– Боже мой, он просто болен!»
– Послушай, Леонард, если ты… если тебе наплевать на работу… подумай хотя бы… – Она вскинула вверх большой палец, указывая куда-то в потолок. – Ты не посмеешь.
– Почему же? Ты имеешь в виду эти дурацкие клятвы, под которыми мы подписались? – Тут он выстрелил в третий – и последний – монитор и прикрыл лицо ладонью, защищаясь от осколков. – Бессмысленно, Розмари. К тому времени, когда я все закончу, они не будут стоить и ломаного гроша.
– Я буду все отрицать, – с угрозой в голосе произнесла она. – Я буду говорить всем, что ничего не знаю.
Таймонс выпрямился:
– Мой дорогой доктор, простите меня, конечно, но боюсь, вам не суждено дожить до этого момента.
Розмари прижалась спиной к стене. Ей не хватало воздуха, она едва-едва могла дышать. Над одним из разбитых компьютеров струился дымок.
– Они найдут тебя, Леонард. – Она судорожно сглотнула слюну, пытаясь побороть чувство тошноты. – Даже если тебе и удастся скрыться из гарнизона, ты все равно не спрячешься. Ты продержишься неделю, максимум месяц. – Пот застилал ей глаза, но она не смела шевельнуть рукой. – Ты только что подписал себе смертный приговор.
Таймонс пожал плечами:
– Розмари, неужели ты думаешь, что меня это хоть сколько-нибудь тревожит?
Сказав это, он без предупреждения стал стрелять по полкам, выпустив в них всю обойму. Грохот стоял невообразимый. Она закрыла лицо руками и закричала страшным голосом – скорее от бессильного гнева, нежели от страха. Не успела она опомниться, как Таймонс достал из кармана свежую обойму и перезарядил пистолет.
Отняв от лица ладони, Розмари увидела направленное на нее дуло.
Она закрыла глаза.
«Это сумасшествие, этого не может быть», – только и успела подумать она.
– Убирайся!
Она не шелохнулась.
– Розмари, убирайся прочь! Она открыла глаза и увидела, что Таймонс опустил пистолет. В глазах его больше не было угрозы.
– Возможно, – произнес он, – ты протянешь дольше меня.
Лицо ее исказилось от злости, но она молчала, боясь, как бы он не передумал. Хотя ей отчаянно хотелось остановить его, еще больше ей хотелось выбраться отсюда живой.
– Убирайся, – повторил он и указал пистолетом на дверь.
Розмари не стала дольше испытывать его терпение и опрометью кинулась в коридор. Не пройдя и двух шагов, она оступилась, подвернула лодыжку и больно ударилась о стену. От неожиданности она пронзительно вскрикнула – и тут до нее донесся звук выстрела.
Потом еще один.
Тогда она бросилась бежать со всех ног, прижимая к груди ушибленную руку. Другой она, прямо на ходу, доставала из кармана ключи.
Прежде чем она смогла вставить ключ в отверстие, тот дважды выскальзывал у нее из рук.
– Ну же, ну же, – шептала она, пытаясь взять себя в руки. – Давай же!
Наконец двери раздвинулись. Она влетела в кабину и снова вставила ключ.
И только когда двери закрылись, Розмари поняла, что в кабине она не одна.
«Нет!» – мелькнуло у нее в голове. После всего, что ей пришлось пережить, только этого еще не хватало.
– Ловко у меня это получается, вы не находите? – произнес у нее за спиной скрипучий голос.
Глава 15
Когда Дана вернулась к себе, Эндрюс в комнат не было. Она решила последовать своему собствен ному совету, данному Малдеру, и немного побыть одной. Может быть, ее посетят какие-нибудь здра вые мысли, касающиеся причин, по которым на них было совершено нападение.
Пока что она не усматривала в этом нападении никакой логики.
Если им угрожали с целью заставить их прекратить расследование, то совершенно напрасно – и тот, кто в них стрелял, не мог этого не знать. Если их хотели просто физически уничтожить, то и эта цель не была достигнута – в то же время с трудом верилось, что в планы нападавшего вовсе не входило убивать их.
– Разве что он не был профессионалом, – вслух рассуждала Скалли.
Она провела ладонью по волосам и задумчиво почесала затылок. Был ветер, гнавший сухие листья и прочий сор. Перед глазами мельтешили сучья. Да и они с Уэббером тоже не стояли на месте… К тому же отстреливались…
Так что, возможно, им просто улыбнулась удача.
Эта мысль поразила ее. Она вдруг совершенно отчетливо представила себе, что их с Уэббером могли укокошить в любой момент, до тех пор пока они не укрылись за деревьями.
Они оставались на виду гораздо дольше, чем Малдер.
Чем дольше она об этом думала, тем больше приходила к убеждению, что Малдер все время пытался – и преуспел в этом – вызвать огонь на себя. Отвлечь, насколько мог, внимание нападавшего от нее и Уэббера.
Главной мишенью был Малдер.
Скалли вспомнила про человека из мемориала Джефферсона.
«…вы беззащитны, мистер Малдер, вы по-прежнему беззащитны…»
– Боже милостивый, – пробормотала она, – да что же это такое?
«Думай!» – сказала она самой себе. Ей нужна была ясная голова, чтобы все как следует обмозговать. В противном случае она превратится в такого же параноика, как и ее партнер.
Она разделась и встала под душ. Из головы у нее не выходил тот, второй. Ей казалось, что она представила себе вполне разумные объяснения его действий – по крайней мере в этих объяснениях не оставалось места ни для каких гоблинов.
И все же…
Скалли застонала от собственного бессилия.
И все же время от времени ей казалось, что все ее объяснения не что иное, как простая рационализация без понимания истинных мотивов происходящего. Она снова тихо застонала и наклонила голову, подставляя под горячую воду спину и плечи. Глаза ее были полузакрыты. Отгоняя прочь воспоминания о злополучном происшествии, она старалась дышать размеренно и глубоко.
Она не чувствовала ничего, кроме обжигающих струй.
Не слышала ничего, кроме шума воды.
А вдруг какой-нибудь Норман Бейтс с ножом проберется к ней в ванную? Скалли усмехнулась. С затуманившимся взором, убаюканная обволакивающим сознание ощущением неги во всем теле, она бы наверняка не успела и глазом моргнуть. Не успела бы даже вскрикнуть. Поскольку все, что она видела сейчас, была неровная тень на матовой двери-ширме, ведущей в душевую.
Тень была неподвижна.
Казалось, она стоит и наблюдает.
Выжидает.
Разумеется, это была лишь тень от полотеь л, висящего на крючке.
Скалли знала это.
Нет – только предполагала.
Она на секунду зажмурила глаза, мысленно проклиная Малдера, внесшего смятение в ее душу. Затем, затаив дыхание, она приоткрыла дверь – чуть-чуть.
Просто чтобы удостовериться.
– Малдер, я тебя задушу, клянусь… – с облегчением прошептала она, когда ее подозрения полностью развеялись: она не обнаружила никаких признаков чьего-либо присутствия.
Пар клубился вокруг ее тела и возносился к потолку, создавая иллюзию легкого тумана.
Было свежо.
Пар, вываливающийся из душевой кабинки, неровно дрожал и вился змейками, так как дверь в ванную была открыта.
Ему не спалось. Слишком много предстояло работы. Но боль постепенно улеглась, уступив место смертельной усталости. Он уже не мог рассуждать трезво: мысли путались и обгоняли друг друга.
малдер, надо следить за тем, что делается у тебя за спиной
Обрывки воспоминаний, словно фотовспышки, мелькали у него в сознании, – так быстро, что он не успевал сосредоточиться ни на одном из них. Напоминавшая кору, но не такая шершавая на ощупь кожа – казалось, под ней не было ткани. Впрочем, это было лишь мимолетное прикосновение, и он ничего не мог утверждать наверняка.
малдер
Во сне голос звучал приглушенно – точно начинал таять во времени – и все же был до боли знакомым, хотя и не принадлежал никому из тех, кого Малдер знал. Голос был хриплый и натужный – как будто обладатель его, то есть гоблин, глубоко страдал или просто еще не привык к своему собственному голосу.
надо следить за тем, что делается у тебя за спиной
Но если так, если он действительно не следил за тем, что делается у него за спиной, почему же он До сих пор не убит, как те двое?
«Не знаю», – отвечал он сам себе. А голос меж тем не унимался, не желал оставлять его в покое…
Это было уже слишком. Колени у Розмари подогнулись, и она медленно сползла на пол, привалившись спиной к стене лифта.
– Вам нездоровится?
Хриплый и участливый, голос неприятно резал слух.
Она покачала головой.
– Что произошло?
«Все пропало, – подумала она, – все пропало, и Джозеф теперь непременно убьет меня – и все будет кончено…»
– Доктор Элкхарт, что случилось? Она подняла голову и безнадежно махнула рукой.
– Доктор Элкхарт, скажите хоть что-нибудь. Вы меня путаете.
– Дорогуша, – горько усмехнулась она, – вы и понятия не имеете, что значит по-настоящему испугаться.
Легкое шарканье ног – и мягкая рука коснулась ее Лодыжки.
– Я могу чем-то помочь?
Она хотела было покачать головой, но передумала и внимательно посмотрела на стальную дверь лифта, где, искаженные до неузнаваемости, корчились два отражения. Неожиданно для нее самой ее губы растянулись в некое подобие улыбки.
– Да, – произнесла она. – Да, дорогуша. Думаю, можете.
Ее сумочка лежала на полу, в промежутке между туалетом и ванной. Скалли протянула руку за ширму, схватила сумочку, вытащила пистолет и выпрямилась, не сводя глаз с приоткрытой двери.
Левой рукой она завинтила кран, правой отодвинула ширму.
Ступив на коврик, она схватила полотенце и лихорадочно обернулась им. Толку в этом не было никакого, но зато она почувствовала себя менее уязвимой. Ее окатило холодом, тянущимся из комнаты. Кожа ее покрылась мурашками. Застучали зубы.
Она выключила свет.
Было слышно, как капает вода в душе.
В комнате горела только одна лампа, на ночном столике между двумя кроватями, которую сама же Скалли и включила.
Было тихо – ни звука, ни шороха.
Левой рукой – как можно тише – она открыла дверь и, держа пистолет прямо перед собой, юркнула на корточках за ближайшую к ней кровать. Никого.
«Не выдумывай, – твердила она себе, – не выдумывай…»
Чувствуя себя полным ничтожеством, она едва ли не ползком обогнула кровать, чтобы убедиться, не прячется ли кто в проходе. Выяснив, что она и в самом деле в комнате одна, Скалли присела на кровать, пытаясь припомнить, не могла ли она сама оставить открытой дверь в ванную. Или, может быть, она закрыла ее, а защелка замка не сработала? Или это заходила Эндрюс, но, услышав шум воды, решила не мешать?
Но если это так, если Эндрюс слышала шум воды, зачем ей тогда понадобилось открывать Дверь?
С мокрых волос на спину упала капля воды.
– Ну все, довольно! – нарочито громко произнесла Скалли. – Все в порядке. Ты здесь одна.
Однако, как бы Скалли ни старалась себя успокоить, все же она не смогла удержаться от того, чтобы включить свет. Чтобы разогнать притаившиеся в углах тени. Затем она быстренько вытерлась и начала одеваться – блузка, юбка, темно-красный жакет. Уже почти успокоившись, она встала перед зеркалом, поправляя блузку, и подумала о том, что в ближайшие же дни устроит себе красивую жизнь – и пускай Контора летит ко всем чертям!
Затем она вернулась в ванную, чтобы причесаться. Глядя на свое собственное отражение в зеркале, она вообразила, будто перед ней стоит Малдер, и принялась клясть его на чем свет стоит за все эти его дурацкие выдумки. Но и это ей не помогло. Ее отражение взирало на нее с той же язвительной улыбкой, с которой взирал бы на нее и сам Малдер, если бы слышал, что она сейчас несет. А посему, приведя волосы в порядок, Скалли решила, что нет никакой надобности повторять все это в его присутствии.
Криво усмехнувшись, она шагнула к двери, и тут ее точно током ударило – боковым зрением, буквально краешком глаза, Скалли заметила, что за спиной у нее кто-то стоит…
– Слушайте меня внимательно, – с тревогой в голосе заговорила Розмари, указывая пальцем на дверь. – Таймонс хочет уничтожить нас. Ему страшно – он трусоват. Ему плевать на вас, на меня, на Проект. Он хочет… он хочет нашей смерти.
Она замолчала, чтобы перевести дух.
– Вы же знаете, он с самого начала отзывался обо мне неодобрительно, – голос был по-прежнему хрипл, только теперь в нем отчетливо звучала едва сдерживаемая ярость. – Он считал меня слишком… эмоциональной личностью.
Розмари молча кивнула. Мрачный хохоток:
– Знаете, а он и впрямь меня побаивается.
– Да, я знаю. Уже серьезнее:
– Что я могу сделать? Доктор Элкхарт, я прекрасно понимаю, что произойдет, если вы прекратите помогать мне. Что я могу сделать?
Розмари попыталась собраться с мыслями и решить, что может обезопасить ее.
– Он вам нужен? Доктор Таймонс? Розмари колебалась не дольше секунды.
– Нет, нет… – ответила она.
– А другие?
– Трое, – на нее вдруг напал приступ кашля. Она поднялась на ноги. Ее одолевали сомнения – получится ли у них? – А сможете ли вы, дорогуша? В состоянии ли вы?
– Смогу. Нет, правда! Только мне потребуется для этого некоторое время. Дня два. Мне нужно…
Кашель стал невыносимым. Задыхаясь, Розмари протянула вперед руку, схватилась за чужое плечо и сжимала его до тех пор, пока не миновал приступ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Послушай, Леонард, если ты… если тебе наплевать на работу… подумай хотя бы… – Она вскинула вверх большой палец, указывая куда-то в потолок. – Ты не посмеешь.
– Почему же? Ты имеешь в виду эти дурацкие клятвы, под которыми мы подписались? – Тут он выстрелил в третий – и последний – монитор и прикрыл лицо ладонью, защищаясь от осколков. – Бессмысленно, Розмари. К тому времени, когда я все закончу, они не будут стоить и ломаного гроша.
– Я буду все отрицать, – с угрозой в голосе произнесла она. – Я буду говорить всем, что ничего не знаю.
Таймонс выпрямился:
– Мой дорогой доктор, простите меня, конечно, но боюсь, вам не суждено дожить до этого момента.
Розмари прижалась спиной к стене. Ей не хватало воздуха, она едва-едва могла дышать. Над одним из разбитых компьютеров струился дымок.
– Они найдут тебя, Леонард. – Она судорожно сглотнула слюну, пытаясь побороть чувство тошноты. – Даже если тебе и удастся скрыться из гарнизона, ты все равно не спрячешься. Ты продержишься неделю, максимум месяц. – Пот застилал ей глаза, но она не смела шевельнуть рукой. – Ты только что подписал себе смертный приговор.
Таймонс пожал плечами:
– Розмари, неужели ты думаешь, что меня это хоть сколько-нибудь тревожит?
Сказав это, он без предупреждения стал стрелять по полкам, выпустив в них всю обойму. Грохот стоял невообразимый. Она закрыла лицо руками и закричала страшным голосом – скорее от бессильного гнева, нежели от страха. Не успела она опомниться, как Таймонс достал из кармана свежую обойму и перезарядил пистолет.
Отняв от лица ладони, Розмари увидела направленное на нее дуло.
Она закрыла глаза.
«Это сумасшествие, этого не может быть», – только и успела подумать она.
– Убирайся!
Она не шелохнулась.
– Розмари, убирайся прочь! Она открыла глаза и увидела, что Таймонс опустил пистолет. В глазах его больше не было угрозы.
– Возможно, – произнес он, – ты протянешь дольше меня.
Лицо ее исказилось от злости, но она молчала, боясь, как бы он не передумал. Хотя ей отчаянно хотелось остановить его, еще больше ей хотелось выбраться отсюда живой.
– Убирайся, – повторил он и указал пистолетом на дверь.
Розмари не стала дольше испытывать его терпение и опрометью кинулась в коридор. Не пройдя и двух шагов, она оступилась, подвернула лодыжку и больно ударилась о стену. От неожиданности она пронзительно вскрикнула – и тут до нее донесся звук выстрела.
Потом еще один.
Тогда она бросилась бежать со всех ног, прижимая к груди ушибленную руку. Другой она, прямо на ходу, доставала из кармана ключи.
Прежде чем она смогла вставить ключ в отверстие, тот дважды выскальзывал у нее из рук.
– Ну же, ну же, – шептала она, пытаясь взять себя в руки. – Давай же!
Наконец двери раздвинулись. Она влетела в кабину и снова вставила ключ.
И только когда двери закрылись, Розмари поняла, что в кабине она не одна.
«Нет!» – мелькнуло у нее в голове. После всего, что ей пришлось пережить, только этого еще не хватало.
– Ловко у меня это получается, вы не находите? – произнес у нее за спиной скрипучий голос.
Глава 15
Когда Дана вернулась к себе, Эндрюс в комнат не было. Она решила последовать своему собствен ному совету, данному Малдеру, и немного побыть одной. Может быть, ее посетят какие-нибудь здра вые мысли, касающиеся причин, по которым на них было совершено нападение.
Пока что она не усматривала в этом нападении никакой логики.
Если им угрожали с целью заставить их прекратить расследование, то совершенно напрасно – и тот, кто в них стрелял, не мог этого не знать. Если их хотели просто физически уничтожить, то и эта цель не была достигнута – в то же время с трудом верилось, что в планы нападавшего вовсе не входило убивать их.
– Разве что он не был профессионалом, – вслух рассуждала Скалли.
Она провела ладонью по волосам и задумчиво почесала затылок. Был ветер, гнавший сухие листья и прочий сор. Перед глазами мельтешили сучья. Да и они с Уэббером тоже не стояли на месте… К тому же отстреливались…
Так что, возможно, им просто улыбнулась удача.
Эта мысль поразила ее. Она вдруг совершенно отчетливо представила себе, что их с Уэббером могли укокошить в любой момент, до тех пор пока они не укрылись за деревьями.
Они оставались на виду гораздо дольше, чем Малдер.
Чем дольше она об этом думала, тем больше приходила к убеждению, что Малдер все время пытался – и преуспел в этом – вызвать огонь на себя. Отвлечь, насколько мог, внимание нападавшего от нее и Уэббера.
Главной мишенью был Малдер.
Скалли вспомнила про человека из мемориала Джефферсона.
«…вы беззащитны, мистер Малдер, вы по-прежнему беззащитны…»
– Боже милостивый, – пробормотала она, – да что же это такое?
«Думай!» – сказала она самой себе. Ей нужна была ясная голова, чтобы все как следует обмозговать. В противном случае она превратится в такого же параноика, как и ее партнер.
Она разделась и встала под душ. Из головы у нее не выходил тот, второй. Ей казалось, что она представила себе вполне разумные объяснения его действий – по крайней мере в этих объяснениях не оставалось места ни для каких гоблинов.
И все же…
Скалли застонала от собственного бессилия.
И все же время от времени ей казалось, что все ее объяснения не что иное, как простая рационализация без понимания истинных мотивов происходящего. Она снова тихо застонала и наклонила голову, подставляя под горячую воду спину и плечи. Глаза ее были полузакрыты. Отгоняя прочь воспоминания о злополучном происшествии, она старалась дышать размеренно и глубоко.
Она не чувствовала ничего, кроме обжигающих струй.
Не слышала ничего, кроме шума воды.
А вдруг какой-нибудь Норман Бейтс с ножом проберется к ней в ванную? Скалли усмехнулась. С затуманившимся взором, убаюканная обволакивающим сознание ощущением неги во всем теле, она бы наверняка не успела и глазом моргнуть. Не успела бы даже вскрикнуть. Поскольку все, что она видела сейчас, была неровная тень на матовой двери-ширме, ведущей в душевую.
Тень была неподвижна.
Казалось, она стоит и наблюдает.
Выжидает.
Разумеется, это была лишь тень от полотеь л, висящего на крючке.
Скалли знала это.
Нет – только предполагала.
Она на секунду зажмурила глаза, мысленно проклиная Малдера, внесшего смятение в ее душу. Затем, затаив дыхание, она приоткрыла дверь – чуть-чуть.
Просто чтобы удостовериться.
– Малдер, я тебя задушу, клянусь… – с облегчением прошептала она, когда ее подозрения полностью развеялись: она не обнаружила никаких признаков чьего-либо присутствия.
Пар клубился вокруг ее тела и возносился к потолку, создавая иллюзию легкого тумана.
Было свежо.
Пар, вываливающийся из душевой кабинки, неровно дрожал и вился змейками, так как дверь в ванную была открыта.
Ему не спалось. Слишком много предстояло работы. Но боль постепенно улеглась, уступив место смертельной усталости. Он уже не мог рассуждать трезво: мысли путались и обгоняли друг друга.
малдер, надо следить за тем, что делается у тебя за спиной
Обрывки воспоминаний, словно фотовспышки, мелькали у него в сознании, – так быстро, что он не успевал сосредоточиться ни на одном из них. Напоминавшая кору, но не такая шершавая на ощупь кожа – казалось, под ней не было ткани. Впрочем, это было лишь мимолетное прикосновение, и он ничего не мог утверждать наверняка.
малдер
Во сне голос звучал приглушенно – точно начинал таять во времени – и все же был до боли знакомым, хотя и не принадлежал никому из тех, кого Малдер знал. Голос был хриплый и натужный – как будто обладатель его, то есть гоблин, глубоко страдал или просто еще не привык к своему собственному голосу.
надо следить за тем, что делается у тебя за спиной
Но если так, если он действительно не следил за тем, что делается у него за спиной, почему же он До сих пор не убит, как те двое?
«Не знаю», – отвечал он сам себе. А голос меж тем не унимался, не желал оставлять его в покое…
Это было уже слишком. Колени у Розмари подогнулись, и она медленно сползла на пол, привалившись спиной к стене лифта.
– Вам нездоровится?
Хриплый и участливый, голос неприятно резал слух.
Она покачала головой.
– Что произошло?
«Все пропало, – подумала она, – все пропало, и Джозеф теперь непременно убьет меня – и все будет кончено…»
– Доктор Элкхарт, что случилось? Она подняла голову и безнадежно махнула рукой.
– Доктор Элкхарт, скажите хоть что-нибудь. Вы меня путаете.
– Дорогуша, – горько усмехнулась она, – вы и понятия не имеете, что значит по-настоящему испугаться.
Легкое шарканье ног – и мягкая рука коснулась ее Лодыжки.
– Я могу чем-то помочь?
Она хотела было покачать головой, но передумала и внимательно посмотрела на стальную дверь лифта, где, искаженные до неузнаваемости, корчились два отражения. Неожиданно для нее самой ее губы растянулись в некое подобие улыбки.
– Да, – произнесла она. – Да, дорогуша. Думаю, можете.
Ее сумочка лежала на полу, в промежутке между туалетом и ванной. Скалли протянула руку за ширму, схватила сумочку, вытащила пистолет и выпрямилась, не сводя глаз с приоткрытой двери.
Левой рукой она завинтила кран, правой отодвинула ширму.
Ступив на коврик, она схватила полотенце и лихорадочно обернулась им. Толку в этом не было никакого, но зато она почувствовала себя менее уязвимой. Ее окатило холодом, тянущимся из комнаты. Кожа ее покрылась мурашками. Застучали зубы.
Она выключила свет.
Было слышно, как капает вода в душе.
В комнате горела только одна лампа, на ночном столике между двумя кроватями, которую сама же Скалли и включила.
Было тихо – ни звука, ни шороха.
Левой рукой – как можно тише – она открыла дверь и, держа пистолет прямо перед собой, юркнула на корточках за ближайшую к ней кровать. Никого.
«Не выдумывай, – твердила она себе, – не выдумывай…»
Чувствуя себя полным ничтожеством, она едва ли не ползком обогнула кровать, чтобы убедиться, не прячется ли кто в проходе. Выяснив, что она и в самом деле в комнате одна, Скалли присела на кровать, пытаясь припомнить, не могла ли она сама оставить открытой дверь в ванную. Или, может быть, она закрыла ее, а защелка замка не сработала? Или это заходила Эндрюс, но, услышав шум воды, решила не мешать?
Но если это так, если Эндрюс слышала шум воды, зачем ей тогда понадобилось открывать Дверь?
С мокрых волос на спину упала капля воды.
– Ну все, довольно! – нарочито громко произнесла Скалли. – Все в порядке. Ты здесь одна.
Однако, как бы Скалли ни старалась себя успокоить, все же она не смогла удержаться от того, чтобы включить свет. Чтобы разогнать притаившиеся в углах тени. Затем она быстренько вытерлась и начала одеваться – блузка, юбка, темно-красный жакет. Уже почти успокоившись, она встала перед зеркалом, поправляя блузку, и подумала о том, что в ближайшие же дни устроит себе красивую жизнь – и пускай Контора летит ко всем чертям!
Затем она вернулась в ванную, чтобы причесаться. Глядя на свое собственное отражение в зеркале, она вообразила, будто перед ней стоит Малдер, и принялась клясть его на чем свет стоит за все эти его дурацкие выдумки. Но и это ей не помогло. Ее отражение взирало на нее с той же язвительной улыбкой, с которой взирал бы на нее и сам Малдер, если бы слышал, что она сейчас несет. А посему, приведя волосы в порядок, Скалли решила, что нет никакой надобности повторять все это в его присутствии.
Криво усмехнувшись, она шагнула к двери, и тут ее точно током ударило – боковым зрением, буквально краешком глаза, Скалли заметила, что за спиной у нее кто-то стоит…
– Слушайте меня внимательно, – с тревогой в голосе заговорила Розмари, указывая пальцем на дверь. – Таймонс хочет уничтожить нас. Ему страшно – он трусоват. Ему плевать на вас, на меня, на Проект. Он хочет… он хочет нашей смерти.
Она замолчала, чтобы перевести дух.
– Вы же знаете, он с самого начала отзывался обо мне неодобрительно, – голос был по-прежнему хрипл, только теперь в нем отчетливо звучала едва сдерживаемая ярость. – Он считал меня слишком… эмоциональной личностью.
Розмари молча кивнула. Мрачный хохоток:
– Знаете, а он и впрямь меня побаивается.
– Да, я знаю. Уже серьезнее:
– Что я могу сделать? Доктор Элкхарт, я прекрасно понимаю, что произойдет, если вы прекратите помогать мне. Что я могу сделать?
Розмари попыталась собраться с мыслями и решить, что может обезопасить ее.
– Он вам нужен? Доктор Таймонс? Розмари колебалась не дольше секунды.
– Нет, нет… – ответила она.
– А другие?
– Трое, – на нее вдруг напал приступ кашля. Она поднялась на ноги. Ее одолевали сомнения – получится ли у них? – А сможете ли вы, дорогуша? В состоянии ли вы?
– Смогу. Нет, правда! Только мне потребуется для этого некоторое время. Дня два. Мне нужно…
Кашель стал невыносимым. Задыхаясь, Розмари протянула вперед руку, схватилась за чужое плечо и сжимала его до тех пор, пока не миновал приступ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27