— Видел отрубленные головы?
— Их увидел бы даже слепой, столько там мух. Не говоря уж о запахе.
Эйке дернул углом рта.
— Не будем об этом. Я отправляю сейчас большой караван в Кхитай.
— Хочешь нанять меня в охранники? Эйке всплеснул руками:
— И в мыслях не было! Нет, оставайся у меня, сколько захочешь. Я никуда тебя не отпущу, если только ты не будешь настаивать. А твоя подруга… она… как?
— Понятия не имею, — вздохнул Тассилон. — У нее в голове сразу четыре ветра, как и подобает гирканке.
— Ясно, — сказал Эйке.
Разговор братьев был прерван появлением киммерийца, который занимался последними приготовлениями к отправке каравана. Конан вошел, явно намереваясь сообщить хозяину какие-то последние новости о закупках оружия и продовольствия, но замер, увидев сводного брата Эйке.
Тассилон медленно поднялся и тоже застыл, когда ледяные синие глаза киммерийца остановились на его темном лице. Мгновение спустя оба разом вскрикнули:
— Ты!..
Затем Конан прикусил губу. Этот человек, стремительно пронеслось в голове у киммерийца, явно дорог хозяину дома, так что избить его прямо здесь — не получится. А Тассилон явно смутился и опустил голову.
Эйке решительно встал между ними.
— Прекратите! — сказал он. — Я знать не желаю, что у вас произошло и при каких обстоятельствах, но немедленно прекратите!
— А мы и не начинали, — пробурчал Конан, взглядом обещая Тассилону скорую встречу.
Но Тассилон ответил иначе:
— Я прошу у тебя прощения, киммериец.
Неожиданно Конан расхохотался.
— Да ладно! — сказал он, махнув рукой. — В конце концов, я и сам бы на твоем месте сделал то же самое. Ты довольно плохо выглядел, когда мы встречались…
— Зато ты так и лоснился, ленивая жирная скотина! — фыркнул Тассилон.
— Я — жирная скотина? — возмутился варвар.
— Хватит! — рявкнул Эйке.
Оба посмотрели на хозяина дома с удивлением. Ни один явно не ожидал от Эйке такой решительности.
Вбежала служанка со сладостями на подносе. День был жаркий, сладости залепляли губы и впивались в зубы, не позволяя спорить и кусаться, и в конце концов и Конан, и чернокожий сводный брат Эйке — оба размякли, и давний эпизод их неудачной встречи смазался в памяти, превратившись в глупое, быстротечное сновидение, которое давным-давно развеялось…
* * *
Караван вышел из Хоарезма на рассвете пятого дня, считая от возвращения Тассилона. Эйке провожал его до городских ворот. Вышел проститься и Инаэро. А вот Аксум и не подумала подняться с постели: хозяйка каллиграфической мастерской считала свой отдых чем-то гораздо более важным, нежели проводы какого-то там каравана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Их увидел бы даже слепой, столько там мух. Не говоря уж о запахе.
Эйке дернул углом рта.
— Не будем об этом. Я отправляю сейчас большой караван в Кхитай.
— Хочешь нанять меня в охранники? Эйке всплеснул руками:
— И в мыслях не было! Нет, оставайся у меня, сколько захочешь. Я никуда тебя не отпущу, если только ты не будешь настаивать. А твоя подруга… она… как?
— Понятия не имею, — вздохнул Тассилон. — У нее в голове сразу четыре ветра, как и подобает гирканке.
— Ясно, — сказал Эйке.
Разговор братьев был прерван появлением киммерийца, который занимался последними приготовлениями к отправке каравана. Конан вошел, явно намереваясь сообщить хозяину какие-то последние новости о закупках оружия и продовольствия, но замер, увидев сводного брата Эйке.
Тассилон медленно поднялся и тоже застыл, когда ледяные синие глаза киммерийца остановились на его темном лице. Мгновение спустя оба разом вскрикнули:
— Ты!..
Затем Конан прикусил губу. Этот человек, стремительно пронеслось в голове у киммерийца, явно дорог хозяину дома, так что избить его прямо здесь — не получится. А Тассилон явно смутился и опустил голову.
Эйке решительно встал между ними.
— Прекратите! — сказал он. — Я знать не желаю, что у вас произошло и при каких обстоятельствах, но немедленно прекратите!
— А мы и не начинали, — пробурчал Конан, взглядом обещая Тассилону скорую встречу.
Но Тассилон ответил иначе:
— Я прошу у тебя прощения, киммериец.
Неожиданно Конан расхохотался.
— Да ладно! — сказал он, махнув рукой. — В конце концов, я и сам бы на твоем месте сделал то же самое. Ты довольно плохо выглядел, когда мы встречались…
— Зато ты так и лоснился, ленивая жирная скотина! — фыркнул Тассилон.
— Я — жирная скотина? — возмутился варвар.
— Хватит! — рявкнул Эйке.
Оба посмотрели на хозяина дома с удивлением. Ни один явно не ожидал от Эйке такой решительности.
Вбежала служанка со сладостями на подносе. День был жаркий, сладости залепляли губы и впивались в зубы, не позволяя спорить и кусаться, и в конце концов и Конан, и чернокожий сводный брат Эйке — оба размякли, и давний эпизод их неудачной встречи смазался в памяти, превратившись в глупое, быстротечное сновидение, которое давным-давно развеялось…
* * *
Караван вышел из Хоарезма на рассвете пятого дня, считая от возвращения Тассилона. Эйке провожал его до городских ворот. Вышел проститься и Инаэро. А вот Аксум и не подумала подняться с постели: хозяйка каллиграфической мастерской считала свой отдых чем-то гораздо более важным, нежели проводы какого-то там каравана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42