Узкая улица вела его по склону вниз, к базару - самое место для того, чтобы узнать нужный адрес, - но Лев на беду споткнулся и больно ушиб левую пятку.
- Яп-понский городовой... Какой кретинистый модельер выдумал эти тапки с загнутыми носами?! - возопил наш герой, прыгая на одной ноге. Из ближайшего проулка раздались голоса и появились два яростно галдящих таджика, тягая за узду разнесчастного серого ослика.
- О! - едва не налетев на Оболенского, воскликнул один, в круглой тюбетейке, - Салам алейкум, уважаемый! Вы, видимо, человек учёный, не поможете ли разрешить наш спор?
- Какой ещё спор, мужики... Ой! Салам, садам, всем садам! Клянусь бабушкой, если здесь не поменяют асфальт, я накатаю такую жалобу мэру, что главу района ни один адвокат не отмажет от пятнадцати суток общественно полезных работ в оранжевой робе!
- Вах... - вздрогнул второй, поправляя тощую чалму. - Как говорит, а? Большой учёный! У нас даже мулла таких слов не знает.
- И бабушку уважает... клянусь аллахом, да? - весомо подтвердил первый... и Лев расслабился. У Оболенского была маленькая слабость - он редко спорил с дураками.
- Ладно, в чём проблема?
- В осле, уважаемый! Мы с братом ведём его на базар и никак не можем решить: продать его погонщикам или живодёрам?
- Жалко... на вид такая лопоухая милашка.
- Что вы, достопочтеннейший?! Да под луной ещё не было осла глупее и нахальнее, чем этот... У него глаза ангела, а душа бесстыжего шайтана. Он обладает злобным нравом, крепкими зубами, твёрдыми копытами и воистину ослиным упрямством! - разошёлся тип в тюбетейке, и Оболенский недоверчиво пожал плечами. Ослик выглядел просто нагло оклеветанным. Ресницы огромных фиолетовых глаз вздрагивали, точёные ножки нервно постукивали копытцами, а хвост с кисточкой вертелся, как у счастливого щенка, дождавшегося наконец любимого хозяина.
- Так ведь если продать его живодёру, он заплатит нам только за шкуру! А если караванщику или декханину, то они на следующий же день вернут негодного обратно и потребуют назад свои деньги... Да ещё и поколотят в придачу! активно включился второй брат, поправляя чалму, съезжающую на брови. - Научи нас, о образованный прохожий, что же лучше: взять мало, но не рисковать, или же взять настоящую цену и бояться быть битыми?!
- Хм... хороший вопрос, буквально шекспировский... - Лев поскрёб подбородок, глянув мельком на обсуждаемого непарнокопытного. Ушибленная пятка всё ещё ныла, до базара пилить квартала два, и душа настоятельно требует хоть что-нибудь да украсть. К тому же ослик кивнул, фыркнул и так заговорщицки подмигнул, что все сомнения развеялись разом. Оболенский тоже подмигнул и обернулся к братьям:
- Мальчиши, проблема особых сложностей не представляет и при научном подходе к теме имеет гарантированный шанс положительного разрешения.
Спорщики переглянулись так, словно хоть что-то поняли, и, восхищённые учёностью Льва, старательно закивали.
- Итак, учитывая абсолютную несостоятельность логических доводов (ибо они построены на весьма умозрительных заключениях), я предлагаю оставить выбор решения за Аллахом. В конце концов, он всех нас умнее и в таком простеньком вопросе уж никак не ошибётся. Кто против?
Желающих объявить самого Аллаха некомпетентным не нашлось. Наш аферист мысленно поздравил себя с таким завидным простодушием клиентов и продолжил:
- Тогда сейчас же, неспешным шагом возвращайтесь к себе домой, становитесь спиной к воротам и на одной ножке прыгайте сюда. Если первым доберётся "тюбетейка", то продавайте осла погонщикам, а если "чалма", то, соответственно, живодёрам. Претензии не принимаются. Да, не забывайте хлопать себя руками по бокам и кричать "кукареку!".
У ословладельцев вытянулись лица. Они недоумённо переглянулись, почесали в затылке и в один голос сообщили:
- Какая глупость, вай мэ...
- Что?! - взвился уязвленный в самое сердце Оболенский. - А ну-ка, объяснитесь, чурки узкоглазые!
- О, прости нашу горячность, почтеннейший. - тут же повинился один. - но не лучше ли вместо "кукареку!" кричать "кирикуку!" - это больше похоже на утренний крик петуха?
- Не подумай, что пренебрегаем твоей учёностью. о мудрейший, - виновато добавил второй, - но, быть может, все-таки не отдавать осла "чалме" и "тюбетейке", а сделать так: если первым приду я, то - на живодёрню, если он погонщикам.
Сначала Лев скоропалительно решил, что над ним издеваются... Потом прикрыл ладонью глаза и тяжело выдохнул - братья оказались куда наивнее, чем он даже мог предполагать.
- Уф... что в лоб, что по лбу! Ладно, у меня натура отходчивая. Будь по-вашему! Марш домой, и начинаем соревнования. Ослика я посторожу, чтоб не убежал. Желаю спортивной удачи. При любом исходе - пусть победит дружба! Дерзайте, всё в руках Аллаха...
Как только спорщики скрылись в проулке, Оболенский повернулся к ослу, присел на корточки, глядя ему прямо в глаза, и откровенно предложил:
- Камрад, у тебя тройной выбор... Либо в караван - мешки по пустыне тягать, либо на живодёрне со шкурой расставаться, либо стать персональным транспортным средством ведущего вора этого благословенного города. Твоё окончательное решение? Так я и думал... Прими мои поздравления - ты зачислен штатной единицей. Да, и впредь не вздумай кому-нибудь ляпнуть, будто бы я тебя украл, - ты сам согласился!
Ослик пошевелил ушками, дунул в нос своему новому хозяину и бодро развернулся мордой к базар). Кажется, эти двое нашли друг друга...
* * *
Во пустыне саксаул, а в Багдаде тетка.
Сиротская поговорка.
... А ведь вы, видимо, как и я, были уверены, что на осле ездил исключительно Ходжа Насреддин? Увы, господа... Всё это результат чтения непроверенной и зачастую весьма далёкой от первоисточников литературы. На ослах и ишаках в Багдаде ездили очень многие! Выносливое, практичное, нетребовательное, а главное - самое экологичное средство передвижения. Ни ароматов бензина, ни пятен масла, ни смены шин, ни отравляющих воздух выхлопных газов... Хотя, стоп, здесь я, видимо, несколько увлёкся... Ну, в общем, вред окружающей среде - минимальный, а польза существенная (если уж даже переработанные отходы производства в виде навоза и то находили применение). Что же касаемо самого Ходжи Насреддина, так Лев в приватных беседах первоначально вообще отзывался о нём отнюдь не с лучшей стороны. Это незабвенный Соловьёв сделал из него культового героя, а на деле всё было далеко не так просто...
Восточный базар Оболенскому не понравился - слишком много суеты и слишком легко красть. Продавцы так яростно торгуются с покупателями, что и те и другие не замечают вокруг себя ровно ничего. Лев, не слезая с осла, вытянул у толстого богача кошелёк, взял себе на карманные расходы и успел сунуть кошель обратно, а владелец даже не почесался. Скука...
- Не-е... так дело не пойдёт, - вслух размышлял Оболенский, толкая ослика пятками и двигаясь вдоль Фруктовых рядов. - Дедушка Хайям поднял бы меня на смех, если б узнал, что я обворовываю жалких простофиль. Спасибо, не надо,. Не надо! Не хочу я персиков! Вот обокрасть самого эмира... Это задачка для настоящего Багдадского вора, а мелочиться на торгашах, работягах да фермерах несерьёзно... Пацан, ты чё, глухой?! Я тебе два раза сказал - нет! Не хочу я твой сладкий, спелый, розовый, пушистый персик! Эх. не успел я выяснить у гражданина Шехмета в караван-сарае насчёт эмирского дворца. Город большой, леший знает, в каком квартале его искать... А найти надо, ибо там -гарем! Очень возбуждающее слово... Слушай, мальчик, засунь эти персики себе знаешь куда?! Иди отсюда! Пристал, как банный лист к... Вот-вот, и персики туда же засунь! - Однако, поняв, что от загорелого до черноты мальчишки с корзиной фруктов избавиться не удастся, Лев подумал и нашёл взаимовыгодный компромисс: - Шайтан с тобой, иди сюда... Где это вас, мелких, так менеджменту учат?! Товар покупателю всучивают настойчиво, но вежливо! Вежливо, а не настырно... Дай один!
- Целая таньга?! - не поверил своему счастью мальчишка, но Оболенский мог позволить себе такую неслыханную щедрость.
- Сдачи не надо. Скажи, а где тут лавка башмачника Ахмеда?
- Там! - Юный торговец неопределённо махнул рукой.
- Угу, общее направление понятно, а где это конкретно "там"?
- Дай ещё таньга, скажу!
- Хм... а ты крутой парень, не пропадёшь. На одну.
- Уй, спасибо, благородный господин! Поезжай на осле прямо до конца рядов, потом сверни направо, и a... - Наглец призадумался и сунул палец в рот.
- Направо, а потом?
- Потом, потом... давай ещё таньга!
- Ах ты, вымогатель паршивый! Ты что же, разорить меня хочешь?!
- Дорога длинная, народу много, вы оба не местные, без меня нипочем не найдёте! Ну, всего одну таньга, ай?..
- Одну. Последнюю. Попробуешь надуть, я тебе уши оборву, будешь как Ван Гог по улицам бегать! - делая страшное лицо, пригрозил Лев.
Видимо, мальчишка поверил, потому что, цапнув монету, он отбежал в сторону и уже с безопасного расстояния популярно объяснил:
- Потом вернись обратно и попроси осла быть твоими глазами. Лавка Ахмеда у тебя под носом! - после чего, довольный, развернулся и бодро двинулся вдоль рядов, громко предлагая персики очередному покупателю.
Лев посетовал про себя на "теперешнюю молодежь", а приглядевшись, действительно увидел в двух шагах неброский сарай, возле которого висели куски выделанной кожи. Готовая обувь была разложена прямо на голой земле, башмачник вряд ли был богатым человеком, и предлагаемый ассортимент поражал однообразием и скудностью. Пара сапог, две пары женских туфель без задников, чувяки. штук десять в одной куче, всё разного размера...
- Привет изготовителю качественных кроссовок "Адидас"! - торжественно прокричал Оболенский, эффектно сползая с ослика.
Из сарайчика выглянула небритая физиономия.
- Башмачник Ахмед здесь проживает?
Человек кивнул и вылез наружу полностью. Был он на голову выше немалорослого Льва, страшно худ, обрит наголо и традиционно бос.
- Сапожник без сапог, - понимающе хмыкнул наш герой и протянул ладонь: Садам алейкум, будем знакомы, я - Лев Оболенский!
- Валейкум ассалам, - чуть заискивающе поклонился башмачник, - что угодно почтеннейшему господину?
- Да брось... Какой я тебе господин? Ещё вчера был нищ как церковная мышка... ну, или, по-вашему, как крыса при мечети. А костюмчик этот я честно экспроприировал у одного купца из солнечной Бухары. Такая скотина оказалась, между прочим...
- Экспро-о... прости, уважаемый, что ты сделал?
- Матерь божья, да украл я его, понимаешь?! - попытался как можно доходчивее объяснить Лев, даже не замечая, как побледнел его тощий собеседник. - Мне-то в принципе вещизмом страдать не приходилось, я за этими Версачи и Пазолини отродясь с высунутым языком не бегал. Но дедушка Хайям чётко обрисовал инструкции - у порядочного вора имидж превыше всего! Пришлось спереть халатик... А что делать, положение обязывает...
- Молчи, безумный! - взвыл наконец перепуганный башмачник, резво прикрывая рот Льва грязной пятернёй.
Из соседних палаток и лавочек уже начали высовываться любопытные носы вездесущих соседей. Ахмед со стоном впихнул говоруна в свой низенький сарай и толкнул задом на кучу кожаных обрезков.
- Ты что, совсем потерял разум?! Даже у стен есть глаза и уши, а ты кричишь на весь базар: "Я - вор! Я - внук дедушки Хайяма!!" Тебе отрубят голову, а меня изобьют палками как укрывателя злодеев!
- Да ладно запугивать... - буркнул Оболенский, но тон понизил. В сарайчике пахло кислым молоком и гарью, на полу валялся нехитрый сапожный инвентарь: ножи, шило, дратва. Сам хозяин, опустившись на корточки, пристально вглядывался в лицо своего необычного гостя.
- Ты не похож на жителя Востока. Твоя кожа белая, лицо нежное, словно никогда не видело солнца, а руки не ведали молота или мотыги. А глаза... Они же голубые, как небо! Где только старый Хайям отыскал такого внука?
- Не дави на дедушку! - строго предупредил Лев. - История моего рождения полна загадок и тайн, а ты хочешь, чтоб я тут вот так сразу всё и открыл?! Эксьюзми, сэр, только для посвященных и членов профсоюза! А вообще-то закрывай давай свою лавочку и пойдем посидим где-нибудь в кабаке за кувшинчиком румийского. Приличное вино, я пробовал...
- О несчастный, ты что, не знаешь - Аллах запрещает правоверным...
- Ну ни фига себе! Как-то странно он запрещает - выборочно! Мне, значит, нельзя, а горбоносому господину Шехмету можно?! Слушай, не морочь мне голову, а? Я с утра не завтракал...
- Сиди! Никуда не ходи... О Мухаммед, за что мне такое наказание? Я принесу лепёшки, козий сыр и немного молока. - Башмачник решительно встал, всем видом давая понять, что Оболенский причинит ему минимум неудобств, если останется в сарайчике. А вот если выйдет наружу, то - максимум! Лев хмыкнул и полез за деньгами.
- На, прикупи всего и всякого. Чего не хватит, скажи, я наворую. Да, и присмотри, куда там можно ослика привязать, он у меня незарегистрированный и наверняка числится в угоне...
Ахмед пробормотал под нос какую-то короткую молитву, помянул шайтана, сплюнул, сгрёб монеты и вышел вон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52