Этот путь был знаком ему давно, по тем еще временам, когда они с Ильей скрывались от Китайца. Где теперь Илья? Может быть, его уже нет в живых?! Как все-таки странно судьба играет человеком. Ведь из скольких ситуаций Илье удалось уйти живым и здоровым. И вот пробуждается прошлое, и оживает зло, и гибнут люди. Сергей знал, что прекратить это может только он. Но что это за невидимая сила? Как можно победить того, кого не видно. Раньше был Китаец, он действовал через бандитов – живых людей. А теперь? Что-то скрывается в детском баловстве, этом непосредственном издевательстве над телами убитых. Но что? Кому нужны эти хохмочки? Здесь чувствовалось безумие с предысторией, возможно, уходящей корнями в далекое прошлое или в детство… Сергею казалось, что сегодня он может что-то узнать, это был последний свидетель, и если не он, то больше, пожалуй, никто не сможет сказать ему правду.
День был субботний. Сергей встал пораньше, чтобы взять свидетеля прямо из постели – «тепленьким». Для безопасности он оставил свою машину в другом дворе и квартал прошел пешком, зорко наблюдая за улицей позади себя. Но слежки не обнаружил. Это могло означать, что либо он очень ловко ускользнул, либо слежки и не было, потому что его просто-напросто не воспринимают всерьез.
Последний свидетель жил на Васильевском острове, во дворе на первом этаже. В парадной было холодно и сыро. Лампочка не горела. Бездомный кот сиганул от Сергея вверх по лестнице. Перед тем как позвонить, пришлось зажечь зажигалку, чтобы разглядеть номер квартиры. Дверь, когда-то для тепла обитая дермантином, была ободрана, кое-где вылезала вата.
Сергей толкнул дверь, она оказалась запертой. Потом позвонил раз, подождав, позвонил снова. Но никто не открыл. Он не переставая давил на кнопку звонка, пока не надоело.
«Может быть, нет дома», – подумал он, сделал шаг в сторону – что-то душераздирающе по-животному взвизгнуло. Сергей отступил, нагнулся, поднял с пола резиновую детскую игрушку. Игрушка, произведенная в пятидесятые годы, изображала мальчика в зимней одежде, в руке у него была лопатка для снега. Рассматривая игрушку, Сергей подошел ближе к двери парадной, в которой оставалась щель. В слабом свете утра он разглядел, что на лицо мальчика красной помадой нанесены линии, наподобие тех какие были на лице убитого свидетеля…
Сергей отбросил игрушку и вышел из парадной. Снова его опередили или, быть может, хотели отвести от свидетеля, и он еще жив…
Во дворе-колодце никого не было. Субботний День располагал трудящийся народ к долгому сну. Дворик имел небольшой закоулок с нишей. В этой нише, по расчетам Сергея, должно было находиться окно квартиры нужного ему человека. Перед тем как зайти за угол, Сергей оглянулся, но не заметил ничего подозрительного.
В окне горел свет, занавески были раздвинуты. С первого взгляда становилось понятным, что это жилище человека окончательно опустившегося. Хотя стекло было мутное, но помещение было видно хорошо. Из мебели имелись кровать и стол со стулом. Стол словно нарочно был поставлен близко к окну, в которое уставился Сергей, и он прекрасно видел того, кто сидел за ним. Сергей смотрел на человека, а человек за столом смотрел на Сергея. Его лицо было разрисовано помадой, как у резиновой куклы, найденной в парадной. Это было лицо клоуна… На шее у него висела скакалка. Рядом с ним на столе стояла кукла со злым лицом в красном колпаке и красной рубахе.
Где-то во дворе хлопнула дверь парадной. Сергей отшатнулся от окна. Рухнула последняя надежда. Человек, способный пролить свет на гибель его отца, – мертв. Больше надеяться было не на кого.
Несмотря на ранний час, во дворе уже гуляли двое ребятишек. Девочка в синем пальто прыгала через скакалку, что-то бормоча при каждом прыжке. Мальчик высоко подбрасывал мячик и ловил его. Оба ребенка были увлечены игрой. Сергей покосился на них со странным чувством неприязни, словно в них таилась опасность для жизни. После этих покойников взгляд его на детей переменился, будто это они устраивали для него представления. Нет, здесь, пожалуй, не обошлось без взрослого: без опасного взрослого безумца, от которого неизвестно чего еще можно ожидать.
Сергей сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Он всегда делал это дыхательное упражнение, когда надеяться было не на что, и, как ни удивительно, почти всегда находился выход. Не могло быть, чтобы выхода не нашлось. И тут же мозг стал работать четче, появилась ясность в мыслях. Сергей сел в машину и включил магнитофон – органные сочинения Баха стимулировали работу мозга.
«Свидетели мертвы, – размышлял Сергей, пуская кольца дыма, – в курении самым приятным он считал пускание дымных колец. – Зацепок никаких. Остается сумасшедшая любовница отца… ну и, пожалуй, все. Непосредственных участников событий больше нету. Маловато…»
И все же что-то беспокоило Сергея, что-то мешало думать, не давало сосредоточиться, словно заноза в мозгу, какая-то тень на белом пустом экране… И чем больше он пытался понять, что это, тем очевиднее становилось, что в этом, скорее всего, и есть разгадка. Это «нечто» крепко засело в подсознании, и нужно было только увидеть его… Сергей в подробностях начал вспоминать двух мертвых свидетелей, обстановку, окружающие их вещи… Каждую деталь Сергей вертел в сознании, в мелочах восстанавливая ее внешний вид. И вдруг ярким пятном в памяти вспыхнуло!.. Ну конечно! Это была кукла в красном колпаке и красной рубашке, кукла со злым противным лицом. Ведь эту самую куклу Сергей видел в котельной у кукольника. Немудрено, что он забыл ее, потому что видел только один раз и то мельком, на окне… Неужели кукольник?.. Ну, дядя Боря! Погоди у меня!
– Теперь познакомимся поближе, – проговорил Сергей, затушил окурок в пепельнице и завел двигатель.
– Кто там? – через дверь спросил кукольник.
– Открывай, это я, Сергей, – доброжелательным голосом представился гость.
– Сергей? – переспросил кукольник. – Какой ещё Сергей? Не знаю я никакого Сергея.
– Ах, не знаешь?! Ну тогда будем заново знакомиться.
Сергей оглянулся, нет ли кого во дворе. Искоса глядя на дверь котельной, с шумом втянул носом воздух и на выдохе сквозь зубы произвел мощный удар в дверь ногой. Уж что-что, а вышибать двери он умел. И на этот раз все вышло как надо. От сокрушительного удара крюк, сдерживающий дверь, вырвало, и она открылась.
– Осторожнее! Что вы делаете?! – закричал кукольник за дверью, захлопнул ее и навалился изнутри всем телом, чтобы не пустить Сергея в котельную. – Милиция! – слабым испуганным голосом закричал он. – Убивают!..
– Сейчас убьют, – прошептал негромко Сергей и пихнул дверь плечом, так что державшего ее изнутри кукольника отшвырнуло к котлу, и он, прижавшись к газопроводу, схватив рукой ушибленное плечо, заскулил и застонал, со страхом и ужасом глядя на Сергея.
– Чего же ты дверь не открывал? – спросил он, подходя к дрожащему и скулящему человеку. – Я ведь, что характерно, и зашибить мог.
Кукольник зло глядел на Сергея и тер ушибленное плечо.
– Ты зачем дверь сломал?
– Сейчас объясню, – сказал он, взял слабо сопротивлявшегося кукольника за шиворот ватника и повлек в закуток, где стояли письменный стол и диван – а туда больше ничего бы и не уместилось, настолько он был мал.
– Ну что? Будем говорить правду, или как? – втолкнув его в помещение, спросил Сергей и посмотрел на стол, на крышке которого были разложены запчасти и предметы гардероба новой куклы, над которой работал кукольник.
– Да мне и сказать-то нечего. Я ведь предупреждал, чтобы ты не занимался этим делом. Что-нибудь случилось?
Кукольник уселся на дальний край дивана, подальше от Сергея.
– Это ты рассказывай, что случилось. Я ведь обещал вернуться.
Взгляд Сергея, блуждавший по разложенным на столе частям куклы и ее гардеробу, упал на стоявший на краю стола старый телефонный аппарат. Он дотянулся до него и, подставив поближе, посмотрел на номер, нацарапанный на белой поверхности аппарата.
– Номер-то соответствует действительности? – спросил он угрюмо глядящего на него кукольника.
– Соответствует, – зло бросил тот.
Сергей ухмыльнулся и пригладил усики.
– Ну что, говорить будем или обижать тебя сначала нужно? Потому что есть такие, которых сначала обидеть, что характерно, сильно обидеть нужно, а уж тогда они говорить будут. Ну так что?
– Что ты имеешь в виду?
Кукольник побледнел, в глазах появился страх. Сергей некоторое время глядел на него молча, раздумывая. Его смутило то, что этот человек явно испугался физического насилия. Не таким слабаком он представлял себе убийцу. Хотя часто самые лютые злодеи перед угрозой смерти или разоблачения превращались в трусливые и дрожащие ничтожества.
– Я напомню, что имею в виду, – начал Сергей, исподлобья глядя на человека. – Для начала напомню, что ты запугивал меня по телефону. – Кукольник вздрогнул. – Ну, припомнил?
– Я не запугивал, я хотел предупредить.
– Ах, предупредить, – состроив гримасу сочувствия, проговорил Сергей. – Ну тогда и я тебя хочу предупредить, что если ты правду не скажешь, то потеряешь очень много крови и здоровья. А его, как известно, ни за какие деньги не купишь.
– Но я ведь рассказал, – возразил кукольник. – Адреса свидетелей дал… Что ты от меня еще хочешь?
– Рассказал, – издевательски подтвердил Сергей, рукой отгреб со стола в сторону запчасти кукол и присел на его край.
– Осторожнее, – попросил кукольник. – Я новую куклу для театра делаю.
Но Сергей, ничего на это не ответив, молча смотрел в глаза кукольника.
– Но я ведь тебе все сказал, – снова повторил кукольник, разведя руками. – Все адреса дал. Чего еще от меня нужно?..
– А кукла где твоя в красной рубашке?
– Какая кукла? У меня их полно.
Кукольник открыл ящик стола, намереваясь что-то оттуда достать.
– Сиди смирно, иначе вырублю, – посоветовал Сергей, не поднимаясь с места и не двигаясь.
Кукольник тут же закрыл ящик стола.
– Вон тут, что характерно, занавесочку отдерни.
Кукольник отодвинул занавеску.
– Ну и где кукла?
Сергей внимательно следил за реакцией кукольника.
– А черт его знает, – пожал тот плечами. – У меня еще две куклы исчезли, не самые лучшие, конечно. Да и Марина куда-то пропала, может, она взяла, да только зачем они ей?..
Сергей молча, пристально глядел на кукольника. Все было против него, и все же не верилось Сергею, что перед ним убийца. Кукольник явно ощущал неловкость под его взглядом.
– Так что, они уже не живут по этим адресам? – не выдержав, спросил кукольник и пригладил густую свою бороду.
– Да, не живут, – задумчиво проговорил Сергей и добавил: – Уже.
Что-то в его тоне вдруг насторожило кукольника.
– Что ты имеешь в виду, Сергей? – спросил он еле слышно. – Что ты имеешь в виду?..
Было видно, как кукольник побледнел, искорки страха с новой силой запрыгали в глазах.
– Я имею в виду, что они больше не живут, – с расстановкой сказал Сергей. – И ты мне сейчас скажешь, почему.
– Они мертвы? – тихо-тихо спросил или подтвердил кукольник, опустив глаза.
– Ты догадлив, дядя Боря, – с иронией в голосе проговорил Сергей, – они мертвы…
Но кукольник, опустив глаза, кажется, не слушал то, что говорил Сергей. Лицо его побелело, щека вздрагивала.
– Значит, он вернулся… Я же предупреждал… Предупреждал тебя!.. Какой дурак, зачем я дал адреса?..
Сергей не сводил глаз с кукольника. Перед ним был либо гениальный актер, либо действительно очень перепуганный человек.
– Ты не только предупреждал меня, но и угрожал, что если я, что характерно, это дело не оставлю…
– Нет, – возразил кукольник. – Я звонил вчера вечером. Я не угрожал, я хотел предупредить. Но, как видно, сделал этот слишком поздно.
– В последний раз ты по-другому изменил голос. В предыдущие два голос у тебя был с присвистом…
– Подожди, – вдруг перебил кукольник. – С присвистом?! Такой, словно не живой, да? Сильно картавил!..
– Тебе лучше знать.
– Значит, все-таки он вернулся, – повторил снова кукольник.
– Да кто, кто вернулся-то?!
Кукольник глядел на Сергея испуганными, широко открытыми глазами.
– Кто вернулся?
– Петрушка, – еле слышно проговорил он и бросил взгляд в дальний темный угол котельной.
Сергей проследил за его взглядом, но ничего не увидел. Он через силу улыбнулся.
– Может, скажешь, что он явился в компашке с деревянным Буратино. А убийца и злодей – папа Карло.
– Ты, Сергей, зря смеешься, ведь в этом нет ничего смешного. Это заболевание, понимаешь. Но подожди, почему ты спросил про эту куклу, которую видел у меня на окне?
Сергей ухмыльнулся:
– А потому что эта куколка была на месте преступления.
– Ох!
Кукольник схватился за голову, будто она вдруг у него заболела, и тихонько заохал.
– Значит, в его поле зрения и я попал. Видно, и моя очередь… Ай, да что говорить. Нужно действовать. Ведь ты тоже сейчас находишься под ударом.
– Расскажи толком, что ты знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
День был субботний. Сергей встал пораньше, чтобы взять свидетеля прямо из постели – «тепленьким». Для безопасности он оставил свою машину в другом дворе и квартал прошел пешком, зорко наблюдая за улицей позади себя. Но слежки не обнаружил. Это могло означать, что либо он очень ловко ускользнул, либо слежки и не было, потому что его просто-напросто не воспринимают всерьез.
Последний свидетель жил на Васильевском острове, во дворе на первом этаже. В парадной было холодно и сыро. Лампочка не горела. Бездомный кот сиганул от Сергея вверх по лестнице. Перед тем как позвонить, пришлось зажечь зажигалку, чтобы разглядеть номер квартиры. Дверь, когда-то для тепла обитая дермантином, была ободрана, кое-где вылезала вата.
Сергей толкнул дверь, она оказалась запертой. Потом позвонил раз, подождав, позвонил снова. Но никто не открыл. Он не переставая давил на кнопку звонка, пока не надоело.
«Может быть, нет дома», – подумал он, сделал шаг в сторону – что-то душераздирающе по-животному взвизгнуло. Сергей отступил, нагнулся, поднял с пола резиновую детскую игрушку. Игрушка, произведенная в пятидесятые годы, изображала мальчика в зимней одежде, в руке у него была лопатка для снега. Рассматривая игрушку, Сергей подошел ближе к двери парадной, в которой оставалась щель. В слабом свете утра он разглядел, что на лицо мальчика красной помадой нанесены линии, наподобие тех какие были на лице убитого свидетеля…
Сергей отбросил игрушку и вышел из парадной. Снова его опередили или, быть может, хотели отвести от свидетеля, и он еще жив…
Во дворе-колодце никого не было. Субботний День располагал трудящийся народ к долгому сну. Дворик имел небольшой закоулок с нишей. В этой нише, по расчетам Сергея, должно было находиться окно квартиры нужного ему человека. Перед тем как зайти за угол, Сергей оглянулся, но не заметил ничего подозрительного.
В окне горел свет, занавески были раздвинуты. С первого взгляда становилось понятным, что это жилище человека окончательно опустившегося. Хотя стекло было мутное, но помещение было видно хорошо. Из мебели имелись кровать и стол со стулом. Стол словно нарочно был поставлен близко к окну, в которое уставился Сергей, и он прекрасно видел того, кто сидел за ним. Сергей смотрел на человека, а человек за столом смотрел на Сергея. Его лицо было разрисовано помадой, как у резиновой куклы, найденной в парадной. Это было лицо клоуна… На шее у него висела скакалка. Рядом с ним на столе стояла кукла со злым лицом в красном колпаке и красной рубахе.
Где-то во дворе хлопнула дверь парадной. Сергей отшатнулся от окна. Рухнула последняя надежда. Человек, способный пролить свет на гибель его отца, – мертв. Больше надеяться было не на кого.
Несмотря на ранний час, во дворе уже гуляли двое ребятишек. Девочка в синем пальто прыгала через скакалку, что-то бормоча при каждом прыжке. Мальчик высоко подбрасывал мячик и ловил его. Оба ребенка были увлечены игрой. Сергей покосился на них со странным чувством неприязни, словно в них таилась опасность для жизни. После этих покойников взгляд его на детей переменился, будто это они устраивали для него представления. Нет, здесь, пожалуй, не обошлось без взрослого: без опасного взрослого безумца, от которого неизвестно чего еще можно ожидать.
Сергей сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Он всегда делал это дыхательное упражнение, когда надеяться было не на что, и, как ни удивительно, почти всегда находился выход. Не могло быть, чтобы выхода не нашлось. И тут же мозг стал работать четче, появилась ясность в мыслях. Сергей сел в машину и включил магнитофон – органные сочинения Баха стимулировали работу мозга.
«Свидетели мертвы, – размышлял Сергей, пуская кольца дыма, – в курении самым приятным он считал пускание дымных колец. – Зацепок никаких. Остается сумасшедшая любовница отца… ну и, пожалуй, все. Непосредственных участников событий больше нету. Маловато…»
И все же что-то беспокоило Сергея, что-то мешало думать, не давало сосредоточиться, словно заноза в мозгу, какая-то тень на белом пустом экране… И чем больше он пытался понять, что это, тем очевиднее становилось, что в этом, скорее всего, и есть разгадка. Это «нечто» крепко засело в подсознании, и нужно было только увидеть его… Сергей в подробностях начал вспоминать двух мертвых свидетелей, обстановку, окружающие их вещи… Каждую деталь Сергей вертел в сознании, в мелочах восстанавливая ее внешний вид. И вдруг ярким пятном в памяти вспыхнуло!.. Ну конечно! Это была кукла в красном колпаке и красной рубашке, кукла со злым противным лицом. Ведь эту самую куклу Сергей видел в котельной у кукольника. Немудрено, что он забыл ее, потому что видел только один раз и то мельком, на окне… Неужели кукольник?.. Ну, дядя Боря! Погоди у меня!
– Теперь познакомимся поближе, – проговорил Сергей, затушил окурок в пепельнице и завел двигатель.
– Кто там? – через дверь спросил кукольник.
– Открывай, это я, Сергей, – доброжелательным голосом представился гость.
– Сергей? – переспросил кукольник. – Какой ещё Сергей? Не знаю я никакого Сергея.
– Ах, не знаешь?! Ну тогда будем заново знакомиться.
Сергей оглянулся, нет ли кого во дворе. Искоса глядя на дверь котельной, с шумом втянул носом воздух и на выдохе сквозь зубы произвел мощный удар в дверь ногой. Уж что-что, а вышибать двери он умел. И на этот раз все вышло как надо. От сокрушительного удара крюк, сдерживающий дверь, вырвало, и она открылась.
– Осторожнее! Что вы делаете?! – закричал кукольник за дверью, захлопнул ее и навалился изнутри всем телом, чтобы не пустить Сергея в котельную. – Милиция! – слабым испуганным голосом закричал он. – Убивают!..
– Сейчас убьют, – прошептал негромко Сергей и пихнул дверь плечом, так что державшего ее изнутри кукольника отшвырнуло к котлу, и он, прижавшись к газопроводу, схватив рукой ушибленное плечо, заскулил и застонал, со страхом и ужасом глядя на Сергея.
– Чего же ты дверь не открывал? – спросил он, подходя к дрожащему и скулящему человеку. – Я ведь, что характерно, и зашибить мог.
Кукольник зло глядел на Сергея и тер ушибленное плечо.
– Ты зачем дверь сломал?
– Сейчас объясню, – сказал он, взял слабо сопротивлявшегося кукольника за шиворот ватника и повлек в закуток, где стояли письменный стол и диван – а туда больше ничего бы и не уместилось, настолько он был мал.
– Ну что? Будем говорить правду, или как? – втолкнув его в помещение, спросил Сергей и посмотрел на стол, на крышке которого были разложены запчасти и предметы гардероба новой куклы, над которой работал кукольник.
– Да мне и сказать-то нечего. Я ведь предупреждал, чтобы ты не занимался этим делом. Что-нибудь случилось?
Кукольник уселся на дальний край дивана, подальше от Сергея.
– Это ты рассказывай, что случилось. Я ведь обещал вернуться.
Взгляд Сергея, блуждавший по разложенным на столе частям куклы и ее гардеробу, упал на стоявший на краю стола старый телефонный аппарат. Он дотянулся до него и, подставив поближе, посмотрел на номер, нацарапанный на белой поверхности аппарата.
– Номер-то соответствует действительности? – спросил он угрюмо глядящего на него кукольника.
– Соответствует, – зло бросил тот.
Сергей ухмыльнулся и пригладил усики.
– Ну что, говорить будем или обижать тебя сначала нужно? Потому что есть такие, которых сначала обидеть, что характерно, сильно обидеть нужно, а уж тогда они говорить будут. Ну так что?
– Что ты имеешь в виду?
Кукольник побледнел, в глазах появился страх. Сергей некоторое время глядел на него молча, раздумывая. Его смутило то, что этот человек явно испугался физического насилия. Не таким слабаком он представлял себе убийцу. Хотя часто самые лютые злодеи перед угрозой смерти или разоблачения превращались в трусливые и дрожащие ничтожества.
– Я напомню, что имею в виду, – начал Сергей, исподлобья глядя на человека. – Для начала напомню, что ты запугивал меня по телефону. – Кукольник вздрогнул. – Ну, припомнил?
– Я не запугивал, я хотел предупредить.
– Ах, предупредить, – состроив гримасу сочувствия, проговорил Сергей. – Ну тогда и я тебя хочу предупредить, что если ты правду не скажешь, то потеряешь очень много крови и здоровья. А его, как известно, ни за какие деньги не купишь.
– Но я ведь рассказал, – возразил кукольник. – Адреса свидетелей дал… Что ты от меня еще хочешь?
– Рассказал, – издевательски подтвердил Сергей, рукой отгреб со стола в сторону запчасти кукол и присел на его край.
– Осторожнее, – попросил кукольник. – Я новую куклу для театра делаю.
Но Сергей, ничего на это не ответив, молча смотрел в глаза кукольника.
– Но я ведь тебе все сказал, – снова повторил кукольник, разведя руками. – Все адреса дал. Чего еще от меня нужно?..
– А кукла где твоя в красной рубашке?
– Какая кукла? У меня их полно.
Кукольник открыл ящик стола, намереваясь что-то оттуда достать.
– Сиди смирно, иначе вырублю, – посоветовал Сергей, не поднимаясь с места и не двигаясь.
Кукольник тут же закрыл ящик стола.
– Вон тут, что характерно, занавесочку отдерни.
Кукольник отодвинул занавеску.
– Ну и где кукла?
Сергей внимательно следил за реакцией кукольника.
– А черт его знает, – пожал тот плечами. – У меня еще две куклы исчезли, не самые лучшие, конечно. Да и Марина куда-то пропала, может, она взяла, да только зачем они ей?..
Сергей молча, пристально глядел на кукольника. Все было против него, и все же не верилось Сергею, что перед ним убийца. Кукольник явно ощущал неловкость под его взглядом.
– Так что, они уже не живут по этим адресам? – не выдержав, спросил кукольник и пригладил густую свою бороду.
– Да, не живут, – задумчиво проговорил Сергей и добавил: – Уже.
Что-то в его тоне вдруг насторожило кукольника.
– Что ты имеешь в виду, Сергей? – спросил он еле слышно. – Что ты имеешь в виду?..
Было видно, как кукольник побледнел, искорки страха с новой силой запрыгали в глазах.
– Я имею в виду, что они больше не живут, – с расстановкой сказал Сергей. – И ты мне сейчас скажешь, почему.
– Они мертвы? – тихо-тихо спросил или подтвердил кукольник, опустив глаза.
– Ты догадлив, дядя Боря, – с иронией в голосе проговорил Сергей, – они мертвы…
Но кукольник, опустив глаза, кажется, не слушал то, что говорил Сергей. Лицо его побелело, щека вздрагивала.
– Значит, он вернулся… Я же предупреждал… Предупреждал тебя!.. Какой дурак, зачем я дал адреса?..
Сергей не сводил глаз с кукольника. Перед ним был либо гениальный актер, либо действительно очень перепуганный человек.
– Ты не только предупреждал меня, но и угрожал, что если я, что характерно, это дело не оставлю…
– Нет, – возразил кукольник. – Я звонил вчера вечером. Я не угрожал, я хотел предупредить. Но, как видно, сделал этот слишком поздно.
– В последний раз ты по-другому изменил голос. В предыдущие два голос у тебя был с присвистом…
– Подожди, – вдруг перебил кукольник. – С присвистом?! Такой, словно не живой, да? Сильно картавил!..
– Тебе лучше знать.
– Значит, все-таки он вернулся, – повторил снова кукольник.
– Да кто, кто вернулся-то?!
Кукольник глядел на Сергея испуганными, широко открытыми глазами.
– Кто вернулся?
– Петрушка, – еле слышно проговорил он и бросил взгляд в дальний темный угол котельной.
Сергей проследил за его взглядом, но ничего не увидел. Он через силу улыбнулся.
– Может, скажешь, что он явился в компашке с деревянным Буратино. А убийца и злодей – папа Карло.
– Ты, Сергей, зря смеешься, ведь в этом нет ничего смешного. Это заболевание, понимаешь. Но подожди, почему ты спросил про эту куклу, которую видел у меня на окне?
Сергей ухмыльнулся:
– А потому что эта куколка была на месте преступления.
– Ох!
Кукольник схватился за голову, будто она вдруг у него заболела, и тихонько заохал.
– Значит, в его поле зрения и я попал. Видно, и моя очередь… Ай, да что говорить. Нужно действовать. Ведь ты тоже сейчас находишься под ударом.
– Расскажи толком, что ты знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52