- Эмир! Радуйтесь, ибо наш муж пришёл к нам!
* * *
Вернулся муж, а я без парашюта.
Памяти В. Вишневского.
А скромный полуголый герой почему-то сразу почувствовал, что Селим ибн Гарун аль-Рашид несколько не в духе. У владыки Багдада, надо признать, были причины для плохого настроения. Являясь просвещённым монархом, он время от времени переодевался в платье простолюдина и разгуливал по базару, слушая, как народ восхваляет его правление. Естественно, заблаговременно предупрежденная стража Шехмета, так же переодевшись, ненавязчиво охраняла эмира от всяких малоприятных неожиданностей. Со стороны это выглядело очень впечатляюще: десяток откормленных мордоворотов в нищенских лохмотьях, распихивая прохожих, повсюду сопровождал невысокого, худенького декханина средних лет, с набриолиненной бородкой и ухоженными руками. Народ тоже быстренько просёк это дело, и везде, где только появлялся переодетый эмир, начиналось шумное, едва ли не хоровое, вознесение до небес его социальной политики. В результате каждый получал, что хотел: эмир - удовлетворение, народ - разрядку, ибо после таких похвал увеличивать налоги было уже как-то неудобно...
Вот в один из безоблачных от общегородской лести дней великий и могущественный Селим ибн Гарун аль-Рашид увидел на базаре танцующую девушку. Ее милое личико слегка прикрывала полупрозрачная вуаль, шаровары и расшитый жилетик почти не скрывали стройную фигурку, и, посоветовавшись с ближними сопровождающими, эмир решил взять танцовщицу во дворец. Ему казалось, что это очень хороший и мудрый шаг - в народе будут говорить, что их повелитель скромен, доступен и не чванлив, раз берёт себе в постель первую же базарную девку. Ошибка была лишь в том, что Ирида Епифенди таковой не являлась. Да и сами багдадцы вряд ли сочли подобный произвол свидетельством простоты и демократии...
Но причина плохого настроения именно сегодня была совсем в ином - город полнился слухами о неуловимом Багдадском воре. За последние несколько дней его видели многие, его деяния превращались в легенды, его голубыми глазами бредили женщины, его ловкость и безнаказанность воспевали бродячие акыны, его приметы были столь значимы, что не узнать такого человека на улице было просто невозможно, а он всё равно оставался неуловим... Он обокрал караванщиков Бухары, он надсмеялся над городской стражей, бежал из зиндана и дважды грабил самого Шехмета; он опозорил подающего надежды Али Каирского, расстроил его брак и изгнал Далилу-хитрицу вместе с дочерью; он постоянно уходил из суровых рук закона, и некоторые отдельные неблагонадёжные мусульмане даже смели ему... сочувствовать! А ведь в Багдаде уже почти установился истинный порядок... Назойливые мысли о наглом воре не давали эмиру спать, и даже когда преданные нукеры доложили о доставке во дворец рыжеволосой красавицы с базара, эта приятная новость всё равно не была достаточной для полного успокоения души. Конечно, здесь было где порадоваться телу, но... Сиюминутное удовлетворение чисто мужских потребностей с новой игрушкой не могло соперничать со жгучим желанием собственноручно содрать кожу с бесстыжего нарушителя основных заповедей Корана. Но ладно, пусть неотвратимое возмездие подождет, а пока на маленькую танцовщицу следовало взглянуть поближе. Каково же было удивление эмира, когда у самых дверей хранимого Аллахом гарема он обнаружил двух бессознательных охранников! Причём бедные нубийцы валялись так, словно какой-то дэв-великан стукнул несчастных лбами, как шкодливых котят. По одному знаку владыки гарем со всех сторон окружили бдительные нукеры с ятаганами наголо! А сам Селим ибн Гарун аль-Рашид осторожненько постучал в дверь...
- Да, наш господин? - счастливым хором взвыли все жёны, наложницы, сожительницы, любовницы и фаворитки эмира, гроздьями высовываясь из окон второго этажа.
- Кыш, бесстыдницы! Разве вы не видите, сколько здесь посторонних мужчин?! А вы куда уставились, негодяи?! Разве вы не видите, что это мои жёны?!
- Да простит нас Аллах... - пряча улыбки, ответили верные стражи, а женщины с упоённым визгом задёрнули занавески. Эмир постоял, подумал и решился на новый вопрос, не очень умный...
- О женщины, нет ли в моём гареме незнакомца?
Ответом послужила долгая минута недоуменного молчания, а потом началось такое... Вой перепуганных и оскорблённых женщин был так громок, что под ногами нукеров задрожала земля. Некоторые опустили ятаганы, наиболее впечатлительные падали ничком, закрывая ладонями уши, а сам владыка Багдада едва не опрокинулся навзничь, хватаясь обеими руками за спрыгнувшую с головы чалму. Увы, ей не удалось спастись бегством... Призвав на помощь всю силу воли и терпение, умудренный опытом жития с пятьюдесятью женами сразу, Селим ибн Гарун аль-Рашид безуспешно пытался переорать несчастных. (Или счастливых? Ведь что ни говори, а посторонний мужчина в гареме - это какое ни есть развлечение для его обитательниц...) Но вернёмся к попыткам эмира - они были сколь старательны, столь и бесполезны. Вой не прекращался!
А истинный виновник всей суматохи стоял в комнатке базарной танцовщицы Ириды, с лицом белее алебастровых стен и нервно дрожащими коленками. Лев лихорадочно соображал, куда и как удрать? Прыгать из окна второго этажа глупо, там ждут стражи с острыми саблями, а выходить через единственную дверь первого этажа - прямо в тёплые объятия ревнивого мужа - тоже не намного умней... Тем паче что благодаря трём безымянным плутовкам Багдадский вор уже осчастливил хозяина гарема добротными, слегка разветвлёнными рогами. Мысли путались в голове, стукаясь, пихаясь локтями и яростно наскакивая друг на друга. Спокойно и хладнокровно вела себя лишь одна, чинно стоящая в уголочке, мысль о том, что времени становится всё меньше и меньше. Рано или поздно муж и жёны придут к взаимопониманию, в пять минут обыщут всё здание и с позором выдадут связанного шёлковыми ленточками блудливого внука дедушки Хайяма. Который, кстати, так и не узнает, где сгинул его воспитанник, ибо тайны гарема хранятся строго, а нарушители его покоя покоятся тихо. Если вы поняли, что я хочу сказать... Если не совсем, то поверьте мне на слово - Льву в ту минуту действительно было страшно.
- Они убьют вас.
- А? Что?! Кто? Эти?! Кого?! Меня-я???
- Обязательно убьют, - бесцветным, утешающим голоском продолжила маленькая Епифенди. - По законам Шариата безумец, опозоривший гарем владыки, подлежит немедленной казни. А также все жёны, что попались ему на глаза и были этим безвозвратно обесчещены...
- Да что ты... Их тоже поставят в угол?! - удачно, как ему показалось, съязвил Оболенский.
Девушка повернулась и в первый раз без смущения глянула ему в глаза:
- Нас обезглавят или утопят.
- Бред собачий!
- Так поступали всегда. Меж смертью и позором достойнейший выберет смерть.
- Угу... Офигенно нравится мне ваша толстовская политика непротивления! посерьёзнел Оболенский, и меж его бровей легла упрямая складка борца до последнего. - Короче, ты тут, конечно, как хочешь, а я пошёл домой.
- Там вооруженные люди. - Танцовщица мельком глянула в окно. Лев отважно (или безрассудно) пожал плечами. - Но выход только внизу, а там - эмир.
- Отлично, вот наконец и познакомимся! Так ты со мной?!
- Нет.
- Почему? - уже начал заводиться Оболенский, сам отвечая на свой вопрос. Потому что я опять голый?! О, трах тибидох трах, чтоб не сказать крепче! Чёрт с тобой, где там завалялась моя старая одежда? Но имей в виду, она вся так пропитана маслом - хоть выжимай, и я наверняка буду оставлять жирные пятна на паркете... Устраивает?
Рыженькая Ирида осторожно кивнула. На всякий случай, так как особой уверенности у неё всё равно не было...
* * *
Гарем - это серпентарий из любящих жен.
Автор неизвестен.
Эмир у входа тоже пребывал в заторможенном состоянии. С одной стороны, так и не мог перекричать своих женщин, а с другой - что толку на них орать, если логического разрешения ситуации всё равно днём с огнём не сыщешь. Ведь вроде бы всё просто - зайди в гарем, самолично проверь помещение и, если там кто есть, - хватай злодея за шиворот да тащи в шариатский суд. А лучше - руби его тут же, на месте преступления... Оставалось одно "но" (честно говоря, их было два, просто второе вытекало из первого...). Вдруг этот Багдадский вор действительно там и вместо того, чтобы покорно склонить голову перед мощью закона, вздумает оказать сопротивление? Если он действительно так силён и страшен, то в одиночку выходить на такого преступника - опасно! Лучше заручиться поддержкой проверенных слуг и послать их вперёд, а уж самому появиться в нужном месте в нужный час для совершения акта последнего приговора. Вот тут-то вступает в дело второе "но", плавно проистекая из первого - если пустить нукеров в гарем, то получится, что они своими нескромными взглядами обесчестят всех пятьдесят жён! Что же потом, казнить и нукеров, и супружниц чохом?! Идея показалась настолько привлекательной, что эмир даже отвлёкся от мыслей о штурме. Любимые женщины старательно продолжали всё тот же ор, в полной убеждённости, что от их верноподданнического воя сердце их общего мужа полнится непередаваемой радостью.
- Я войду туда и за уши вынесу голову негодяя, скрывающегося в моём гареме!
- Но, владыка мира, а если там никого нет? - резонно уточнил кто-то из приближённых царедворцев. Ответить эмир не успел, так как четверо молодцов поставили пред его грозные очи вырывающегося Ходжу Насреддина:
- О великий и сиятельный, мы поймали этого человека за битьём окон во дворце!
- Кто ты такой?! - гаркнул эмир.
- Не слышу! - нагло ответил домулло, указуя кивком головы на заходящийся воплями гарем.
- Я спрашиваю, кто ты такой, недостойный червь?! - едва не срывая глотку, проорал глава Багдада. Насреддин поморщил лоб, имитируя работу левого полушария, и откровенно доложил:
- Просто прохожий. Гулял себе под луной, смотрел на звёзды, слушал пение соловья о его неразделённой любви к прекрасной розе...
- Ты лжёшь!
- А что, нельзя?!
- Казнить паршивца!
- Что сделать?! - оттопыривая уши, переспросили нукеры. Эмир медленно начал наливаться багровой краской...
- Я сказал, отрубите ему голову-у-у!!!
- Не надо... - вынужденно буркнул Ходжа.
- Что?! - не расслышал эмир.
- Я говорю: не надо-о-о!
- Почему-у-у?!
- Потому что я - Насредди-и-н! Друг Багдадского вора-а, легендарная личность и герой народных анек-дото-о-ов!
- О-о?! - даже удивился Селим ибн Гарун аль-Рашид. - Так, значит, это ты и есть? Ну тогда, конечно, мы не можем тебя вот так, сразу, обезглавить...
Мы посадим тебя на кол посреди базарной площади, где ты будешь, извиваясь от боли, славить моё имя!
- На всё воля Аллаха... Так я пойду?
- Куда?!
Если бы не бдительные стражи, Ходже почти наверняка удалось бы выкрутиться.
- Но вы же сами сказали, что пока я не нужен. Посижу вон там, в уголке...
- Ах ты, бесстыжий нахал! Паршивый шакал с раздвоенным языком змеи! Говори сейчас же, где прячется твой жалкий соучастник, и, быть может, мы одарим тебя лёгкой смертью!
- Ну, так сразу я не могу... - замялся Ходжа, опустив глаза долу. - Мне надо осмотреться, покажите-ка, где тут у вас что и как.
Пожав плечами, стража указала на двух всё ещё не пришедших в себя нубийцев и воющее здание "женского общежития".
- Угу, клянусь бородой пророка, здесь не обошлось без проделок Багдадского вора. Даю руку на отсечение - он и сейчас находится в вашем гареме!
- Ничего не слышу... - простодушно развёл руками эмир.
Насреддин поманил к себе ближайших стражников, и те под его началом хором проорали:
- Баг-дад-ский-вор-в-ва-шем-га-ре-ме!!! От такого громогласного известия притихли даже заинтересовавшиеся жёны.
- Кто у нас в гареме? - тихохонько полюбопытствовал тонкий голосок со второго этажа.
- Баг-дад-ский-вор! - ещё раз продекламировали нукеры, виновато косясь на обалдевшего владыку.
- Ой, мамочки-и... - томно вздохнули три голоса сразу. И все почему-то поняли, что это значит...
- Я убью его! - визгливо поклялся эмир. - Принесите мой самый большой ятаган!
- И доспехи! - твёрдо добавил домулло. - Щит, шлем, кольчугу, копьё, кинжал и лук со стрелами. О вас же забочусь, о великий и блистающий в гневе... Мой друг силён, как снежный барс, просто так вам ни за что его не одолеть.
- Может быть, взять боевого коня? - призадумался Селим ибн Гарун аль-Рашид, но Ходжа дружески отсоветовал:
- Не стоит, о мудрейший... Гонять лошадь взад-вперёд по всем этажам, да ещё заглядывая под каждую кровать в каждой комнате?! Клянусь аллахом, это лишнее...
- Но как я могу доверять тебе?
- Его дед, - домулло ткнул пальцем в сторону гарема, - когда-то написал:
Если глупый лекарство даёт тебе - вылей!
Если мудрый подаст тебе яду - прими!
А я отнюдь не глупец...
- Из тебя вышел бы хороший царедворец, - поджав губки, процедил эмир, - но я всё равно посажу тебя на кол, а с твоего друга сдеру кожу. Ну, чего же вы ждёте, лентяи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52