в своей работе Хуана стала неким подобием того, чем был он сам. Разница заключалась лишь в том, что он постоянно перевоплощался в других людей, а она вес время меняла внешность. Сам Бьюкенен не придавал этой стороне работы особого значения. Конечно, ему приходилось отращивать усы, перекрашивать волосы, менять прическу или даже с помощью специальных линз изменять цвет глаз. Он всегда старался, чтобы каждый новый персонаж отличался от предыдущих, одевался по-своему, имел одному ему присущие черты во всем, начиная от часов и кончая шариковыми ручками. Новое имя означало новые вкусы в еде, музыке, литературе...
Но Хуана достигла совершенства. Если его догадки верны, она с каждым следующим заданием не только меняла имена, но и сама преображалась до неузнаваемости. Не только в одежде. Ей удавалось изменить черты лица, полноту и даже роет. Бьюкенен нашел накладки для увеличения бюста, накладки, создающие иллюзию беременности, специальные кроссовки, которые прибавляли несколько сантиметров роста, и косметический крем, с помощью которого можно сделать кожу светлее.
В ном боролись противоречивые чувства. С одной стороны - профессиональное восхищение, с другой - ужас при мысли, что там, в "Кафе дю монд", Хуана могла сидеть за соседним столиком, а ему даже не пришло бы в голову, что их разделяет всего несколько шагов. Он мог столкнуться с ней, заговорить - и не узнать, пройти мимо.
Чем она занималась эти шесть лет? Где выучилась всему этому? Кого он ищет? Ведь она может быть кем угодно. Выглядеть как угодно.
Ему припомнился их последний разговор. "Ты не знаешь меня, - сказал он тогда, желая оправдать свой отказ. - Ты знаешь только того, кого я сейчас изображаю".
Выходит, Хуана его превзошла. Изображать других стало для нее основным занятием. Проходя по коридору, Бьюкенен с тоской подумал, что в доме нет ни одной фотографии Хуаны. Ему так хотелось увидеть ее карие глаза, сияющие черные волосы, удивительно красивое лицо. Очевидно, фотографию забрали люди, которые ее преследуют. Впрочем, им это все равно не поможет - у Хуаны нет определенного облика. А может быть, она сама убрала фотографии, потому что не связывает себя с запечатленным на них конкретным человеком. Ужасно, но женщина, которую он (или Питер Лэнг) любил, бесплотна, словно привидение. Или словно он сам. От этой мысли Бьюкенену стало не по себе. Пусть так. Но, несмотря ни на что, он должен ее найти.
18
Он носовым платком стер отпечатки пальцев со всех предметов, до которых дотрагивался. Выключил свет в доме. Постоял, раздумывая, не забыл ли чего, и вышел, закрыв дверь на замок.
Когда здесь появится напарник "ковбоя", то в первый момент не сообразит, что случилось. Произошедшие за ночь перемены - перемещение ковров и пропажа одного из них, пулевое отверстие в потолке и кровь на полу кабинета - не сразу бросятся в глаза. Затем, когда он разберется, что к чему, то потратит время на поиски тела. Его сообщение в Филадельфию будет довольно бессвязным и еще больше запутает ситуацию, возникшую после исчезновения тех двоих, дежуривших у дома Мендесов. Однако враги знают о появлении человека по имени Брендан Бьюкенен и наверняка отнесут события прошедшей ночи на его счет. "К утру они будут идти по моему следу, - подумал он. - Нет. Они будут идти по следу Брендана Бьюкенена. Если повезет, они не сразу догадаются, что сегодня ночью я стал Чарльзом Даффи".
Похлопывая по карману куртки, в котором лежал бумажник убийцы, Бьюкенен подошел к джипу и залез в машину. Руки у него дрожали. Рана саднила. В висках пульсировала боль. Он дошел до предела своей выносливости. Однако сейчас не время отдыхать.
Фургон стоял в небольшой впадине, в миле от дома Хуаны. Поднимавшийся с реки туман скрывал его очертания. Бьюкенен вышел из машины, держа руку на рукоятке пистолета, готовый в любой момент выхватить оружие: мало ли что могло случиться за время его отсутствия. Заметив впереди какое-то движение, он напрягся, но затем немного успокоился, узнав идущую ему навстречу Аниту. Она сказала по-испански, что Педро остался присматривать за пленниками.
- Телефон звонил не переставая.
- Я знаю.
- Поначалу мы подумали, что это вы, но двух звонков, а потом еще одного после паузы, как мы условились, не было. Поэтому мы не стали брать трубку.
- И правильно сделали.
Бьюкенен окинул ее внимательным взглядом. Женщина выглядела встревоженной, однако не так ведет себя человек, когда знает, что кто-то невидимый держит его на мушке. Тем не менее, он позволил себе полностью расслабиться только тогда, когда убедился, что пленники на месте и с Педро ничего не случилось.
- Вы нашли Хуану?
-Нет.
- Удалось что-нибудь о ней узнать?
- Нет, - солгал Бьюкенен.
- Тогда мы напрасно теряли время. Что будем делать?
- Оставьте меня с этими людьми на пару минут. Подождите в джипе.
- Но зачем? - с подозрением спросил Педро. - Если вы хотите их допрашивать, я хочу услышать, что они скажут.
- Нет.
- Нет? Почему? Это касается моей дочери, и я должен знать правду.
- Иногда лучше оставаться в неведении.
- Что-то я вас не понимаю, - покачал головой Мендес.
- Потом все поймете. А сейчас оставьте меня с ними наедине.
Поколебавшись, Педро кивнул и с мрачным видом вылез из фургона.
Проводив его взглядом и убедившись, что Мендес сел в джип. Бьюкенен закрыл заднюю дверь фургона и взглянул на голых связанных детективов, дрожавших от холода.
Фонарем он осветил лицо одного, затем второго пленника.
- Почему вы не сказали мне, что в доме находится ваш человек?
Их лица вытянулись, глаза расширились.
- Так вот - он мертв.
Их ужас еще больше усилился.
- Теперь даже не знаю, что с вами делать.
Бьюкенен достал пистолет, а другой рукой вытащил кляп изо рта первого детектива.
- Я понял, зачем ты их отослал, - заговорил тот. - Не хотел, чтобы они видели, как ты нас убьешь.
Бьюкенен поднял одеяло, валявшееся в углу фургона.
- Конечно, - с отчаянием в голосе продолжал детектив. - Из одеяла можно сделать неплохой глушитель.
Бьюкенен прикрыл пленников одеялом.
- Не хочу, чтобы вы заработали воспаление легких.
- Что? - изумленно спросил первый детектив.
- Будь я на вашем месте, как бы вы со мной поступили? - спросил его Бьюкенен.
Тот не ответил.
- Мы в чем-то похожи, но по сути совершенно разные. Любой из вас убил бы меня, не задумываясь. Но, в отличие от вас, я не убийца.
- Не понимаю, о чем вы.
- Ты даже не видишь разницы между нормальным человеком и убийцей? Хорошо, говоря простым языком, я не собираюсь вас убивать.
На лице пленника отразились тревога и недоверие, говорившие о том, что ему не часто приходилось сталкиваться с милосердием.
- Если выполните мои условия, - добавил Бьюкенен.
- Какие условия?
- Во-первых, вы останетесь здесь связанными до рассвета. Вас накормят, дадут воду и позволят воспользоваться туалетом. Но вы останетесь в фургоне. Это понятно?
Детектив хмуро кивнул.
- Во-вторых, когда вас развяжут, вы не причините вреда Педро и Аните Мендес. Они ничего обо мне не знают. О дочери им тоже ничего не известно. Они в полном неведении. Если станете их пытать или попытаетесь допрашивать, я сильно рассержусь, а это не в ваших интересах. Не дай бог с ними что-нибудь случится - ваши худшие опасения покажутся вам за счастье. Можете прятаться. Можете менять имена. Это будет бесполезно. Отыскивать людей - моя профессия. Вам придется оглядываться всю оставшуюся жизнь. Ясно?
Пленник проглотил комок в горле.
-Да.
Бьюкенен вылез из фургона и, оставив дверь открытой, жестом позвал Мендесов.
Педро начал было говорить по-испански, но Бьюкенен его прервал.
- Нет, говорите по-английски. Я должен убедиться, что эти люди понимают каждое слово.
Педро смущенно умолк.
- Вам предстоит нелегкое дело. Придется приглядеть за этими ребятами. Нужно найти место, где фургон не будет бросаться в глаза. Может быть, в одном из ваших гаражей?
Бьюкенен кратко передал содержание своего разговора с пленниками.
- На рассвете вы их отпустите.
- Но...
- Не беспокойтесь. Они вам ничего не сделают. Они собираются уехать из города. Не так ли? - спросил он у того, с кем беседовал.
Тот кивнул.
- Замечательно. Теперь мне нужно только, чтобы вы сказали, нет ли у вас условленного времени, когда нужно выйти на связь и сообщить, что все в порядке?
- Нет, - покачал головой детектив.
- Ты хорошо подумал? Смотри не ошибись, от этого зависит твоя жизнь.
- Мы должны звонить только для того, чтобы передать сообщение или если возникнут вопросы.
- Тогда на этом можно и закончить.
Бьюкенен чувствовал, что едва не падает от усталости. Он повернулся к Мендесам.
- Мне нужно поесть и где-нибудь выспаться.
- Будем рады принять вас у себя, - предложила Анита.
- Спасибо, но я бы предпочел, чтобы вы не знали, где меня искать.
- Мы никогда никому не расскажем.
- Не сомневаюсь, - кивнул Бьюкенен. Он понимал, что Педро и его жена не имеют ни малейшего представления о том, насколько уязвимыми они могут оказаться под пытками. - Но все же чем меньше вы будете обо мне знать, тем лучше. Пока эти люди уверены, что вам нечего сказать, вы в полной безопасности. Просто сделайте так, как мы договорились. Отпустите их на рассвете. Кстати, по пути мне нужно забрать машину. Все мои вещи в багажнике.
- А что потом? После того как отдохнете? - спросил Педро.
- Уеду из Сан-Антонио.
- Куда?
Бьюкенен не ответил.
- В Филадельфию? Хотите разыскать тех, кто нанял этих людей? Тех, с кем вы говорили по телефону?
Бьюкенен молчал.
- Что случилось в доме Хуаны?
- Ничего. Педро, вы садитесь за руль, а я присмотрю за нашими друзьями. Анита поедет следом на джипе.
- Но как же Хуана?
- Даю вам слово, я сделаю все, что в моих силах.
19
Полуостров Юкатан
Мощные деревья и густой кустарник еще покрывали древние плиты. И сами руины еще стояли. Зло не успело окончательно победить. Макинтайра, бригадира рабочих, занимавшихся сносом руин, свалила лихорадка, и он лежал на койке совершенно беспомощный. Его загорелое обветренное лицо осунулось.
Теперь, когда сил Макинтайра хватало только на то, чтобы вытереть пот со лба, он от всего сердца проклинал день, когда согласился принять предложение Алистера Драммонда. Макинтайр польстился на деньги. Такой зарплаты он не видел за всю свою жизнь. Кроме того, при удачном исходе дела Драммонд посулил большую премию. За годы работы Макинтайр объездил полсвета. Кочевая жизнь увенчалась двумя разводами и потерей женщин, которых он любил, и детей, которых обожал. Причиной всему было его неуемное желание обуздать дикую природу. Он ехал в мир хаоса, чтобы навести в нем порядок. Но на этот раз задача заключалась в обратном - нужно было разрушить порядок и воссоздать первозданный хаос. Он совершил ошибку и теперь за нее расплачивается. Казалось, сама Земля пришла в ярость при виде того, что сделали с ней Макинтайр и его люди, или, может быть, разгневались боги, в чью честь строились храмы, остатки которых они пытаются разрушить. "Странная мысль", мелькнуло в голове у Макинтайра. Он никогда ни во что не верил, однако сейчас, на пороге смерти, ему все чаще стало казаться: то, что он пренебрежительно называл суеверием, слишком похоже на правду - боги гневаются, потому что люди осквернили их храмы и усыпальницы.
Драммонд приказал разрушить руины, велел сровнять их с землей. Его слово здесь закон. Но каждый взрыв, каждый скрежет бульдозера или грохот каменной плиты с письменами, сбрасываемой в водосточный канал, вызывают протест Земли и живущих в ней богов. Лагерь начали сотрясать подземные толчки. Они становились все более продолжительными.
А вслед за ними пришла новая напасть - полчища змей, которые лезли буквально из каждой трещины. Чтобы избавиться от мерзких тварей, приходилось обливать землю керосином и выжигать все живое на ней. Над руинами повисло серое облако дыма.
Поначалу казалось, что им так и не удастся справиться с этим нашествием, но потом толчки прекратились, и змеи исчезли. Земля перестала трястись, и гады вернулись в свои гнезда.
Слишком поздно для Макинтайра. Вчера вечером, как раз перед заходом солнца, он полез в ящик с инструментами за ключом и почувствовал, как руку обожгла острая боль. Охваченный страхом, Макинтайр бросился в медпункт. Он лишь мельком увидел крохотную змейку, выползшую из ящика. Небритый лагерный врач, который, казалось, никогда не расставался с сигаретой, сделал Макинтайру инъекцию и, обдавая его запахом виски, заверил, что ему повезло, рана пустячная, поскольку зубы змеи не задели больших кровеносных сосудов.
Однако Макинтайра трясло как в лихорадке, и он сильно усомнился в своем везении. Во-первых, укусы различных змей необходимо лечить разными видами противозмеиной сыворотки, а Макинтайр не успел рассмотреть ужалившую его змею. Во-вторых, даже если ему ввели нужное лекарство, все равно требуется госпитализация, а до ближайшей больницы в Кампече - сто пятьдесят миль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80