Если и в третий раз контакт не состоится, то он вернется к себе. Через сорок восемь часов, если Бьюкенен не даст о себе знать, его коллега будет считать, что случилось худшее из возможного, и покинет территорию страны, чтобы и самому не превратиться в источник неприятностей. Начнется осторожное расследование с целью выяснить, что же случилось с Бьюкененом.
У меня девяносто минут, подумал Бьюкенен. Я должен успеть добраться до места встречи. Но судорога в правой руке отвлекла его от этих мыслей. Он посмотрел вниз и увидел, что пальцы правой руки - и только правой, тогда как с пальцами на левой руке ничего подобного не происходило, - снова задергались. Казалось, они принадлежат и повинуются не ему, а какой-то чужой силе вне его. Он ничего не понимал. Неужели пуля, распоровшая ему плечо, зацепила нервы, ведущие к пальцам?
Внезапно он почувствовал, что не может сосредоточиться. Череп буквально разламывался. Огнестрельная рана пульсировала болью. Он почувствовал, как что-то горячее и мокрое просачивается сквозь затянувшее рану полотенце. Даже не было необходимости смотреть - и так было ясно, что кровь пропитала полотенце и начала протекать насквозь.
В глазах у него помутилось - тревожный симптом. Но туман сразу же рассеялся, и он напряженно замер, когда услышал за дверью шаги.
По мере приближения эти медленные нерешительные шаги становились слышнее. Вот они замерли прямо перед дверью. Бьюкенен вспотел от волнения, когда увидел и услышал, что ручку поворачивают. Войдя сюда, он, естественно, запер за собой дверь. Но ведь тот, кто стоит сейчас за дверью, наверняка работает в гостинице, и у него может быть ключ. Человек в коридоре толкнул дверь. Когда она не открылась, он толкнул сильнее, а потом, видимо, налег на нее плечом. Никакого эффекта это не возымело.
- Кто там в комнате? - требовательно спросил по-испански грубый мужской голос. В дверь забарабанили костяшками пальцев. - Отвечайте! - Теперь в ход пустили кулак. - Что вы там делаете?
Если у него есть ключ, то сейчас самое время им воспользоваться, подумал Бьюкенен. Но что побудило его спуститься сюда и проверить именно это помещение? Шаги в коридоре показались нерешительными... будто человек что-то искал.
Или шел по каким-то следам?
Когда Бьюкенен бесшумно перебежал к двери и встал с той стороны, где мог выключить свет и схватить человека, если тот откроет дверь ключом и войдет, он взглянул вниз и понял, что человек действительно шел по следу. Его оставила вода, капавшая с мокрой одежды Бьюкенена на бетонный пол.
Бьюкенен ждал, боясь услышать скрежет металла о металл, когда этот человек будет вставлять ключ в замок. Но вместо этого опять забарабанили в дверь, голос возмущенно спросил еще раз: "Что вы там делаете?", и вдруг все стихло.
Может, у него нет ключа. А может, он боится им воспользоваться.
Внезапно стали слышны удаляющиеся шаги, топот по коридору, затем звук шагов заглох - человек поднялся по лестнице наверх.
Надо выбираться отсюда, пока он не вернулся с подкреплением, подумал Бьюкенен. Он отпер замок, открыл дверь, осмотрел тускло освещенный коридор и собирался уже выйти, как вдруг заметил на одной из полок что-то похожее на кучу тряпья. Оказалось, что это мятая и грязная хлопчатобумажная рабочая куртка и потрепанная, замызганная бейсбольная кепка с оторванной нашивкой. Он схватил их. Стерев курткой отпечатки своих пальцев со всего, к чему прикасался, он быстро прошел коридор и поднялся по лестнице - его мокрые следы были ясно различимы.
Но это уже не имело значения. Важно было поскорее убраться из отеля, пока этот работяга не вернулся с подмогой. Они, должно быть, сообщат в полицию, что к ним пробрался бродяга. А в полиции будут так неистово жаждать ареста подозреваемого в убийстве трех человек, что сочтут этот инцидент относящимся к делу. И сосредоточат розыск в этом районе.
Бьюкенен повернул туда, где, двигаясь в темноте вдоль берега, он в конце концов выйдет к центральной части Канкуна. Взяв направление на север, он бежал как раз посередине между белеющими гребешками волн и освещенными отелями. Пахнущий свежестью морской бриз овевал прохладой его разгоряченное лицо и выветривал тошнотворный подвальный запах, въевшийся ему в ноздри. Бриз был довольно сильный, так что мог, наверное, даже высушить его одежду.
Но вдруг он оступился, потерял равновесие и едва не упал. Это не показалось бы ему странным, если бы он споткнулся о какой-то невидимый в темноте предмет. Но он ведь споткнулся на ровном месте, и это было хуже всего, что можно себе представить. Потому что это значит, что он ослабел. Рана в плече пульсировала, пропитывая полотенце кровью. Голова раскалывалась от самой нестерпимой боли, которую ему когда-либо приходилось испытывать.
Правой рукой он прижимал к боку взятую в подвале хлопчатобумажную куртку и замызганную кепку. Он осторожно надел кепку на голову. Кепка была такая потрепанная, что на нее могли обратить внимание, но без нее на окровавленную голову определенно обратили бы еще больше внимания. С усилием дыша, он набросил грязную куртку на правое плечо, прикрыв ею окровавленное полотенце. Теперь можно было рискнуть показаться на людях. Но когда он нажал кнопку на часах и посмотрел на экранчик, то, к своему ужасу, обнаружил, что после телефонного разговора с коллегой прошел уже почти целый час. Этого не может быть! Ведь я вышел из подвала совеем недавно!
Это ты так думаешь.
Приятель, у тебя, должно быть, провалы в памяти.
Мысли Бьюкенена потекли быстрее. Ему придется пройти между отелями на автостраду и поймать такси. Иначе ни за что не успеть добраться вовремя до места встречи с коллегой. Нетвердо ступая, он покинул пляж.
Он был прав хотя бы в одном: дующий с моря ветерок высушил на нем одежду до такой степени, что она уже не облепляла тело.
Но бриз больше не мог справиться с потом, который градом катился у него со лба.
4
- Боже мой, - сказал связной, - на эту рану придется накладывать швы. Снимите-ка кепку. Дайте мне взглянуть... Ух ты, человече, здесь тоже придется поработать иглой.
Они сидели в машине у брошенной заправочной станции на шоссе номер 180, в тридцати километрах к заводу от Канкуна. До центральной части города Бьюкенен добрался на такси. Уже буквально через полминуты на месте встречи оказался и его коллега. Он остановил взятый напрокат "форд-таурус" перед закусочной, где не было недостатка в посетителях, и Бьюкенен забрался внутрь.
Связнику было за пятьдесят, он уже начал лысеть и набирать лишний вес. Его одежда - лимонного цвета трикотажная тенниска и светло-зеленые шорты соответствовала выбранному им для себя образу туриста. Раньше им вместе работать не приходилось. Бьюкенену он был известен только как Уэйд, что, как полагал Брендан, не было ни его настоящей фамилией, ни постоянным псевдонимом.
После того как Бьюкенен объяснил ему, что произошло, Уэйд шумно выдохнул и сказал с досадой:
- Черт. Тут абсолютно полный обвал. Все к черту. Господи... Ну ладно. Давайте подумаем минутку. - Он постучал пальцами по баранке. - Полиция установит наблюдение за аэропортом в самом городе и, по всей вероятности, в Косумеле. Это значит, что следующий наш вариант...
- Мерида, - произнес Бьюкенен. Уэйд увеличил скорость, когда они выехали из Канкуна.
- Это если принять, что лучшим нашим ходом при таком раскладе будет вывезти вас из страны. Может, вам стоит где-нибудь затаиться. Уйти на дно. Ведь в руках полиции только описание, которое подойдет уйме американцев. А это совсем не то, что фотография. Или отпечатки пальцев. Вы говорите, что с этим все в порядке?
Бьюкенен кивнул, чувствуя себя препаршиво.
- Кроме стаканов, из которых я пил в ресторане. Тут уже я ничего не мог предпринять. Есть большая вероятность того, что их унесли на кухню и вымыли еще до того, как полицейским пришло в голову их проверить. - Бьюкенен поднял здоровую левую руку и вытер со лба пот, становившийся все обильнее. Действительная же проблема в другом; все в ресторане слышали, как Бейли называл меня Кроуфордом, а я настаивал, что меня зовут Эд Поттер. Так что полиция может дать мексиканским эмиграционным властям ориентировку, на какую фамилию им следует обратить внимание в аэропортах.
- Это меня не волнует, - отмахнулся Уэйд. - Я привез вам другой паспорт и туристическую карточку. На новое имя.
- Прекрасно. Но в руках полиции сам Бейли. Они потребуют, чтобы он помог одному из их рисовальщиков подготовить портрет, а как только копии рисунка разошлют по факсу во все аэропорты и снабдят ими каждого эмиграционного служащего, то любого, кто похож на человека на рисунке, схватят, когда он предъявит свою туристическую карточку и будет оплачивать выездную пошлину. Мне надо выбраться из страны, пока не успели разослать рисунок. И еще...
Бьюкенен уставился на пальцы правой руки, которые опять судорожно дергались помимо его воли, словно принадлежали кому-то другому. Его раненую руку жгло, словно огнем. Кровь насквозь пропитала полотенце, которым она была перевязана.
- Мне нужен врач.
Уэйд бросил взгляд в зеркало заднего вида.
- Света фар позади нас не видно. - Он посмотрел вперед, вдоль узкой ленты шоссе, окаймленной лесом. - А эта заброшенная бензоколонка ничуть не хуже любого другого места. - Он съехал с дороги, вышел из машины, что-то достал с заднего сиденья и обошел машину кругом.
Но, открыв дверцу с той стороны, где сидел Бьюкенен, и осветив его повреждения узким лучом карманного фонарика, Уэйд пробормотал:
- Нужен врач? Это не то слово. Вас надо зашивать.
- Я не могу полагаться на то, что никто из местных не сообщит в полицию об огнестрельном ранении, - сказал Бьюкенен.
- Это не проблема, - ответил Уэйд. - У меня здесь есть один врач-американец. Ему уже приходилось с нами сотрудничать. Он заслуживает доверия.
- Но я не могу тратить время на поездку к нему. - Бьюкенен говорил хриплым голосом, во рту у него пересохло. - Полиция скоро получит этот рисунок. Мне надо попасть в Мериду. Надо выбраться из Мексики самолетом. Черт возьми, до Флориды всего пара часов полета. Когда я сказал, что мне нужен врач, я имел в виду в Штатах. Чем раньше я отсюда выберусь, тем скорее смогу...
- А до тех пор вы истечете кровью, - отрезал Уэйд. - Вы что, не слышали, что я сказал? Я сказал, что надо наложить швы. Как минимум. Не знаю, в каком состоянии ваша голова, но рана в плече - трудно судить, когда так много крови, - она, похоже, инфицирована.
- Судя по ощущениям, так оно и есть. - Бьюкенен с трудом привстал. - Что вы там поставили на землю?
- Комплект для оказания первой помощи.
- Так что же вы молчите?
- Да вы что? При таких повреждениях с походной аптечкой делать нечего.
- Я все время забываю. Вы ведь штатский. Один из тех парней, из Управления.
Уэйд выпрямился, готовый к отпору.
- Вы ведь не рассчитываете, что я отвечу на ваш выпад, не так ли? Да и какая вам разница?
- Откройте-ка сумку, - сказал Бьюкенен. - Надо посмотреть, что там есть. Хорошо. Ее готовили мои люди. Слушайте внимательно. Делайте, что я буду вам говорить. Нам надо остановить кровотечение. Надо очистить раны.
- Нам? Да вы что? Я не имею ни малейшего представления об этом. Меня ничему подобному не обучали!
- Зато меня обучали. - Бьюкенен пытался преодолеть головокружение. Возьмите вон тот резиновый жгут и перетяните им руку повыше раны. За пять минут от него большого вреда не будет. А пока... - Бьюкенен разорвал один из пакетов и достал несколько марлевых тампонов.
Уэйд затянул резиновый жгут на обнаженном плече Бьюкенена. Кровотечение сразу же резко уменьшилось.
- Теперь вон тот пластмассовый флакон со спиртом, - показал Бьюкенен. Смачивайте им марлевые тампоны и смывайте кровь вокруг пулевой раны. Бьюкенену казалось, что он слышит свой голос откуда-то издалека. Изо всех сил стараясь не отключиться, он вынул шприц из гнезда и, рассмотрев наклейку, удостоверился, что шприц заряжен антибиотиком. - Возьмите чистый тампон и протрите спиртом верхнюю часть мышцы правой руки.
Уэйд сделал, что было сказано, и снова занялся промыванием пулевой раны.
Бьюкенен ввел антибиотик себе в правую руку. Как только он вынул иглу, пальцы его правой руки опять задергались. Неловкими движениями он вложил шприц обратно в защитное гнездо аптечки.
- Ну вот, - доложил Уэйд. - Я очистил края раны.
- Теперь лейте на нее вот эту перекись водорода, - сказал Бьюкенен.
- Лить? - переспросил Уэйд. - Но это же чертовски больно!
- Все лучше, чем умереть от заражения крови. Рану обязательно нужно продезинфицировать. Лейте, вам говорят!
Уэйд отвинтил пробку у пузырька с перекисью, плотно сжал губы и вылил изрядное количество прозрачной жидкости в длинный зияющий разрез раны.
При свете закрепленного на сиденье фонарика Бьюкенен увидел, как жидкость заполнила разрез. Он увидел, как вскипели, запенились в ране его плоть и кровь, словно туда плеснули кислотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80