человек оказались серьезно покалеченными. Но у патриотов не оставалось жалости. Страшные воспоминания о своих сожженных и разоренных домах, убитых и замученные близких: отцах, матерях, женах, детях, поруганной родине делали партизан бесчувственными к ужасу катастрофы, свершившейся по их воле.
Перед ними на земле корчились и кричали от боли не просто люди, а жестокие беспощадные бандиты, гнусность их преступлений переполняла чашу народного терпения. Они готовы были без колебаний исполнить любой, самый дикий приказ своего верховного начальника, этого бандита из бандитов, Марко! Поэтому у патриотов вырвался только крик ненависти и мщения. Они рвались в бой и ждали сигнала.
Но в этот момент вновь послышался шум состава. Взглянув в ту сторону, Жоаннес воскликнул:
– Проклятие! Второй поезд!
Действительно, метрах в двухстах, может быть даже меньше, показались сверкающие огни паровоза.
Командир все понял. Два воинских эшелона следовали один за другим, до отказа набитые войсками и военной техникой. Первый, пущенный ими под откос, как бы пролагал дорогу второму, и Марко наверняка ехал во втором.
Сейчас поезд остановится, оттуда высыпят солдаты… Что делать? Может быть, отступить под прикрытием темноты? Еще не поздно…
– Марко! Мне нужен Марко! – бормотал Жоаннес. – Я должен свести с ним счеты во что бы то ни стало! Даже если это будет стоить мне жизни!
И тут у него созрел рискованный и удивительный по смелости план.
– Оставайтесь на месте! Не двигаться! Ждите меня! – громко крикнул он.
Несмотря на всеобщее возбуждение, бойцы сразу затихли. Приказам командира подчинялись беспрекословно.
Окунувшись в ночь, Жоаннес побежал навстречу второму эшелону. Он оказался рядом с паровозом как раз в тот момент, когда машинист и кочегар, увидев впереди взорванный состав, резко остановили поезд. Раздался скрежет колес. Через секунду машины могли дать задний ход. Юноша ловко взобрался на паровоз. Появление его было столь неожиданным, что оба железнодорожника вскрикнули.
Не дав им опомниться, Жоаннес быстро обхватил машиниста, приподнял и выбросил наружу. Кочегар замахнулся, пытаясь оказать сопротивление, но сильным ударом кулака в лицо командир отправил его туда же.
Оставшись один, не теряя ни минуты, он открыл дверцу добела раскаленной топки и, порывшись в мешке, прихваченном с собой, достал две бомбы, швырнул их в топку и в ту же секунду кинулся вниз, стараясь отпрыгнуть как можно дальше от паровоза.
Едва его ноги коснулись земли, рвануло. Локомотив содрогнулся и словно взвился на дыбы, как норовистая лошадь. Топку и паровой котел разнесло на куски. Во все стороны брызнули струи кипящей воды и пара. Дождем посыпались огненные кусочки угля, высвечивающие в темном небе красные пунктирные линии.
Операция была опасная, юноша чудом остался жив. Он получил несколько ожогов, его сильно оглушило. Но по сравнению с тем, что могло случиться, это было уже не страшно. Жоаннес пригнулся и насколько мог быстро побежал прочь.
По всему поезду с шумом начали распахиваться двери, солдаты выскакивали наружу, пытаясь понять, что произошло. Они были взволнованы, испуганы, кричали, махали руками, переспрашивали друг друга, ругались и негодовали. Вдруг над всей этой суетой и неразберихой разнесся громкий, уверенный, повелительный голос:
– Тихо! Стройся! Зарядить ружья! Примкнуть штыки!
Это был голос Марко. Жоаннес не ошибся. Главный бандит ехал во втором эшелоне.
Следуя приказу, албанцы сгруппировались вокруг своего предводителя. Их было около семисот человек дисциплинированных, крепких, смелых воинов, готовых идти за Марко в огонь и в воду.
Со стороны поезда, потерпевшего крушение, доносились истошные вопли. Горели вагоны. Заваленные, раздавленные под обломками люди тщетно взывали о помощи. Те, кто остался в живых, сами перепуганные, бегали вокруг, суетились, не зная, как организовать спасение раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34