Спустя секунду по той же траектории полетели ремень с кошелем.
Тансер засмеялся.
— Злючка, злючка! А теперь иди сюда, как положено хорошей девочке — и очень медленно. Не хочу, чтобы ты оступилась и получила пулю из-за того, что кто-то решил, будто ты задумала какой-то фокус. Мы потеряли пятерых из-за тебя и твоего дружка, сержант. Гордишься собой?
— Да чего там, — ответила Мири, осторожно перешагивая через тело Вал Кона. По его темной рубашке расплылось более темное пятно крови. Она не могла сказать, дышит ли он. — У каждого бывают неудачные дни.
Глава 23
Тансер включил себя в отряд, который отконвоировал ее на корабль Хунтавас. Он собственными руками затолкал ее в камеру и запер замок.
Мири быстро осмотрела камеру: металлическая койка приварена к стене, санитарная установка в углу, пульт, напоминающий поварской. Она подошла к нему, запросила воды — и изумилась, получив полный стакан, в котором лениво плавали осколки льда. Она жадно приникла к нему.
Внезапно дверь открылась, выпустив худого мужчину с обернутой лечебным бинтом правой рукой. Он тащил за воротник обмякшую темную фигуру.
Мужчина втащил свою ношу в камеру, явно не замечая оставляемого ею красного следа, и бросил к ногам Мири.
— Извини, сержант, но камера у нас только одна, так что придется потесниться. Но он тебе сильно не досадит, — утешил он ее. — Твой дружок скоро истечет кровью, и ты снова получишь камеру в свое полное распоряжение.
Если он надеялся добиться какого-то проявления чувств, то просчитался. Нахмурившись, он перевел взгляд на неподвижный темный сверток, и чуть отодвинулся, нацелив пинок в незащищенные ребра.
Ее нога перехватила удар: каблук сапога точно и больно ударил по лодыжке. Морджант чуть было не упал, но удержался и быстро повернулся — чтобы обнаружить, что она стоит между ним и лежащим на полу человеком, а взгляд ее обещает смерть.
Он что-то буркнул и повернулся, чтобы уйти.
— Эй, герой!
— Чего?
Он повернулся обратно и весь ощетинился при виде выражения ее лица.
Она махнула рукой в сторону своего дружка.
— Аптечка у вас есть? Так уж случилось, что я против того, чтобы мой напарник истек кровью.
— Тогда придуши его, — посоветовал ей Морджант. — Живой нам нужна только ты. Зачем везти лишний груз?
Она пошевелилась — и он подскочил, пулей вылетел из камеры и поспешно запер дверь.
Техник устранила неполадку всего за пять минут и удалилась, унося плату наличными плюс пятнадцать процентов надбавки за хорошую работу.
Как только она ушла, комм затараторил, зажужжал и зажег зеленую лампочку — знак того, что команда Тансера подтвердила получение сообщения.
Джефферсон вздохнул и отвернулся, намереваясь успокоить истрепанные нервы несколькими глотками местного пива, и тут же стремительно обернулся назад, чувствуя, что его нервы натянулись еще сильнее.
Комм весело затарахтел и застучал. Зажглась фиолетовая лампочка — «Ждите сообщений»…
— Борг!
— Чего?
Тансер поднял голову от тарелки и обнаружил, что Томми протягивает ему распечатку.
— Сообщение от Джеффа, — сказал пилот. — Только что получили. Похоже, что-то срочное.
Тансер отложил вилку и взял лист.
— Спасибо.
Спустя минуту он яростно выругался и, быстро отодвинувшись от стола, рысцой покинул столовую.
Было темно и холодно, и дышать было больно. Дело в плохом воздухе: он обжигал легкие, входя и выходя из них. Надо остановиться: не следует дышать таким воздухом. Еще одна запись в длинном списке минусов…
Дрейфуя в холоде и темноте, он словно удалялся от необходимости дышать, потому что боль немного уменьшилась. Проплыв еще немного, он заметил, что находится над тоннелем еще более глубокой тьмы, чем та, в которой он двигался. Казалось, этот новый туннель выстелен темным мехом и обещает тепло. Бриллиантовые кончики ворсинок сверкали и манили, словно звезды.
«Да, — подумал он. — Мне надо туда, где тепло, звезды и сладкий чистый воздух…»
Ему показалось, что он постепенно приближается к этому источнику тепла и звезд, и он был доволен.
Внезапно вспышка живого огня рассекла темноту, и мгновение ушло. Он поплыл вверх, к прорезанной молниями темноте и боли, которая терзала его плоть хрустальными клинками…
Мири сделала все, что можно было, имея только воду и самодельную повязку из собственной рубашки. Пуля вошла и вышла чисто, едва задев легкое. С аптечкой такая рана зажила бы без проблем всего за пару дней. Но если у нее будут только вода и ткань, он умрет. Ей не удастся остановить медленное, упрямое кровотечение.
Мири устало потерла щеку окровавленной рукой и смоченным в воде шарфом промокнула ссадину на его лице. Не опасная рана, но оставила бы шрам, если бы… Она поспешно свернула этой мысли голову.
Его брови шевельнулись. Мири замерла. Он провел языком по пересохшим губам.
— Кто?
— Мири.
— Не умер?
Ресницы у него затрепетали, словно он изо всех сил пытался поднять их огромный вес.
— Пока нет, — сказала она ему, и ей каким-то образом удалось заставить свой голос звучать жизнерадостно и непринужденно. Она нежно убрала волосы у него со лба. — Но тебя немного поколотили. Просто лежи и отдыхай, аккази? Не пытайся разговаривать. Мы поговорим потом, когда ты отдохнешь.
Вал Кон выиграл сражение со своими ресницами и теперь наблюдал за ней. Его зеленые глаза были совершенно ясными.
— Не умеешь врать, Мири.
Она вздохнула и покачала головой.
— А ты думал, что у меня должно лучше получаться? Наверное, в последнее время мало практиковалась.
По его лицу что-то скользнуло — возможно, улыбка. Это мимолетное выражение промелькнуло так быстро, что Мири не успела его расшифровать.
— Воды нет?
Она помогла ему сделать глоток из второго стакана. Уже намокшая повязка впитала больше влаги, чем он сейчас выпил. А потом она осторожно уложила его голову. Он поймал ее руку и неловко переплел с ней пальцы, а потом закрыл глаза. Он лежал так неподвижно, что Мири показалось: он без сознания.
— Где?
Она вздохнула:
— На корабле Хунтавас.
— Прости меня…
— Только если ты меня простишь! — огрызнулась она. — Я не вернулась на ту дурацкую гондолу. Совершенно бесполезно: ведь я не умею ею управлять.
— Знаю. — Он помолчал, и на этот раз она точно увидела тень улыбки. — Просчет…
Мири пыталась придумать какой-нибудь ответ, когда замок начал поворачиваться. К тому моменту, когда дверь открылась, Мири уже успела перекатиться и встать на ноги между Вал Коном и входом в камеру.
— Как твой дружок, сержант?
В камеру вошел настороженный Борг Тансер. В одной руке у него был пулевой пистолет, в другой — аптечка.
— А что тебе до этого?
— Босс хочет, чтобы вы оба остались живы, — сказал Тансер. — Новые вводные. Раньше говорили только о тебе. А теперь оказалось, что у командора-разведчика Вал Кона йос-Фелиума тоже есть что-то ценное.
Он резко швырнул из-под руки аптечку, и Мири без труда ее поймала.
— Ну, так чего ты ждешь, сержант? — Он махнул пистолетом. — Давай латай его!
Пилот заморгал глазами на экран, выругался — и увеличил разрешение. Большой астероид — корабль Стаи — вел себя очень странно. Он ковылял по экрану, то появляясь, то исчезая. Он то сворачивался, то разворачивался, туда — сюда, туда — сюда — куда-то собираясь…
И исчез.
Томми потер глаза и поспешно нажал внутреннюю связь, потребовав, чтобы ему срочно принесли крепкого кофе.
А потом снова посмотрел на экран.
Исчез, определенно.
Вздохнув, он очистил пульт и начал проверку калибровки. Ему показалось, что это стоит сделать.
Джефферсон пару минут хмуро обдумывал последнее сообщение от босса, а потом передал его Тансеру, добавив от себя, чтобы он не прерывал связи, пока все не уладится. Сейчас было явно не время терять контакт друг с другом.
Им принесли свежие рубашки, а также матрас и одеяло на койку. Поварской пульт обеспечил Мири горячей трапезой. Вал Кон потерял сознание, пока она обрабатывала его средствами из аптечки, и еще в себя не приходил. Она налила вторую кружку кофе и села на край койки, глядя, как он дышит.
Его грудь поднималась и опускалась в ритме спящего. Дыхание уже не было поверхностным и хриплым. Пульс, прощупывавшийся у основания шеи, был немного неровным и слабоватым, но не до опасной степени. Сутки отдыха — и все будет в порядке.
Ей понадобилось больше часа, чтобы остановить кровотечение из пулевых отверстий. Она потела и чертыхалась, а Тансер стоял над ней с пистолетом и рычал, чтобы она не испортила дела.
Мири даже попробовала залатать рану на лице. Слава богам, удар не попал по глазу: он рассек правую щеку по диагонали. Она сделала, что могла. По крайней мере шрам получится ровным, а со временем из ярко-красного станет бледно-золотым.
Его ресницы затрепетали — и он открыл глаза. Полные губы изогнулись в нежной улыбке. Он приподнял руку и прикоснулся к ее колену.
— О чем ты думаешь?
Мири моргнула.
— Что я тебя люблю, — сказала она, накрыв его пальцы ладонью. — Чертовски глупо, но что тут можно поделать?
— Оставить как есть? — предположил он. А потом еще мягче добавил: — Мне можно теперь сказать тебе то же самое — что я тебя люблю — так, чтобы ты мне поверила?
— Угу, — ответила она, изумленно глядя на него. — Наверное. — Она рассмеялась. — И ты спасал меня от моей страсти, чтобы удержать ради моей любви? Настоящая мелодрама, звездный капитан!
— Командора-разведчика вполне достаточно, — пробормотал он, слабо пошевелившись. — А как здесь можно получить обед?
Она допила свой кофе и ухмыльнулась.
— Надо сказать своей сиделке (то есть мне), что хочешь есть. И тогда можно получить что-нибудь диетическое. Например, бульон.
Он со вздохом закрыл глаза.
— И несмотря на это, у меня такое чувство, будто я должен сказать тебе, что очень хочу есть.
Мири встала.
— Ладно, приятель, но помни: ты сам этого захотел!
Глава 24
Джастин Хостро отложил трехстраничную распечатку доклада Борга Тансера и сидел неподвижно, сложив кончики пальцев пирамидкой и не отрывая глаз от разреза в столе.
Оба живы. Хотя мужчина получил несколько ранений, кажется, он на пути к выздоровлению. Так что буква его договора с Точильщиком выполнена. Теперь оставалось решить проблему, как заставить Робертсон понести наказание и при этом сделать так, чтобы казалось, будто Хунтавас к этому рук не приложили. В этом случае ему, возможно, удастся сохранить свою жизнь и работу.
У него в голове начал складываться некий план. Он нашел описание разбитой яхты и внимательно его перечитал. А потом он встал из-за стола и направился к комму у дальней стены кабинета. Подойдя к аппарату, он набрал код номера Точильщика в гьотте.
На вызов ответил черепашонок без панциря. Он поклонился, показывая, что узнал вызывающего, и попросил Хостро не прерывать связи, пока он пойдет позвать Т"карэ. Не дожидаясь согласия, он исчез, предоставив вызывающему любоваться аляповатым абстрактным узором.
Хостро содрогнулся и перевел взгляд на пейзаж Беланзиума, висевший над коммом. Он настолько глубоко ушел в его созерцание, что лишь голос Точильщика оторвал его от этого приятного занятия.
— Джастин Хостро? Вы хотели со мной переговорить?
Он поклонился.
— Это так, сударь. Я связался с вами, чтобы сообщить, что ваших родичей настигли те члены моей семьи, которым я поручил это задание. К счастью, оба здоровы, хотя в настоящее время и не находятся на свободе. Я также хотел проинформировать вас, что намерен отпустить их, вернув им оружие и предоставив корабль, на котором они могли бы продолжить свое путешествие. Дело в том, что, как сообщает наш пилот, тот корабль, на котором они летели, самопроизвольно включил двигатель и исчез.
Наступило долгое молчание.
— Мне приятно получить от вас эти известия, Джастин Хостро, — сказал наконец Точильщик, — и хотелось бы обратиться к вам с еще одной просьбой.
Хостро поклонился.
— Если исполнить ее в моей власти, сударь, то я это обязательно сделаю.
— Я жажду услышать голоса моих сестры и брата. Я просил бы вас сделать так, чтобы перед тем, как им будет предоставлена свобода, они поговорили бы в записывающее устройство, а ваши родичи по возвращении привезли эту запись мне.
Джастин Хостро улыбнулся.
— Нет ничего проще, сударь. Все будет сделано точно так, как вы сказали.
Вал Кон и Мири сидели на полу под поварским пультом.
— Как ты считаешь, чего они ждут? — спросил он, бережно удерживая стакан молока и меняя позу так, чтобы упереться спиной в стену. — Они уже несколько дней висят в нормальном пространстве. Если мы с тобой такие ценные, то, казалось бы, Борг Тансер должен был доставить нас к своему боссу, не теряя ни минуты.
— Я готова вообще никогда никуда больше не лететь, — ответила ему Мири. — Пусть даже пейзаж несколько однообразен. Лучше небольшое однообразие, чем свидание с большим боссом. Мне кажется, что я не слишком ей нравлюсь. Или ему. А Джастину Хостро не нравимся мы оба. А Тансер работает именно на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Тансер засмеялся.
— Злючка, злючка! А теперь иди сюда, как положено хорошей девочке — и очень медленно. Не хочу, чтобы ты оступилась и получила пулю из-за того, что кто-то решил, будто ты задумала какой-то фокус. Мы потеряли пятерых из-за тебя и твоего дружка, сержант. Гордишься собой?
— Да чего там, — ответила Мири, осторожно перешагивая через тело Вал Кона. По его темной рубашке расплылось более темное пятно крови. Она не могла сказать, дышит ли он. — У каждого бывают неудачные дни.
Глава 23
Тансер включил себя в отряд, который отконвоировал ее на корабль Хунтавас. Он собственными руками затолкал ее в камеру и запер замок.
Мири быстро осмотрела камеру: металлическая койка приварена к стене, санитарная установка в углу, пульт, напоминающий поварской. Она подошла к нему, запросила воды — и изумилась, получив полный стакан, в котором лениво плавали осколки льда. Она жадно приникла к нему.
Внезапно дверь открылась, выпустив худого мужчину с обернутой лечебным бинтом правой рукой. Он тащил за воротник обмякшую темную фигуру.
Мужчина втащил свою ношу в камеру, явно не замечая оставляемого ею красного следа, и бросил к ногам Мири.
— Извини, сержант, но камера у нас только одна, так что придется потесниться. Но он тебе сильно не досадит, — утешил он ее. — Твой дружок скоро истечет кровью, и ты снова получишь камеру в свое полное распоряжение.
Если он надеялся добиться какого-то проявления чувств, то просчитался. Нахмурившись, он перевел взгляд на неподвижный темный сверток, и чуть отодвинулся, нацелив пинок в незащищенные ребра.
Ее нога перехватила удар: каблук сапога точно и больно ударил по лодыжке. Морджант чуть было не упал, но удержался и быстро повернулся — чтобы обнаружить, что она стоит между ним и лежащим на полу человеком, а взгляд ее обещает смерть.
Он что-то буркнул и повернулся, чтобы уйти.
— Эй, герой!
— Чего?
Он повернулся обратно и весь ощетинился при виде выражения ее лица.
Она махнула рукой в сторону своего дружка.
— Аптечка у вас есть? Так уж случилось, что я против того, чтобы мой напарник истек кровью.
— Тогда придуши его, — посоветовал ей Морджант. — Живой нам нужна только ты. Зачем везти лишний груз?
Она пошевелилась — и он подскочил, пулей вылетел из камеры и поспешно запер дверь.
Техник устранила неполадку всего за пять минут и удалилась, унося плату наличными плюс пятнадцать процентов надбавки за хорошую работу.
Как только она ушла, комм затараторил, зажужжал и зажег зеленую лампочку — знак того, что команда Тансера подтвердила получение сообщения.
Джефферсон вздохнул и отвернулся, намереваясь успокоить истрепанные нервы несколькими глотками местного пива, и тут же стремительно обернулся назад, чувствуя, что его нервы натянулись еще сильнее.
Комм весело затарахтел и застучал. Зажглась фиолетовая лампочка — «Ждите сообщений»…
— Борг!
— Чего?
Тансер поднял голову от тарелки и обнаружил, что Томми протягивает ему распечатку.
— Сообщение от Джеффа, — сказал пилот. — Только что получили. Похоже, что-то срочное.
Тансер отложил вилку и взял лист.
— Спасибо.
Спустя минуту он яростно выругался и, быстро отодвинувшись от стола, рысцой покинул столовую.
Было темно и холодно, и дышать было больно. Дело в плохом воздухе: он обжигал легкие, входя и выходя из них. Надо остановиться: не следует дышать таким воздухом. Еще одна запись в длинном списке минусов…
Дрейфуя в холоде и темноте, он словно удалялся от необходимости дышать, потому что боль немного уменьшилась. Проплыв еще немного, он заметил, что находится над тоннелем еще более глубокой тьмы, чем та, в которой он двигался. Казалось, этот новый туннель выстелен темным мехом и обещает тепло. Бриллиантовые кончики ворсинок сверкали и манили, словно звезды.
«Да, — подумал он. — Мне надо туда, где тепло, звезды и сладкий чистый воздух…»
Ему показалось, что он постепенно приближается к этому источнику тепла и звезд, и он был доволен.
Внезапно вспышка живого огня рассекла темноту, и мгновение ушло. Он поплыл вверх, к прорезанной молниями темноте и боли, которая терзала его плоть хрустальными клинками…
Мири сделала все, что можно было, имея только воду и самодельную повязку из собственной рубашки. Пуля вошла и вышла чисто, едва задев легкое. С аптечкой такая рана зажила бы без проблем всего за пару дней. Но если у нее будут только вода и ткань, он умрет. Ей не удастся остановить медленное, упрямое кровотечение.
Мири устало потерла щеку окровавленной рукой и смоченным в воде шарфом промокнула ссадину на его лице. Не опасная рана, но оставила бы шрам, если бы… Она поспешно свернула этой мысли голову.
Его брови шевельнулись. Мири замерла. Он провел языком по пересохшим губам.
— Кто?
— Мири.
— Не умер?
Ресницы у него затрепетали, словно он изо всех сил пытался поднять их огромный вес.
— Пока нет, — сказала она ему, и ей каким-то образом удалось заставить свой голос звучать жизнерадостно и непринужденно. Она нежно убрала волосы у него со лба. — Но тебя немного поколотили. Просто лежи и отдыхай, аккази? Не пытайся разговаривать. Мы поговорим потом, когда ты отдохнешь.
Вал Кон выиграл сражение со своими ресницами и теперь наблюдал за ней. Его зеленые глаза были совершенно ясными.
— Не умеешь врать, Мири.
Она вздохнула и покачала головой.
— А ты думал, что у меня должно лучше получаться? Наверное, в последнее время мало практиковалась.
По его лицу что-то скользнуло — возможно, улыбка. Это мимолетное выражение промелькнуло так быстро, что Мири не успела его расшифровать.
— Воды нет?
Она помогла ему сделать глоток из второго стакана. Уже намокшая повязка впитала больше влаги, чем он сейчас выпил. А потом она осторожно уложила его голову. Он поймал ее руку и неловко переплел с ней пальцы, а потом закрыл глаза. Он лежал так неподвижно, что Мири показалось: он без сознания.
— Где?
Она вздохнула:
— На корабле Хунтавас.
— Прости меня…
— Только если ты меня простишь! — огрызнулась она. — Я не вернулась на ту дурацкую гондолу. Совершенно бесполезно: ведь я не умею ею управлять.
— Знаю. — Он помолчал, и на этот раз она точно увидела тень улыбки. — Просчет…
Мири пыталась придумать какой-нибудь ответ, когда замок начал поворачиваться. К тому моменту, когда дверь открылась, Мири уже успела перекатиться и встать на ноги между Вал Коном и входом в камеру.
— Как твой дружок, сержант?
В камеру вошел настороженный Борг Тансер. В одной руке у него был пулевой пистолет, в другой — аптечка.
— А что тебе до этого?
— Босс хочет, чтобы вы оба остались живы, — сказал Тансер. — Новые вводные. Раньше говорили только о тебе. А теперь оказалось, что у командора-разведчика Вал Кона йос-Фелиума тоже есть что-то ценное.
Он резко швырнул из-под руки аптечку, и Мири без труда ее поймала.
— Ну, так чего ты ждешь, сержант? — Он махнул пистолетом. — Давай латай его!
Пилот заморгал глазами на экран, выругался — и увеличил разрешение. Большой астероид — корабль Стаи — вел себя очень странно. Он ковылял по экрану, то появляясь, то исчезая. Он то сворачивался, то разворачивался, туда — сюда, туда — сюда — куда-то собираясь…
И исчез.
Томми потер глаза и поспешно нажал внутреннюю связь, потребовав, чтобы ему срочно принесли крепкого кофе.
А потом снова посмотрел на экран.
Исчез, определенно.
Вздохнув, он очистил пульт и начал проверку калибровки. Ему показалось, что это стоит сделать.
Джефферсон пару минут хмуро обдумывал последнее сообщение от босса, а потом передал его Тансеру, добавив от себя, чтобы он не прерывал связи, пока все не уладится. Сейчас было явно не время терять контакт друг с другом.
Им принесли свежие рубашки, а также матрас и одеяло на койку. Поварской пульт обеспечил Мири горячей трапезой. Вал Кон потерял сознание, пока она обрабатывала его средствами из аптечки, и еще в себя не приходил. Она налила вторую кружку кофе и села на край койки, глядя, как он дышит.
Его грудь поднималась и опускалась в ритме спящего. Дыхание уже не было поверхностным и хриплым. Пульс, прощупывавшийся у основания шеи, был немного неровным и слабоватым, но не до опасной степени. Сутки отдыха — и все будет в порядке.
Ей понадобилось больше часа, чтобы остановить кровотечение из пулевых отверстий. Она потела и чертыхалась, а Тансер стоял над ней с пистолетом и рычал, чтобы она не испортила дела.
Мири даже попробовала залатать рану на лице. Слава богам, удар не попал по глазу: он рассек правую щеку по диагонали. Она сделала, что могла. По крайней мере шрам получится ровным, а со временем из ярко-красного станет бледно-золотым.
Его ресницы затрепетали — и он открыл глаза. Полные губы изогнулись в нежной улыбке. Он приподнял руку и прикоснулся к ее колену.
— О чем ты думаешь?
Мири моргнула.
— Что я тебя люблю, — сказала она, накрыв его пальцы ладонью. — Чертовски глупо, но что тут можно поделать?
— Оставить как есть? — предположил он. А потом еще мягче добавил: — Мне можно теперь сказать тебе то же самое — что я тебя люблю — так, чтобы ты мне поверила?
— Угу, — ответила она, изумленно глядя на него. — Наверное. — Она рассмеялась. — И ты спасал меня от моей страсти, чтобы удержать ради моей любви? Настоящая мелодрама, звездный капитан!
— Командора-разведчика вполне достаточно, — пробормотал он, слабо пошевелившись. — А как здесь можно получить обед?
Она допила свой кофе и ухмыльнулась.
— Надо сказать своей сиделке (то есть мне), что хочешь есть. И тогда можно получить что-нибудь диетическое. Например, бульон.
Он со вздохом закрыл глаза.
— И несмотря на это, у меня такое чувство, будто я должен сказать тебе, что очень хочу есть.
Мири встала.
— Ладно, приятель, но помни: ты сам этого захотел!
Глава 24
Джастин Хостро отложил трехстраничную распечатку доклада Борга Тансера и сидел неподвижно, сложив кончики пальцев пирамидкой и не отрывая глаз от разреза в столе.
Оба живы. Хотя мужчина получил несколько ранений, кажется, он на пути к выздоровлению. Так что буква его договора с Точильщиком выполнена. Теперь оставалось решить проблему, как заставить Робертсон понести наказание и при этом сделать так, чтобы казалось, будто Хунтавас к этому рук не приложили. В этом случае ему, возможно, удастся сохранить свою жизнь и работу.
У него в голове начал складываться некий план. Он нашел описание разбитой яхты и внимательно его перечитал. А потом он встал из-за стола и направился к комму у дальней стены кабинета. Подойдя к аппарату, он набрал код номера Точильщика в гьотте.
На вызов ответил черепашонок без панциря. Он поклонился, показывая, что узнал вызывающего, и попросил Хостро не прерывать связи, пока он пойдет позвать Т"карэ. Не дожидаясь согласия, он исчез, предоставив вызывающему любоваться аляповатым абстрактным узором.
Хостро содрогнулся и перевел взгляд на пейзаж Беланзиума, висевший над коммом. Он настолько глубоко ушел в его созерцание, что лишь голос Точильщика оторвал его от этого приятного занятия.
— Джастин Хостро? Вы хотели со мной переговорить?
Он поклонился.
— Это так, сударь. Я связался с вами, чтобы сообщить, что ваших родичей настигли те члены моей семьи, которым я поручил это задание. К счастью, оба здоровы, хотя в настоящее время и не находятся на свободе. Я также хотел проинформировать вас, что намерен отпустить их, вернув им оружие и предоставив корабль, на котором они могли бы продолжить свое путешествие. Дело в том, что, как сообщает наш пилот, тот корабль, на котором они летели, самопроизвольно включил двигатель и исчез.
Наступило долгое молчание.
— Мне приятно получить от вас эти известия, Джастин Хостро, — сказал наконец Точильщик, — и хотелось бы обратиться к вам с еще одной просьбой.
Хостро поклонился.
— Если исполнить ее в моей власти, сударь, то я это обязательно сделаю.
— Я жажду услышать голоса моих сестры и брата. Я просил бы вас сделать так, чтобы перед тем, как им будет предоставлена свобода, они поговорили бы в записывающее устройство, а ваши родичи по возвращении привезли эту запись мне.
Джастин Хостро улыбнулся.
— Нет ничего проще, сударь. Все будет сделано точно так, как вы сказали.
Вал Кон и Мири сидели на полу под поварским пультом.
— Как ты считаешь, чего они ждут? — спросил он, бережно удерживая стакан молока и меняя позу так, чтобы упереться спиной в стену. — Они уже несколько дней висят в нормальном пространстве. Если мы с тобой такие ценные, то, казалось бы, Борг Тансер должен был доставить нас к своему боссу, не теряя ни минуты.
— Я готова вообще никогда никуда больше не лететь, — ответила ему Мири. — Пусть даже пейзаж несколько однообразен. Лучше небольшое однообразие, чем свидание с большим боссом. Мне кажется, что я не слишком ей нравлюсь. Или ему. А Джастину Хостро не нравимся мы оба. А Тансер работает именно на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40