- Простите, - от души надеясь, что карлик иссяк, покаянно сказал Молдер. - Я совсем не хотел вас обидеть, мистер…
- Мистер Нат, - подсказал карлик, вешая диплом обратно. - Ну, разумеется, - чуть запрокинув голову, он наставил на Молдера куцую всклокоченную боро-денку. - Разумеется. Если вы НЕ ХОТЕЛИ меня обидеть, то мне и обижаться нечего. Вы так рассуждаете?
Молдер смолчал.
- Но, посудите сами, - продолжал мистер Нат, не проявляя ни малейших признаков усталости, - ведь если бы вы ХОТЕЛИ меня обидеть, я не разговаривал бы сейчас с вами, как один нормальный человек с другим нормальным человеком, а попросту вызвал бы полицию. В том-то и дело, что вы, вовсе не намереваясь сознательно меня обидеть, допустили привычную и бестактную глупость. Она заключается в том, что вы привыкли судить о людях исключительно по их внешнему виду. Кажется, будто это очень просто. Например, взять вас. Судя по тому, что вы выглядите, как стопроцентный американец, судя по вашим безупречным манерам, свидетельствующим о добросовестной и тщательной, но абсолютно бездушной светской дрессировке, судя по вашей кислой мине и невыразительному галстуку, я прихожу к заключению, что вы работаете на правительство. Более того, я могу сказать определенно: вы агент ФБР. Агент самоотверженный и опытный, но не сделавший карьеры по семейным обстоятельствам. Вероятнее всего, тяжелое детство и некие травмирующие переживания, связанные с неладами между близкими родственниками, сделали вас неспособным к закулисным играм, только и обеспечивающим расположение начальства.
Скалли повернулась наконец к Молде-ру. Ее глаза были озадаченными, словно она увидела его впервые.
Мистер Нат ядовито улыбнулся.
- Вот видите, к чему может привести страсть к поспешным поверхностным суждениям? Я увидел в вас лишь стереотип, а, следовательно - карикатуру. Вместо того, чтобы попытаться понять вашу неповторимую, уникальную личность, глубоко упрятанную под стандартной внешностью и стандартной одеждой, я…
Всякое терпение имеет свой предел. Даже ангельское. Даже терпение Молде-ра. Фокс достал из внутреннего кармана удостоверение.
- Я действительно агент ФБР, - сказал он, - и расследую убийство Джеральда Глэйсбрука. Меня зовут Фокс Молдер, а это мой напарник Дэйна Скалли. Мы хотели бы остановиться у вас на время проведения следствия.
Коммодор заворчал из своего угла.
Какое-то мгновение мистер Нат не реагировал. Потом то ли с удовлетворением, то ли, напротив, с негодованием поджал губы - и почти бросил перед Молдером регистрационный журнал.
- Распишитесь здесь, - сухо сказал он.
И, пока Молдер вписывал в соответствующие графы имена и даты, неторопливо нащелкал на клавиатуре телефона трехзначный номер и ласково сказал в трубку:
- Лэйни, привет. Зайди в контору, дружок. У нас еще постояльцы.
Дружок Лэйни оказался тем самым беременным красавцем, который потягивал из фляжки на похоронах, Скалли узнала его сразу. Несмотря на явно усугубившееся к вечеру блаженное состояние, которое знающие люди ласково, любовно и чуточку таинственно для непосвященных называют то «под шофе», то «в полсвиста», то «тепленький», то «под мухой», всего и не перечесть - явился он, чуть пошатываясь, буквально через пару минут после вызова. Странный живот его, отчетливо свешенный несколько влево, был теперь тщательно упакован в некий, похоже, специальный чехольчик - возможно, по случаю вечерней прохлады; правда, северяне воспринимали ее, как мягкое и ароматное тепло цветущего штата, наконец-то сменившее дневной солнцепек. Из-под плотной ткани торчал лишь каблук ботиночка. Радушно улыбаясь и мощно дыша благородным перегаром, Лэйни подхватил чемоданы Скалли и Молдера и проворно поволок к трейлерам, которые ставший молчаливым мистер Нат без лишних проволочек сдал приезжим агентам.
- Скажите, мистер Лэйни, - спросил неугомонный Молдер, едва они вышли из конторы в густую южную ночь, местами слегка разведенную ярким сиянием уличных светильников, полную стрекота и звона насекомых, лягушачьих трелей, каких-то птичьих покряхтываний и по-станываний. - Скажите. Вы когда-либо работали в цирке?
Мазохист, подумала Скалли, готовясь к худшему. Просто самоубийца. Ей немедленно вспомнилось умозаключение мистера Ната относительно тяжелого детства ее напарника.
Однако реакция Лэйни оказалась иной. Он даже сбился с шага. Впрочем, возможно, в нарушении им ритма движения был повинен не всколыхнувший воспоминания вопрос Молдера, а та муха, под которой он счастливо пребывал.
- Я чуть не всю жизнь провел на подмостках, - мечтательно проговорил он. - Про меня даже в газетных заголовках печатали. Я бывал гвоздем программы, да!
Попадание, подумала Скалли.
- Скажите, мистер Лэйни, - проговорила она, - а вас никогда не травмировало то, что люди на вас… как бы это сказать… пялятся?
Лэйни глубоко вздохнул. Отчетливо видно было, как мерцающие в лучах фонарей ночные мотыльки перепуганно шарахнулись, спасаясь от его выдоха.
- Цирк был лучшей работой, какую я когда-либо имел. Да! Это было проще, чем яйцо очистить, - он поставил чемоданы на мелкий, тщательно разглаженный гравий дорожки. - Я просто выходил на сцену, расстегивал рубашку до самых штанов и показывал его, - он любовно и чуточку робко, словно без уверенности, что его ласка придется по вкусу тому, под чехлом, провел ладонью по своему странному животу. - Иногда я говорил: леди и джентльмены! Это мой маленький братик, его зовут Леонардо! Он очень умный! Я хотел бы познакомить вас с ним, но он такой скромный, видите, совсем головку спрятал! Зрители так хохотали… Поверите ли - по полу катались!
Скалли внимательно смотрела на его живот. Молдер внимательно смотрел ему в глаза.
Лэйни сник и спрятал взгляд. Хотел было взяться за чемоданы, но, пока руки свободны, сначала прихлебнул из фляжки.
- Почему же вы ушли из цирка? - спросила Скалли, когда они продолжили путь. Она уже поняла, что с Лэйни они не рискуют нарваться на лекцию по этике межчеловеческих отношений, и задавала вопросы безбоязненно.
- Мистер Нат, он такой милый, объяснил, что недостойно выставлять напоказ свое уродство. Да еще зарабатывать на этом. Да! Поэтому я теперь работаю у него в мотеле на подхвате. Багаж вот помогаю носить… Ага. Кажется, вот ваши трейлеры.
- А там у вас действительно брат? - спросил Молдер.
- Да, - сказал Лэйни. - Маленький-маленький. Совсем беспомощный. Как его еще назвать?
Сумасшедший дом, подумала Скалли.
Они прошли под одним фонарем, потом под другим, потом под третьим. Наконец, Лэйни, сказав: «Вот ваши трейлеры», снова поставил чемоданы. И тут же снова достал фляжку.
Молдер быстро и тактично вложил в его свободную руку какую-то купюру - Скалли не успела заметить, какую. Но Лэйни, похоже, успел.
- О, благодарю вас. Вы так щедры… - он растроганно моргнул, а потом и прихлебнул. - Спокойной ночи, - сказал он и, пошатываясь, двинулся обратно по отблескивающему гравию дорожки. Скалли решила, что покамест он еще держится, но, оставшись один, в предвкушении бесхлопотной ночи примется отхлебывать чаще - и, вероятно, напьется всерьез. Интересно, у него это все время так - или что-то стряслось, подумала она, но тут же поняла: ведь сегодня были похороны. Вероятно, они крепко дружили с покойным. К тому же коллеги…
Но внешность мистера Лэйни недвусмысленно намекала на то, что, по крайней мере, за последний год у него умерло не менее трехсот шестидесяти пяти близких друзей.
- Спите спокойно, - громко сказал мистер Лэйни, обернувшись и прощально помахав им рукой с фляжкой, - и пусть клопы вас не кусают.
Лицо Скалли передернулось от отвращения, и мистер Лэйни это заметил.
- Нет-нет, я не имел в виду настоящих клопов! - и он прихлебнул. - Ни в ком случае! В мотеле нет клопов! Это шутка! Я хотел сказать… хотел… - речь его уже становилась несколько невнятной. - Пусть вас не кусают… не кусают всякие там…
- Фиджийские русалки, - подсказал Молдер серьезно. Лэйни с облегчением заулыбался, хотя Скалли показалось, в его улыбке был оттенок то ли пришибленности какой-то, то ли подобострастия, то ли откровенного испуга. Впрочем, что взять с человека, полураздавленного навалившейся мухой.
- Да-да, совершенно верно. Именно. Фиджийские русалки. Вот точно сказано. Не позволяйте им кусаться.
Помахивая рукой с фляжкой, слегка зигзагом, он начал удаляться, безжалостно топча место сочленения двух своих теней, одна его опережала, другая тянулась за ним, как шлейф - и вскоре скрылся за рядами серебрящихся трейлеров. Потом затих в ночи и скрип гравия под его ногами.
Остались лишь загадочные звуки засыпающих тропиков.
Некоторое время Скалли и Молдер стояли неподвижно. Поверить было трудно, что этот безумный день, наконец, закончился, и вот-вот можно будет отдохнуть.
- Фокс, - спросила Скалли, - что это за дела с русалками?
Молдер беспомощно улыбнулся и пожал плечами.
- Всякое расследование убийства начинается с того, что мы очерчиваем круг возможных подозреваемых. Но не нужно сразу начинать исключать из него всех подряд.
- Будет очень трудно помешать обстановке этого городка исказить твой список совершенно диким образом, Фокс.
Он опять улыбнулся и взялся за ручку своего чемодана. Потом отпустил ее.
- Дэйна, - серьезно спросил он, - у меня действительно такой дрянной галстук?
Она честно отступила на шаг и придирчиво, как внове, оглядела его с ног до головы. Он терпеливо ждал.
- Галстук подходит к твоему костюму, а костюм подходит к плащу, - сказала она. - А плащ вполне подходит к твоей фигуре. И даже к твоим глазам. Но как все это подходит к ТЕБЕ САМОМУ… Понимаешь, Фокс… Я не знаю.
Мотель «Мост через залив», стоянка трейлеров 9 октября, 7.15
Утро вечера мудренее, по сию пору повторяют некоторые обитатели задворков планеты, нелепо надеясь, что, покуда они будут шумно и безгрешно дрыхнуть на своих год от году расцветающих плесенью помойках, найдется, наконец, какой-нибудь бескорыстный доброхот из администрации небесного президента, который укрепит их и направит безо всяких умственных усилий с их стороны. Будто не выучили еще, что бескорыстных начальников не бывает. Сердцу Скалли, даже в самые обескураживающие вечера, была куда милее позиция Скарлетт О'Хара: я подумаю об этом завтра. Тоже не слишком сильный ход, что правда, то правда. Но хотя бы подмасливать никого не надо (чем они там на небе брать предпочитают? тоже не вдруг сообразишь!); и не надо бояться, что кто-то подмаслит обильней, и вот в его-то интересах горний спецпредставитель и примется тебя направлять - надев при этом обычную для всех спецпредставителей мину, будто именно ты ему, как сын родной… Я, Я подумаю! Не кто-нибудь, а Я! Сама! Смутно надеясь, что несносный сумбур в голове - лишь следствие стремительного переезда, непривычного климата да жуткого шоу на похоронах, а поутру весь этот хаос как-то устаканится и мысли обретут привычную четкость и структуру, Скалли заснула.
Но утром чувство сказки - или сумасшедшего дома, что для взрослого американца, в сущности, одно и тоже - никуда не делось. Едва открыв глаза после вязких и тревожных видений ночи, когда коз-лобородый придурок с гвоздем и молотом гонялся за нею и кричал: «Сестренка! Ты почему отдельная? Стой, я тебя приколочу!», она увидела, как мимо ее открытого окна беззвучно и даже как-то плавно пролетел в падении человек с раскинутыми руками и ногами. Мгновенно Скалли всю будто окунули в жидкий кислород; опаляющий холод пробрал до костей, а руки и ноги сковала судорога неподвижности. Она инстинктивно ждала страшного, мокрого стука тела оземь - но было тихо. Мгновение тихо… два тихо… и вдруг, так и не нарушив тишины, тело человека с еще более противоестественной плавностью пролетело мимо ее окна вверх. Скалли зажмурилась и потрясла головой. Это Лэйни на меня надышал, беспомощно подумала она. Мотыльки от его выхлопа просто падали… И тут за окном раздались крики и множественные аплодисменты. Она вскочила.
Неподалеку от трейлера, со стороны, противоположной той, откуда они пришли вчера, была спортивная площадка. Человек прыгал на батуте, а вокруг шумели с десяток зевак.
Скалли глубоко вздохнула, отчетливо чувствуя, как нехотя распускаются стальные клещи, стиснувшие ей сердце. Бред, подумала она. Проклятый бред. Здесь чему угодно поверишь. Как это вчера сказал шериф? Подлинная подделка. Розыгрыш.
Можно предположить, что он нарочито пытался запутать их с Фоксом. Можно. Очень подозрительный шериф. Одно то, как он защищал ненормальных, наводит на размышления. Нормальный человек не может защищать ненормальных. Ненормальные не могут быть нормальными.
И козлобородый подозрителен.
И карлик мистер Нат чрезвычайно подозрителен.
И очень подозрителен пьянчужка Лэйни.
И просто-таки невероятно подозрителен был бы Джеральд Глэйсбрук - если бы уже не был мертв…
Она увидела Молдера. В своем безупречно сидящем спортивном костюме, элегантном, как смокинг, Фоксе балетной грацией вращался и выкручивался на турнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11