Очередь прошла в сантиметре от виска; на противоположной стенке кусками осыпалась штукатурка; что-то тяжелое, скорее всего распятие, свалилось мне на ноги; взорвалась лампа под потолком. «Узи» Хосе стрекотал, не переставая; Мигель в прихожей менял третий рожок, что-то визгливо выкрикивал; я схватил со стола кувшин, залил водой слезящиеся глаза. Резь терпимая, проморгаюсь.
Дьявол! Не успеешь оглянуться, они тут как тут! Любознательный метатель гранат уже пропихнул в дальнее окно большую часть туловища и закинул ногу; кровавый лучик целеуказателя метался по съежившейся фигурке моей названой жены. Если бы не тоскливые месяцы, которые мы с Бобром и Моряком проводили ежегодно в пещерах, я бы оставался, как индейцы, слепым кротом. Основную нашу огневую единицу успешно отвлекали со двора; Альфонсо укрывал телом старика; в сполохах пламегасителя змеиной чешуей плясала лента. Мигель, расставив ноги, подпрыгивал вместе с прикладом, оскалив черные зубы… Чудо, что его еще не убили.
Раз! Я начал полет из своего уголка за комодом к спинке кровати, послав глиняный кувшин в потолок. Два! Гость перебросил вторую ногу через подоконник, окуляры «Литтона» засекли движение, он задрал по инерции голову. Затянутый ремнем ночного прицела подбородок вскинулся, открывая горло. За первым бойцом уже лез в окно второй… Три! Мой доморощенный сюрикен производства концерна «Бош» — слегка улучшенный фаршеразделочный нож от кухонного комбайна — воткнулся пареньку в шею. Неглубоко, но мне хватило времени на следующий прыжок и очередной трюк, пока он хрипел, согнувшись и потеряв ногой точку опоры. За спиной Пенчо произнес какое-то слово на своем тарабарском.
Второй очередью пошла цепочка с гайками на концах, и предназначалась она тому орлу, что лез следующим. Подобную хренотень следует раскручивать очень грамотно, иначе всё пройдет насмарку. Я соорудил игрушку впопыхах, тренировался на редких привалах во Франции, когда Хосе отпускал меня в туалет, и потому не был в ней особенно уверен. Прошло как надо, но засранец успел-таки меня зацепить. Ничего странного, что он меня засек: на планке у него болтался ночной «OMNI» четвертого поколения. Странно, что до того, как цепь обмоталась вокруг шеи и гайка на двадцать четыре выбила ему половину передних зубов, он всего-навсего попал мне в ухо и зацепил плечо. Очень больно, кстати!
Мигель, которого Пенчо давно толкал в бок, наконец, заметил, что народу в доме стало больше. Индеец развернул сошку и жахнул обоих налетчиков в упор. Я еле успел распластаться, левую щеку заливало кровью. В последних моделях «М240» америкосы используют высокоимпульсные патроны, там разгон больше восьмисот штук в минуту, хотя и термическая поводка достаточно сильная. Бедолагу, что так и висел враскоряку, зажимая фонтанирующее кровью горло, буквально вынесло наружу; опрокинуло и его напарника, который сражался с удавкой. Мигель тем временем вскрыл пулями обшивку стены вплоть до потолочной балки. Это оттого, что неправильно руки держал.
Первый шквал мы отбили, влажный предутренний сквозняк разгуливал сквозь выбитые окна, под ногами хрустела посуда. Распространяя щекочущий ноздри терпкий аромат, из разбитых бутылок ручьями плескало домашнее вино. Черные глаза старика сверлили меня сквозь полумрак. Вернулся белый от известки Хосе, приволок за собой тлеющую сумку с боеприпасами. Патроны к «узи» закончились, он спешно снаряжал пистолеты. Я осмотрел Инну. Цела, слава Богу, в полном порядке и даже способна кивать. Больше всего ее напугало мое рваное ухо, пришлось залить порез клеем. С плечом дело обстояло не так плохо, но от упаковки анальгетика я бы не отказался, пульсация отдавала в локоть и в висок.
Сорванные занавески горели. Всполохи огня освещали в прихожей низкую фигуру Пенчо, прижимавшего к груди свою драгоценную поклажу. Альфонсо и Мигель стояли спиной к спине, укрывая собой старика и держа под прицелом оба выхода. Я, насколько мог быстро, на ощупь готовил первую бутылку. Старый дурак, загнал нас в капкан. Это тебе не в безоружных палить! Маленький шофер дал еще одну очередь и вдруг откинулся навзничь с дыркой во лбу. Выстрела я не расслышал. Стало чуточку светлее, или только показалось; холера разберет, когда у них тут светает.
— Это полиция! Дом окружен. Оставьте оружие и выходите с поднятыми руками, мы никому не причиним вреда!
Патовая ситуация: не войти, не выйти, не станут же они стену ломать. Во внятной испанской речи, слегка искаженной матюгальником, отчетливо прослеживался английский акцент. Хороша полиция, которая сперва швыряется гранатами! Пенчо быстро перешептывался с бойцами.
— Ее надо увести! — сказал я в темноту. — Если вы нас прикроете, мы сумеем спуститься сзади по скале?
Секунду Пенчо обдумывал.
— Я повторяю — сопротивление бесполезно. Немедленно выходите, иначе мы будем вынуждены применить газ!
Ни фига они больше не будут применять, Инку побоятся зацепить. Станут ждать подкрепления. Остальных, и меня в том числе, даже закапывать поленятся… Я вставил фитиль.
— Сзади есть тропинка, — медленно произнес Пенчо, по-прежнему разглядывая меня с холодным любопытством. — Но в темноте можно сорваться, нужны свободные руки.
Я понял его сомнения, без карлицы он и шагу не сделает. Хосе сменил магазин в автомате убитого водителя. Воняло ружейной смазкой, паленой шерстью и вином. Если срочно не предпринять вылазку, нападавшие захватят инициативу. Скорее всего, здесь лишь маленькая мобильная группа, и они уже сообщили остальным, где нас искать. С минуты на минуту следует ожидать вертолета — тогда конец. Ощутимо светало, во мраке начали угадываться контуры предметов. Старикан растерялся, на своей территории он нападения никак не ожидал. Придется идти ва-банк.
— Двое слева! — Я перешел на испанский, чтобы поняли остальные. — И, как минимум, один справа. Еще один держит парадный вход. Я выйду через заднюю дверь и, как только кину зажигалку, Мигель должен стрелять. Если нам повезет, то успеем прорваться к калитке. Мигель спускается первым, за ним девушка, потом Пенчо. Затем Альфонсо подсадит меня на крышу и вместе с Хосе выйдет через парадную. Альфонсо прикрывает, Хосе должен укрыться за машиной, чтобы не дать им возможности проникнуть в дом. Они вернутся из-за угла во двор, чтобы помешать нам бежать, я упаду на них сверху. Только дайте мне оружие.
— Невозможно, отец! — пропыхтел Мигель. — Без машины нам не вырваться…
— Про авто забудьте, их уже нет! — отрезал я. Их деревенская твердолобость начинала здорово раздражать. — Пенчо, скажите им, что мы выходим!
— Какая такая зажигалка? — тупо переспросил Альфонсо.
Хосе ощутимо напрягся. Я не видел его глаз, лишь нечеткий силуэт, но почувствовал себя на мушке. Похоже, этот парень был тут единственным, кто прошел мало-мальскую подготовку. И он же первым заметил, на каком языке мы общаемся. Инка, похоже, ничего не соображала.
— Если ты меня сейчас убьешь, — сказал я, — вас станет на одного человека меньше, а девушка и отец погибнут. Дайте мне хотя бы пистолет, лучше два.
— Кто ты такой? — прошипел Хосе.
— Я русский, ее муж. Служил когда-то в армии и учил в школе испанский. Этого достаточно?
— Дай ему пистолет! — приказал Пенчо. — Ты ведь мог нас давно прикончить, так, амиго?
— Отец, не верь ему! — заплакал Мигель. — Этот койот и привел их сюда! Они убили моего брата!
— Нет, сделаешь, как он сказал! Анита слышит лучше нас, она знает, что этот человек опасен, но он нам не враг…
«Анита»! Чудовище в сумке… Личная кунсткамера старого пердуна заслуживала, оказывается, гораздо более пристального внимания…
— Эй, не надо газа! — Пенчо откашлялся. Его скрипучий голос резал нависшую тишину, как горячий нож топленое масло. — Мы сдадимся, только вы тоже покажите, что не будете стрелять…
Ни звука в ответ. Молодчина ирокез, облегчает задачу! Во дворе совещались. Мне в грудь ткнулась холодная рукоятка. Я отщелкнул магазин, на ощупь проверил содержимое. Неплохо, «Десерт Игл» с патронами от «магнума», забойная штукенция!
— Еще один не жалко?
Хосе скрипнул зубами, беднягу так и подмывало раскроить мне череп. Вот ведь психопат, с первого дня, как познакомились, уняться не может, зуб точит. Нехорошее у меня относительно него складывалось предчувствие, а я подобным вещам привык доверять. Так меня учили: если зрение и слух говорят одно, а задница чует подвох, доверься заднице.
Если выберемся, как пить дать, предстоит неприятный разговор…
— Хосе! — каркнул Пенчо.
Индеец выругался и швырнул мне второй ствол, на сей раз полную ерунду, древний бразильский «таурус» с пятеркой патронов на барабан.
— Зажгите в доме свет и выходите по одному! Первой выходит девушка!
— Альфонсо, видишь его? — спросил я. Как-то незаметно старик уступил мне руководство.
— Нет… Да, Матерь Божья, это и правда полиция. Там, за джипом, стоит один в форме!
— Слушай меня! Как только мы с Мигелем начнем, выйдешь, убьешь его и сразу назад! Ты сумеешь в него попасть?
— Да… Нет, я не стану стрелять в полицейского! Отец, кто он такой, чтобы тут командовать?
— Немедленно зажгите свет!
Инна стучала зубами. Обеими руками она вцепилась мне в бок, больно прищемив кожу сквозь рубашку. Не бойся, девочка, главное не паниковать!
— Пенчо, объясните ему, что это не полиция, а американский спецназ!
— Альфонсо, я тебя сейчас сам пристрелю! — раздался голос старика.
— Да чтоб вас всех! — терпение мое лопнуло. — Мигель, двигаем! Сперва направо, затем сразу налево, ты понял? Стреляй в голову или ниже пояса, на них бронежилеты!
Я сделал четыре глубоких выдоха, поджег фитиль и выкатился в коридор. Чуть-чуть забрезжило, иззубренный горами край горизонта подернулся темно-лиловым, но мне было не до красот.
Первая бутылка ударила туда, где я не так давно висел, изображая циркового гимнаста. Мигель вскинул пулемет. Я зажмурился в падении. Человек находился гораздо ближе, чем я предполагал: чертов подонок, он отважился одолеть пропасть и стоял, распластавшись, у самой кладки загона. Ему оставалось лишь перемахнуть последнюю каменную преграду, когда серия крупнокалиберных пуль превратила его размалеванную физиономию в фарш. Я ошибся, полагая, что он там один. Был и другой, который успел скрыться за угол.
С обратной стороны строения затявкал автомат Альфонсо, и в ответ ему немедленно раздалось жесткое стаккато «М16». Вторая бутылка ушла налево, я сразу перекатился в сторону, выхватывая оба ствола. Мигель послушно развернул гаубицу. Слишком медленно! Остолопу не пришло в голову подвинуться или хотя бы пригнуться. В краткий миг разрыва темноты на сетчатке отпечаталась его зверская заросшая рожа, разлетающиеся веером гильзы и дырки на сгибе локтя, из которых толчками плевала кровь. В кого-то он, несомненно, попал: за углом вопили.
— Пенчо, быстро! — прошептал я.
Старик прошмыгнул мимо, клетка с Анитой висела у него за спиной, в рюкзаке. Инну он тянул за руку; та дергалась, как испорченная марионетка, но бежала. Замыкающим, в клубах порохового дыма, из двери вылетел Хосе. Я успел подумать, что Инна наверняка не вспомнила о шприцах. Стрельба затихла, зато бешено разорались козы, принялись буквально кидаться на стенки клеток.
— Альфонсо?
— Убит, — Хосе привинчивал к «береттам» глушители. — Они ждали за порогом. Одного он снял, одного я ранил.
Мигель стонал и скрипел зубами.
— Идти сможешь? — Я почувствовал его кивок в темноте. — Двигай первым, без тебя они не спустятся. Отдай мне пулемет!
Какое-то время он поколебался, но я уже стаскивал с него ремень и подсумок с лентой. Взамен пихнул в ладонь револьвер.
— Уходите! Хосе, подсади меня! Держи дверь и правый угол!
Если кто-нибудь из тех ребят уже на крыше, мои похождения могут быстро закончиться. Издалека донесся рокочущий звук, который я меньше всего хотел бы услышать. Вертолеты, сразу два…
— Эй! — крикнул я, залегая на плоской крыше. — Девчонка у меня, попробуете нас взять — ей конец!
Затем я свесился и нарисовал Хосе картину дальнейшего нашего поведения. По крайней мере он не спорил. На заднем дворе не было заметно никакого движения. Лишь бы наши не наделали шума, спускаясь…
Я обжег руку о раскаленный раструб, ухитрился разбить подбородок и в двух местах порвал штаны. Шум винтов нарастал. Пусть, теперь это даже неплохо. Раз, два, три! Хосе внизу перебрался через стену, домчал до угла и вызвал огонь на себя. Они ответили. Прекрасно! Мой выход.
Раз, два, три! Проклятая лента, ненавижу я эти станковые игрушки… В два шага перелетел крышу, свесился вниз и повел стволом туда и обратно (о-па, еще один готов!). И сразу назад, перекатами, и вниз, во двор. Черепица разлеталась шрапнелью за мной по пятам. Стало быть, кто-то из них на сарайчике. Вот пусть там и сидит. Грохот винтов совсем близко, сейчас вынырнут. Я уже видел собственные руки, различал отдельные кактусы за оградой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Дьявол! Не успеешь оглянуться, они тут как тут! Любознательный метатель гранат уже пропихнул в дальнее окно большую часть туловища и закинул ногу; кровавый лучик целеуказателя метался по съежившейся фигурке моей названой жены. Если бы не тоскливые месяцы, которые мы с Бобром и Моряком проводили ежегодно в пещерах, я бы оставался, как индейцы, слепым кротом. Основную нашу огневую единицу успешно отвлекали со двора; Альфонсо укрывал телом старика; в сполохах пламегасителя змеиной чешуей плясала лента. Мигель, расставив ноги, подпрыгивал вместе с прикладом, оскалив черные зубы… Чудо, что его еще не убили.
Раз! Я начал полет из своего уголка за комодом к спинке кровати, послав глиняный кувшин в потолок. Два! Гость перебросил вторую ногу через подоконник, окуляры «Литтона» засекли движение, он задрал по инерции голову. Затянутый ремнем ночного прицела подбородок вскинулся, открывая горло. За первым бойцом уже лез в окно второй… Три! Мой доморощенный сюрикен производства концерна «Бош» — слегка улучшенный фаршеразделочный нож от кухонного комбайна — воткнулся пареньку в шею. Неглубоко, но мне хватило времени на следующий прыжок и очередной трюк, пока он хрипел, согнувшись и потеряв ногой точку опоры. За спиной Пенчо произнес какое-то слово на своем тарабарском.
Второй очередью пошла цепочка с гайками на концах, и предназначалась она тому орлу, что лез следующим. Подобную хренотень следует раскручивать очень грамотно, иначе всё пройдет насмарку. Я соорудил игрушку впопыхах, тренировался на редких привалах во Франции, когда Хосе отпускал меня в туалет, и потому не был в ней особенно уверен. Прошло как надо, но засранец успел-таки меня зацепить. Ничего странного, что он меня засек: на планке у него болтался ночной «OMNI» четвертого поколения. Странно, что до того, как цепь обмоталась вокруг шеи и гайка на двадцать четыре выбила ему половину передних зубов, он всего-навсего попал мне в ухо и зацепил плечо. Очень больно, кстати!
Мигель, которого Пенчо давно толкал в бок, наконец, заметил, что народу в доме стало больше. Индеец развернул сошку и жахнул обоих налетчиков в упор. Я еле успел распластаться, левую щеку заливало кровью. В последних моделях «М240» америкосы используют высокоимпульсные патроны, там разгон больше восьмисот штук в минуту, хотя и термическая поводка достаточно сильная. Бедолагу, что так и висел враскоряку, зажимая фонтанирующее кровью горло, буквально вынесло наружу; опрокинуло и его напарника, который сражался с удавкой. Мигель тем временем вскрыл пулями обшивку стены вплоть до потолочной балки. Это оттого, что неправильно руки держал.
Первый шквал мы отбили, влажный предутренний сквозняк разгуливал сквозь выбитые окна, под ногами хрустела посуда. Распространяя щекочущий ноздри терпкий аромат, из разбитых бутылок ручьями плескало домашнее вино. Черные глаза старика сверлили меня сквозь полумрак. Вернулся белый от известки Хосе, приволок за собой тлеющую сумку с боеприпасами. Патроны к «узи» закончились, он спешно снаряжал пистолеты. Я осмотрел Инну. Цела, слава Богу, в полном порядке и даже способна кивать. Больше всего ее напугало мое рваное ухо, пришлось залить порез клеем. С плечом дело обстояло не так плохо, но от упаковки анальгетика я бы не отказался, пульсация отдавала в локоть и в висок.
Сорванные занавески горели. Всполохи огня освещали в прихожей низкую фигуру Пенчо, прижимавшего к груди свою драгоценную поклажу. Альфонсо и Мигель стояли спиной к спине, укрывая собой старика и держа под прицелом оба выхода. Я, насколько мог быстро, на ощупь готовил первую бутылку. Старый дурак, загнал нас в капкан. Это тебе не в безоружных палить! Маленький шофер дал еще одну очередь и вдруг откинулся навзничь с дыркой во лбу. Выстрела я не расслышал. Стало чуточку светлее, или только показалось; холера разберет, когда у них тут светает.
— Это полиция! Дом окружен. Оставьте оружие и выходите с поднятыми руками, мы никому не причиним вреда!
Патовая ситуация: не войти, не выйти, не станут же они стену ломать. Во внятной испанской речи, слегка искаженной матюгальником, отчетливо прослеживался английский акцент. Хороша полиция, которая сперва швыряется гранатами! Пенчо быстро перешептывался с бойцами.
— Ее надо увести! — сказал я в темноту. — Если вы нас прикроете, мы сумеем спуститься сзади по скале?
Секунду Пенчо обдумывал.
— Я повторяю — сопротивление бесполезно. Немедленно выходите, иначе мы будем вынуждены применить газ!
Ни фига они больше не будут применять, Инку побоятся зацепить. Станут ждать подкрепления. Остальных, и меня в том числе, даже закапывать поленятся… Я вставил фитиль.
— Сзади есть тропинка, — медленно произнес Пенчо, по-прежнему разглядывая меня с холодным любопытством. — Но в темноте можно сорваться, нужны свободные руки.
Я понял его сомнения, без карлицы он и шагу не сделает. Хосе сменил магазин в автомате убитого водителя. Воняло ружейной смазкой, паленой шерстью и вином. Если срочно не предпринять вылазку, нападавшие захватят инициативу. Скорее всего, здесь лишь маленькая мобильная группа, и они уже сообщили остальным, где нас искать. С минуты на минуту следует ожидать вертолета — тогда конец. Ощутимо светало, во мраке начали угадываться контуры предметов. Старикан растерялся, на своей территории он нападения никак не ожидал. Придется идти ва-банк.
— Двое слева! — Я перешел на испанский, чтобы поняли остальные. — И, как минимум, один справа. Еще один держит парадный вход. Я выйду через заднюю дверь и, как только кину зажигалку, Мигель должен стрелять. Если нам повезет, то успеем прорваться к калитке. Мигель спускается первым, за ним девушка, потом Пенчо. Затем Альфонсо подсадит меня на крышу и вместе с Хосе выйдет через парадную. Альфонсо прикрывает, Хосе должен укрыться за машиной, чтобы не дать им возможности проникнуть в дом. Они вернутся из-за угла во двор, чтобы помешать нам бежать, я упаду на них сверху. Только дайте мне оружие.
— Невозможно, отец! — пропыхтел Мигель. — Без машины нам не вырваться…
— Про авто забудьте, их уже нет! — отрезал я. Их деревенская твердолобость начинала здорово раздражать. — Пенчо, скажите им, что мы выходим!
— Какая такая зажигалка? — тупо переспросил Альфонсо.
Хосе ощутимо напрягся. Я не видел его глаз, лишь нечеткий силуэт, но почувствовал себя на мушке. Похоже, этот парень был тут единственным, кто прошел мало-мальскую подготовку. И он же первым заметил, на каком языке мы общаемся. Инка, похоже, ничего не соображала.
— Если ты меня сейчас убьешь, — сказал я, — вас станет на одного человека меньше, а девушка и отец погибнут. Дайте мне хотя бы пистолет, лучше два.
— Кто ты такой? — прошипел Хосе.
— Я русский, ее муж. Служил когда-то в армии и учил в школе испанский. Этого достаточно?
— Дай ему пистолет! — приказал Пенчо. — Ты ведь мог нас давно прикончить, так, амиго?
— Отец, не верь ему! — заплакал Мигель. — Этот койот и привел их сюда! Они убили моего брата!
— Нет, сделаешь, как он сказал! Анита слышит лучше нас, она знает, что этот человек опасен, но он нам не враг…
«Анита»! Чудовище в сумке… Личная кунсткамера старого пердуна заслуживала, оказывается, гораздо более пристального внимания…
— Эй, не надо газа! — Пенчо откашлялся. Его скрипучий голос резал нависшую тишину, как горячий нож топленое масло. — Мы сдадимся, только вы тоже покажите, что не будете стрелять…
Ни звука в ответ. Молодчина ирокез, облегчает задачу! Во дворе совещались. Мне в грудь ткнулась холодная рукоятка. Я отщелкнул магазин, на ощупь проверил содержимое. Неплохо, «Десерт Игл» с патронами от «магнума», забойная штукенция!
— Еще один не жалко?
Хосе скрипнул зубами, беднягу так и подмывало раскроить мне череп. Вот ведь психопат, с первого дня, как познакомились, уняться не может, зуб точит. Нехорошее у меня относительно него складывалось предчувствие, а я подобным вещам привык доверять. Так меня учили: если зрение и слух говорят одно, а задница чует подвох, доверься заднице.
Если выберемся, как пить дать, предстоит неприятный разговор…
— Хосе! — каркнул Пенчо.
Индеец выругался и швырнул мне второй ствол, на сей раз полную ерунду, древний бразильский «таурус» с пятеркой патронов на барабан.
— Зажгите в доме свет и выходите по одному! Первой выходит девушка!
— Альфонсо, видишь его? — спросил я. Как-то незаметно старик уступил мне руководство.
— Нет… Да, Матерь Божья, это и правда полиция. Там, за джипом, стоит один в форме!
— Слушай меня! Как только мы с Мигелем начнем, выйдешь, убьешь его и сразу назад! Ты сумеешь в него попасть?
— Да… Нет, я не стану стрелять в полицейского! Отец, кто он такой, чтобы тут командовать?
— Немедленно зажгите свет!
Инна стучала зубами. Обеими руками она вцепилась мне в бок, больно прищемив кожу сквозь рубашку. Не бойся, девочка, главное не паниковать!
— Пенчо, объясните ему, что это не полиция, а американский спецназ!
— Альфонсо, я тебя сейчас сам пристрелю! — раздался голос старика.
— Да чтоб вас всех! — терпение мое лопнуло. — Мигель, двигаем! Сперва направо, затем сразу налево, ты понял? Стреляй в голову или ниже пояса, на них бронежилеты!
Я сделал четыре глубоких выдоха, поджег фитиль и выкатился в коридор. Чуть-чуть забрезжило, иззубренный горами край горизонта подернулся темно-лиловым, но мне было не до красот.
Первая бутылка ударила туда, где я не так давно висел, изображая циркового гимнаста. Мигель вскинул пулемет. Я зажмурился в падении. Человек находился гораздо ближе, чем я предполагал: чертов подонок, он отважился одолеть пропасть и стоял, распластавшись, у самой кладки загона. Ему оставалось лишь перемахнуть последнюю каменную преграду, когда серия крупнокалиберных пуль превратила его размалеванную физиономию в фарш. Я ошибся, полагая, что он там один. Был и другой, который успел скрыться за угол.
С обратной стороны строения затявкал автомат Альфонсо, и в ответ ему немедленно раздалось жесткое стаккато «М16». Вторая бутылка ушла налево, я сразу перекатился в сторону, выхватывая оба ствола. Мигель послушно развернул гаубицу. Слишком медленно! Остолопу не пришло в голову подвинуться или хотя бы пригнуться. В краткий миг разрыва темноты на сетчатке отпечаталась его зверская заросшая рожа, разлетающиеся веером гильзы и дырки на сгибе локтя, из которых толчками плевала кровь. В кого-то он, несомненно, попал: за углом вопили.
— Пенчо, быстро! — прошептал я.
Старик прошмыгнул мимо, клетка с Анитой висела у него за спиной, в рюкзаке. Инну он тянул за руку; та дергалась, как испорченная марионетка, но бежала. Замыкающим, в клубах порохового дыма, из двери вылетел Хосе. Я успел подумать, что Инна наверняка не вспомнила о шприцах. Стрельба затихла, зато бешено разорались козы, принялись буквально кидаться на стенки клеток.
— Альфонсо?
— Убит, — Хосе привинчивал к «береттам» глушители. — Они ждали за порогом. Одного он снял, одного я ранил.
Мигель стонал и скрипел зубами.
— Идти сможешь? — Я почувствовал его кивок в темноте. — Двигай первым, без тебя они не спустятся. Отдай мне пулемет!
Какое-то время он поколебался, но я уже стаскивал с него ремень и подсумок с лентой. Взамен пихнул в ладонь револьвер.
— Уходите! Хосе, подсади меня! Держи дверь и правый угол!
Если кто-нибудь из тех ребят уже на крыше, мои похождения могут быстро закончиться. Издалека донесся рокочущий звук, который я меньше всего хотел бы услышать. Вертолеты, сразу два…
— Эй! — крикнул я, залегая на плоской крыше. — Девчонка у меня, попробуете нас взять — ей конец!
Затем я свесился и нарисовал Хосе картину дальнейшего нашего поведения. По крайней мере он не спорил. На заднем дворе не было заметно никакого движения. Лишь бы наши не наделали шума, спускаясь…
Я обжег руку о раскаленный раструб, ухитрился разбить подбородок и в двух местах порвал штаны. Шум винтов нарастал. Пусть, теперь это даже неплохо. Раз, два, три! Хосе внизу перебрался через стену, домчал до угла и вызвал огонь на себя. Они ответили. Прекрасно! Мой выход.
Раз, два, три! Проклятая лента, ненавижу я эти станковые игрушки… В два шага перелетел крышу, свесился вниз и повел стволом туда и обратно (о-па, еще один готов!). И сразу назад, перекатами, и вниз, во двор. Черепица разлеталась шрапнелью за мной по пятам. Стало быть, кто-то из них на сарайчике. Вот пусть там и сидит. Грохот винтов совсем близко, сейчас вынырнут. Я уже видел собственные руки, различал отдельные кактусы за оградой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55