Причем намного! Если вы хотите, чтобы «Блудный Сын» рассеял демонстрантов на Парламентской площади, вам надо решить, какой именно угол здания Объединенного законодательного собрания ему можно обрушить, чтобы въехать на эту площадь. Конечно, он может пощадить ваших парламентариев, но для этого ему придется протаранить концертный зал в Парке имени Лендана, или сломать юго-восточный угол Музея науки и промышленности, или превратить в обломки северное крыло здания джефферсонского Верховного Суда. Уверяю вас, сухопутный линкор стоит направлять в центр Мэдисона только в случае нападения яваков иди мельконов, потому что они, в отличие от «Блудного Сына», сравняют с землей не только часть его зданий, а весь город.
Жофр Зелок тяжело дышит, а потом хрипит, как удавленник:
— Он что, не проедет по улицам?1
— Совершенно верно. Когда вы стали президентом, — с издевкой продолжал Саймон, — в ваше распоряжение передали основные технические характеристики боевого линкора «ноль-ноль-сорок-пять». Полагаю, вы с ними ознакомились.
— Мне не упомнить все, с чем я знакомился!.. Что ж, если ваша проклятая жестянка не проедет по улицам, как вы будете разгонять погромщиков?
— Я?! — удивленно подняв бровь, переспросил Саймон. — Я тут вообще ни при чем. Вы сами должны разобраться с теми, кто на законных основаниях организовал демонстрацию. Конечно, если вы натравите на безоружных людей свору полицейских государственной безопасности, я не останусь в стороне. Конкордат никому не спускает с рук расправы над мирными жителями, геноцид и тому подобное. По правде говоря, вы сейчас в очень незавидном положении… Пораскиньте мозгами, прежде чем отдавать необдуманные приказы!
— Ладно, — злобно прошипел Зелок, вытаращив полные ненависти глаза.
— У меня к вам больше нет вопросов. Пока… — зловещим тоном добавил он и прервал связь.
Я на всякий случай записал весь разговор. Саймон сделал все от него зависящее. Теперь остается только ждать.
II
Получив условный сигнал от Саймона, Кафари чуть не лишилась чувств, но выполнила все, о чем они договаривались. Она забрала упиравшуюся дочь из школы прямо во время урока и вылетела домой. По пути она не выходила в эфир и до боли сжимала штурвал аэромобиля. Впрочем, управляя воздушной машиной, Кафари немного отвлеклась от мыслей о Елене, которая всю дорогу из школы злилась и раздраженно фыркала.
Одного взгляда на лицо Саймона Кафари хватило, чтобы понять, что все гораздо хуже, чем она предполагала. У нее побежали по спине мурашки и задрожали колени. Саймон сидел перед компьютером и смотрел пустыми глазами на сообщение, о содержании которого Кафари не хотелось даже думать. Ей еще не приходилось видеть мужа таким. Она с ужасом прочла в его потухшем взгляде страх и горечь поражения.
— Саймон! — прошептала она.
Он повернулся к жене, взглянул на Елену, а потом снова перевел взгляд на Кафари:
— Закрой дверь…
Кафари дрожащими руками закрыла дверь и заперла ее на замок. Повернувшись к мужу, она увидела, что он все еще смотрит в ее сторону.
— Меня только что поставили в известность, — хрипло сказал он, — что Жофр Зелок, ссылаясь на положения договора, потребовал отстранить меня от командования «Блудным Сыном», грозя в противном случае разорвать отношения с Конкордатом.
Кафари схватилась за спинку дивана:
— Он имеет право этого требовать?
— Да, если за это проголосуют Сенат и Законодательная палата, а в их поддержке Зелока сомневаться не приходится.
— Что же произошло? — дрожащим голосом спросила Кафари.
— На Парламентской площади Мэдисона сейчас идет демонстрация. Президент Зелок хотел, чтобы я бросил против демонстрантов «Блудного Сына», но я отказался. Тогда ко мне явился Сар Гремиан с парой телохранителей и стал настаивать на том, чтобы я выполнил приказ Зелока. Я послал его подальше, и Гремиан схватился за пистолет, но «Блудный Сын» оказался быстрее, — невесело рассмеявшись, сказал Саймон. — Жаль, что он не пристрелил его… Жофр Зелок взбесился, а я отправил сделанную «Блудным Сыном» видеозапись Окружному командованию.
— Ответ уже пришел, — с горечью в голосе продолжал он. — Раньше бригада никогда не реагировала так быстро в подобных ситуациях. Это о многом говорит.
Кафари пересекла комнату на не слушавшихся ее ногах и заставила себя прочесть текст сообщения.
«Бригада поддерживает и одобряет ваши действия, но Конкордат не может позволить себе потерять союзную планету в нынешней ситуации, когда на нескольких фронтах ведутся беспрецедентно ожесточенные бои. Ввиду того что боевой линкор-0045 способен действовать самостоятельно, а вероятность нового удара по Джефферсону со стороны Силурийской бездны мала, Окружное командование приняло решение назначить вас командиром другого сухопутного линкора, базирующегося в районе Хаккора, где в течение ближайших недель можно ожидать удара противника по трем населенным мирам. В район новой дислокации вас доставят на борту легкого крейсера, который прибудет на Джефферсон через три дня. Членам вашей семьи, желающим покинуть Джефферсон, будет предоставлено жилье при штаб-квартире Окружного командования».
— Боже мой! — прошептала Кафари, глядя на сидевшего с убитым видом Саймона.
— Ты ведь не хочешь уезжать? — спросил он.
— Я поеду за тобой куда угодно! — не раздумывая ни секунды, выпалила Кафари.
Внезапно раздался голос Елены.
— Куда это вы собираетесь? — подозрительным тоном спросила девочка.
— Твоего отца переводят на другую планету. Мы будем жить при штаб-квартире Окружного командования.
— Это вы там будете жить, а я никуда не поеду! Кафари открыла было рот, чтобы отчитать дочь, но так ничего и не сказала, с ужасом вспомнив о том, что Елене недавно исполнилось тринадцать. Согласно джабовскому Закону об охране счастливого детства, она уже пользовалась «правом на самоопределение». Теперь родители не могли заставить ее последовать за собой. Взглянув на поникшие плечи Саймона, Кафари поняла, что он предвидел такое развитие событий, и рухнула на диван, обхватив голову руками. Ее мужа переводят с Джефферсона по требованию бесчеловечного режима, желающего давить гусеницами линкора безоружных демонстрантов, а их дочь не желает ехать с ними! Кафари знала, что Елена очень упряма, и не сомневалась в том, что она не согласится расстаться с милой ее сердцу ДЖАБ’ой. Но должен же быть какой-то выход! Надо как-то убедить Елену поехать вместе с ней!
Жить вдалеке от Саймона, ежечасно ожидая похоронки и тратя время на скандалы с собственной дочерью, которые с каждой неделей становились все ожесточенней… Кафари очень хотелось доказать себе, что ее жизнь не рухнула, как карточный домик, но Саймон молча сидел с мрачным видом. Ему нечем было ее утешить. Скоро они разлучатся. Кафари потеряла все, что любила. Проклятые джабовцы!
— Елена, — глухо сказала Кафари совершенно чужим голосом, — отправляйся к себе в комнату!
Девочка скроила недовольную физиономию, но подчинилась и ушла, затворив за собой дверь.
Саймон взглянул на Кафари, и та посмотрела ему прямо в глаза.
— Я не смогу поехать с тобой, — наконец прошептала она.
— Разумеется…
— Не могу же я бросить здесь одну нашу дочь. Джабовцы завладели ее сердцем и душой и отравили ее мозг. Я должна ее освободить. Я буду бороться за нее. Надо донести до нее правду… Если я поеду с тобой и окажусь одна на военной базе, где вообще никого не знаю, я просто сойду с ума…
— Я понимаю.
Саймону было больше нечего сказать. Он хорошо знал жену и предвидел, как она поступит. На самом деле он смирился с этим еще до того, как Кафари прилетела домой.
Подойдя к Саймону, Кафари опустилась на колени возле кресла и крепко обняла мужа. Саймон дрожал. Она тоже. Он встал из кресла, поднял ее на ноги, стиснул в объятиях и долго не размыкал их.
— Ты не знаешь, как мне нужна, — тихо прошептал Саймон.
Кафари ничего не сказала. Она уткнулась лицом в плечо мужу, чувствуя, как бешено стучит его сердце. Ей застилали глаза слезы. Она испытывала такую боль в сердце, что забыла обо всем, даже о ненависти к ДЖАБ’е. О мести еще будет время подумать! Сейчас она в первую очередь боялась за Саймона. Он может погибнуть в бою, если мысли о жене и дочери будут неотступно преследовать его.
Саймон вздрогнул, с трудом перевел дыхание, слегка ослабил объятия и откинулся назад, чтобы заглянуть в заплаканные глаза жены. Он заставил себя ласково улыбнуться и бережно стер слезы у нее со щеки.
— Ты что, не знаешь, что супруги полковников никогда не плачут?! Разве можно сражаться, вспоминая о женщине с распухшим носом и бигудями в волосах!
Кафари не то всхлипнула, не то рассмеялась.
— А никто и не плачет, — сказала она, моргая и изо всех сил стараясь взять себя в руки. — Но что же нам все-таки делать?
— Мы выполним свой долг, — решительно заявил Саймон. — Ты же самый сильный и замечательный человек на свете!
— Не знаю, что во мне замечательного, — затрясла головой Кафари. — Кроме того, сейчас я, наверное, похожа на дохлую кошку.
— Не говори ерунды, — улыбнувшись, сказал Саймон и вздохнул. — У меня много дел. Через три дня я уезжаю, но пока я еще командир «Блудного Сына», и мне надо с ним поработать. Хотя Окружному командованию сейчас явно не до Джефферсона, оно наверняка ознакомилось с видеозаписью визита Сара Гремиана и, несмотря на все угрозы Жофра Зелока, не отстранило меня от командования линкором немедленно. А он, добившись своего, так рад, что не будет протестовать из-за каких-то трех дней.
— А за это время ты что-нибудь успеешь?
— Еще бы! — угрожающе заявил Саймон. Кафари поежилась. Ей оставалось надеяться на то, что Саймон знает, что делает.
— Я полечу в Мэдисон, — через некоторое время сказал он. — Мне нужно в наш банк. А вы с Еленой никуда не выходите и не открывайте никому, кроме меня. «Блудному Сыну» приказано никого не подпускать к нашему дому, но на всякий случай держите пистолет под рукой.
— Может, начать собирать твои вещи? — дрогнувшим голосом спросила Кафари.
— Пожалуй, да, — вздохнув, ответил Саймон. — Займи чем-нибудь свои мысли. Собери мне вещи — военную форму, пистолеты, туалетные принадлежности и все остальное. Положи пару штатских костюмов, не больше. Не хочу брать с собой много багажа.
— Я разложу все в две стопки: в одну — то, что ты мне сказал, а из другой сам выберешь то, что тебе понадобится.
Саймон нежно поцеловал жену и пошел к двери. Кафари ужасно захотелось броситься за ним, попросить его быть поосторожнее, выразить все чувства, что теснились у нее в душе, но она не сдвинулась с места и даже заставила себя не расплакаться. Ведь она жена полковника! Только сейчас Кафари поняла, что это на самом деле значит. Она взяла себя в руки, решительно подняла голову и отправилась в спальню собирать вещи мужа.
Елена бросилась на кровать и целый час горько плакала.
Это несправедливо! При одной мысли о том, что ей придется лететь в другую звездную систему, покинуть друзей, дом и никогда больше не видеть Эми-Линн, Елену сотрясали рыдания, и она вжималась лицом в подушку. Больше всего на свете девочка ненавидела сейчас Кибернетическую бригаду. Она честно пыталась полюбить отца, но у нее это не получалось. Иногда ей было очень хорошо с матерью, но бывало, что они становились друг другу совсем чужими и разговаривали словно через стеклянную стену, сквозь которую Елене было не докричаться до матери.
А теперь родители требуют, чтобы она отправилась с ними. Вот так, просто сложила вещи и полетела туда, где вообще никого не знает! У Елены все холодело внутри при одной мысли о том, что она будет ходить в новую школу, где никто не понимает, как важно охранять природу и следить за тем, чтобы закон защищал права детей, где ее не будут любить, потому что она не похожа на остальных, а ее отец — наемный убийца…
Елена стала впадать в панику, страх и отчаяние переполняли ее маленькое сердце. Она думала, что рассталась с этими чувствами навсегда, но оказалось, что они по-прежнему дремлют у нее в глубине души. Девочку трясло, она громко всхлипывала и поливала слезами подушку. Наконец она немного успокоилась и села на постели. У нее кружилась голова. За дверями ее комнаты царила зловещая тишина. Елена подкралась к двери и насторожилась, но не услышала голосов родителей, хотя у них в спальне кто-то вроде бы стучал ящиками комода.
Девочка подошла к окну и выглянула во двор, за которым расстилалась посадочная площадка. Отцовского аэромобиля на ней не было. Неужели он уехал, даже не попрощавшись?! Елена чуть было вновь не расплакалась, но вскоре немного успокоилась. Нет, он не мог все бросить! Ведь сейчас в доках станции «Зива-2» нет ни одного космического корабля! Наверное, даже Кибернетической бригаде не под силу прислать свой корабль на Джефферсон мгновенно!.. Отец наверняка отправился в Мэдисон… Теперь Елена поняла, что за звуки доносятся из родительской спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101