За столом, уставленным изысканными блюдами, завязалась оживленная беседа – но, к несчастью, гости то и дело перескакивали с английского на испанский, и Кэрри не понимала и половины из того, что говорят. Она молчала, стараясь не замечать устремленных на нее любопытных взглядов, и говорила себе, что первым делом должна выучить испанский – хотя бы для того, чтобы не чувствовать себя глухонемой в кругу родных и друзей мужа.
Наклонившись к Карлосу, она прошептала ему на ухо:
– Я, пожалуй, найду телефон и позвоню Дороти.
Карлос устремил на нее недоумевающий взгляд.
– Позвонишь Дороти?
Кэрри залилась краской.
– Ну да. Сандра поднесет трубку к ее уху, и я с ней поговорю.
Карлос кивнул и, вытащив из кармана смокинга какую-то карточку, написал на ней номер своего домашнего телефона.
Кэрри выскользнула из-за стола, нашла в фойе таксофон и принялась звонить. Но сколько она ни нажимала на кнопки, чертов аппарат отказывался работать. Карточка с номером выпала из ее рук, и Кэрри наклонилась поднять ее. На оборотной стороне карточки было написано: «Я люблю тебя. Обязательно позвони». Почерк явно женский.
Из банкетного зала, громко и оживленно беседуя, вышли две дамы.
– Ну что я могу сказать! Если эта девчонка ухитрилась украсть Карлоса у Лотты, значит, всем нам, женщинам, есть на что надеяться!
– А ты слышала, как она говорит? Господи, ну и выговор! Словно всю жизнь провела где-нибудь на сеновале!
– Удивительно, как Карлос это терпит. Он ведь такой утонченный мужчина! И еще: почему здесь только его гости? Видимо, у нее не нашлось ни одного приличного родственника!
– Бедняжка Лотта! – не без иронии отозвалась вторая собеседница. – Подумать только – такая красавица, и терпит поражение от какой-то деревенщины с морковными волосами! А что ты думаешь о ее платье?
– Если ты костлява, это надо скрывать, а не подчеркивать!
– Дешевка и безвкусица. Выглядит, словно куплено на распродаже. Держу пари, что так оно и есть.
Прижавшись к стене и дрожа всем телом, Кэрри ждала, пока сплетницы пройдут мимо. Ей хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и остаться там навсегда. Гости смеются над ней... Карлос в день свадьбы получает любовные послания... Спотыкаясь, она побрела в сторону распахнутой двери с надписью «Бар». Там должна быть дамская комната, где она сможет спрятаться от любопытных глаз и немного прийти в себя.
Высоко подняв голову и закусив дрожащие губы, Кэрри пробиралась сквозь толпу гостей.
– Спорю на тысячу баксов, что так и есть! – послышался позади нее громкий мужской голос. – Закрутил с ней интрижку за спиной у Лотты, а она забеременела, и ему пришлось жениться. Пропал парень!
У Кэрри лопнуло терпение.
– Если вы так думаете, зачем пришли на свадьбу?
Высокий блондин в безукоризненном костюме изумленно обернулся к ней.
– Обычно гости на свадьбе желают молодоженам счастья! – звонким от гнева голосом продолжала Кэрри, не замечая воцарившейся тишины, не замечая и того, что глаза всех вокруг устремлены на нее. – Или вы только и умеете, что есть и пить за чужой счет, а потом говорить гадости о тех, кто вас угощает?
Высокий блондин побагровел до корней волос, голубые глаза его потемнели от стыда.
– Нет, я... простите ради Бога...
Кэрри запретила себе бежать: собрав остатки достоинства, она молча, с высоко поднятой головой прошла мимо него и скрылась в дамской комнате. Остановившись перед зеркалом, взглянула на свои «морковные» волосы, на «дешевое и безвкусное» платье, которое ей так нравилось, и по щекам ее заструились слезы. Кэрри платье казалось немыслимо дорогим – но у богачей другие стандарты, и, как видно, для них это дешевка.
И все же прежде всего Кэрри думала не о платье, . а о другой женщине. О женщине, написавшей Карлосу: «Я тебя люблю». О женщине по имени Лотта. То же имя упоминала владелица салона красоты. Лотта, бывшая невеста Карлоса. Красавица Лотта. Карлос бросил ее, но никто не знает почему. И людям приходит в голову одно-единственное разумное объяснение: очевидно, Кэрри забеременела и заставила его на себе жениться...
Что ж, сказала она себе, через несколько месяцев сплетникам станет ясно, что эти подозрения необоснованны. И все же в главном они правы. Кэрри не принадлежит к их блестящему миру. Ее брак с Карлосом – необычный брак. Карлос не любит ее и никогда не полюбит, и с этим лучше смириться. Промокнув бумажным полотенцем мокрое от слез лицо, припудрив нос и подкрасив губы, Кэрри покинула дамскую комнату.
Когда, глядя в одну точку перед собой, она пересекала бар, за ней увязался тот самый блондин, любитель споров.
– Оставьте меня в покое, – отрезала Кэрри, заметив, что он идет за ней.
– Вы, должно быть, даже не знаете, кто я такой. Я Джейк, американский родственник Виэйра...
– Не знала, что у Карлоса есть и американские родственники.
– Ну как же! Пилар, мать Карлоса, американка. Она моя тетка, сестра матери, – объяснил Джейк, не скрывая своего удивления ее неосведомленностью.
Кэрри молча пошла прочь. Чувствуя, что еще не готова вернуться в зал – сначала надо совладать со взвинченными эмоциями, – она свернула в холл и присела на диван. Непрошеный спутник плюхнулся рядом и протянул ей руку.
– Послушайте, – заговорил он серьезно, – хочу попросить у вас прощения. Я выпил лишнего и нес сам не знаю что, просто чтобы повеселить компанию. Поверьте, я скорее отрублю себе руку, чем вас обижу...
– Еще не поздно, рубите, – резко ответила Кэрри.
В голубых глазах Джейка мелькнуло уважение.
– Проклятый язык без костей! Вечно он меня подводит!
В этот миг в холл вышел Карлос. Его неожиданное появление застало обоих врасплох: Джейк поспешно убрал руку, а Кэрри вскочила, словно ее застали за чем-то недозволенным. Мужественное лицо Карлоса застыло, пронзительный, ничего не упускающий взгляд в один миг охватил их обоих, а затем сконцентрировался на Кэрри.
– А я-то гадал, куда ты пропала! Флиртуешь с моим легкомысленным кузеном?
– Я пытался извиниться перед Кэрри... – поспешно заговорил Джейк, явно смущенный таким обвинением.
– За что? – требовательно поинтересовался Карлос.
– Ради Бога, оставим это! – не выдержав, воскликнула Кэрри. – Я ведь так и не позвонила Дороти!
Джейк, повернувшись к Карлосу, быстро заговорил по-испански, и Кэрри снова почувствовала себя так же, как в банкетном зале во время этого бесконечного пиршества – словно ее никто и не замечает. Я вышла замуж за аргентинца, грустно напомнила она себе. Чего я жду – что все его родные перейдут на английский, чтобы я не чувствовала себя не в своей тарелке?
Найдя исправный телефон-автомат, Кэрри позвонила дочери. Няня, взяв трубку, объяснила, что Дороти спит. Она предложила разбудить малышку, но Кэрри отказалась. Однако этой маленькой неудачи хватило, чтобы на глаза ее вновь навернулись слезы. Кэрри чувствовала себя отрезанной от всего мира – даже от собственного ребенка.
– Кэрри... Джейк рассказал мне, что произошло.
Почувствовав на плече сильную руку Карлоса, Кэрри сглотнула, стараясь совладать с собой.
– Неважно...
– Нет, важно.
Кэрри резко повернулась.
– А перед этим я слышала, как еще парочка твоих очаровательных гостей обсуждала мое безвкусное платье, смешной выговор и морковные волосы!
Наступило короткое молчание.
– Какого черта... – обманчиво тихим голосом начал Карлос.
– Все они одинаковы! – продолжала Кэрри. Сейчас даже муж казался ей врагом, одним из них. – Моим друзьям, может быть, не хватает хороших манер и изысканного вкуса – но никто из них не станет, едва поднявшись из-за свадебного стола, злословить про жениха и невесту! Там, откуда я родом, свадьба – это праздник. Дома я была гораздо счастливее, чем здесь!
– Вот как? – выдохнул Карлос.
Вспомнив о карточке, Кэрри сунула ее Карлосу в руку.
– Здесь признание в любви к тебе, – продолжала она, задыхаясь от гнева и отчаяния. – Зачем ты дал мне эту бумажку? Чтобы надо мной посмеяться? Или у вас, утонченных мужчин, принято жениться на одной женщине и в тот же день получать любовные послания от другой?
Опустив густые черные ресницы и чуть скривив губы, Карлос пробежал послание глазами и порвал карточку, небрежно швырнув клочки на пол. Кэрри взглянула на Карлоса и заметила выступивший на его высоких скулах легкий румянец.
– Тебе не следовало читать адресованные мне послания, – с ледяной холодностью заметил он.
Подумать только – он хочет свалить вину на нее! Никогда еще Кэрри не испытывала такого обжигающего гнева.
– Видишь ли, оно попалось мне на глаза случайно. И еще я кое-что тебе скажу, – продолжала Кэрри, чувствуя, как кипящая в груди ярость рвется наружу, – ты пытаешься сменить тему, но я не такая дура, чтобы этого не понимать!
– Еще раз повысишь голос, и я перекину тебя через плечо, отнесу вниз и запру в лимузине, – зловеще усмехнувшись, пообещал Карлос.
Кэрри судорожно втянула воздух. Казалось, она сейчас взорвется от ярости.
– Иди наверх и переоденься, прежде чем мы попрощаемся с гостями, – коротко приказал Карлос.
– Переодеться... во что? – беспомощно пробормотала она.
– В то, что ты взяла с собой...
– Но я ничего не взяла с собой! Ты сказал, что мы уезжаем только завтра. И это было единственное, что я от тебя услышала. Ни о двух сотнях гостей, ни о журналистах, ни о банкете ты даже упомянуть не потрудился!
Но Карлос, как видно, не собирался вступать в новые пререкания.
– Не могу поверить, что ты не взяла с собой смены одежды, – пробормотал он. – Но хотя бы букет ты бросишь?
– Да ты шутишь! – фыркнула Кэрри. – Отдать мой прелестный букет на растерзание этим хищникам?
Четверть часа спустя они уже сидели в лимузине. Ни один не произнес ни слова. Темная, предгрозовая тишина повисла в салоне: она гремела в ушах и била по нервам, словно пронзительный крик.
– У тебя прекрасные волосы, – наконец нарушил молчание Карлос. – Та дура, что назвала их «морковными», просто тебе завидует. Что же до твоего платья – платье чудесное, а если оно еще и недорого стоит, то это просто находка. И выговор у тебя очень милый. Это часть тебя. Я не могу представить тебя без него.
Кэрри шумно вздохнула, но промолчала.
– Джейк был пьян и болтал чепуху. Сейчас он очень об этом сожалеет, – продолжал Карлос. – Конечно, мне неприятно, что ты расстроена, но сам я, знаешь ли, не обращаю внимания на то, что болтают люди.
– Как Ретт Батлер? – дрожащим голосом пробормотала она.
– Да, только он ушел от Скарлетт в брачную ночь, а я не уйду, – промурлыкал Карлос, и по спине Кэрри пробежали томительные мурашки предвкушения. – А что до той записки... она просто завалялась в кармане.
– Люди думают, что ты оставил свою невесту и женился на мне, потому что я забеременела. Мне не нравится, что в вашем разрыве винят меня.
– Не беспокойся, скоро эти слухи затихнут сами собой.
– А... на самом деле...
Молчание наступило резко и внезапно, словно своим вопросом Кэрри повернула рычажок громкости и уничтожила все звуки.
– Я думал, что она мне подходит, – ответил наконец Карлос, – а потом выяснил, что нет.
Кэрри молчала, ожидая продолжения. Но продолжения не последовало.
– А... что случилось? – осторожно спросила она наконец.
– Я не хочу об этом говорить. Это произошло до нашей с тобой встречи и к тебе никакого отношения не имеет, – холодно и веско ответил он.
Кэрри почувствовала, как к щекам прилила кровь. Несколькими словами Карлос поставил ее на место. Смущенная и обиженная, она отвернулась к окну... и только тут заметила, что они, кажется, выехали из города.
– Куда мы едем?
– Проведем ночь на моей вилле, а утром вылетим на Багамы.
Кэрри снова вздрогнула, пристыженная собственным невежеством, – она понятия не имела, что такое Багамы и где это. В школе Кэрри по большей части глазела в окно или перекидывалась записками с подружками – кто бы мог предсказать, что теперь она станет сожалеть о своем легкомыслии? Карлос-то, наверное, по меньшей мере, университет окончил, подумала она, и мысль эта отозвалась в сердце ноющей болью. Неудивительно, что рядом с ним я чувствую себя недотепой!
– Я распорядился, чтобы твои вещи привезли на виллу. Дороти проведет ночь в городе с няней, а утром мы встретимся с ними в аэропорту.
Кэрри, сглотнув, неохотно кивнула. Ее мучили тяжелые предчувствия; казалось, свадьба, окончившаяся унижением и ссорой, предвещает неудачный брак.
– Ты все еще ее любишь? – выпалила она вдруг, неожиданно даже для себя самой.
Волнение заставило Кэрри облечь в слова свой злейший страх – что каждую секунду, проведенную с ней, Карлос будет изнывать от страсти к неведомой Лотте.
Карлос не стал притворяться, будто не понимает, о чем речь.
– Нет.
Кэрри перевела дух – ей стало чуточку полегче. Что же произошло между Карлосом и его невестой? Очевидно, что-то серьезное: Кэрри уже поняла, что ее муж не из тех мужчин, которые меняют женщин как перчатки. А значит, ей не о чем беспокоиться и ни к чему портить медовый месяц бесплодными сожалениями и завистью к счастливице, испытавшей его любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Наклонившись к Карлосу, она прошептала ему на ухо:
– Я, пожалуй, найду телефон и позвоню Дороти.
Карлос устремил на нее недоумевающий взгляд.
– Позвонишь Дороти?
Кэрри залилась краской.
– Ну да. Сандра поднесет трубку к ее уху, и я с ней поговорю.
Карлос кивнул и, вытащив из кармана смокинга какую-то карточку, написал на ней номер своего домашнего телефона.
Кэрри выскользнула из-за стола, нашла в фойе таксофон и принялась звонить. Но сколько она ни нажимала на кнопки, чертов аппарат отказывался работать. Карточка с номером выпала из ее рук, и Кэрри наклонилась поднять ее. На оборотной стороне карточки было написано: «Я люблю тебя. Обязательно позвони». Почерк явно женский.
Из банкетного зала, громко и оживленно беседуя, вышли две дамы.
– Ну что я могу сказать! Если эта девчонка ухитрилась украсть Карлоса у Лотты, значит, всем нам, женщинам, есть на что надеяться!
– А ты слышала, как она говорит? Господи, ну и выговор! Словно всю жизнь провела где-нибудь на сеновале!
– Удивительно, как Карлос это терпит. Он ведь такой утонченный мужчина! И еще: почему здесь только его гости? Видимо, у нее не нашлось ни одного приличного родственника!
– Бедняжка Лотта! – не без иронии отозвалась вторая собеседница. – Подумать только – такая красавица, и терпит поражение от какой-то деревенщины с морковными волосами! А что ты думаешь о ее платье?
– Если ты костлява, это надо скрывать, а не подчеркивать!
– Дешевка и безвкусица. Выглядит, словно куплено на распродаже. Держу пари, что так оно и есть.
Прижавшись к стене и дрожа всем телом, Кэрри ждала, пока сплетницы пройдут мимо. Ей хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и остаться там навсегда. Гости смеются над ней... Карлос в день свадьбы получает любовные послания... Спотыкаясь, она побрела в сторону распахнутой двери с надписью «Бар». Там должна быть дамская комната, где она сможет спрятаться от любопытных глаз и немного прийти в себя.
Высоко подняв голову и закусив дрожащие губы, Кэрри пробиралась сквозь толпу гостей.
– Спорю на тысячу баксов, что так и есть! – послышался позади нее громкий мужской голос. – Закрутил с ней интрижку за спиной у Лотты, а она забеременела, и ему пришлось жениться. Пропал парень!
У Кэрри лопнуло терпение.
– Если вы так думаете, зачем пришли на свадьбу?
Высокий блондин в безукоризненном костюме изумленно обернулся к ней.
– Обычно гости на свадьбе желают молодоженам счастья! – звонким от гнева голосом продолжала Кэрри, не замечая воцарившейся тишины, не замечая и того, что глаза всех вокруг устремлены на нее. – Или вы только и умеете, что есть и пить за чужой счет, а потом говорить гадости о тех, кто вас угощает?
Высокий блондин побагровел до корней волос, голубые глаза его потемнели от стыда.
– Нет, я... простите ради Бога...
Кэрри запретила себе бежать: собрав остатки достоинства, она молча, с высоко поднятой головой прошла мимо него и скрылась в дамской комнате. Остановившись перед зеркалом, взглянула на свои «морковные» волосы, на «дешевое и безвкусное» платье, которое ей так нравилось, и по щекам ее заструились слезы. Кэрри платье казалось немыслимо дорогим – но у богачей другие стандарты, и, как видно, для них это дешевка.
И все же прежде всего Кэрри думала не о платье, . а о другой женщине. О женщине, написавшей Карлосу: «Я тебя люблю». О женщине по имени Лотта. То же имя упоминала владелица салона красоты. Лотта, бывшая невеста Карлоса. Красавица Лотта. Карлос бросил ее, но никто не знает почему. И людям приходит в голову одно-единственное разумное объяснение: очевидно, Кэрри забеременела и заставила его на себе жениться...
Что ж, сказала она себе, через несколько месяцев сплетникам станет ясно, что эти подозрения необоснованны. И все же в главном они правы. Кэрри не принадлежит к их блестящему миру. Ее брак с Карлосом – необычный брак. Карлос не любит ее и никогда не полюбит, и с этим лучше смириться. Промокнув бумажным полотенцем мокрое от слез лицо, припудрив нос и подкрасив губы, Кэрри покинула дамскую комнату.
Когда, глядя в одну точку перед собой, она пересекала бар, за ней увязался тот самый блондин, любитель споров.
– Оставьте меня в покое, – отрезала Кэрри, заметив, что он идет за ней.
– Вы, должно быть, даже не знаете, кто я такой. Я Джейк, американский родственник Виэйра...
– Не знала, что у Карлоса есть и американские родственники.
– Ну как же! Пилар, мать Карлоса, американка. Она моя тетка, сестра матери, – объяснил Джейк, не скрывая своего удивления ее неосведомленностью.
Кэрри молча пошла прочь. Чувствуя, что еще не готова вернуться в зал – сначала надо совладать со взвинченными эмоциями, – она свернула в холл и присела на диван. Непрошеный спутник плюхнулся рядом и протянул ей руку.
– Послушайте, – заговорил он серьезно, – хочу попросить у вас прощения. Я выпил лишнего и нес сам не знаю что, просто чтобы повеселить компанию. Поверьте, я скорее отрублю себе руку, чем вас обижу...
– Еще не поздно, рубите, – резко ответила Кэрри.
В голубых глазах Джейка мелькнуло уважение.
– Проклятый язык без костей! Вечно он меня подводит!
В этот миг в холл вышел Карлос. Его неожиданное появление застало обоих врасплох: Джейк поспешно убрал руку, а Кэрри вскочила, словно ее застали за чем-то недозволенным. Мужественное лицо Карлоса застыло, пронзительный, ничего не упускающий взгляд в один миг охватил их обоих, а затем сконцентрировался на Кэрри.
– А я-то гадал, куда ты пропала! Флиртуешь с моим легкомысленным кузеном?
– Я пытался извиниться перед Кэрри... – поспешно заговорил Джейк, явно смущенный таким обвинением.
– За что? – требовательно поинтересовался Карлос.
– Ради Бога, оставим это! – не выдержав, воскликнула Кэрри. – Я ведь так и не позвонила Дороти!
Джейк, повернувшись к Карлосу, быстро заговорил по-испански, и Кэрри снова почувствовала себя так же, как в банкетном зале во время этого бесконечного пиршества – словно ее никто и не замечает. Я вышла замуж за аргентинца, грустно напомнила она себе. Чего я жду – что все его родные перейдут на английский, чтобы я не чувствовала себя не в своей тарелке?
Найдя исправный телефон-автомат, Кэрри позвонила дочери. Няня, взяв трубку, объяснила, что Дороти спит. Она предложила разбудить малышку, но Кэрри отказалась. Однако этой маленькой неудачи хватило, чтобы на глаза ее вновь навернулись слезы. Кэрри чувствовала себя отрезанной от всего мира – даже от собственного ребенка.
– Кэрри... Джейк рассказал мне, что произошло.
Почувствовав на плече сильную руку Карлоса, Кэрри сглотнула, стараясь совладать с собой.
– Неважно...
– Нет, важно.
Кэрри резко повернулась.
– А перед этим я слышала, как еще парочка твоих очаровательных гостей обсуждала мое безвкусное платье, смешной выговор и морковные волосы!
Наступило короткое молчание.
– Какого черта... – обманчиво тихим голосом начал Карлос.
– Все они одинаковы! – продолжала Кэрри. Сейчас даже муж казался ей врагом, одним из них. – Моим друзьям, может быть, не хватает хороших манер и изысканного вкуса – но никто из них не станет, едва поднявшись из-за свадебного стола, злословить про жениха и невесту! Там, откуда я родом, свадьба – это праздник. Дома я была гораздо счастливее, чем здесь!
– Вот как? – выдохнул Карлос.
Вспомнив о карточке, Кэрри сунула ее Карлосу в руку.
– Здесь признание в любви к тебе, – продолжала она, задыхаясь от гнева и отчаяния. – Зачем ты дал мне эту бумажку? Чтобы надо мной посмеяться? Или у вас, утонченных мужчин, принято жениться на одной женщине и в тот же день получать любовные послания от другой?
Опустив густые черные ресницы и чуть скривив губы, Карлос пробежал послание глазами и порвал карточку, небрежно швырнув клочки на пол. Кэрри взглянула на Карлоса и заметила выступивший на его высоких скулах легкий румянец.
– Тебе не следовало читать адресованные мне послания, – с ледяной холодностью заметил он.
Подумать только – он хочет свалить вину на нее! Никогда еще Кэрри не испытывала такого обжигающего гнева.
– Видишь ли, оно попалось мне на глаза случайно. И еще я кое-что тебе скажу, – продолжала Кэрри, чувствуя, как кипящая в груди ярость рвется наружу, – ты пытаешься сменить тему, но я не такая дура, чтобы этого не понимать!
– Еще раз повысишь голос, и я перекину тебя через плечо, отнесу вниз и запру в лимузине, – зловеще усмехнувшись, пообещал Карлос.
Кэрри судорожно втянула воздух. Казалось, она сейчас взорвется от ярости.
– Иди наверх и переоденься, прежде чем мы попрощаемся с гостями, – коротко приказал Карлос.
– Переодеться... во что? – беспомощно пробормотала она.
– В то, что ты взяла с собой...
– Но я ничего не взяла с собой! Ты сказал, что мы уезжаем только завтра. И это было единственное, что я от тебя услышала. Ни о двух сотнях гостей, ни о журналистах, ни о банкете ты даже упомянуть не потрудился!
Но Карлос, как видно, не собирался вступать в новые пререкания.
– Не могу поверить, что ты не взяла с собой смены одежды, – пробормотал он. – Но хотя бы букет ты бросишь?
– Да ты шутишь! – фыркнула Кэрри. – Отдать мой прелестный букет на растерзание этим хищникам?
Четверть часа спустя они уже сидели в лимузине. Ни один не произнес ни слова. Темная, предгрозовая тишина повисла в салоне: она гремела в ушах и била по нервам, словно пронзительный крик.
– У тебя прекрасные волосы, – наконец нарушил молчание Карлос. – Та дура, что назвала их «морковными», просто тебе завидует. Что же до твоего платья – платье чудесное, а если оно еще и недорого стоит, то это просто находка. И выговор у тебя очень милый. Это часть тебя. Я не могу представить тебя без него.
Кэрри шумно вздохнула, но промолчала.
– Джейк был пьян и болтал чепуху. Сейчас он очень об этом сожалеет, – продолжал Карлос. – Конечно, мне неприятно, что ты расстроена, но сам я, знаешь ли, не обращаю внимания на то, что болтают люди.
– Как Ретт Батлер? – дрожащим голосом пробормотала она.
– Да, только он ушел от Скарлетт в брачную ночь, а я не уйду, – промурлыкал Карлос, и по спине Кэрри пробежали томительные мурашки предвкушения. – А что до той записки... она просто завалялась в кармане.
– Люди думают, что ты оставил свою невесту и женился на мне, потому что я забеременела. Мне не нравится, что в вашем разрыве винят меня.
– Не беспокойся, скоро эти слухи затихнут сами собой.
– А... на самом деле...
Молчание наступило резко и внезапно, словно своим вопросом Кэрри повернула рычажок громкости и уничтожила все звуки.
– Я думал, что она мне подходит, – ответил наконец Карлос, – а потом выяснил, что нет.
Кэрри молчала, ожидая продолжения. Но продолжения не последовало.
– А... что случилось? – осторожно спросила она наконец.
– Я не хочу об этом говорить. Это произошло до нашей с тобой встречи и к тебе никакого отношения не имеет, – холодно и веско ответил он.
Кэрри почувствовала, как к щекам прилила кровь. Несколькими словами Карлос поставил ее на место. Смущенная и обиженная, она отвернулась к окну... и только тут заметила, что они, кажется, выехали из города.
– Куда мы едем?
– Проведем ночь на моей вилле, а утром вылетим на Багамы.
Кэрри снова вздрогнула, пристыженная собственным невежеством, – она понятия не имела, что такое Багамы и где это. В школе Кэрри по большей части глазела в окно или перекидывалась записками с подружками – кто бы мог предсказать, что теперь она станет сожалеть о своем легкомыслии? Карлос-то, наверное, по меньшей мере, университет окончил, подумала она, и мысль эта отозвалась в сердце ноющей болью. Неудивительно, что рядом с ним я чувствую себя недотепой!
– Я распорядился, чтобы твои вещи привезли на виллу. Дороти проведет ночь в городе с няней, а утром мы встретимся с ними в аэропорту.
Кэрри, сглотнув, неохотно кивнула. Ее мучили тяжелые предчувствия; казалось, свадьба, окончившаяся унижением и ссорой, предвещает неудачный брак.
– Ты все еще ее любишь? – выпалила она вдруг, неожиданно даже для себя самой.
Волнение заставило Кэрри облечь в слова свой злейший страх – что каждую секунду, проведенную с ней, Карлос будет изнывать от страсти к неведомой Лотте.
Карлос не стал притворяться, будто не понимает, о чем речь.
– Нет.
Кэрри перевела дух – ей стало чуточку полегче. Что же произошло между Карлосом и его невестой? Очевидно, что-то серьезное: Кэрри уже поняла, что ее муж не из тех мужчин, которые меняют женщин как перчатки. А значит, ей не о чем беспокоиться и ни к чему портить медовый месяц бесплодными сожалениями и завистью к счастливице, испытавшей его любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19