- Полиция считает, что это кровь овцы или коровы. Наверное, какие-то слишком умные сорванцы хотели напугать местных жителей...
Следуя за лучом карманного фонарика Бабетты, Делберт попал в небольшой альков. Толстуха повела фонариком вокруг гробницы.
- Эти негодяи все тут разграбили и разорили - и фамильные ценности, и бронзовые статуэтки, и вообще все...
Делберт заглянул через плечо чернокожей великанши в узкий туннель, где находились другие захоронения:
- А тела умерших были потревожены?
- Да нет, похоже, они пришли сюда просто пограбить.
С бешено колотящимся сердцем Делберт заглянул в туннель, где покоились гробы. В самом дальнем конце туннеля, в большой нише, стоял самый разукрашенный гроб, вся поверхность которого, покрытая древней паутиной, была исписана таинственными надписями и словами.
- Минуточку, - проговорил он, заметив какой-то непорядок, и непроизвольно стиснул зубы. - Посмотрите-ка вон туда, где стоит последний гроб...
Бабетта молча повиновалась. Луч фонарика, скользнув по другим гробам, остановился на самом большом. Делберт смотрел - и никак не мог понять, что же привлекло его внимание, и тут заметил, что крышка несколько сдвинута.
- Похоже, крышка не на месте, - пробормотал он.
Взглянув на гроб, Бабетта тихо выругалась на каком-то непонятном языке и двинулась через весь проход к дальнему гробу. Усилием воли подавив охвативший его ужас, Делберт заставил себя последовать за ней.
Бабетта посветила на крышку гроба. Да, действительно, крышка оказалась слегка сдвинутой в сторону. К тому же она еще была и заметно поцарапана, словно кто-то силой пытался отодвинуть ее, и царапины были совсем свежими.
- Это гроб Мориса Дега, - тихо сказала Бабетта. - Надо бы проверить все погребение.
Она решительно отодвинула крышку в сторону, и взору Делберта открылись останки Мориса Дега. Помощник шерифа выронил свой чемоданчик. От удара он раскрылся, и все его содержимое разлетелось в стороны. Увеличительное стекло разбилось вдребезги, порошок для снятия отпечатков пальцев рассыпался, кассеты с фотопленкой треснули, фотоаппарат раскололся надвое, стеклянные пробирки раскатились по всему склепу.
- Господи Иисусе! - выдохнула Бабетта, зажимая рот рукой и в ужасе глядя на тело.
Делберт вдруг осознал, что почти утратил контроль над собой и стоит, оцепенев от ужаса. Единственное, что ему сейчас хотелось, - это поскорее выбраться на воздух, но он не мог ни сдвинуться с места, ни оторвать взгляд от того, что лежало в гробу.
Из многочисленных учебников Делберт знал, что процесс разложения, так называемое омыление жиров, всегда происходит по одной и той же схеме - со временем кожа слезает, а прочие ткани превращаются в мылоподобное вещество. В результате труп становится похожим на оплывшую куклу.
Этот же, похоже, разрушался совершенно иначе.
Тело Мориса Дега съежилось, превратилось в маленькую коричневую мумию. Уменьшившееся в несколько раз лицо карикатурно выглядывало из казавшегося огромным воротника погребального костюма. Съежились и высохли ручки, высовывающиеся из широченных манжет, сложенные на груди покойного.
- Пломба на месте... - пробормотала Бабетта, вглядываясь в крышку гроба, но Делберт не слышал ни единого ее слова. Его мысли были заняты другим. Внезапно он почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и дрожащей рукой зажал рот. С великим трудом заставив собственные ноги повиноваться приказу мозга, он повернулся и, шатаясь, побрел прочь.
Бабетта задержалась возле гроба. Она никак не могла взять в толк, зачем этим паршивцам понадобилось творить такое! Хотя старик Дега никогда не пользовался любовью чернокожих жителей городка и был известен как отъявленный расист, но чтобы так надругаться над могилой!..
- Стыд и срам...
Прежде чем снова закрыть крышку гроба, Бабетта еще раз взглянула на правую руку покойника. Кисть была отрезана.
Какими-то здоровенными садовыми ножницами.
14. Реликвия
- Отзовитесь... канал не... фффффф... шшшшшш!..
Софи испробовала все способы, чтобы настроить рацию на неразборчивую скороговорку, но у нее ничего не вышло. Схватив микрофон, она громко сказала:
- Вызываю Анхела! Вызываю Анхела! Ты слышишь меня? Отзовись! Прием! Прием!
Сквозь страшный шум и треск до нее слабо донеслось:
- ффффф... шшшшшш... пытаюсь... сссс... тттттттш... вы... тттттптттттттт...
- Попробуй переключиться на тринадцатый, - посоветовал Лукас, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть в зеркале школьный автобус.
Софи кивнула и прокричала в микрофон:
- Вызываю Анхела Фигероа! Переходи на тринадцатый канал! Повторяю! Переходи на тринадцатый канал!
- шшш... ффф... не могу... ффф... шшшш...
- Подожди-ка!
У Софи появилась идея. Порывшись в отделении для перчаток, она достала оттуда большой фломастер. Сунула руку под сиденье, обнаружила там связку старых бортовых журналов и маршрутных карт. Оторвав картонную обложку одного из журналов, она написала на ней крупными буквами: КАНАЛ ТРИНАДЦАТЬ. Потом передала картонку Лукасу:
- Покажи им!
Лукас выставил импровизированный плакат в окно.
Спустя несколько секунд по рации раздался голос Анхела:
- Алло? Софи... ты слы... меня?
- Слышу тебя, но очень плохо. Говори погромче, амиго!
- А как сейцас?
- Отлично, Анхел! Гораздо лучше! Как ты нашел нас?
- Вы зе говорили, что поедете в Сент-Луис. Мой дядя Флако долго работал водителем скольного автобуса, и это фоссе он знает как свои пять пальцев. Мы следуем за вами вот узе миль сто, не меньсе. Прием!
Софи глянула на Лукаса, который не сводил глаз с дороги, и поняла, что он все еще не оправился от пережитого ужаса. Челюсти крепко стиснуты, уголки рта сурово опущены, на висках пульсируют вены. И все-таки Лукас производил впечатление сильного духом человека, и это поразило Софи. Мускулистые руки крепко сжимали руль, в глазах светилось бычье упрямство.
Софи вновь взяла в руки микрофон:
- Анхел, почему ты не пытался раньше связаться с нами по рации?
- Да я все время пытался, но наса рация оцень плохо работает, и я никак не мог правильно выбрать канал. Прием!
Софи взглянула в зеркало заднего вида и увидела в сотне футов позади грузовика старенький школьный автобус, испещренный ржавыми пятнами и царапинами. Казалось, его сдувало ветром, такой он был легкий. И как это она раньше не заметила это ископаемое? Впрочем, она была занята совершенно иным.
Софи снова поднесла ко рту микрофон:
- Анхел, скажи, а зачем вы с дядей следуете за нами?
Последовала короткая пауза, во время которой слышалась лишь приглушенная испанская скороговорка. Наконец Анхел сказал:
- Позвольте познакомить вас с моим дядей Флако... одну минутоцку...
Послышались треск и шорох - похоже, микрофон передавался другому человеку - а потом раздался тихий старческий голос:
- Буэнос диас, друзья. Меня зовут Флако Фигероа, я дядя Анхела. Мне очень жаль, что... ффффф... ссссс...
Голос старика потонул в помехах. Софи проговорила в микрофон:
- Мистер Фигероа? Не смогли бы вы повторить сказанное? Мы вас потеряли!
- Я сказал, что сожалею о тех печальных обстоятельствах, при которых происходит наше знакомство. Когда мой племянник рассказал о том, что произошло с вами утром, я понял, что должен вам помочь.
Поразмыслив над его словами, Софи сказала:
- Я не понимаю вас.
- Это трудно объяснить...
- Что - трудно объяснить?
- Саму ситуацию... в которой все мы оказались.
- Какую ситуацию?
- Простите мой плохой английский. Даже прожив почти тридцать лет в этой стране, я... ффф... ссс...
Голос старика снова потонул в радиопомехах. Софи быстро глянула на Лукаса. Он хмурился и недовольно ерзал на своем сиденье. Казалось, весь этот разговор раздражал его. Выхватив из рук Софи микрофон, он сказал:
- Мистер Фигероа, меня зовут Лукас Хайд. Моя напарница и я благодарим вас за оказанную помощь. Но теперь у нас все в полном порядке. Поверьте мне, у нас все отлично!
Повисла пауза, прерываемая лишь потрескиванием статического электричества. Потом по рации раздался голос старика:
- Мистер Хайд, прошу вас, расскажите мне, что с вами случилось.
- Вы имеете в виду то, что произошло возле лавки ростовщика? Да ничего особенного! Просто нам стало слегка не по себе. Знаете, мы выпили слишком много кофе...
В ответ - взрыв помех и быстрая испанская скороговорка. Потом - раздался голос старика:
- Мой племянник сказал, что утром сгорел заживо молодой парень.
- Да, это был несчастный случай, - не раздумывая ответил Лукас.
- Несчастный случай?
- Именно так.
- А не было ли тут какого-либо проклятия?
Лукас раздражался все больше, но старался все же держать себя в руках.
- Послушайте, предлагаю не обсуждать эту ерунду по рации. Сегодня меня уже чуть не арестовали, и мне вовсе не хочется, чтобы дорожная полиция, слушая наш разговор, решила, что мы опасные психи, разъезжающие по американским дорогам. Компрендо?
Воцарилась неловкая пауза. Потом старик снова заговорил, и в голосе его на этот раз звучали умоляющие нотки:
- Мистер Хайд, я вовсе не хочу накликать на вашу голову неприятности. Я простой человек. Я не очень умный. Но я верю в Спасителя нашего.
- Я не хотел обидеть вас. Я просто сказал...
Тут в разговор вмешалась Софи. Она всем своим существом чувствовала, что им стоит выслушать старика до конца, и выслушать очень внимательно.
- Мистер Фигероа, с вами говорит Софи Коэн. Прошу вас, продолжайте. Мы вас очень внимательно слушаем.
Лукас метнул на нее сердитый взгляд и уже хотел было сказать что-то резкое, как по рации снова раздался голос старика:
- Мне кажется, лучше всего будет начать с объяснения, почему я здесь...
- Звучит вполне убедительно, - подбодрила его Софи.
- Вчера вечером мне было видение... Я верю, что оно было от Бога... ффффф... ссссс... когда сегодня утром на пороге показался мой племянник, я понял, что был прав...
- Мы снова ненадолго потеряли с вами связь, - извиняющимся тоном сказала Софи. Во рту у нее все пересохло от волнения. - Вы сказали, что вам было видение... какое отношение это имеет к нам?
Лукас внезапно ударил кулаком по приборной панели:
- К черту всю эту дурь! Софи, ты же не настолько глупа, чтобы...
Тем временем старик продолжал:
- Не могу сказать ничего определенного, но я уверен в том, что это было предостережение для всех нас...
- Что это было за видение? - отрывисто спросила Софи.
- Кисть человеческой руки.
- Кисть руки? - У Софи перехватило горло.
- Черной руки, - проговорил старик.
Лукас хотел было что-то сказать, но Софи знаком остановила его и произнесла в микрофон:
- Так вы видели... черную руку?
В ответ - лишь шипение и потрескивание помех. Софи стало не по себе. Бешено стучало сердце, ее бросало то в жар, то в холод. И в это мгновение неосознанного ужаса она вдруг вспомнила дни, проведенные в Сан-Франциско в обществе раввина Мило Клейна - посвященного.
Стоило ему немного выпить, и он всегда говорил: «Откройте глаза свои, и под внешней оболочкой этого мира вам откроются вещи чудесные и пугающие».
Софи познакомилась с Мило в 1982 году на выставке-продаже продуктов для здорового питания. Хотя экспонировалась не традиционная кошерная пища, а классическая вегетарианская продукция, выставка все же привлекла внимание обладавшего независимым характером и презиравшего условности раввина. Софи сразу почувствовала расположение к этому человеку и впоследствии довольно часто навещала его жилище на Рашен-хилл, проводя долгие вечера за бокалом вина и бесконечными рассуждениями на метафизические темы. Они всегда были только друзьями. Честно говоря, Софи даже подозревала, что Мило - левой ориентации. Впрочем, для нее это не имело решительно никакого значения. Небольшого роста, темноволосый, ладно скроенный раввин очень нравился ей.
Мило увлекался изучением каббалистики - эзотерической системы иудейского мистицизма. Он мог часами говорить о невероятном разнообразии магических приемов, о замечательной мудрости и великой духовности каббалистических текстов. Он приводил сложные цитаты из древних книг по поводу призраков, реинкарнации души и психической энергии. Самой пугающей частью каббалистики была сложная и запутанная демонология, в которой даже Мило не смог разобраться до конца.
«Так открой же свои глаза, женщина...»
Голос старика прервал ее воспоминания.
- В Мексике, - сказал Флако, - у местных цыган бытует поверье о некой Руке Зла. Это очень древнее предание, я услышал его еще в раннем детстве... ссссс... ффффф...
Софи принялась лихорадочно крутить ручки настройки.
- Флако? Флако, вы слышите меня?
После короткого взрыва радиопомех из приемника донеслось:
- Да, слышу вас.
- Видите ли, в чем дело... - Софи говорила, тщательно подбирая слова. - Мы с Лукасом нашли небольшую безделушку, талисман, который был в машине погибшего парня.
У нее сдавило горло от страха, но после секундной паузы она все же продолжила:
- Это был... ну, это... что-то вроде...
Лукас взял микрофон:
- Ах, как страшно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Следуя за лучом карманного фонарика Бабетты, Делберт попал в небольшой альков. Толстуха повела фонариком вокруг гробницы.
- Эти негодяи все тут разграбили и разорили - и фамильные ценности, и бронзовые статуэтки, и вообще все...
Делберт заглянул через плечо чернокожей великанши в узкий туннель, где находились другие захоронения:
- А тела умерших были потревожены?
- Да нет, похоже, они пришли сюда просто пограбить.
С бешено колотящимся сердцем Делберт заглянул в туннель, где покоились гробы. В самом дальнем конце туннеля, в большой нише, стоял самый разукрашенный гроб, вся поверхность которого, покрытая древней паутиной, была исписана таинственными надписями и словами.
- Минуточку, - проговорил он, заметив какой-то непорядок, и непроизвольно стиснул зубы. - Посмотрите-ка вон туда, где стоит последний гроб...
Бабетта молча повиновалась. Луч фонарика, скользнув по другим гробам, остановился на самом большом. Делберт смотрел - и никак не мог понять, что же привлекло его внимание, и тут заметил, что крышка несколько сдвинута.
- Похоже, крышка не на месте, - пробормотал он.
Взглянув на гроб, Бабетта тихо выругалась на каком-то непонятном языке и двинулась через весь проход к дальнему гробу. Усилием воли подавив охвативший его ужас, Делберт заставил себя последовать за ней.
Бабетта посветила на крышку гроба. Да, действительно, крышка оказалась слегка сдвинутой в сторону. К тому же она еще была и заметно поцарапана, словно кто-то силой пытался отодвинуть ее, и царапины были совсем свежими.
- Это гроб Мориса Дега, - тихо сказала Бабетта. - Надо бы проверить все погребение.
Она решительно отодвинула крышку в сторону, и взору Делберта открылись останки Мориса Дега. Помощник шерифа выронил свой чемоданчик. От удара он раскрылся, и все его содержимое разлетелось в стороны. Увеличительное стекло разбилось вдребезги, порошок для снятия отпечатков пальцев рассыпался, кассеты с фотопленкой треснули, фотоаппарат раскололся надвое, стеклянные пробирки раскатились по всему склепу.
- Господи Иисусе! - выдохнула Бабетта, зажимая рот рукой и в ужасе глядя на тело.
Делберт вдруг осознал, что почти утратил контроль над собой и стоит, оцепенев от ужаса. Единственное, что ему сейчас хотелось, - это поскорее выбраться на воздух, но он не мог ни сдвинуться с места, ни оторвать взгляд от того, что лежало в гробу.
Из многочисленных учебников Делберт знал, что процесс разложения, так называемое омыление жиров, всегда происходит по одной и той же схеме - со временем кожа слезает, а прочие ткани превращаются в мылоподобное вещество. В результате труп становится похожим на оплывшую куклу.
Этот же, похоже, разрушался совершенно иначе.
Тело Мориса Дега съежилось, превратилось в маленькую коричневую мумию. Уменьшившееся в несколько раз лицо карикатурно выглядывало из казавшегося огромным воротника погребального костюма. Съежились и высохли ручки, высовывающиеся из широченных манжет, сложенные на груди покойного.
- Пломба на месте... - пробормотала Бабетта, вглядываясь в крышку гроба, но Делберт не слышал ни единого ее слова. Его мысли были заняты другим. Внезапно он почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и дрожащей рукой зажал рот. С великим трудом заставив собственные ноги повиноваться приказу мозга, он повернулся и, шатаясь, побрел прочь.
Бабетта задержалась возле гроба. Она никак не могла взять в толк, зачем этим паршивцам понадобилось творить такое! Хотя старик Дега никогда не пользовался любовью чернокожих жителей городка и был известен как отъявленный расист, но чтобы так надругаться над могилой!..
- Стыд и срам...
Прежде чем снова закрыть крышку гроба, Бабетта еще раз взглянула на правую руку покойника. Кисть была отрезана.
Какими-то здоровенными садовыми ножницами.
14. Реликвия
- Отзовитесь... канал не... фффффф... шшшшшш!..
Софи испробовала все способы, чтобы настроить рацию на неразборчивую скороговорку, но у нее ничего не вышло. Схватив микрофон, она громко сказала:
- Вызываю Анхела! Вызываю Анхела! Ты слышишь меня? Отзовись! Прием! Прием!
Сквозь страшный шум и треск до нее слабо донеслось:
- ффффф... шшшшшш... пытаюсь... сссс... тттттттш... вы... тттттптттттттт...
- Попробуй переключиться на тринадцатый, - посоветовал Лукас, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть в зеркале школьный автобус.
Софи кивнула и прокричала в микрофон:
- Вызываю Анхела Фигероа! Переходи на тринадцатый канал! Повторяю! Переходи на тринадцатый канал!
- шшш... ффф... не могу... ффф... шшшш...
- Подожди-ка!
У Софи появилась идея. Порывшись в отделении для перчаток, она достала оттуда большой фломастер. Сунула руку под сиденье, обнаружила там связку старых бортовых журналов и маршрутных карт. Оторвав картонную обложку одного из журналов, она написала на ней крупными буквами: КАНАЛ ТРИНАДЦАТЬ. Потом передала картонку Лукасу:
- Покажи им!
Лукас выставил импровизированный плакат в окно.
Спустя несколько секунд по рации раздался голос Анхела:
- Алло? Софи... ты слы... меня?
- Слышу тебя, но очень плохо. Говори погромче, амиго!
- А как сейцас?
- Отлично, Анхел! Гораздо лучше! Как ты нашел нас?
- Вы зе говорили, что поедете в Сент-Луис. Мой дядя Флако долго работал водителем скольного автобуса, и это фоссе он знает как свои пять пальцев. Мы следуем за вами вот узе миль сто, не меньсе. Прием!
Софи глянула на Лукаса, который не сводил глаз с дороги, и поняла, что он все еще не оправился от пережитого ужаса. Челюсти крепко стиснуты, уголки рта сурово опущены, на висках пульсируют вены. И все-таки Лукас производил впечатление сильного духом человека, и это поразило Софи. Мускулистые руки крепко сжимали руль, в глазах светилось бычье упрямство.
Софи вновь взяла в руки микрофон:
- Анхел, почему ты не пытался раньше связаться с нами по рации?
- Да я все время пытался, но наса рация оцень плохо работает, и я никак не мог правильно выбрать канал. Прием!
Софи взглянула в зеркало заднего вида и увидела в сотне футов позади грузовика старенький школьный автобус, испещренный ржавыми пятнами и царапинами. Казалось, его сдувало ветром, такой он был легкий. И как это она раньше не заметила это ископаемое? Впрочем, она была занята совершенно иным.
Софи снова поднесла ко рту микрофон:
- Анхел, скажи, а зачем вы с дядей следуете за нами?
Последовала короткая пауза, во время которой слышалась лишь приглушенная испанская скороговорка. Наконец Анхел сказал:
- Позвольте познакомить вас с моим дядей Флако... одну минутоцку...
Послышались треск и шорох - похоже, микрофон передавался другому человеку - а потом раздался тихий старческий голос:
- Буэнос диас, друзья. Меня зовут Флако Фигероа, я дядя Анхела. Мне очень жаль, что... ффффф... ссссс...
Голос старика потонул в помехах. Софи проговорила в микрофон:
- Мистер Фигероа? Не смогли бы вы повторить сказанное? Мы вас потеряли!
- Я сказал, что сожалею о тех печальных обстоятельствах, при которых происходит наше знакомство. Когда мой племянник рассказал о том, что произошло с вами утром, я понял, что должен вам помочь.
Поразмыслив над его словами, Софи сказала:
- Я не понимаю вас.
- Это трудно объяснить...
- Что - трудно объяснить?
- Саму ситуацию... в которой все мы оказались.
- Какую ситуацию?
- Простите мой плохой английский. Даже прожив почти тридцать лет в этой стране, я... ффф... ссс...
Голос старика снова потонул в радиопомехах. Софи быстро глянула на Лукаса. Он хмурился и недовольно ерзал на своем сиденье. Казалось, весь этот разговор раздражал его. Выхватив из рук Софи микрофон, он сказал:
- Мистер Фигероа, меня зовут Лукас Хайд. Моя напарница и я благодарим вас за оказанную помощь. Но теперь у нас все в полном порядке. Поверьте мне, у нас все отлично!
Повисла пауза, прерываемая лишь потрескиванием статического электричества. Потом по рации раздался голос старика:
- Мистер Хайд, прошу вас, расскажите мне, что с вами случилось.
- Вы имеете в виду то, что произошло возле лавки ростовщика? Да ничего особенного! Просто нам стало слегка не по себе. Знаете, мы выпили слишком много кофе...
В ответ - взрыв помех и быстрая испанская скороговорка. Потом - раздался голос старика:
- Мой племянник сказал, что утром сгорел заживо молодой парень.
- Да, это был несчастный случай, - не раздумывая ответил Лукас.
- Несчастный случай?
- Именно так.
- А не было ли тут какого-либо проклятия?
Лукас раздражался все больше, но старался все же держать себя в руках.
- Послушайте, предлагаю не обсуждать эту ерунду по рации. Сегодня меня уже чуть не арестовали, и мне вовсе не хочется, чтобы дорожная полиция, слушая наш разговор, решила, что мы опасные психи, разъезжающие по американским дорогам. Компрендо?
Воцарилась неловкая пауза. Потом старик снова заговорил, и в голосе его на этот раз звучали умоляющие нотки:
- Мистер Хайд, я вовсе не хочу накликать на вашу голову неприятности. Я простой человек. Я не очень умный. Но я верю в Спасителя нашего.
- Я не хотел обидеть вас. Я просто сказал...
Тут в разговор вмешалась Софи. Она всем своим существом чувствовала, что им стоит выслушать старика до конца, и выслушать очень внимательно.
- Мистер Фигероа, с вами говорит Софи Коэн. Прошу вас, продолжайте. Мы вас очень внимательно слушаем.
Лукас метнул на нее сердитый взгляд и уже хотел было сказать что-то резкое, как по рации снова раздался голос старика:
- Мне кажется, лучше всего будет начать с объяснения, почему я здесь...
- Звучит вполне убедительно, - подбодрила его Софи.
- Вчера вечером мне было видение... Я верю, что оно было от Бога... ффффф... ссссс... когда сегодня утром на пороге показался мой племянник, я понял, что был прав...
- Мы снова ненадолго потеряли с вами связь, - извиняющимся тоном сказала Софи. Во рту у нее все пересохло от волнения. - Вы сказали, что вам было видение... какое отношение это имеет к нам?
Лукас внезапно ударил кулаком по приборной панели:
- К черту всю эту дурь! Софи, ты же не настолько глупа, чтобы...
Тем временем старик продолжал:
- Не могу сказать ничего определенного, но я уверен в том, что это было предостережение для всех нас...
- Что это было за видение? - отрывисто спросила Софи.
- Кисть человеческой руки.
- Кисть руки? - У Софи перехватило горло.
- Черной руки, - проговорил старик.
Лукас хотел было что-то сказать, но Софи знаком остановила его и произнесла в микрофон:
- Так вы видели... черную руку?
В ответ - лишь шипение и потрескивание помех. Софи стало не по себе. Бешено стучало сердце, ее бросало то в жар, то в холод. И в это мгновение неосознанного ужаса она вдруг вспомнила дни, проведенные в Сан-Франциско в обществе раввина Мило Клейна - посвященного.
Стоило ему немного выпить, и он всегда говорил: «Откройте глаза свои, и под внешней оболочкой этого мира вам откроются вещи чудесные и пугающие».
Софи познакомилась с Мило в 1982 году на выставке-продаже продуктов для здорового питания. Хотя экспонировалась не традиционная кошерная пища, а классическая вегетарианская продукция, выставка все же привлекла внимание обладавшего независимым характером и презиравшего условности раввина. Софи сразу почувствовала расположение к этому человеку и впоследствии довольно часто навещала его жилище на Рашен-хилл, проводя долгие вечера за бокалом вина и бесконечными рассуждениями на метафизические темы. Они всегда были только друзьями. Честно говоря, Софи даже подозревала, что Мило - левой ориентации. Впрочем, для нее это не имело решительно никакого значения. Небольшого роста, темноволосый, ладно скроенный раввин очень нравился ей.
Мило увлекался изучением каббалистики - эзотерической системы иудейского мистицизма. Он мог часами говорить о невероятном разнообразии магических приемов, о замечательной мудрости и великой духовности каббалистических текстов. Он приводил сложные цитаты из древних книг по поводу призраков, реинкарнации души и психической энергии. Самой пугающей частью каббалистики была сложная и запутанная демонология, в которой даже Мило не смог разобраться до конца.
«Так открой же свои глаза, женщина...»
Голос старика прервал ее воспоминания.
- В Мексике, - сказал Флако, - у местных цыган бытует поверье о некой Руке Зла. Это очень древнее предание, я услышал его еще в раннем детстве... ссссс... ффффф...
Софи принялась лихорадочно крутить ручки настройки.
- Флако? Флако, вы слышите меня?
После короткого взрыва радиопомех из приемника донеслось:
- Да, слышу вас.
- Видите ли, в чем дело... - Софи говорила, тщательно подбирая слова. - Мы с Лукасом нашли небольшую безделушку, талисман, который был в машине погибшего парня.
У нее сдавило горло от страха, но после секундной паузы она все же продолжила:
- Это был... ну, это... что-то вроде...
Лукас взял микрофон:
- Ах, как страшно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43