Ну а ты… — он немного помедлил, потом решительно закончил: — покинешь этот дом!
Кэсси на мгновение показалось, что комната заходила ходуном, а лицо отца расплылось и отдалилось. В услышанное просто невозможно было поверить. Неужели отец способен вышвырнуть ее за дверь, как ненужную вещь? Или любовь к Элизе настолько ослепила его, что затмила разум, заставляя действовать столь жестоко?
— Поверь мне, Кэсси, я не считаю это наказанием и хочу думать, что поступаю правильно, — произнес Эдвард Ллойд. — Но очевидно, что ты изрядно избалована и привыкла считаться только с собой.
— Неправда! — вырвалось у девушки.
— Нет, правда, — жестко заметил отец. — Самостоятельность пойдет тебе только на пользу. Хватит парить в облаках — пора браться за ум и начинать жить по-настоящему.
— Но я…
— А после смерти Чарлза я вообще сомневаюсь, что тебя по-прежнему будут приглашать в приличные дома. Боюсь, что даже твое появление на различных вечеринках люди сочтут неприличным.
— Как же мне теперь жить? Неужели ты сможешь вот так выгнать меня? Я же осталась совсем одна!
— Ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения, не так ли?
От неожиданно раздавшегося телефонного звонка Кэсси вздрогнула. Эдвард кивнул дочери, давая понять, что разговор закончен, и снял трубку.
В течение нескольких секунд девушка стояла неподвижно. С тяжелым вздохом, исходившим, казалось, из глубин ее существа, она закрыла глаза, отгораживаясь от всего мира. С того дня, как погиб Чарлз и все недвусмысленно обвинили ее в этом, она жила как тяжело раненый человек, еще не осознавший до конца всего ужаса свалившегося на него несчастья. С неприятностями всегда так: одни влекут за собой другие, и вся твоя жизнь превращается в хаос, прежде чем успеешь хоть в чем-то разобраться.
Кэсси не могла не понимать, что события последних дней отразились на ней. И сейчас она чувствовала, что ее руки так сильно сжаты в кулаки, что ногти впились в ладони, а тело сотрясает нервная дрожь. Не помня себя от боли и отчаяния, девушка бросилась в свою комнату и закрыла дверь на ключ. В ее мозгу кружился калейдоскоп образов, и в центре этого вихря был Чарлз — человек, в которого она слепо, без памяти влюбилась и которому была готова отдать всю себя без остатка. А он ее предал со слащавой, жеманной и лживой Элизой.
— Прости, Кэсси, — сказал он несколько недель назад. — Ты замечательная девушка и, как никто другой, заслуживаешь любви, но я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня.
История со Стивом полностью повторилась. Элиза не могла не вмешаться, видя, что сестра влюблена и счастлива. Совершенно не считаясь с ее чувствами, она тут же пустила в ход все свои уловки и опять одержала победу. Она все правильно рассчитала. Зная, как Кэсси любит отца, Элиза не сомневалась, что та никому ни о чем не расскажет. Какой же жестокой ценой заплатил Чарлз за связь с замужней женщиной!
Мысли неуклонно возвращались к прошлому, к одному из самых мрачных дней в ее жизни. Решив провести с друзьями уик-энд в загородном коттедже, девушка решила съездить и убедиться, все ли готово к приему гостей.
Чарлз, очевидно, приехал из города вместе с Элизой и оставил машину за гаражом, поэтому Кэсси, ни о чем не подозревая, поднялась на второй этаж, напевая себе под нос какую-то веселую мелодию. Вдруг она услышала странные звуки, похожие на тихие, сдавленные стоны. На мгновение она замерла, а затем дрожащей рукой открыла дверь спальни. На кровати среди скомканных простыней белели два обнаженных тела. Любовники крепко сжимали друг друга в объятиях и медленно, ритмично двигались. Чарлз и Элиза!
Какое-то время Кэсси стояла в оцепенении, не в силах оторвать от них глаз, затем, словно сомнамбула, спустилась вниз. Она так старалась не выдать своих чувств даже себе, что лицо у нее от напряжения онемело, а на губах застыла жалкая, вымученная улыбка. Тяжело опустившись в кресло и поджав под себя ногу, девушка чувствовала, как сердцу становится тесно в груди от раздирающего его горя. Она болезненно ощущала его короткие частые толчки, и чувство чего-то ужасного и непоправимого медленно овладевало всем ее существом.
Уже позже, когда любовники появились в гостиной, Кэсси, бледная, неспокойная, приказала им убираться вон. После их отъезда она сожгла постельное белье, устроив в саду своего рода погребальный костер своим несбывшимся мечтам о счастье…
В дверь постучали. На пороге стояла растерянная экономка, миссис Дорн.
— Извините, мисс. Но мистер Ллойд приказал мне упаковать ваши вещи. Мне так жаль…
— Не беспокойтесь обо мне. Я не пропаду.
— Но это неправильно, — вырвалось у пожилой женщины, и Кэсси удивленно посмотрела на нее. До сих пор экономка не позволяла себе критиковать действия хозяина.
— У нас небольшая семейная размолвка, — нарочито бодро ответила девушка. — Не буду вам мешать.
Кэсси направилась в ванную комнату. Быстро приняв душ и, взяв полотенце, она стала вытираться, глядя в высокое зеркало. Как всегда неохотно Кэсси осмотрела свою худенькую фигуру и невольно улыбнулась, вспомнив о деньгах, которые потратила на бесполезное средство для увеличения груди, о том, как, дрожа от холода, принимала по утрам ледяной душ, направляя струи воды на грудь. Ей было, кажется, шестнадцать, когда она и ее подруга пришли к выводу, что выглядят не так, как все, а гораздо хуже.
Выйдя из ванной, Кэсси немного постояла в нерешительности, а затем позвонила Сандре Стилтон, с которой дружила последние годы. Сандра была высокая, худая блондинка, немного нескладная, зато она просто и беззаботно относилась к жизни, и Кэсси всегда привлекали в ней именно ее веселость и неиссякаемый оптимизм. Для Сандры не существовало никаких проблем. Она пребывала всегда в отличном настроении, и ее энергия невольно заражала окружающих. Возможно, сейчас именно Сандра способна поддержать и хоть немного отвлечь от мрачных мыслей, которые одолевали ее.
К счастью, подруга оказалась дома и сразу же подошла к телефону. После короткого приветствия Кэсси спросила:
— Ты не приютишь меня на пару дней? Дело в том, что отец выставил меня из дому.
— Ты что, шутишь? — не поверила та.
— К сожалению, нет. Так что?
— Конечно, приезжай, — с готовностью ответила Сандра. — Сегодня вечером мы устроим нечто грандиозное и отпразднуем твою свободу.
— Боюсь, я не в настроении…
— Забудь об этом. Не вешай нос и не казни себя за случившееся. Ты встречалась с этим парнем всего несколько месяцев, и не твоя вина, что он попал под машину. Все! Жду тебя!
Спустя час Кэсси уже сидела в небольшой уютной гостиной в доме Стилтонов и, потягивая коктейль, посвящала подругу в свои планы на будущее.
— Ты хочешь работать? — спросила Сандра, не пытаясь скрыть своего изумления. — Зачем тебе это надо? Поживи немного у меня, пока твой отец не успокоится. Уверена, все образуется.
— Не думаю, — горько усмехнулась Кэсси. — Он дал ясно понять, что мне придется самой зарабатывать на жизнь. И я докажу ему, что вполне смогу позаботиться о себе.
— Но ты же никогда и нигде не работала! И потом, у тебя же не будет времени ходить в парикмахерскую, бассейн, на массаж. Когда ты собираешься встречаться с друзьями или ходить на пляж?
Кэсси с мрачным видом потупилась. Конечно, жизнь ее во многом изменится, только и Сандра кое в чем не права. По просьбе отца она принимала участие в работе нескольких благотворительных организаций, организовывала вечера и аукционы. Но чтобы работать целый день… Сейчас это казалось ей просто невозможным.
Когда девушки приехали в элитный закрытый клуб, членами которого состояли, ресторан был почти полон. С трудом найдя свободный столик и сделав заказ, Кэсси заметила, что недалеко от них расположилась компания ее друзей. Только сейчас на их лицах не было обычных приветливых улыбок. Никак не отреагировав на ее робкое приветствие, они презрительно посматривали на нее, о чем-то тихо переговариваясь. Девушка уже была не рада, что приехала, и безумно сожалела, что по настоянию подруги надела обтягивающие черные брюки и бирюзовый топ.
Спустя несколько минут Сандра, извинившись, отправилась поздороваться с друзьями, и Кэсси вдруг ощутил а себя бесконечно одинокой. Когда стихла музыка, до нее донеслись приглушенные знакомые голоса.
— Вот не думала, что она посмеет явиться сюда!
— Да, и это только доказывает ее бессердечие и эгоизм…
— Учти, Сандра, Билл мне сказал, что, если ты будешь общаться с Кэсси, он порвет с тобой!
— И будет прав. Как она могла так обойтись с бедным Чарли? Он был таким добрым и веселым!..
На глаза Кэсси навернулись слезы. Сколько ей еще предстоит их пролить! Она опрокинула в рот содержимое бокала и немного подняла голову, ожидая, пока по телу разольется тепло, а за ним придет и блаженное отупение. Это были голоса ее друзей. Теперь уже бывших. По странному стечению обстоятельств она превратилась в парию. Ее открыто игнорировали, презирали. А ведь еще совсем недавно она получала столько приглашений от знакомых, что не знала, как найти время, чтобы побывать на той или иной вечеринке, и при этом никого не обидеть.
Сейчас ей не хотелось ни чувствовать, ни думать. Единственным желанием было снова оказаться дома и зарыться головой в подушку. Но дома ее никто не ждал, да и Сандра могла рассердиться, если она уедет так рано.
В этот вечер Федерико решил навестить семью своего старого приятеля, но на полпути почувствовал, что не в настроении общаться с кем-либо, отвечать на бесконечные расспросы, ловить на себе сочувственные взгляды. Поэтому он сходил в кино, посмотрел фильм, сюжет которого тут же забыл, пообедал, едва ощутив вкус еды, и ездил на автомобиле до тех пор, пока усталость не заставила его повернуть к дому. Проезжая мимо знакомого клуба, Федерико решил остановиться и выпить кофе.
Подойдя к бару, он уселся на высокий табурет и, медленно смакуя черный обжигающий напиток, лениво наблюдал за танцующими. Его внимание привлекла невысокая девушка в черных узких брюках, подчеркивающих изящную линию бедра, и в бирюзовом топе, облегающем стройное тело. Даже в полумраке он разглядел нежные черты лица, обрамленного каштановыми, с золотистым отливом, волосами, высокие скулы, тонкий аристократический нос. Была в ней некая изюминка. В наклоне головы, в выразительных движениях, что ли, или в ярком блеске темных глаз.
По его телу пробежала теплая волна возбуждения, и Федерико вдруг понял, что безумно хочет заполучить незнакомку, причем любой ценой. Она будила в нем самые низменные инстинкты, которые толкали его на безрассудство. Это было вожделение в его самой откровенной, непристойной форме. То, что не имеет ничего общего с нежностью, со всем тем, что приняло связывать с любовью.
В этот момент к девушке подошла высокая худая блондинка и о чем-то оживленно заговорила.
— Это дочь Ллойда, — тихо заметил бармен, проследив за взглядом Федерико. — Я видел, как она приехала с подругой.
Выражение лица Федерико резко изменилось, а глаза под темными бровями мгновенно стали жесткими и холодными, как лед. Он долго не сводил с блондинки пристального взгляда, потом отвернулся. Тот факт, что Кассандра находится здесь и веселится спустя два дня после похорон Чарлза, уже говорило о многом. Возможно, Глория все-таки права. Всему свое время, но негодяйка сполна заплатит за смерть его брата. Только вот интересно, что так привлекало в ней Чарлза? Лично ему Кассандра показалась довольно невзрачной…
Тем временем Кэсси вопросительно глядела на подругу, озадаченная изменившимся вдруг выражением ее лица.
— Скажу тебе честно, Кэсси, — со вздохом произнесла Сандра, — но после всех этих разговоров мне вряд ли стоит проводить с тобой много времени. Конечно, я тебя не осуждаю, но в сложившейся ситуации мне нужно подумать о себе. Если мы будем вместе, друзья отвернутся и от меня. Наверное, тебе лучше перебраться в отель и подождать, пока не улягутся страсти, а вещи свои можешь забрать завтра утром.
Сандра повернулась и, больше не обращая на подругу внимания, присоединилась к веселой компании за соседним столиком.
Кэсси осталась одна. Ее душили горечь, разочарование и обида. Она была близка к истерике. Семья вышвырнула ее в неизвестность, словно цирковую акробатку из пушечного ствола! А страховочная сетка отсутствовала. Шли только первые часы ее самостоятельной жизни, а та уже ставила перед ней проблему за проблемой. Отныне она сама себе хозяйка. Может уйти из ресторана. Может упаковать вещи и поехать в аэропорт. Никто не посягает на ее время и на ее внимание. Нет никого, кто мог бы поговорить с ней, утешить ее, уговорить вести себя так, а не иначе.
Эти печальные мысли, предательство лучшей подруги, напряжение всего вечера привели Кэсси в такое отчаяние, граничащее с безысходностью, что она бросилась к выходу. Но толпа танцующих оттеснила ее к бару. Какой-то молодой человек нечаянно, а может быть, и нарочно толкнул ее, и Кэсси, потеряв равновесие, ударилась лицом о стойку бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Кэсси на мгновение показалось, что комната заходила ходуном, а лицо отца расплылось и отдалилось. В услышанное просто невозможно было поверить. Неужели отец способен вышвырнуть ее за дверь, как ненужную вещь? Или любовь к Элизе настолько ослепила его, что затмила разум, заставляя действовать столь жестоко?
— Поверь мне, Кэсси, я не считаю это наказанием и хочу думать, что поступаю правильно, — произнес Эдвард Ллойд. — Но очевидно, что ты изрядно избалована и привыкла считаться только с собой.
— Неправда! — вырвалось у девушки.
— Нет, правда, — жестко заметил отец. — Самостоятельность пойдет тебе только на пользу. Хватит парить в облаках — пора браться за ум и начинать жить по-настоящему.
— Но я…
— А после смерти Чарлза я вообще сомневаюсь, что тебя по-прежнему будут приглашать в приличные дома. Боюсь, что даже твое появление на различных вечеринках люди сочтут неприличным.
— Как же мне теперь жить? Неужели ты сможешь вот так выгнать меня? Я же осталась совсем одна!
— Ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения, не так ли?
От неожиданно раздавшегося телефонного звонка Кэсси вздрогнула. Эдвард кивнул дочери, давая понять, что разговор закончен, и снял трубку.
В течение нескольких секунд девушка стояла неподвижно. С тяжелым вздохом, исходившим, казалось, из глубин ее существа, она закрыла глаза, отгораживаясь от всего мира. С того дня, как погиб Чарлз и все недвусмысленно обвинили ее в этом, она жила как тяжело раненый человек, еще не осознавший до конца всего ужаса свалившегося на него несчастья. С неприятностями всегда так: одни влекут за собой другие, и вся твоя жизнь превращается в хаос, прежде чем успеешь хоть в чем-то разобраться.
Кэсси не могла не понимать, что события последних дней отразились на ней. И сейчас она чувствовала, что ее руки так сильно сжаты в кулаки, что ногти впились в ладони, а тело сотрясает нервная дрожь. Не помня себя от боли и отчаяния, девушка бросилась в свою комнату и закрыла дверь на ключ. В ее мозгу кружился калейдоскоп образов, и в центре этого вихря был Чарлз — человек, в которого она слепо, без памяти влюбилась и которому была готова отдать всю себя без остатка. А он ее предал со слащавой, жеманной и лживой Элизой.
— Прости, Кэсси, — сказал он несколько недель назад. — Ты замечательная девушка и, как никто другой, заслуживаешь любви, но я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня.
История со Стивом полностью повторилась. Элиза не могла не вмешаться, видя, что сестра влюблена и счастлива. Совершенно не считаясь с ее чувствами, она тут же пустила в ход все свои уловки и опять одержала победу. Она все правильно рассчитала. Зная, как Кэсси любит отца, Элиза не сомневалась, что та никому ни о чем не расскажет. Какой же жестокой ценой заплатил Чарлз за связь с замужней женщиной!
Мысли неуклонно возвращались к прошлому, к одному из самых мрачных дней в ее жизни. Решив провести с друзьями уик-энд в загородном коттедже, девушка решила съездить и убедиться, все ли готово к приему гостей.
Чарлз, очевидно, приехал из города вместе с Элизой и оставил машину за гаражом, поэтому Кэсси, ни о чем не подозревая, поднялась на второй этаж, напевая себе под нос какую-то веселую мелодию. Вдруг она услышала странные звуки, похожие на тихие, сдавленные стоны. На мгновение она замерла, а затем дрожащей рукой открыла дверь спальни. На кровати среди скомканных простыней белели два обнаженных тела. Любовники крепко сжимали друг друга в объятиях и медленно, ритмично двигались. Чарлз и Элиза!
Какое-то время Кэсси стояла в оцепенении, не в силах оторвать от них глаз, затем, словно сомнамбула, спустилась вниз. Она так старалась не выдать своих чувств даже себе, что лицо у нее от напряжения онемело, а на губах застыла жалкая, вымученная улыбка. Тяжело опустившись в кресло и поджав под себя ногу, девушка чувствовала, как сердцу становится тесно в груди от раздирающего его горя. Она болезненно ощущала его короткие частые толчки, и чувство чего-то ужасного и непоправимого медленно овладевало всем ее существом.
Уже позже, когда любовники появились в гостиной, Кэсси, бледная, неспокойная, приказала им убираться вон. После их отъезда она сожгла постельное белье, устроив в саду своего рода погребальный костер своим несбывшимся мечтам о счастье…
В дверь постучали. На пороге стояла растерянная экономка, миссис Дорн.
— Извините, мисс. Но мистер Ллойд приказал мне упаковать ваши вещи. Мне так жаль…
— Не беспокойтесь обо мне. Я не пропаду.
— Но это неправильно, — вырвалось у пожилой женщины, и Кэсси удивленно посмотрела на нее. До сих пор экономка не позволяла себе критиковать действия хозяина.
— У нас небольшая семейная размолвка, — нарочито бодро ответила девушка. — Не буду вам мешать.
Кэсси направилась в ванную комнату. Быстро приняв душ и, взяв полотенце, она стала вытираться, глядя в высокое зеркало. Как всегда неохотно Кэсси осмотрела свою худенькую фигуру и невольно улыбнулась, вспомнив о деньгах, которые потратила на бесполезное средство для увеличения груди, о том, как, дрожа от холода, принимала по утрам ледяной душ, направляя струи воды на грудь. Ей было, кажется, шестнадцать, когда она и ее подруга пришли к выводу, что выглядят не так, как все, а гораздо хуже.
Выйдя из ванной, Кэсси немного постояла в нерешительности, а затем позвонила Сандре Стилтон, с которой дружила последние годы. Сандра была высокая, худая блондинка, немного нескладная, зато она просто и беззаботно относилась к жизни, и Кэсси всегда привлекали в ней именно ее веселость и неиссякаемый оптимизм. Для Сандры не существовало никаких проблем. Она пребывала всегда в отличном настроении, и ее энергия невольно заражала окружающих. Возможно, сейчас именно Сандра способна поддержать и хоть немного отвлечь от мрачных мыслей, которые одолевали ее.
К счастью, подруга оказалась дома и сразу же подошла к телефону. После короткого приветствия Кэсси спросила:
— Ты не приютишь меня на пару дней? Дело в том, что отец выставил меня из дому.
— Ты что, шутишь? — не поверила та.
— К сожалению, нет. Так что?
— Конечно, приезжай, — с готовностью ответила Сандра. — Сегодня вечером мы устроим нечто грандиозное и отпразднуем твою свободу.
— Боюсь, я не в настроении…
— Забудь об этом. Не вешай нос и не казни себя за случившееся. Ты встречалась с этим парнем всего несколько месяцев, и не твоя вина, что он попал под машину. Все! Жду тебя!
Спустя час Кэсси уже сидела в небольшой уютной гостиной в доме Стилтонов и, потягивая коктейль, посвящала подругу в свои планы на будущее.
— Ты хочешь работать? — спросила Сандра, не пытаясь скрыть своего изумления. — Зачем тебе это надо? Поживи немного у меня, пока твой отец не успокоится. Уверена, все образуется.
— Не думаю, — горько усмехнулась Кэсси. — Он дал ясно понять, что мне придется самой зарабатывать на жизнь. И я докажу ему, что вполне смогу позаботиться о себе.
— Но ты же никогда и нигде не работала! И потом, у тебя же не будет времени ходить в парикмахерскую, бассейн, на массаж. Когда ты собираешься встречаться с друзьями или ходить на пляж?
Кэсси с мрачным видом потупилась. Конечно, жизнь ее во многом изменится, только и Сандра кое в чем не права. По просьбе отца она принимала участие в работе нескольких благотворительных организаций, организовывала вечера и аукционы. Но чтобы работать целый день… Сейчас это казалось ей просто невозможным.
Когда девушки приехали в элитный закрытый клуб, членами которого состояли, ресторан был почти полон. С трудом найдя свободный столик и сделав заказ, Кэсси заметила, что недалеко от них расположилась компания ее друзей. Только сейчас на их лицах не было обычных приветливых улыбок. Никак не отреагировав на ее робкое приветствие, они презрительно посматривали на нее, о чем-то тихо переговариваясь. Девушка уже была не рада, что приехала, и безумно сожалела, что по настоянию подруги надела обтягивающие черные брюки и бирюзовый топ.
Спустя несколько минут Сандра, извинившись, отправилась поздороваться с друзьями, и Кэсси вдруг ощутил а себя бесконечно одинокой. Когда стихла музыка, до нее донеслись приглушенные знакомые голоса.
— Вот не думала, что она посмеет явиться сюда!
— Да, и это только доказывает ее бессердечие и эгоизм…
— Учти, Сандра, Билл мне сказал, что, если ты будешь общаться с Кэсси, он порвет с тобой!
— И будет прав. Как она могла так обойтись с бедным Чарли? Он был таким добрым и веселым!..
На глаза Кэсси навернулись слезы. Сколько ей еще предстоит их пролить! Она опрокинула в рот содержимое бокала и немного подняла голову, ожидая, пока по телу разольется тепло, а за ним придет и блаженное отупение. Это были голоса ее друзей. Теперь уже бывших. По странному стечению обстоятельств она превратилась в парию. Ее открыто игнорировали, презирали. А ведь еще совсем недавно она получала столько приглашений от знакомых, что не знала, как найти время, чтобы побывать на той или иной вечеринке, и при этом никого не обидеть.
Сейчас ей не хотелось ни чувствовать, ни думать. Единственным желанием было снова оказаться дома и зарыться головой в подушку. Но дома ее никто не ждал, да и Сандра могла рассердиться, если она уедет так рано.
В этот вечер Федерико решил навестить семью своего старого приятеля, но на полпути почувствовал, что не в настроении общаться с кем-либо, отвечать на бесконечные расспросы, ловить на себе сочувственные взгляды. Поэтому он сходил в кино, посмотрел фильм, сюжет которого тут же забыл, пообедал, едва ощутив вкус еды, и ездил на автомобиле до тех пор, пока усталость не заставила его повернуть к дому. Проезжая мимо знакомого клуба, Федерико решил остановиться и выпить кофе.
Подойдя к бару, он уселся на высокий табурет и, медленно смакуя черный обжигающий напиток, лениво наблюдал за танцующими. Его внимание привлекла невысокая девушка в черных узких брюках, подчеркивающих изящную линию бедра, и в бирюзовом топе, облегающем стройное тело. Даже в полумраке он разглядел нежные черты лица, обрамленного каштановыми, с золотистым отливом, волосами, высокие скулы, тонкий аристократический нос. Была в ней некая изюминка. В наклоне головы, в выразительных движениях, что ли, или в ярком блеске темных глаз.
По его телу пробежала теплая волна возбуждения, и Федерико вдруг понял, что безумно хочет заполучить незнакомку, причем любой ценой. Она будила в нем самые низменные инстинкты, которые толкали его на безрассудство. Это было вожделение в его самой откровенной, непристойной форме. То, что не имеет ничего общего с нежностью, со всем тем, что приняло связывать с любовью.
В этот момент к девушке подошла высокая худая блондинка и о чем-то оживленно заговорила.
— Это дочь Ллойда, — тихо заметил бармен, проследив за взглядом Федерико. — Я видел, как она приехала с подругой.
Выражение лица Федерико резко изменилось, а глаза под темными бровями мгновенно стали жесткими и холодными, как лед. Он долго не сводил с блондинки пристального взгляда, потом отвернулся. Тот факт, что Кассандра находится здесь и веселится спустя два дня после похорон Чарлза, уже говорило о многом. Возможно, Глория все-таки права. Всему свое время, но негодяйка сполна заплатит за смерть его брата. Только вот интересно, что так привлекало в ней Чарлза? Лично ему Кассандра показалась довольно невзрачной…
Тем временем Кэсси вопросительно глядела на подругу, озадаченная изменившимся вдруг выражением ее лица.
— Скажу тебе честно, Кэсси, — со вздохом произнесла Сандра, — но после всех этих разговоров мне вряд ли стоит проводить с тобой много времени. Конечно, я тебя не осуждаю, но в сложившейся ситуации мне нужно подумать о себе. Если мы будем вместе, друзья отвернутся и от меня. Наверное, тебе лучше перебраться в отель и подождать, пока не улягутся страсти, а вещи свои можешь забрать завтра утром.
Сандра повернулась и, больше не обращая на подругу внимания, присоединилась к веселой компании за соседним столиком.
Кэсси осталась одна. Ее душили горечь, разочарование и обида. Она была близка к истерике. Семья вышвырнула ее в неизвестность, словно цирковую акробатку из пушечного ствола! А страховочная сетка отсутствовала. Шли только первые часы ее самостоятельной жизни, а та уже ставила перед ней проблему за проблемой. Отныне она сама себе хозяйка. Может уйти из ресторана. Может упаковать вещи и поехать в аэропорт. Никто не посягает на ее время и на ее внимание. Нет никого, кто мог бы поговорить с ней, утешить ее, уговорить вести себя так, а не иначе.
Эти печальные мысли, предательство лучшей подруги, напряжение всего вечера привели Кэсси в такое отчаяние, граничащее с безысходностью, что она бросилась к выходу. Но толпа танцующих оттеснила ее к бару. Какой-то молодой человек нечаянно, а может быть, и нарочно толкнул ее, и Кэсси, потеряв равновесие, ударилась лицом о стойку бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19