Алекс взял себе за правило часто останавливаться возле жилища Флипа, чтобы убедиться, что у того все в порядке. Его состояние, казалось, улучшилось, по крайней мере внешне: он уже не выглядел умирающим от голода и отчаявшимся, шерсть заблестела. Но в тот день грыз был явно чем-то озабочен, и, быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что их никто не подслушает, он рассказал Алексу, что или, вернее, кто его беспокоит.
– Его зовут Клак. Шаман из города за много миль отсюда. Он говорит, что Бельтар перебил там всех грызов, – объяснил Флип. Грызы обычно исповедовали разнообразные культы, поклоняясь мелким духам, а не более важным божествам. Шаманов выбирали и обучали слушать духов и толковать их волю общине. – Он говорит, что его народ не послушал его и потому погиб. И он хочет спасти нас от смерти. Он силен и мудр, но… он пугает меня.
– Пугает тебя? – осторожно спросил Алекс. Флип казался встревоженным.
– Он… он говорит… знаешь, существо, загнанное в угол, дерется? – спросил Флип. Алекс кивнул. – Он говорит, что мы здесь загнаны в угол, что мы должны захватить город раньше, чем это сделает Бельтар, или раньше, чем Деридаль захочет нас выгнать. Что мы будем в безопасности, только если сами будем командовать.
– Он сумасшедший… во-первых, у нас нет никакого желания причинить вам вред: у нас хватает проблем за пределами стены, чтобы создавать их еще и внутри. И не обижайся, пожалуйста, но вы не настолько искусные бойцы и вас не так уж много…
– Нас… достаточно. Более чем достаточно. Слишком много, – тихо сказал Флип. – И слишком много проблем. Скученность, гнев… – Он вздохнул. – Многие слушают Клака.
– А разве у вас нет других шаманов? – спросил Алекс. – Что говорят они?
– Были два, – тихо сказал Флип. – Рит из Бельтаса и Керрит из Деридаля. Клак убил их. Алекс был потрясен.
– Что?
– Такое случается. Есть ритуал, традиция. Но это выглядело… неправильно. Казалось, Клаку наплевать на традицию – слишком уж серьезен, слишком разгневан. Он сказал, что сражается за нас, а другие шаманы были просто слугами хуманов. – Он схватил Алекса за руку, глядя на него снизу вверх умоляющим взглядом. – Я не хочу, чтобы мы сражались с хуманами. Но если Клак добьется своего, выбора не останется.
– И что мне с этим делать? В смысле я мог бы поговорить с королем… ну, по меньшей мере с советниками, можно найти и арестовать Клака, что ли…
– Но это только доказало бы, что он прав и что хуманы стремятся уничтожить нас, – сказал Флип. – Но ведь ты, ты сам почти шаман. Ты созываешь малюток, у тебя есть мукчи, ты дал нам возможность укрыться в городе. Может быть, ты…
– Я не хочу даже пробовать кого-то убить! – возразил Алекс. – И вряд ли смог бы, как бы ни учил меня Генерал.
– Тебе не надо убивать его – просто поговорить. Все грызы слушают только Клака, слушают только то, что говорит он. Ты можешь поговорить с ними по-другому, сказать, что хуманы не причинят им вреда, что лучше сражаться вместе с солдатами, чем против них.
– Можно привести с собой кого-нибудь еще? – спросил Алекс, которому совсем не хотелось лезть в логово рассерженных грызов в одиночку.
– Да, одного. Приведи бойца, – предложил Флип. – Но быстро! До темноты!
* * *
– Да в чем дело-то? – протестовал Лукен, когда Алекс тащил его по улицам.
– Возможно, я влип в неприятную историю…
– О, это было бы что-то новенькое, – насмешливо хмыкнул Лукен, постукивая на ходу копьем.
Вдобавок к обязанностям члена парламента Лукен вступил в деридальскую милицию; их с Алексом сдружила ненависть к Генералу и его манере обучения. Несмотря на это, Лукен теперь прекрасно управлялся с посохом и копьем, а также с мощным, смертоносным деридальским арбалетом.
– Вот я и хочу, чтобы ты подстраховал меня. На случай если дело примет скверный оборот.
– Очень лестно. Твой старый аллопат все равно дерется куда лучше меня, и у меня в доказательство этого до сих пор иногда побаливает голова.
– Да, но я не смог найти его. Зато нашел тебя, так что придется тебе.
Он также прихватил кое-что еще – просто на всякий случай.
– Спасибо за вотум доверия, – проворчал Лукен.
Они догнали Флипа в конце проулка. Алексу пришло в голову, что почти все встречи с грызами происходят в проулках, погребах или других уединенных местах; казалось, только немногочисленные уроженцы Деридаля чувствуют себя спокойно на открытом месте.
Флип оглядел Лукена и, похоже, нашел его приемлемым. Он провел их к старому амбару, откуда до слуха Алекса донесся ропот голосов грызов. Это так напоминало вольеры морских свинок в колледже, что пришлось бороться с приступом ностальгии.
– Тебе придется сразиться с ним… – начал объяснять Флип.
– Ты говорил, что мне не придется сражаться! – запротестовал Алекс, и Флип поспешно замахал руками.
– Нет-нет. Не убивать. Тебе не надо убивать его. Надо оспорить его право говорить как вождю. Надо… бороться. – Грыз постучал мозолистыми руками друг о друга, чтобы показать, и прищурился, пытаясь подобрать слова на торге для исключительно грызских понятий. – Это как… надо показать, что ты достаточно крутой и не бросаешь слов на ветер.
– Утверждение превосходства, – вздохнул Алекс.
– Один из вас проигрывает, один выигрывает. Говорят оба, но… э-э… мы можем и не прислушаться к проигравшему. Однако если его мудрость больше, чем сила другого, возможно, в конце концов, все пойдут за ним.
– Но ты говорил, что Клак убил других шаманов, – с сомнением сказал Алекс.
– Это было… неправильно. Но впечатляюще. Даже я подумал, что, возможно, он прав. – Флип вздохнул. – Понимаешь? Вот зачем ты ведешь хуманского бойца: Клак не захочет драться с вами обоими до смерти.
Была еще одна причина, по которой Алекс взял Лукена вместо одного из коллег-советников: Лукен – молодой, очень высокий, с широкими плечами и грудью – производил сильное впечатление. Единственным более искусным бойцом, кто мог бы пригодиться в такой ситуации, был сам Генерал, но Алекс слишком боялся теропа, чтобы даже подумать позвать его. Лукену пришлось пригнуть голову, когда они вошли в узкую дверь и спустились в переполненный погреб.
Алекс не знал, каким должен быть грызский шаман. Наверное, довольно маленьким, возможно, почти незаметным под буйством разноцветных шарфов и увешанных талисманами бус.
Может, что-то вроде жреца Дженджу, только помельче и покрытый шерстью. Но у фигуры, стоящей на помосте из деревянного ящика, установленном на платформе, сделанной из бочек и досок, в центре небольшой толпы грызов не было ничего общего с представлениями Алекса.
Клак был выше Алекса. Алекс привык к хуманам такого роста, но когда длинные желтые зубы грыза оказываются именно на той высоте, чтобы было удобно вцепиться в глаза, это гораздо неприятнее. Разумеется, это объяснимо: скорее всего благодаря волшебному дару Клак с юных лет хорошо питался, вот он и вырос.
При появлении хуманов все зашептались, а разглагольствующий перед толпой Клак умолк на полуслове. Алекс заметил, что речь была на торге; возможно, у грызов из разных городов диалекты отличались настолько, что торг был лучшим компромиссом. Толпа, похоже, состояла из двух половин: бельтасские грызы, погрязнее и помельче, деридальские – в более хорошем состоянии.
Клак не носил ни шарфов, ни бус; в сущности, он был обнажен. Его шерсть была самого необычного цвета, какой Алекс только видел у грызов: светло-кремовая, а на морде, руках, ногах и кисточке хвоста – темно-коричневая. Лихорадочно горящие глаза имели цвет бледных рубинов. Нагота делала его больше похожим на животное, чем на обычного грыза, но это не успокоило Алекса (хотя у него было гораздо больше опыта общения с животными, чем с любой из торговых рас, даже своей собственной), а, наоборот, напугало.
Когда Клак повернулся к хуманам, Алекс понял, почему он кажется таким высоким: шаман стоял на цыпочках, балансируя хвостом и опираясь на короткий посох. Эта странная неловкая поза усиливала атмосферу экзотической угрозы. По крайней мере у него был посох, как и положено волшебнику; на посохе виднелись клиновидные грызские руны. Самому Алексу хватило времени набросить причудливо вышитую тунику и схватить Большую Шляпу с Перьями, туго затянутую под подбородком, чтобы продемонстрировать свое официальное положение. Рядом с грызом он чувствовал себя глупо и слишком расфуфыренным.
Алекс чувствовал, как дрожит Пылинка, и видел волшебную ауру, окружающую шамана. В колледже учили неправильно; там говорили, что шаманы не очень могущественны и не проявляются так сильно в Офире, но Клак светился почти так же ярко, как Чернан. Возможно, никто в колледже никогда не встречал такого могущественного шамана; во всяком случае, не пережил эту встречу, чтобы рассказать о ней.
Алекс безмолвно обратился к Пылинке. Он вспоминал замечание Чернана: иногда благодаря связи с анимом анимист может сопротивляться волшебству. Он ощутил ее согласие, почувствовал, как усилилось тепло ее присутствия, и забрался на платформу.
– Так. Вот он – хуман, лакей короля, убийца малюток, – сказал Клак.
Он хорошо говорил на торге, почти без следа грызского выговора. Алекс ответил на том же языке, но знал, что его голос искажен небрежным, звучным хуманским выговором.
– Я Алекс, друг мукчи. – Он вытянул руку, и серая крыса, сидящая у него на плече, перебежала на ладонь и села перед толпой, потом побежала обратно. В толпе раздался восхищенный шепот. – Друг короля, который друг всем, кроме одного – Бельтара, выгнавшего вас из ваших домов. Вы сделаете лучше и достигнете большего, если присоединитесь ко мне и Деридалю, чтобы бороться против Бельтара за свою свободу.
– Союз с хуманами невозможен, – прорычал Клак, занося резной посох. Алекс заметил, что посох по длине и весу почти такой же, как его рогатина. – Каждый раз, когда мы доверяемся хуманам, это заканчивается смертью, разрушением, отчаянием. Духи сказали… они кричали : любой, кто пойдет на союз с хуманами, будет проклят. Проклят болезнью и смертью!
Он громко стукнул посохом о платформу. Алекс почувствовал, как подпрыгнула от шума Пылинка, да и сам вздрогнул, но скорее не от звука, а от слов. Нук умерла, когда Алекс попытался помочь ей… а когда грызы помогли Алексу, разве король Бельтар не обрушился на них с еще большими изобретательностью и яростью? Что, если шаман прав?
Нет, он не мог позволить себе такие мысли. Алекс пытался придумать хороший ответ, когда грыз заговорил снова.
– Ты пришел оспорить мои слова, хуман? – крикнул он.
– Я оспариваю их! – откликнулся Алекс, вспомнив наставления Флипа.
Он в последний раз мысленно попросил Пылинку помогать в защите от возможных волшебных атак, но знал, что главная его надежда – все время отвлекать шамана физическими проблемами, чтобы тот не мог как следует сосредоточиться для колдовства. Он сделал выпад рогатиной.
Клак парировал посохом, потом нанес ответный колющий удар. Но Алекс был готов к этому и, отступив с линии выпада, свободной рукой отбил посох в сторону. Клак снова замахнулся посохом, и мгновение они обменивались ударами; слышался только стук дерева о дерево. Потом они на миг сцепились, и Алекс съежился, увидев ужасные острые зубы в нескольких дюймах от своего лица. Клак попытался укусить, но Алекс был готов к этому и увернулся, но Клак еще и лягнулся.
Алекс отшатнулся: зубы грыза только что зацепили его лоб. Клак шагнул вперед, замахиваясь, но Алекс оправился и тоже лягнул шамана. Грыз схватил его за ногу и дернул с удивительной силой в узловатых руках. Алекс покатился, защищая плечо и вцепившегося в него грызуна, потом снова вскочил на ноги. Кровь из раны на лбу заливала глаза.
Клак уже надвигался на него; он неуклюже бежал, а не передвигался типичными для грызов скачками, занеся посох для удара. Алекс нырнул под посох и схватил грыза за хвост, дернув его назад; Клак с глухим стуком ударился о платформу, но тут же вскочил.
Алекс понял, что Клак не слишком опытный боец; рогатиной тот владел лучше Алекса, но не использовал с полной выгодой зубы и способность прыгать. Видимо, таково было правило ритуальных поединков, и Алекс порадовался своей удаче. Клак медленно приближался, держа посох наготове; они обменялись обманными выпадами, настороженно следя друг за другом. В какой-то момент Алекс повернулся так, что помост оказался между ними, и они кружили вокруг него, пока Клак с визгливым проклятием не перепрыгнул через ящик. Алекс отскочил.
Толпа грызов затихла. Лукен, прижатый покрытой шерстью толпой к стене, грыз ногти от беспокойства, пока противники обменивались градом ударов, потом снова разошлись. Алекс тяжело дышал, но Клаку, казалось, все нипочем. Даже шерсть не взъерошилась.
– Ты говоришь смело, мальчик, – прорычал Клак, – и хорошо сражаешься. Но я не могу позволить тебе причинить вред моему племени, моему народу. Слышишь меня? – Он повысил голос, а взгляд, казалось, охватил широко открытые глаза всех собравшихся грызов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51