Джипом управлял Ястреб. Кречет с Акелой устроились сзади. Оба всю дорогу дремали, хлебнув перед выездом по сто пятьдесят грамм французского коньячка за упокой души погибших товарищей. Хороший коньячок в умеренных дозах Акела уважал. Янтарный напиток неизменно оказывал на него положительное действие - успокаивал или бодрил в зависимости от обстоятельств. А сегодня «сто грамм для храбрости» были ему просто необходимы. Выпить в критической ситуации не грех, лишь бы единица измерения выпитого не видоизменилась из граммов в литры.
- Дача Кости вон за тем углом, - подал реплику Ястреб. - Видите голубой забор? Здесь надо свернуть налево, я запомнил.
- Вижу забор. - Кречет вытянул шею, протер глаза. - Солидный заборчик. И дачки тут ничего, вполне на уровне.
- Сворачивать не нужно, - дал ценное указание Акела, широко зевнув. - Езжай до следующего поворота, там сворачивай и тормози.
Дорогой он успокоился. Он умел принимать факты такими, какие они есть. Главное - было ясно, что делать дальше, как вести себя с Графом и какой стороной представить Вадиму Борисовичу эти самые факты. Сейчас они остановятся, осмотрятся и не спеша, обстоятельно, прикинут все втроем, каким образом половчее переписать сегодняшнюю историю с максимальной для себя выгодой.
- Ястреб, сбегай огородами к даче Кости, - распорядился Акела, когда машина остановилась. - Только так, чтоб у порога на снегу не наследить. Чем чертушка не шутит, а вдруг?...
- Угу, я понял. Ждите, я мигом обернусь.
- Кречет, дай сигаретку, покурим, пока он бегает.
- Ты ж некурящий, Акела.
- Пять лет как бросил, да вот потянуло.
- У меня только «Прима», извини.
- Что поделаешь, давай «Приму»... Ты, кстати, знаешь, как раньше курили сигареты без фильтра?
- Как?
- Со спичкой.
- Впервые слышу.
- Ну так я тебе расскажу, слушай...
Акела был сейчас необычайно ласков и доброжелателен со своими людьми, которых обычно «держал в кулаке». Слишком многое сейчас зависело от этих двоих, Кречета и Ястреба. В принципе, недоносок Вова может попытаться их перекупить или спровоцировать на какое-нибудь глупейшее действие. Такой или подобный ход Акеле приходилось учитывать и спешно наводить с подчиненными мосты добрых человеческих отношений.
Акела еще не закончил рассказа про спички и дешевые сигареты, когда вернулся Ястреб. Разумеется, дача оказалась пустой и, более того, не «расконсервированной» после одинокой зимовки. Байка про ухищрения курильщиков прежних времен так и осталась незавершенной. Разговор сам собой перешел на темы более актуальные. Акела поведал детали мелкие и основополагающие, доселе Кречету и Ястребу неизвестные. Он исподволь превращал исполнителей своей воли в соратников и друзей по несчастью. Вскоре эти двое с птичьими кличками поняли, что теперь их запросто могут убить недруги хозяина, объяснив высшую меру простенькой формулировочкой «они слишком много знали». Осознать свою полную обреченность двое подручных Акелы не успели - помешал шум мотора, отвлек от упаднических размышлений, заставил действовать.
- Акела, слышишь?! - воскликнул Кречет, прервав философствования хозяина. - Слышишь? Кто-то едет. Я сбегаю до угла, взгляну?
- Давай! - Акела сразу же перешел на шепот.
- Бля, Акела, а вдруг повезло, а? - с надеждой прошептал Ястреб, уставившись в спину убегающего Кречета.
- Ага, Костя приехал оттянуться на уик-энд.
- Ну!
- Брось, Ястреб, чудес не бывает.
Кречет добежал до угла, встал на четвереньки и осторожно выглянул из-за покрытого талым снегом забора. Если его и заметят люди в приближающейся машине, то легкомысленно решат, что это мелькнула голова осматривающейся собаки или что за ними подсматривает мальчишка, дачный воришка.
Обратно Кречет бежал много быстрее. Лицо его отражало целую бурю эмоций: радость, удивление, настороженность...
- "Жигуль"! - воскликнул Кречет, останавливаясь и тяжело дыша. - Свернул на соседнюю улочку, туда, где котовская дача!
- Пошли! - Акела заледенел лицом, нахмурился, весь подобрался, словно тигр перед прыжком. - Я иду первым, вы оба сзади... Кречет! Ты куда?!
- "Клин" оставил в джипе, пойду возьму.
- Хер с ним, с «клином»! У тебя пистолет с собой, и ладно. Пошли быстро, блицкриг лучше, чем еще одна погоня. Да и, скорее всего, это совпадение. Не мог Костя сюда сейчас приехать, слишком бы это было здорово. Приперлись какие-нибудь случайные дачники, а мы напрягаемся!... Пошли быстро! За мной...
Скворцова Акела узнал сразу, как только увидел. Узнал он и Раису Сергеевну, хотя на фотографиях Костина мамаша выглядела гораздо старше. Акела лишь скользнул взглядом по ладной женской фигуре и снова сосредоточил визуальный контроль на Скворцове. Вся одежда Виктора была перепачкана, доминировали засохшие бурые пятна. Акела хорошо знал, что это не следы пролитого вина. Любые эмоции, мешающие сосредоточиться на текущем моменте, многочисленные вопросы, будоражащие мозг, он могучим волевым усилием отогнал прочь и стал спокоен, как канатоходец без страховки над пропастью. Редко кому неоднократно уже помянутая бранным словом Фортуна позволяет себя оттрахать. А вот Акела удостоился великой чести - богиня сама раздвинула ноги, нельзя обманывать ее ожидания!
- Эй, соседи! - Его голос не дрогнул.
Виктор и женщина обернулись. Опытный глаз Акелы сразу отметил, что Скворцова сегодня много раз били по лицу, и били сильно.
- Соседи, дачу не продаете? - Он выкрикнул первое, что пришло в голову. Всегда лучше сопровождать жест словом, авось и не заметят, как рука погружается в карман, как копошатся в нем пальцы, нащупывая рукоятку пистолета.
- Дача не продается, - ответила бесцветным голосом женщина.
Акела был уже рядом, в шаге от Скворцова. За его спиной хрустел снег под ногами Кречета и Ястреба. Ломать далее комедию было бессмысленно.
Акела выхватил пистолет, навел его на Виктора. У Скворцова забегали глаза, дрогнула челюсть. Подоспели Кречет и Ястреб, тоже с пистолетами наизготове. Акела почувствовал себя увереннее: что греха таить, подсознательно он если и не побаивался Скворцова, то опасался его не на шутку.
- Обыщите! - рявкнул он.
Кречет послушно спрятал оружие в карман, умело пробежался ладонями по ногам, рукам и туловищу Виктора.
Скворцов, помогая Кречету проводить обыск, застыл в позе «руки вверх». Казалось, он хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал. Выглядел парень как полный лох, случайный посетитель зоопарка, ненароком угодивший в клетку с тиграми и теперь покорно ожидающий, когда его съедят живьем.
- Сделано, Акела. Он пустой. - Кречет снова вынул из кармана пистолет и вопросительно взглянул на Акелу.
- А меня вы тоже будете обыскивать? - еле слышно спросила бледная испуганная женщина, про которую все забыли.
Акела задумчиво взглянул в ее сторону.
- Вы мать Кости Поварова?
- Да, я его мама.
- Раиса... - Акела запнулся.
- Сергеевна. Раиса Сергеевна, - подсказала она.
- Может быть, вы мне скажете, где сейчас ваш сын? - Уже задавая вопрос, Акела понял, что допустил непростительную глупость. Ястреб за его спиной не сдержался и многозначительно хмыкнул. Кречет тоже невольно улыбнулся: мол, допрашивая подозреваемых в соучастии, сразу все карты не раскрывают. Допрос - это уже не шахматная партия, допрос больше похож на покер с крупными ставками. К чему мамашке знать раньше времени, что Костя еще не найден?
- Мой сын? - Губы Раисы Сергеевны мелко задрожали, из глаз покатились слезы. - Мой сын ушел сегодня рано утром. Мы поссорились. Я прилегла вздремнуть, и меня разбудили странные телефонные звонки. Звонили какие-то незнакомые люди, все спрашивали Костю. Я записала на автоответчик сообщение, что его нет дома, но он обещал быть к обеду, и перестала подходить к телефону... Он действительно обещая, уходя. Обещал, несмотря на нашу ссору, вернуться к обеду... - Она вытерла слезы рукой. - ...Позвонили в дверь, сказали - телеграмма, я, дура, открыла, меня ударили по голове! Вот... - Она левой рукой смахнула волосы со лба, правая осталась в кармане. - Видите? Очнулась в машине, на глазах повязка. Но я догадалась, что меня увозят в моих же «Жигулях»... Сама не знаю, как догадалась... Этих... моих похитителей, судя по голосам, было трое. Они говорили, что нужно заехать в магазин и купить инструменты... Я тогда еще подумала: зачем?... Потом мы приехали... Не спрашивайте меня куда, я все равно не знаю... Там были пытки! Я сидела в другой комнате с завязанными глазами, но слышала - за стеной пытают человека. Он кричал, что все расскажет, только не надо ломать ему пальцы плоскогубцами... Это был какой-то кошмар...
Она опустила голову.
- А потом? - тихо спросил Ястреб.
- Что потом?... - Женщина встрепенулась. - ...Потом меня снова повезли куда-то на машине, выволокли и потащили по лестнице... Сначала держали меня на лестнице, потом ввели в квартиру... Повязку не сняли... Потом я услышала какой-то шум, и тот, который меня держал, изо всех сил толкнул. Я упала. Но руки-то были теперь свободны, и я сорвала повязку. На полу лежал человек, весь в крови... Еще раньше, в машине, я поняла из их разговоров, что мы едем искать Костю. Тот, что сидел за рулем, так и сказал: «Пассатижи помогли адрес Кости вытянуть!» Я увидела кровь, убитого и пистолет на полу рядом с собой и еще двух дерущихся мужиков... Не знаю... Не знаю, как я смогла это сделать... Я схватила пистолет, выстрелила...
Раиса Сергеевна разрыдалась шумно, по-бабьи, с короткими подвываниями и причитаниями.
- Успокойтесь, бога ради, Раиса Сергеевна. Мы - друзья, мы поможем. - Акеле действительно стало жаль ее. Всю жизнь он стыдился своей матери, такой обезличенной и непритязательной, словно она была не живым человеком, а жалкой тенью человека. Эта, напротив, была удивительно живой, яркой и чувственной. И тут повезло этому прохиндею Косте! Ему бы, Антоше Шопову, такую маму!
- Вот, возьмите! - Раиса Сергеевна вынула из кармана плаща правую руку. Пистолет она держала неумело, обхватив всеми пятью пальцами ствол. - Возьмите! Я стреляла из этого... Я и в вас чуть не выстрелила, я вас так сразу испугалась...
- Раиса Сергеевна, - Акела осторожно принял из ее рук оружие, - у вас есть ключи от дачи?
- Ключи под крыльцом, с правой стороны, в щелочке... - Она все еще плакала, но уже менее азартно.
- Кречет, отопри дверь, пройдем в дом. А ты, Ястреб, займись Скворцовым.
- Понял. - Ястреб неуловимо быстро, без взмаха ударил Виктора кулаком в живот.
- Ой! Что вы делаете?! - всплеснула руками Раиса Сергеевна. - Оставьте его в покое, он ни в чем не виноват! Он такая же жертва, как и я! Он лежал в той квартире связанный, избитый...
- В какой еще квартире? - не понял Акела.
- Ну я же вам рассказывала! В той, второй квартире, куда меня привезли и где я... где я выстрелила... Я стреляла два раза, я была сначала как во сне, потом... потом... знаете, как бывает, когда выпьешь снотворное и проснешься ночью... Голова будто в скафандре... Я убила тех двоих... Остальные поубивали друг друга сами... Еще жил только один, всего лишь один, но... но он был сильно ранен. Я кинулась к нему, закричала: «Где мой сын?!.» А он пошел в комнату... Идет, шатается, кровь из раны капает... Ужас! Просто ужас!... «Вот, - сказал, - вот лежит Костя...» А это был Витя! Витя, мальчик, которого вы сейчас ударили, лежал там связанный, избитый на полу, и эти... эти изверги были уверены, что он мой сын, мой Костя!...
- Как такое могло случиться? - нахмурился Акела. Он ей поверил. Врать изощренно может жена, обманывать, «водить вокруг пальца» - любовница, но мать, по глубокому убеждению Акелы, не может быть неискренней, когда дело касается ее сына! Если сын виновен, она кинется в ноги, будет умолять простить ребенка (даже если у этого ребенка уже седая борода и лысина во всю макушку), она не станет лукавить, разыгрывать заранее спланированную роль, лицедействовать...
Иные уроды считают себя неотразимыми красавцами, другие простаки убеждены в собственной изощренной хитрости... Антон Александрович Шопов продолжал простодушно верить в собственную психологическую прозорливость. Эта его неистребимая вера стоила уже жизни Мышонку, она же позволила Рыси надежно замаскировать от нежеланных взглядов острые, смертельно опасные коготки.
- Раиса Сергеевна, успокойтесь, объясните...
- Витя сам вам все расскажет и все объяснит. Я не в силах больше говорить, я больной человек, у меня болит сердце, я выплакаться должна... Будьте любезны, дайте мне мою сумочку из машины, в ней валидол...
- Ястреб, посмотри в машине!
- Сейчас. - Ястреб открыл дверцу «Жигулей». - Акела, здесь на заднем сиденье пакет целлофановый... с инструментами, про которые она рассказывала... Ага... вот и сумка...
- Акела! - крикнул Кречет с крыльца. - Ключ нашел, двери открыл! Идите сюда, в дом!
До дачного крыльца Скворцова пришлось нести. Ударив его, Ястреб задел ушибленный утром бок, и теперь Виктору было никак не разогнуться, любое движение отдавалось острой болью в ребрах. В доме, в промерзшем за зиму холодном скрипучем кресле ему чуть полегчало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
- Дача Кости вон за тем углом, - подал реплику Ястреб. - Видите голубой забор? Здесь надо свернуть налево, я запомнил.
- Вижу забор. - Кречет вытянул шею, протер глаза. - Солидный заборчик. И дачки тут ничего, вполне на уровне.
- Сворачивать не нужно, - дал ценное указание Акела, широко зевнув. - Езжай до следующего поворота, там сворачивай и тормози.
Дорогой он успокоился. Он умел принимать факты такими, какие они есть. Главное - было ясно, что делать дальше, как вести себя с Графом и какой стороной представить Вадиму Борисовичу эти самые факты. Сейчас они остановятся, осмотрятся и не спеша, обстоятельно, прикинут все втроем, каким образом половчее переписать сегодняшнюю историю с максимальной для себя выгодой.
- Ястреб, сбегай огородами к даче Кости, - распорядился Акела, когда машина остановилась. - Только так, чтоб у порога на снегу не наследить. Чем чертушка не шутит, а вдруг?...
- Угу, я понял. Ждите, я мигом обернусь.
- Кречет, дай сигаретку, покурим, пока он бегает.
- Ты ж некурящий, Акела.
- Пять лет как бросил, да вот потянуло.
- У меня только «Прима», извини.
- Что поделаешь, давай «Приму»... Ты, кстати, знаешь, как раньше курили сигареты без фильтра?
- Как?
- Со спичкой.
- Впервые слышу.
- Ну так я тебе расскажу, слушай...
Акела был сейчас необычайно ласков и доброжелателен со своими людьми, которых обычно «держал в кулаке». Слишком многое сейчас зависело от этих двоих, Кречета и Ястреба. В принципе, недоносок Вова может попытаться их перекупить или спровоцировать на какое-нибудь глупейшее действие. Такой или подобный ход Акеле приходилось учитывать и спешно наводить с подчиненными мосты добрых человеческих отношений.
Акела еще не закончил рассказа про спички и дешевые сигареты, когда вернулся Ястреб. Разумеется, дача оказалась пустой и, более того, не «расконсервированной» после одинокой зимовки. Байка про ухищрения курильщиков прежних времен так и осталась незавершенной. Разговор сам собой перешел на темы более актуальные. Акела поведал детали мелкие и основополагающие, доселе Кречету и Ястребу неизвестные. Он исподволь превращал исполнителей своей воли в соратников и друзей по несчастью. Вскоре эти двое с птичьими кличками поняли, что теперь их запросто могут убить недруги хозяина, объяснив высшую меру простенькой формулировочкой «они слишком много знали». Осознать свою полную обреченность двое подручных Акелы не успели - помешал шум мотора, отвлек от упаднических размышлений, заставил действовать.
- Акела, слышишь?! - воскликнул Кречет, прервав философствования хозяина. - Слышишь? Кто-то едет. Я сбегаю до угла, взгляну?
- Давай! - Акела сразу же перешел на шепот.
- Бля, Акела, а вдруг повезло, а? - с надеждой прошептал Ястреб, уставившись в спину убегающего Кречета.
- Ага, Костя приехал оттянуться на уик-энд.
- Ну!
- Брось, Ястреб, чудес не бывает.
Кречет добежал до угла, встал на четвереньки и осторожно выглянул из-за покрытого талым снегом забора. Если его и заметят люди в приближающейся машине, то легкомысленно решат, что это мелькнула голова осматривающейся собаки или что за ними подсматривает мальчишка, дачный воришка.
Обратно Кречет бежал много быстрее. Лицо его отражало целую бурю эмоций: радость, удивление, настороженность...
- "Жигуль"! - воскликнул Кречет, останавливаясь и тяжело дыша. - Свернул на соседнюю улочку, туда, где котовская дача!
- Пошли! - Акела заледенел лицом, нахмурился, весь подобрался, словно тигр перед прыжком. - Я иду первым, вы оба сзади... Кречет! Ты куда?!
- "Клин" оставил в джипе, пойду возьму.
- Хер с ним, с «клином»! У тебя пистолет с собой, и ладно. Пошли быстро, блицкриг лучше, чем еще одна погоня. Да и, скорее всего, это совпадение. Не мог Костя сюда сейчас приехать, слишком бы это было здорово. Приперлись какие-нибудь случайные дачники, а мы напрягаемся!... Пошли быстро! За мной...
Скворцова Акела узнал сразу, как только увидел. Узнал он и Раису Сергеевну, хотя на фотографиях Костина мамаша выглядела гораздо старше. Акела лишь скользнул взглядом по ладной женской фигуре и снова сосредоточил визуальный контроль на Скворцове. Вся одежда Виктора была перепачкана, доминировали засохшие бурые пятна. Акела хорошо знал, что это не следы пролитого вина. Любые эмоции, мешающие сосредоточиться на текущем моменте, многочисленные вопросы, будоражащие мозг, он могучим волевым усилием отогнал прочь и стал спокоен, как канатоходец без страховки над пропастью. Редко кому неоднократно уже помянутая бранным словом Фортуна позволяет себя оттрахать. А вот Акела удостоился великой чести - богиня сама раздвинула ноги, нельзя обманывать ее ожидания!
- Эй, соседи! - Его голос не дрогнул.
Виктор и женщина обернулись. Опытный глаз Акелы сразу отметил, что Скворцова сегодня много раз били по лицу, и били сильно.
- Соседи, дачу не продаете? - Он выкрикнул первое, что пришло в голову. Всегда лучше сопровождать жест словом, авось и не заметят, как рука погружается в карман, как копошатся в нем пальцы, нащупывая рукоятку пистолета.
- Дача не продается, - ответила бесцветным голосом женщина.
Акела был уже рядом, в шаге от Скворцова. За его спиной хрустел снег под ногами Кречета и Ястреба. Ломать далее комедию было бессмысленно.
Акела выхватил пистолет, навел его на Виктора. У Скворцова забегали глаза, дрогнула челюсть. Подоспели Кречет и Ястреб, тоже с пистолетами наизготове. Акела почувствовал себя увереннее: что греха таить, подсознательно он если и не побаивался Скворцова, то опасался его не на шутку.
- Обыщите! - рявкнул он.
Кречет послушно спрятал оружие в карман, умело пробежался ладонями по ногам, рукам и туловищу Виктора.
Скворцов, помогая Кречету проводить обыск, застыл в позе «руки вверх». Казалось, он хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал. Выглядел парень как полный лох, случайный посетитель зоопарка, ненароком угодивший в клетку с тиграми и теперь покорно ожидающий, когда его съедят живьем.
- Сделано, Акела. Он пустой. - Кречет снова вынул из кармана пистолет и вопросительно взглянул на Акелу.
- А меня вы тоже будете обыскивать? - еле слышно спросила бледная испуганная женщина, про которую все забыли.
Акела задумчиво взглянул в ее сторону.
- Вы мать Кости Поварова?
- Да, я его мама.
- Раиса... - Акела запнулся.
- Сергеевна. Раиса Сергеевна, - подсказала она.
- Может быть, вы мне скажете, где сейчас ваш сын? - Уже задавая вопрос, Акела понял, что допустил непростительную глупость. Ястреб за его спиной не сдержался и многозначительно хмыкнул. Кречет тоже невольно улыбнулся: мол, допрашивая подозреваемых в соучастии, сразу все карты не раскрывают. Допрос - это уже не шахматная партия, допрос больше похож на покер с крупными ставками. К чему мамашке знать раньше времени, что Костя еще не найден?
- Мой сын? - Губы Раисы Сергеевны мелко задрожали, из глаз покатились слезы. - Мой сын ушел сегодня рано утром. Мы поссорились. Я прилегла вздремнуть, и меня разбудили странные телефонные звонки. Звонили какие-то незнакомые люди, все спрашивали Костю. Я записала на автоответчик сообщение, что его нет дома, но он обещал быть к обеду, и перестала подходить к телефону... Он действительно обещая, уходя. Обещал, несмотря на нашу ссору, вернуться к обеду... - Она вытерла слезы рукой. - ...Позвонили в дверь, сказали - телеграмма, я, дура, открыла, меня ударили по голове! Вот... - Она левой рукой смахнула волосы со лба, правая осталась в кармане. - Видите? Очнулась в машине, на глазах повязка. Но я догадалась, что меня увозят в моих же «Жигулях»... Сама не знаю, как догадалась... Этих... моих похитителей, судя по голосам, было трое. Они говорили, что нужно заехать в магазин и купить инструменты... Я тогда еще подумала: зачем?... Потом мы приехали... Не спрашивайте меня куда, я все равно не знаю... Там были пытки! Я сидела в другой комнате с завязанными глазами, но слышала - за стеной пытают человека. Он кричал, что все расскажет, только не надо ломать ему пальцы плоскогубцами... Это был какой-то кошмар...
Она опустила голову.
- А потом? - тихо спросил Ястреб.
- Что потом?... - Женщина встрепенулась. - ...Потом меня снова повезли куда-то на машине, выволокли и потащили по лестнице... Сначала держали меня на лестнице, потом ввели в квартиру... Повязку не сняли... Потом я услышала какой-то шум, и тот, который меня держал, изо всех сил толкнул. Я упала. Но руки-то были теперь свободны, и я сорвала повязку. На полу лежал человек, весь в крови... Еще раньше, в машине, я поняла из их разговоров, что мы едем искать Костю. Тот, что сидел за рулем, так и сказал: «Пассатижи помогли адрес Кости вытянуть!» Я увидела кровь, убитого и пистолет на полу рядом с собой и еще двух дерущихся мужиков... Не знаю... Не знаю, как я смогла это сделать... Я схватила пистолет, выстрелила...
Раиса Сергеевна разрыдалась шумно, по-бабьи, с короткими подвываниями и причитаниями.
- Успокойтесь, бога ради, Раиса Сергеевна. Мы - друзья, мы поможем. - Акеле действительно стало жаль ее. Всю жизнь он стыдился своей матери, такой обезличенной и непритязательной, словно она была не живым человеком, а жалкой тенью человека. Эта, напротив, была удивительно живой, яркой и чувственной. И тут повезло этому прохиндею Косте! Ему бы, Антоше Шопову, такую маму!
- Вот, возьмите! - Раиса Сергеевна вынула из кармана плаща правую руку. Пистолет она держала неумело, обхватив всеми пятью пальцами ствол. - Возьмите! Я стреляла из этого... Я и в вас чуть не выстрелила, я вас так сразу испугалась...
- Раиса Сергеевна, - Акела осторожно принял из ее рук оружие, - у вас есть ключи от дачи?
- Ключи под крыльцом, с правой стороны, в щелочке... - Она все еще плакала, но уже менее азартно.
- Кречет, отопри дверь, пройдем в дом. А ты, Ястреб, займись Скворцовым.
- Понял. - Ястреб неуловимо быстро, без взмаха ударил Виктора кулаком в живот.
- Ой! Что вы делаете?! - всплеснула руками Раиса Сергеевна. - Оставьте его в покое, он ни в чем не виноват! Он такая же жертва, как и я! Он лежал в той квартире связанный, избитый...
- В какой еще квартире? - не понял Акела.
- Ну я же вам рассказывала! В той, второй квартире, куда меня привезли и где я... где я выстрелила... Я стреляла два раза, я была сначала как во сне, потом... потом... знаете, как бывает, когда выпьешь снотворное и проснешься ночью... Голова будто в скафандре... Я убила тех двоих... Остальные поубивали друг друга сами... Еще жил только один, всего лишь один, но... но он был сильно ранен. Я кинулась к нему, закричала: «Где мой сын?!.» А он пошел в комнату... Идет, шатается, кровь из раны капает... Ужас! Просто ужас!... «Вот, - сказал, - вот лежит Костя...» А это был Витя! Витя, мальчик, которого вы сейчас ударили, лежал там связанный, избитый на полу, и эти... эти изверги были уверены, что он мой сын, мой Костя!...
- Как такое могло случиться? - нахмурился Акела. Он ей поверил. Врать изощренно может жена, обманывать, «водить вокруг пальца» - любовница, но мать, по глубокому убеждению Акелы, не может быть неискренней, когда дело касается ее сына! Если сын виновен, она кинется в ноги, будет умолять простить ребенка (даже если у этого ребенка уже седая борода и лысина во всю макушку), она не станет лукавить, разыгрывать заранее спланированную роль, лицедействовать...
Иные уроды считают себя неотразимыми красавцами, другие простаки убеждены в собственной изощренной хитрости... Антон Александрович Шопов продолжал простодушно верить в собственную психологическую прозорливость. Эта его неистребимая вера стоила уже жизни Мышонку, она же позволила Рыси надежно замаскировать от нежеланных взглядов острые, смертельно опасные коготки.
- Раиса Сергеевна, успокойтесь, объясните...
- Витя сам вам все расскажет и все объяснит. Я не в силах больше говорить, я больной человек, у меня болит сердце, я выплакаться должна... Будьте любезны, дайте мне мою сумочку из машины, в ней валидол...
- Ястреб, посмотри в машине!
- Сейчас. - Ястреб открыл дверцу «Жигулей». - Акела, здесь на заднем сиденье пакет целлофановый... с инструментами, про которые она рассказывала... Ага... вот и сумка...
- Акела! - крикнул Кречет с крыльца. - Ключ нашел, двери открыл! Идите сюда, в дом!
До дачного крыльца Скворцова пришлось нести. Ударив его, Ястреб задел ушибленный утром бок, и теперь Виктору было никак не разогнуться, любое движение отдавалось острой болью в ребрах. В доме, в промерзшем за зиму холодном скрипучем кресле ему чуть полегчало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47