Право первого хода изначально было за Костей, и ход сучонок сделал гроссмейстерский, рассчитал все. Акеле только и оставалось строить посильную защиту и терять фигуры. Впрочем, и цель у Акелы вплоть до 11.32 пополудни была скромная - свести партию к ничьей. Он более заботился о том, чтобы произвести впечатление на единственного судью матча, Евграфова Вадима Борисовича, чем о том, чтобы одержать победу. К тому же, если уж проводить аналогию с шахматами, игра шла не в современном варианте, это скорее были те шахматы, в которые играли средневековые мастера. В эпоху мрачного средневековья фигур на доске было вдвое больше. Четыре короля, четыре ферзя, куча пешек выстраивались по периметру доски квадратом. Партия продолжалась много дней, выиграть, если противник не сделает глупости, было практически невозможно, зато можно было играть вчетвером. Вот и сегодня за доской было четверо. Белыми играли Костя и Вова-секретарь. Эта гнида естественным образом включилась в игру против них с Пауком, свалит их - останется один при Евграфове, выгода очевидна! И вот одного черного короля, Паука, уже свалили. Но это, конечно же, сделал не Вова. Вовик пока что только готовит свою проходную пешку, только метит в ферзи - от чего не легче... Итак, теперь против осиротевшего Акелы играют двое. Ничья почти исключается: либо он проиграет по очкам, лишится места у трона, должности, общественного положения, денег, либо его просто физически уничтожат. Перспективы, прямо скажем, хуже не бывает. Вспомнилось, как всего лишь несколько часов назад он нахваливал Паукову своих могучих орлов и говорил, что им самим тоже не помешает выказать рвение, «порастрясти жиры». Порастрясли...
Практически бегом он покинул квартиру Поваровых. На этот раз «Мерседес» стоял у подъезда. Он спешил, нервничал и припарковался у пауковского «Шевроле», простодушно оставленного его другом прямо под окнами трехкомнатной квартиры Константина Николаевича и его мамы.
Трубка мобильного телефона мелко подрагивала в его сильной руке, но голос звучал спокойно.
- Але, Беркут?
- Акела?
- Да, я. Твои ребята провентилировали квартиры ученых из лаборатории?
- Кречет отзвонился с хаты бабы - пусто. Ничего интересного для нас. Обычное жилье одинокой бабенки - так Кречет сказал. А Ястреб сказал, что дома у Твердислова голый Вася.
- Срочно приезжай на квартиру к Косте, Кречета и Ястреба вызывай туда же. В ванной увидишь мертвого Паука, пока не трогай...
- Мертвого?
- Да, представь себе! Вывод - будь постоянно на стреме.
- Что мне делать конкретно?
- Ждать! Сначала Кречета с Ястребом, потом моего звонка. Все, отбой.
Стиснув зубы, Акела повернул ключ в замке зажигания. Хочешь не хочешь, пора на фирму, к Графу на ковер. И быстро, пока он сам не позвонил. Давно пора брать инициативу в свои руки...
Ехать до центрального офиса было удобно и близко, но лимит удач на сегодня, похоже, был исчерпан до дна. Коварная Фортуна так повернулась к Шопову, что ему пришлось-таки вспомнить свою настоящую фамилию.
Сначала «Мерседес» попал в пробку, на радость «подорожникам» - нищим-попрошайкам с московских автомагистралей, продавцам газет и мальчишкам - мойщикам стекол.
Потом он свернул в знакомый переулок, еще вчера доступный автотранспорту, а сегодня, в пятницу, тринадцатого, перегороженный экскаватором. Пришлось ехать в объезд со скоростью двадцать кэмэ. Объездной путь кишел транспортом, словно река во время нереста.
Маленькая стрелка «Ролекса» достигла середины между единицей и двойкой, когда ожила трубка мобильника.
«Не успел», - горько усмехнулся Шопов. Если шеф, придется не докладывать, а объясняться, да еще по телефону. Паршиво!
- Але. Шопов слушает.
- Акела? Кречет говорит. Беркута убили.
- Что?!!
- Он мне позвонил, приказал приехать на хату к Косте. Приезжаю, Беркут в прихожей, в горле дырка. Он еще дышал, я спросил: «Кто тебя так», он прошептал: «Скворцов» - и помер. А в ванне Паук лежит, тоже с продырявленным горлом. И еще - только что Ястреб звонил, его, как и меня, Беркут вызвал, Ястреб вот-вот подъедет...
- Ждите меня, еду к вам.
Нарушая все писаные и неписаные правила дорожного движения, Акела развернулся, стукнулся блестящим боком обо что-то или об кого-то, даже не пытаясь понять, что это было, тормознул рядом с мигом возникшим из ниоткуда гаишником, сунул ему не глядя стопку мятых баксов и газанул под «кирпич», прочь из автомобильной реки в относительно свободную протоку.
Он ничуть не удивился тому факту, что Беркут опознал Скворцова. Беркут до работы у Акелы считался лучшим щипачом города Ростова, карманником высшего класса. Он-то и делал оттиски с ключей господ ученых, в том числе и с ключей Скворцова. Пару недель пришлось плохо выбритому и скромно одетому Беркуту пасти сотрудников лаборатории в общественном транспорте, магазинах и просто на улице, прежде чем он сделал оттиски со всех ключей всех фигурантов. Работал Беркут ювелирно - извлекал из кармана жертвы ключики, снимал отпечаток и незаметно отправлял ключи обратно в карман владельца. При этом можно было гарантировать, что самого Беркута никто из ученой братии не заметил и не запомнил.
Фортуна, как и всякая женщина, снисходительна ко временно обезумевшим джентльменам. От понедельника до субботы - четыре дня. От субботы до понедельника - один. Тот же неологизм получился и у Акелы. Почти час он ехал от дома Кости Поварова до офиса и вот, не доехав буквально километр, вернулся в исходную точку за неполных двадцать минут.
Справа от «Шевроле» Паукова теперь стояли еще три машины. Все три - новенькие «БМВ», соответственно Беркута, Кречета и Ястреба. Вокруг ряда иномарок крутилась кучка мальчишек, а когда к ним пристроился еще и «шестисотый» «мерс», юных любителей заграничных авто стало, как минимум, вдвое больше.
«Свидетелей больше, чем на стадионе», - подумал Акела, вбегая в подъезд и пружинисто устремляясь вверх по лестнице.
- Сокол звонил, - сообщил Кречет, открывая дверь. - Доложился, что уборку закончил.
Акела вошел, присел на корточки подле трупа Беркута.
- Отзвони Соколу, Кречет, распорядись, чтобы и здесь убрались, - распорядился Акела. - Отзвонись, и сразу уходим. Хочу еще раз посетить гнездо Скворцова и обстоятельно все там обнюхать. Эй, Ястреб! Ты здесь или где?
- Я здесь, в комнатах осматриваюсь...
- Ты, как спец по электричеству, сможешь ломануть квартиру под охраной?
- Нет проблем. Только, если речь идет о квартире Скворцова, можно ведь просто позвонить на пульт, мы ведь знаем...
- Советы будешь бабам давать, как раком вставать! А меня будешь слушать и делать, что скажу!
- Нет проблем, Акела. Сделаю, как скажешь.
- То-то! Сейчас Кречет прозвонится Соколу, и мотаем отсюда.
- Акела, можно я одну вещь скажу по делу?
- Можно. Слушаю, если по делу.
- Я так понял, ты хотел пробить адреса всех лабораторных крыс?
- Ну?
- Ты забыл, что у Кости и у профессора есть дачи. Я ж сам их работал, лично справки наводил, вот и вспомнил.
- Спасибо, Ястреб, дельные советы я уважаю. Учту.
- У Твердислова дача далеко, под Тверью, а у Кости - сотня километров от Кольцевой. Как раз мне Беркут и перепоручил дачами заниматься, могу съездить, если надо.
- Ты там уже бывал?
- Бывал, фотографировал дачки. У тебя в папке, где все по лаборатории и ученым собрано, должны быть фото, я негативы Беркуту отдавал... Кстати, еще одно - пока Кречет Соколу звонит, пошли в соседнюю комнату, послушаешь, что у Кости на автоответчике записано.
- А что там?
- Сообщение от Скворцова...
...Дорога от дома Кости до дома Скворцова была знакома. Акела управлял машиной на автопилоте, задействовав все благоприобретенные навыки и реакции опытного водителя и, насколько возможно, освободив мозг для размышлений сейчас более актуальных, чем анализ постоянно меняющейся дорожной ситуации.
Пора, давно пора уже прикинуть рабочую версию сегодняшних событий - хотя бы для того, чтобы самому не очутиться через пару часов на столе патологоанатома хладным трупом с перерезанным горлом.
Версию он прикидывал наспех и начерно, но все равно она вышла стройной, как Людмила Гурченко. Теперь Акела был убежден, что Скворцов и Поваров действуют заодно. Это их общую задумку Костя начал спонтанно реализовывать, как только позволили обстоятельства. Скворцов был готов подключиться в любой момент, что он и сделал, получив от Кости сигнал. Он пришел на работу раньше обычного, сумел перехитрить Слона, посланного в лабораторию с командой «ждать», плеснул ему кислотой в рожу, после чего прикончил подоспевших на службу коллег, причем из оружия Слона. Костя или Скворец позвонили Мышонку, напугали до смерти. А может, и Мышонок был в доле, да нервы не выдержали? Вполне возможно, но это сейчас неважно. Главное, он был напуган и дал слабину - прыгнул в окно. Потом Скворцов явился на квартиру подельника, чтобы забрать его и вывезти его мамашу. Здесь-то он и встретился с Пауком. (Акела похвалил себя за прозорливость - правильно хотел взять старушку в заложницы, верно думал, а значит, и сейчас вряд ли ошибается в своих умозаключениях.) Паука подложил Скворцов, не Костя. Тот же почерк, что и в случае с Беркутом, - удар острым предметом в горло. Скворцов увез старушку, наговорил на автоответчик ерунды для собственной отмазки, вернулся и напоролся на Беркута. Только вот почему, убив Паукова и покидая место преступления, Скворцов не запер дверь? Забыл? И зачем он вернулся? Нужно позвонить Соколу, попросить перед «уборкой» прошмонать квартиру...
Акела прервал свои аналитические размышления, сделал звонок Соколу - дал команду провести тщательный обыск места гибели Тимофея Ивановича и Беркута.
Если повезет, уже через час-два он узнает цель повторного визита Скворцова. Кречет прибыл на место преступления, судя по всему, «след в след» со Скворцовым и мог просто спугнуть убийцу. А может, Скворцов успел сделать то, зачем приходил, и соколята ни фига не найдут? Также возможно, что он возвращался не взять что-либо, а, наоборот, подложить какой-нибудь компромат опять же на Акелу...
Мелодичной трелью дал о себе знать телефон, заставляя отвлечься от размышлений.
- Але, Акела слушает.
- Кто?
Антон Александрович узнал голос секретаря Вовы, скривился, будто глотнул горького лекарства.
- Шопов слушает.
- Антон Саныч, беспокоит Владимир Владимирович, по просьбе господина Евграфова. Вадим Борисович интересовался, почему вы манкировали явку на работу после столь тревожного утреннего звонка к вам? Тимофея Ивановича также нету в офисе...
- Соедини меня с Вадиком!
Надежда поговорить с шефом «вживую» умерла. Он не любил общаться с Евграфовым по телефону - лица не видно, глаз. Голос шефа всегда обманывал телефонных собеседников. Шопов заметил эту характерную особенность патрона еще в первые годы совместной работы.
- С кем вас соединить, Антон Александрович?
- С Вадиком!
- Простите, не могу понять, кто вам нужен. Какой Вадик? Менеджер по рекламе Вадик Меджебовский?
Вовик откровенно издевался, и Акела не сдержался, заорал в трубку:
- Слушай меня, мандавошка вонючая, кончай придуриваться! Соединяй меня с Вадимом Борисовичем, быстро!
- Это невозможно. Вадиму Борисовичу стало плохо, врачи потребовали отключить все его телефоны и...
- Хорошее время ты, сволота, подготовил, чтобы мне позвонить! Молоток, бля, фишку рубишь! Наверное, гнусь, еще и пишешь сейчас наш разговорчик на пленку? Да?!
- Антон Александрович, меня удивляет ваш тон и манера выражаться. Я ничего не искал и не подгадывал, Вадим Борисович велел, и я...
- Заткнись! Поздравляю, ты отыграл ладью, заставил меня сорваться, подставил еще разок перед Евграфовым! Но только запомни, Вова, еще не вечер! Ой, не вечер, Вова!
- О чем вы? Я вас совсем не понимаю...
- Понимаешь ты все, вошь поганая! И сейчас кайф ловишь, слушая мой ор, но спешишь радоваться, Вовик, мать твою, спешишь!
- Я не...
- Заткнись, я сказал! Передай Евграфову: через посредников я с ним говорить отказываюсь! Все!
Акела отшвырнул трубку на соседнее сиденье и грубо, витиевато выматерился. Теперь с шефом нужно общаться только живьем и только с глазу на глаз, причем непременно явиться к нему не с пустыми руками. Вовик и Скворцов сыграли поразительно слаженно, устроили ему шах с угрозой мата, загнали в угол. Или это он сам себя загнал в угол? Уже неважно! В разыгрываемой партии нельзя вернуться на ход назад, а каждый следующий ход легко может стать последним...
Между тем кавалькада автомобилей - «Мерседес» и два «БМВ» следом - подъехала к дому Скворцова.
Машины рассредоточились, припарковались на свободном пространстве возле соседних домов. Исключение составил «БМВ» Ястреба. Специалист по разного рода охранным системам, Ястреб оставил автомобиль метрах в двадцати от подъезда Скворцова.
Высокий, широкоплечий, как и все люди Акелы, Ястреб невозмутимо прошествовал мимо старушек на скамейке, мимо радующихся первому весеннему солнцу детишек, и Антон Александрович потерял его из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Практически бегом он покинул квартиру Поваровых. На этот раз «Мерседес» стоял у подъезда. Он спешил, нервничал и припарковался у пауковского «Шевроле», простодушно оставленного его другом прямо под окнами трехкомнатной квартиры Константина Николаевича и его мамы.
Трубка мобильного телефона мелко подрагивала в его сильной руке, но голос звучал спокойно.
- Але, Беркут?
- Акела?
- Да, я. Твои ребята провентилировали квартиры ученых из лаборатории?
- Кречет отзвонился с хаты бабы - пусто. Ничего интересного для нас. Обычное жилье одинокой бабенки - так Кречет сказал. А Ястреб сказал, что дома у Твердислова голый Вася.
- Срочно приезжай на квартиру к Косте, Кречета и Ястреба вызывай туда же. В ванной увидишь мертвого Паука, пока не трогай...
- Мертвого?
- Да, представь себе! Вывод - будь постоянно на стреме.
- Что мне делать конкретно?
- Ждать! Сначала Кречета с Ястребом, потом моего звонка. Все, отбой.
Стиснув зубы, Акела повернул ключ в замке зажигания. Хочешь не хочешь, пора на фирму, к Графу на ковер. И быстро, пока он сам не позвонил. Давно пора брать инициативу в свои руки...
Ехать до центрального офиса было удобно и близко, но лимит удач на сегодня, похоже, был исчерпан до дна. Коварная Фортуна так повернулась к Шопову, что ему пришлось-таки вспомнить свою настоящую фамилию.
Сначала «Мерседес» попал в пробку, на радость «подорожникам» - нищим-попрошайкам с московских автомагистралей, продавцам газет и мальчишкам - мойщикам стекол.
Потом он свернул в знакомый переулок, еще вчера доступный автотранспорту, а сегодня, в пятницу, тринадцатого, перегороженный экскаватором. Пришлось ехать в объезд со скоростью двадцать кэмэ. Объездной путь кишел транспортом, словно река во время нереста.
Маленькая стрелка «Ролекса» достигла середины между единицей и двойкой, когда ожила трубка мобильника.
«Не успел», - горько усмехнулся Шопов. Если шеф, придется не докладывать, а объясняться, да еще по телефону. Паршиво!
- Але. Шопов слушает.
- Акела? Кречет говорит. Беркута убили.
- Что?!!
- Он мне позвонил, приказал приехать на хату к Косте. Приезжаю, Беркут в прихожей, в горле дырка. Он еще дышал, я спросил: «Кто тебя так», он прошептал: «Скворцов» - и помер. А в ванне Паук лежит, тоже с продырявленным горлом. И еще - только что Ястреб звонил, его, как и меня, Беркут вызвал, Ястреб вот-вот подъедет...
- Ждите меня, еду к вам.
Нарушая все писаные и неписаные правила дорожного движения, Акела развернулся, стукнулся блестящим боком обо что-то или об кого-то, даже не пытаясь понять, что это было, тормознул рядом с мигом возникшим из ниоткуда гаишником, сунул ему не глядя стопку мятых баксов и газанул под «кирпич», прочь из автомобильной реки в относительно свободную протоку.
Он ничуть не удивился тому факту, что Беркут опознал Скворцова. Беркут до работы у Акелы считался лучшим щипачом города Ростова, карманником высшего класса. Он-то и делал оттиски с ключей господ ученых, в том числе и с ключей Скворцова. Пару недель пришлось плохо выбритому и скромно одетому Беркуту пасти сотрудников лаборатории в общественном транспорте, магазинах и просто на улице, прежде чем он сделал оттиски со всех ключей всех фигурантов. Работал Беркут ювелирно - извлекал из кармана жертвы ключики, снимал отпечаток и незаметно отправлял ключи обратно в карман владельца. При этом можно было гарантировать, что самого Беркута никто из ученой братии не заметил и не запомнил.
Фортуна, как и всякая женщина, снисходительна ко временно обезумевшим джентльменам. От понедельника до субботы - четыре дня. От субботы до понедельника - один. Тот же неологизм получился и у Акелы. Почти час он ехал от дома Кости Поварова до офиса и вот, не доехав буквально километр, вернулся в исходную точку за неполных двадцать минут.
Справа от «Шевроле» Паукова теперь стояли еще три машины. Все три - новенькие «БМВ», соответственно Беркута, Кречета и Ястреба. Вокруг ряда иномарок крутилась кучка мальчишек, а когда к ним пристроился еще и «шестисотый» «мерс», юных любителей заграничных авто стало, как минимум, вдвое больше.
«Свидетелей больше, чем на стадионе», - подумал Акела, вбегая в подъезд и пружинисто устремляясь вверх по лестнице.
- Сокол звонил, - сообщил Кречет, открывая дверь. - Доложился, что уборку закончил.
Акела вошел, присел на корточки подле трупа Беркута.
- Отзвони Соколу, Кречет, распорядись, чтобы и здесь убрались, - распорядился Акела. - Отзвонись, и сразу уходим. Хочу еще раз посетить гнездо Скворцова и обстоятельно все там обнюхать. Эй, Ястреб! Ты здесь или где?
- Я здесь, в комнатах осматриваюсь...
- Ты, как спец по электричеству, сможешь ломануть квартиру под охраной?
- Нет проблем. Только, если речь идет о квартире Скворцова, можно ведь просто позвонить на пульт, мы ведь знаем...
- Советы будешь бабам давать, как раком вставать! А меня будешь слушать и делать, что скажу!
- Нет проблем, Акела. Сделаю, как скажешь.
- То-то! Сейчас Кречет прозвонится Соколу, и мотаем отсюда.
- Акела, можно я одну вещь скажу по делу?
- Можно. Слушаю, если по делу.
- Я так понял, ты хотел пробить адреса всех лабораторных крыс?
- Ну?
- Ты забыл, что у Кости и у профессора есть дачи. Я ж сам их работал, лично справки наводил, вот и вспомнил.
- Спасибо, Ястреб, дельные советы я уважаю. Учту.
- У Твердислова дача далеко, под Тверью, а у Кости - сотня километров от Кольцевой. Как раз мне Беркут и перепоручил дачами заниматься, могу съездить, если надо.
- Ты там уже бывал?
- Бывал, фотографировал дачки. У тебя в папке, где все по лаборатории и ученым собрано, должны быть фото, я негативы Беркуту отдавал... Кстати, еще одно - пока Кречет Соколу звонит, пошли в соседнюю комнату, послушаешь, что у Кости на автоответчике записано.
- А что там?
- Сообщение от Скворцова...
...Дорога от дома Кости до дома Скворцова была знакома. Акела управлял машиной на автопилоте, задействовав все благоприобретенные навыки и реакции опытного водителя и, насколько возможно, освободив мозг для размышлений сейчас более актуальных, чем анализ постоянно меняющейся дорожной ситуации.
Пора, давно пора уже прикинуть рабочую версию сегодняшних событий - хотя бы для того, чтобы самому не очутиться через пару часов на столе патологоанатома хладным трупом с перерезанным горлом.
Версию он прикидывал наспех и начерно, но все равно она вышла стройной, как Людмила Гурченко. Теперь Акела был убежден, что Скворцов и Поваров действуют заодно. Это их общую задумку Костя начал спонтанно реализовывать, как только позволили обстоятельства. Скворцов был готов подключиться в любой момент, что он и сделал, получив от Кости сигнал. Он пришел на работу раньше обычного, сумел перехитрить Слона, посланного в лабораторию с командой «ждать», плеснул ему кислотой в рожу, после чего прикончил подоспевших на службу коллег, причем из оружия Слона. Костя или Скворец позвонили Мышонку, напугали до смерти. А может, и Мышонок был в доле, да нервы не выдержали? Вполне возможно, но это сейчас неважно. Главное, он был напуган и дал слабину - прыгнул в окно. Потом Скворцов явился на квартиру подельника, чтобы забрать его и вывезти его мамашу. Здесь-то он и встретился с Пауком. (Акела похвалил себя за прозорливость - правильно хотел взять старушку в заложницы, верно думал, а значит, и сейчас вряд ли ошибается в своих умозаключениях.) Паука подложил Скворцов, не Костя. Тот же почерк, что и в случае с Беркутом, - удар острым предметом в горло. Скворцов увез старушку, наговорил на автоответчик ерунды для собственной отмазки, вернулся и напоролся на Беркута. Только вот почему, убив Паукова и покидая место преступления, Скворцов не запер дверь? Забыл? И зачем он вернулся? Нужно позвонить Соколу, попросить перед «уборкой» прошмонать квартиру...
Акела прервал свои аналитические размышления, сделал звонок Соколу - дал команду провести тщательный обыск места гибели Тимофея Ивановича и Беркута.
Если повезет, уже через час-два он узнает цель повторного визита Скворцова. Кречет прибыл на место преступления, судя по всему, «след в след» со Скворцовым и мог просто спугнуть убийцу. А может, Скворцов успел сделать то, зачем приходил, и соколята ни фига не найдут? Также возможно, что он возвращался не взять что-либо, а, наоборот, подложить какой-нибудь компромат опять же на Акелу...
Мелодичной трелью дал о себе знать телефон, заставляя отвлечься от размышлений.
- Але, Акела слушает.
- Кто?
Антон Александрович узнал голос секретаря Вовы, скривился, будто глотнул горького лекарства.
- Шопов слушает.
- Антон Саныч, беспокоит Владимир Владимирович, по просьбе господина Евграфова. Вадим Борисович интересовался, почему вы манкировали явку на работу после столь тревожного утреннего звонка к вам? Тимофея Ивановича также нету в офисе...
- Соедини меня с Вадиком!
Надежда поговорить с шефом «вживую» умерла. Он не любил общаться с Евграфовым по телефону - лица не видно, глаз. Голос шефа всегда обманывал телефонных собеседников. Шопов заметил эту характерную особенность патрона еще в первые годы совместной работы.
- С кем вас соединить, Антон Александрович?
- С Вадиком!
- Простите, не могу понять, кто вам нужен. Какой Вадик? Менеджер по рекламе Вадик Меджебовский?
Вовик откровенно издевался, и Акела не сдержался, заорал в трубку:
- Слушай меня, мандавошка вонючая, кончай придуриваться! Соединяй меня с Вадимом Борисовичем, быстро!
- Это невозможно. Вадиму Борисовичу стало плохо, врачи потребовали отключить все его телефоны и...
- Хорошее время ты, сволота, подготовил, чтобы мне позвонить! Молоток, бля, фишку рубишь! Наверное, гнусь, еще и пишешь сейчас наш разговорчик на пленку? Да?!
- Антон Александрович, меня удивляет ваш тон и манера выражаться. Я ничего не искал и не подгадывал, Вадим Борисович велел, и я...
- Заткнись! Поздравляю, ты отыграл ладью, заставил меня сорваться, подставил еще разок перед Евграфовым! Но только запомни, Вова, еще не вечер! Ой, не вечер, Вова!
- О чем вы? Я вас совсем не понимаю...
- Понимаешь ты все, вошь поганая! И сейчас кайф ловишь, слушая мой ор, но спешишь радоваться, Вовик, мать твою, спешишь!
- Я не...
- Заткнись, я сказал! Передай Евграфову: через посредников я с ним говорить отказываюсь! Все!
Акела отшвырнул трубку на соседнее сиденье и грубо, витиевато выматерился. Теперь с шефом нужно общаться только живьем и только с глазу на глаз, причем непременно явиться к нему не с пустыми руками. Вовик и Скворцов сыграли поразительно слаженно, устроили ему шах с угрозой мата, загнали в угол. Или это он сам себя загнал в угол? Уже неважно! В разыгрываемой партии нельзя вернуться на ход назад, а каждый следующий ход легко может стать последним...
Между тем кавалькада автомобилей - «Мерседес» и два «БМВ» следом - подъехала к дому Скворцова.
Машины рассредоточились, припарковались на свободном пространстве возле соседних домов. Исключение составил «БМВ» Ястреба. Специалист по разного рода охранным системам, Ястреб оставил автомобиль метрах в двадцати от подъезда Скворцова.
Высокий, широкоплечий, как и все люди Акелы, Ястреб невозмутимо прошествовал мимо старушек на скамейке, мимо радующихся первому весеннему солнцу детишек, и Антон Александрович потерял его из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47