Друзей у Маргарет не было, в ее доме никогда не появлялись гости. Сама решившая свою судьбу, она осталась хранительницей бумаг мужа, его записей по проекту "Генезис".
Она направилась в лабораторию - шла, с трудом превозмогая боль. И вдруг, почувствовав, что идти больше не может, тяжело опустилась на пол. Маргарет застонала, попыталась подняться, но ужасная тяжесть - ее раздувшийся живот - казалось, пригвоздил ее к полу. Тогда она поползла в сторону лаборатории - поползла, судорожно захватывая ртом воздух.
Ей бы только добраться, ведь в лаборатории - болеутоляющие. Нечеловеческая боль пронзила ее. Скорчившись, она истошно завопила.
Болеутоляющее...
Она почувствовала, как из нее что-то полилось. Что-то теплое... Взглянула - кровь...
До двери оставалось несколько футов - несколько футов, превратившихся в мили.
Внезапно Маргарет почувствовала, что и ползти уже не может. Умопомрачительная боль...
Она судорожно вцепилась в ковер, пытаясь дышать так, как учил ее муж, пыталась представить, что он сейчас здесь, рядом с ней. И старалась отвлечься, старалась думать о чем угодно, только не об этой боли, которая убьет ее...
Она закричала, почувствовав, как выходит наружу головка младенца. Она не знала - тужиться ли ей, чтобы вытолкнуть ребенка, или он сам выберется из материнского чрева. Кровь заливала ковер. И вдруг давление ослабло, голова ребенка полностью вышла из вагины, вся в крови и в кусках плаценты. Маргарет стиснула зубы, сдерживая крик. Пот градом катился по лицу, заливая шею и грудь. Она напряглась, натужилась - и наконец вытолкнула из себя ребенка. Теперь он лежал на ковре между ног матери, соединенный с нею пуповиной.
Маргарет попыталась приподняться. Потом перевернулась на бок, стараясь дотянуться до младенца, рот которого был забит кровавой слизью. Притянув к себе дитя, она вынула из его ротика кровяное месиво. Ребенок тотчас зашелся криком.
Она встала на колени, не выпуская из рук младенца. С крохотного животика свисала пуповина.
Положив ребенка на ковер, она взяла в руки склизкую окровавленную пуповину. Поднесла ее ко рту и, ощущая на губах привкус крови, перегрызла... Превозмогая рвотные позывы, она, как сумела, перевязала пуповину и утерла рот тыльной стороной руки.
Ребенок надрывался от крика, но этот крик услаждал ее слух, вызывая на губах улыбку. То был здоровый плач ребенка, оповещающего о своем появлении на свет. Маргарет с нежностью смотрела на него, на своего сына. Прекрасный младенец... Когда она взяла его на руки, он немного поутих. Она баюкала его в холодном коридоре. Ее свалявшиеся волосы слиплись от пота, одежда пропиталась кровью, нежный привкус которой она ощущала на губах, тронутых улыбкой счастья, - ведь ее сын был жив.
Схватки застали ее врасплох. Ошеломляла сила толчков, но главное - она их не ждала...
Опустив глаза на свой живот, она заметила, как он вздымается, вздымается и опадает.
Когда боль стала почти невыносимой, Маргарет поняла, что происходит.
Из горла ее вырвался вопль, и она вытолкнула из себя второго ребенка.
Глава 19
Из-за интенсивного движения при выезде из Лондона она добиралась до Хинкстона почти час.
Сопровождавшее ее всю дорогу солнце внезапно померкло, подул холодный ветер, небо хмурилось, предвещая дождь. И быстрее, энергичнее зашагали по тротуарам пешеходы.
Проехав по главной улице города, Сью миновала библиотеку и оказалась среди серых однообразных застроек, в районе, где жила ее сестра. Свернув на нужную улицу, замедлила ход, изучая номера домов. Подъехав к дому сестры, сразу же увидела Джули, которая стояла на крыльце и разговаривала с мойщиком окон. Заметив выходившую из машины Сью, Джули приветственно помахала рукой и пошла ей навстречу. Сестры обнялись. Наблюдавший за ними мойщик приветливо кивнул, когда Сью с небольшим чемоданчиком в руке подходила к дому. Джули представила сестру, и мойщик, широко улыбнувшись, не преминул заметить, что сестры очень похожи, а также отпустил несколько комплиментов по поводу их сексапильности. Джули расхохоталась и игриво коснулась его плеча. Водянистые глаза мойщика шарили по груди Сью - под блузкой не было бюстгальтера. Перехватив его взгляд, Сью нахмурилась и поспешила в дом. Ее сестра задержалась на пороге, чтобы расплатиться за мойку окон. Поставив на пол чемодан, Сью осматривала прихожую, одну из стен которой украшала дешевая копия "Телеги с сеном". Взглянув на огромные часы с кукушкой (было уже почти двенадцать), она поспешила в гостиную - подальше от шумной птицы. Можно было не сомневаться: едва стрелки часов коснутся двенадцати, кукушка, вырвавшись на волю, огласит прихожую пронзительными воплями.
Сью осмотрела и гостиную, полную всевозможных безделушек, для которых всюду нашлось место - на телевизоре, на полках, на книжном шкафу... Имелась здесь и миниатюрная Эйфелева башня, стоявшая на крышке стереопроигрывателя.
- Майк привез мне ее из Парижа, - сообщила Джули, переступая порог гостиной. - Был там на прошлой неделе. Сам-то он не особо увлекается сувенирами, но приобретает их для меня. Привозит отовсюду.
Сью улыбнулась, шагнув навстречу сестре. Они снова обнялись.
- Я так рада, что ты приехала, - сказала Джули.
Они обменялись шутками, поболтали о погоде. Джули поведала сестре о мойщике окон - "Такой гнусный тип". Потом перешли на кухню. Джули весело щебетала, разливая чай. Сью слушала и улыбалась, поддерживая разговор, но думала совсем о другом. И это не ускользнуло от внимания сестры.
- Я не буду допытываться, о чем ты думаешь, - сказала наконец Джули. - Но знаешь... ты даже не представляешь, что мы пережили, когда узнали про Лизу. А что бы со мной было, если бы что-нибудь случилось с Крейгом...
Упоминание о племяннике вызвало у Сью улыбку.
- А где он сейчас? - спросила она у сестры.
- У соседей, в гостях у друга. По крайней мере не путается у меня под ногами. Он тебе обрадуется. Я позову его позже.
Сью кивнула.
- Майк сегодня не придет допоздна, у него сейчас много работы. - Сью криво усмехнулась.
Джули посмотрела на нее озадаченно.
- Извини, - вздохнула Сью. Поздно... много работы... Собрание... Она вспомнила о Джоне. Вечные оправдания: "Мне придется задержаться на работе".
Допив свой чай, она задумчиво водила пальцем по ободку чашки.
- Сью, что происходит? - Джули пристально взглянула на сестру. - Когда ты позвонила и сказала, что хочешь погостить у нас, ты все время повторяла: мне нужно уехать, я больше не могу находиться в этом доме. И ни разу не упомянула Джона...
- Джон - одна из причин, по которым я уехала, - сказала Сью.
- Но почему? Что у вас случилось?
Сью устало вздохнула, размышляя, стоит ли обременять сестру своими горестями. Но ведь с кем-то надо поделиться. Ей уже невмоготу держать это в себе.
- У него была любовница. - И Сью рассказала обо всем, что произошло между ней и мужем.
И о том, что она обвинила его в смерти Лизы.
Джули слушала внимательно, с непроницаемым лицом.
- Вот почему пришлось уехать. Чтобы спокойно все обдумать и решить...
Джули молчала.
- Не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его. Не знаю даже, хочу ли этого.
Женщины молча смотрели друг на друга. Рассказав о Джоне, его измене, Сью почувствовала себя опустошенной. Джули же не знала, что сказать.
Тишину нарушил стук захлопнувшейся двери.
В кухню, оставляя грязные следы на ковровой дорожке, ввалился Крейг Клейтон со счастливой улыбкой, в заляпанной грязью футбольной экипировке и с не менее грязной физиономией. Увидев гостью, он бросился к ней на шею. Сью, протянув ему руки, подхватила малыша и посадила к себе на колени, целуя в грязную щеку.
Джули заметила в глазах сестры слезы.
- Как поживает мой любимый племянник? - с улыбкой спросила Сью.
- Отлично! - просиял мальчишка и, выскользнув из ее объятий, устремился в гостиную.
- Быстро снимай свои бутсы - и марш в ванную! - приказала Джули. - Посмотри, на кого ты похож. Я ведь тебя предупреждала - в дом в этих башмаках не заходить.
- Но, мам, Марк такой же грязный, как и я, - возразил Крейг, словно это обстоятельство в корне меняло дело.
- Что ж, спасибо, что ты его сюда не притащил. И учти: не сядешь за стол, пока не помоешься.
Он пожал плечами и взглянул на Сью в поисках поддержки. Но та молча улыбалась. Крейг вновь пожал плечами, развернулся и побрел стаскивать бутсы.
- Чертовы детки, - с улыбкой прокомментировала Джули. - Иногда они... - Она осеклась, почувствовав неловкость.
- Пойду переоденусь, - сказала Сью, поднимаясь со стула. - Я знаю, где у вас свободная комната. Займусь Крейгом. - Она вышла в прихожую, взяла свой чемодан и стала подниматься по лестнице.
Глава 20
Она вздрогнула и проснулась, вырвавшись из объятий кошмара. Ее трясло, словно в ознобе. Порывисто дыша, Сью сидела в темноте на постели. Может быть, она во сне кричала и невольно разбудила хозяев? Но нет, все спали - об этом свидетельствовала царившая в доме тишина. Она снова улеглась. Но заснуть не удавалось: сердце учащенно билось, лоб покрылся испариной... Вздрогнув, Сью выскочила из постели и закрыла окно.
С наступлением ночи дождь усилился, превратился в ливень. Сью долго стояла у окна, уставившись во тьму. Наконец, сообразив, что заснуть уже не сможет, вышла на площадку и приблизилась к дверям комнаты, где спали Джули и Майк. Сью прислушалась - может быть, она их все же разбудила?
Тишина. Она подошла к комнате Крейга. Заглянула, чуть приоткрыв дверь.
Крейг, одетый в пижаму с изображением мотоциклов, уютно свернулся калачиком. Рот его был чуть приоткрыт, дышал мальчик ровно, спокойно. Сью зашла в комнату, на минуту задержалась у кровати. Крейг был на два года старше Лизы. Здоровый, крепкий парнишка. Осторожно прикрыв за собой дверь, она подошла к лестнице и стала спускаться вниз.
Крейг открыл глаза, насторожился. Он услышал на лестнице шаги, которые не принадлежали ни отцу, ни матери. Лежа под одеялом, он таращился во тьму.
Щелкнув на кухне выключателем, Сью поставила на плитку чайник и уселась за стол. Когда вода закипела, она заварила себе чай и стала пить маленькими глотками, уставясь в одну точку и прислушиваясь к размеренному тиканью настенных часов. Наконец она поставила на стол пустую чашку и поднялась со стула. Часы на стене показывали одиннадцать минут четвертого.
Сон пришел к ней, едва она легла в постель. В окно по-прежнему барабанил дождь, вторивший ее ровному дыханию.
Дверь спальни бесшумно отворилась. Крейг на цыпочках переступил порог.
Он остановился в двух футах от кровати. Взгляд его был прикован к спящей Сью. Она беспокойно заворочалась во сне, и казалось, вот-вот проснется. Но мальчик, похоже, и не думал уходить... Джули почудилось, что она слышит чьи-то шаги. Осторожно, чтобы не разбудить Майка, она несколько минут спустя поднялась с кровати и направилась к спальне сына. Заглянула... Крейга в кровати не было.
- О Господи! - прошептала она.
Резко повернувшись, Джули поспешила к дверям комнаты, где спала сестра.
Крейг все еще стоял около тетки, глядя на нее как зачарованный.
Джули подошла к сыну и крепко сжала его плечо.
Он обернулся, улыбнулся ей. И снова глянул на Сью.
- Нет, - прошептала Джули, покачав головой. Ей не без труда удалось увести Крейга из комнаты.
Крейг улегся в постель, проворно скользнув под одеяло. Опустившись на колени перед кроватью сына, Джули снова покачала головой.
- Нет, - сказала она, - только не ее.
Глава 21
Убить их.
Единственно верное решение.
Лежа без сна, он напряженно думал... Даже на работе мысль об убийцах не оставляла его. Хэкет собирался отомстить тем, кто замучил его дочь. Он не знал - как, не знал - когда, твердо знал одно: он убьет их.
Но как это осуществить? Если полиция не может их найти, то ему, в одиночку, такое едва ли под силу. Но даже если это ему удастся - что дальше? Что, если он и впрямь найдет и убьет их? За этим ведь последуют арест и заключение... Ни один суд присяжных не оправдает. Впрочем, Хэкета это ничуть не волновало, главное - он отомстит.
Возникшее поначалу смутное побуждение постепенно переросло в навязчивую идею. Мысль о мести не оставляла его ни днем ни ночью: как найти, как уничтожить убийц? Он обязан заставить их страдать... Он строил планы, упиваясь своей изобретательностью, мысленно наслаждаясь расправой над мерзавцами.
Кастрация... неторопливо орудуя ножом, отрезать его мерзкую мошонку, заткнуть ее в глотку негодяю, надругавшемуся над его девочкой. Ублюдок истекает кровью, а он вонзает ему нож в задний поход... Он выпускает ему кишки... А потом разрезать этот мерзкий член, насиловавший его дочурку. Разрезать вдоль. Разрезать медленно, неторопливо... А затем отсечь у основания.
Лежа в постели, он упивался мыслями о мести, он улыбался, глядя в потолок.
Поначалу это пугало его - пугал сам факт появления подобных мыслей в мозгу в какой-то мере образованного и цивилизованного человека. Но когда Хэкет вновь погружался в думы об убитой дочке, когда вновь оживали жуткие воспоминания - маленькое тельце на анатомическом столе, - тогда он снова возвращался к мыслям о возмездии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Она направилась в лабораторию - шла, с трудом превозмогая боль. И вдруг, почувствовав, что идти больше не может, тяжело опустилась на пол. Маргарет застонала, попыталась подняться, но ужасная тяжесть - ее раздувшийся живот - казалось, пригвоздил ее к полу. Тогда она поползла в сторону лаборатории - поползла, судорожно захватывая ртом воздух.
Ей бы только добраться, ведь в лаборатории - болеутоляющие. Нечеловеческая боль пронзила ее. Скорчившись, она истошно завопила.
Болеутоляющее...
Она почувствовала, как из нее что-то полилось. Что-то теплое... Взглянула - кровь...
До двери оставалось несколько футов - несколько футов, превратившихся в мили.
Внезапно Маргарет почувствовала, что и ползти уже не может. Умопомрачительная боль...
Она судорожно вцепилась в ковер, пытаясь дышать так, как учил ее муж, пыталась представить, что он сейчас здесь, рядом с ней. И старалась отвлечься, старалась думать о чем угодно, только не об этой боли, которая убьет ее...
Она закричала, почувствовав, как выходит наружу головка младенца. Она не знала - тужиться ли ей, чтобы вытолкнуть ребенка, или он сам выберется из материнского чрева. Кровь заливала ковер. И вдруг давление ослабло, голова ребенка полностью вышла из вагины, вся в крови и в кусках плаценты. Маргарет стиснула зубы, сдерживая крик. Пот градом катился по лицу, заливая шею и грудь. Она напряглась, натужилась - и наконец вытолкнула из себя ребенка. Теперь он лежал на ковре между ног матери, соединенный с нею пуповиной.
Маргарет попыталась приподняться. Потом перевернулась на бок, стараясь дотянуться до младенца, рот которого был забит кровавой слизью. Притянув к себе дитя, она вынула из его ротика кровяное месиво. Ребенок тотчас зашелся криком.
Она встала на колени, не выпуская из рук младенца. С крохотного животика свисала пуповина.
Положив ребенка на ковер, она взяла в руки склизкую окровавленную пуповину. Поднесла ее ко рту и, ощущая на губах привкус крови, перегрызла... Превозмогая рвотные позывы, она, как сумела, перевязала пуповину и утерла рот тыльной стороной руки.
Ребенок надрывался от крика, но этот крик услаждал ее слух, вызывая на губах улыбку. То был здоровый плач ребенка, оповещающего о своем появлении на свет. Маргарет с нежностью смотрела на него, на своего сына. Прекрасный младенец... Когда она взяла его на руки, он немного поутих. Она баюкала его в холодном коридоре. Ее свалявшиеся волосы слиплись от пота, одежда пропиталась кровью, нежный привкус которой она ощущала на губах, тронутых улыбкой счастья, - ведь ее сын был жив.
Схватки застали ее врасплох. Ошеломляла сила толчков, но главное - она их не ждала...
Опустив глаза на свой живот, она заметила, как он вздымается, вздымается и опадает.
Когда боль стала почти невыносимой, Маргарет поняла, что происходит.
Из горла ее вырвался вопль, и она вытолкнула из себя второго ребенка.
Глава 19
Из-за интенсивного движения при выезде из Лондона она добиралась до Хинкстона почти час.
Сопровождавшее ее всю дорогу солнце внезапно померкло, подул холодный ветер, небо хмурилось, предвещая дождь. И быстрее, энергичнее зашагали по тротуарам пешеходы.
Проехав по главной улице города, Сью миновала библиотеку и оказалась среди серых однообразных застроек, в районе, где жила ее сестра. Свернув на нужную улицу, замедлила ход, изучая номера домов. Подъехав к дому сестры, сразу же увидела Джули, которая стояла на крыльце и разговаривала с мойщиком окон. Заметив выходившую из машины Сью, Джули приветственно помахала рукой и пошла ей навстречу. Сестры обнялись. Наблюдавший за ними мойщик приветливо кивнул, когда Сью с небольшим чемоданчиком в руке подходила к дому. Джули представила сестру, и мойщик, широко улыбнувшись, не преминул заметить, что сестры очень похожи, а также отпустил несколько комплиментов по поводу их сексапильности. Джули расхохоталась и игриво коснулась его плеча. Водянистые глаза мойщика шарили по груди Сью - под блузкой не было бюстгальтера. Перехватив его взгляд, Сью нахмурилась и поспешила в дом. Ее сестра задержалась на пороге, чтобы расплатиться за мойку окон. Поставив на пол чемодан, Сью осматривала прихожую, одну из стен которой украшала дешевая копия "Телеги с сеном". Взглянув на огромные часы с кукушкой (было уже почти двенадцать), она поспешила в гостиную - подальше от шумной птицы. Можно было не сомневаться: едва стрелки часов коснутся двенадцати, кукушка, вырвавшись на волю, огласит прихожую пронзительными воплями.
Сью осмотрела и гостиную, полную всевозможных безделушек, для которых всюду нашлось место - на телевизоре, на полках, на книжном шкафу... Имелась здесь и миниатюрная Эйфелева башня, стоявшая на крышке стереопроигрывателя.
- Майк привез мне ее из Парижа, - сообщила Джули, переступая порог гостиной. - Был там на прошлой неделе. Сам-то он не особо увлекается сувенирами, но приобретает их для меня. Привозит отовсюду.
Сью улыбнулась, шагнув навстречу сестре. Они снова обнялись.
- Я так рада, что ты приехала, - сказала Джули.
Они обменялись шутками, поболтали о погоде. Джули поведала сестре о мойщике окон - "Такой гнусный тип". Потом перешли на кухню. Джули весело щебетала, разливая чай. Сью слушала и улыбалась, поддерживая разговор, но думала совсем о другом. И это не ускользнуло от внимания сестры.
- Я не буду допытываться, о чем ты думаешь, - сказала наконец Джули. - Но знаешь... ты даже не представляешь, что мы пережили, когда узнали про Лизу. А что бы со мной было, если бы что-нибудь случилось с Крейгом...
Упоминание о племяннике вызвало у Сью улыбку.
- А где он сейчас? - спросила она у сестры.
- У соседей, в гостях у друга. По крайней мере не путается у меня под ногами. Он тебе обрадуется. Я позову его позже.
Сью кивнула.
- Майк сегодня не придет допоздна, у него сейчас много работы. - Сью криво усмехнулась.
Джули посмотрела на нее озадаченно.
- Извини, - вздохнула Сью. Поздно... много работы... Собрание... Она вспомнила о Джоне. Вечные оправдания: "Мне придется задержаться на работе".
Допив свой чай, она задумчиво водила пальцем по ободку чашки.
- Сью, что происходит? - Джули пристально взглянула на сестру. - Когда ты позвонила и сказала, что хочешь погостить у нас, ты все время повторяла: мне нужно уехать, я больше не могу находиться в этом доме. И ни разу не упомянула Джона...
- Джон - одна из причин, по которым я уехала, - сказала Сью.
- Но почему? Что у вас случилось?
Сью устало вздохнула, размышляя, стоит ли обременять сестру своими горестями. Но ведь с кем-то надо поделиться. Ей уже невмоготу держать это в себе.
- У него была любовница. - И Сью рассказала обо всем, что произошло между ней и мужем.
И о том, что она обвинила его в смерти Лизы.
Джули слушала внимательно, с непроницаемым лицом.
- Вот почему пришлось уехать. Чтобы спокойно все обдумать и решить...
Джули молчала.
- Не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его. Не знаю даже, хочу ли этого.
Женщины молча смотрели друг на друга. Рассказав о Джоне, его измене, Сью почувствовала себя опустошенной. Джули же не знала, что сказать.
Тишину нарушил стук захлопнувшейся двери.
В кухню, оставляя грязные следы на ковровой дорожке, ввалился Крейг Клейтон со счастливой улыбкой, в заляпанной грязью футбольной экипировке и с не менее грязной физиономией. Увидев гостью, он бросился к ней на шею. Сью, протянув ему руки, подхватила малыша и посадила к себе на колени, целуя в грязную щеку.
Джули заметила в глазах сестры слезы.
- Как поживает мой любимый племянник? - с улыбкой спросила Сью.
- Отлично! - просиял мальчишка и, выскользнув из ее объятий, устремился в гостиную.
- Быстро снимай свои бутсы - и марш в ванную! - приказала Джули. - Посмотри, на кого ты похож. Я ведь тебя предупреждала - в дом в этих башмаках не заходить.
- Но, мам, Марк такой же грязный, как и я, - возразил Крейг, словно это обстоятельство в корне меняло дело.
- Что ж, спасибо, что ты его сюда не притащил. И учти: не сядешь за стол, пока не помоешься.
Он пожал плечами и взглянул на Сью в поисках поддержки. Но та молча улыбалась. Крейг вновь пожал плечами, развернулся и побрел стаскивать бутсы.
- Чертовы детки, - с улыбкой прокомментировала Джули. - Иногда они... - Она осеклась, почувствовав неловкость.
- Пойду переоденусь, - сказала Сью, поднимаясь со стула. - Я знаю, где у вас свободная комната. Займусь Крейгом. - Она вышла в прихожую, взяла свой чемодан и стала подниматься по лестнице.
Глава 20
Она вздрогнула и проснулась, вырвавшись из объятий кошмара. Ее трясло, словно в ознобе. Порывисто дыша, Сью сидела в темноте на постели. Может быть, она во сне кричала и невольно разбудила хозяев? Но нет, все спали - об этом свидетельствовала царившая в доме тишина. Она снова улеглась. Но заснуть не удавалось: сердце учащенно билось, лоб покрылся испариной... Вздрогнув, Сью выскочила из постели и закрыла окно.
С наступлением ночи дождь усилился, превратился в ливень. Сью долго стояла у окна, уставившись во тьму. Наконец, сообразив, что заснуть уже не сможет, вышла на площадку и приблизилась к дверям комнаты, где спали Джули и Майк. Сью прислушалась - может быть, она их все же разбудила?
Тишина. Она подошла к комнате Крейга. Заглянула, чуть приоткрыв дверь.
Крейг, одетый в пижаму с изображением мотоциклов, уютно свернулся калачиком. Рот его был чуть приоткрыт, дышал мальчик ровно, спокойно. Сью зашла в комнату, на минуту задержалась у кровати. Крейг был на два года старше Лизы. Здоровый, крепкий парнишка. Осторожно прикрыв за собой дверь, она подошла к лестнице и стала спускаться вниз.
Крейг открыл глаза, насторожился. Он услышал на лестнице шаги, которые не принадлежали ни отцу, ни матери. Лежа под одеялом, он таращился во тьму.
Щелкнув на кухне выключателем, Сью поставила на плитку чайник и уселась за стол. Когда вода закипела, она заварила себе чай и стала пить маленькими глотками, уставясь в одну точку и прислушиваясь к размеренному тиканью настенных часов. Наконец она поставила на стол пустую чашку и поднялась со стула. Часы на стене показывали одиннадцать минут четвертого.
Сон пришел к ней, едва она легла в постель. В окно по-прежнему барабанил дождь, вторивший ее ровному дыханию.
Дверь спальни бесшумно отворилась. Крейг на цыпочках переступил порог.
Он остановился в двух футах от кровати. Взгляд его был прикован к спящей Сью. Она беспокойно заворочалась во сне, и казалось, вот-вот проснется. Но мальчик, похоже, и не думал уходить... Джули почудилось, что она слышит чьи-то шаги. Осторожно, чтобы не разбудить Майка, она несколько минут спустя поднялась с кровати и направилась к спальне сына. Заглянула... Крейга в кровати не было.
- О Господи! - прошептала она.
Резко повернувшись, Джули поспешила к дверям комнаты, где спала сестра.
Крейг все еще стоял около тетки, глядя на нее как зачарованный.
Джули подошла к сыну и крепко сжала его плечо.
Он обернулся, улыбнулся ей. И снова глянул на Сью.
- Нет, - прошептала Джули, покачав головой. Ей не без труда удалось увести Крейга из комнаты.
Крейг улегся в постель, проворно скользнув под одеяло. Опустившись на колени перед кроватью сына, Джули снова покачала головой.
- Нет, - сказала она, - только не ее.
Глава 21
Убить их.
Единственно верное решение.
Лежа без сна, он напряженно думал... Даже на работе мысль об убийцах не оставляла его. Хэкет собирался отомстить тем, кто замучил его дочь. Он не знал - как, не знал - когда, твердо знал одно: он убьет их.
Но как это осуществить? Если полиция не может их найти, то ему, в одиночку, такое едва ли под силу. Но даже если это ему удастся - что дальше? Что, если он и впрямь найдет и убьет их? За этим ведь последуют арест и заключение... Ни один суд присяжных не оправдает. Впрочем, Хэкета это ничуть не волновало, главное - он отомстит.
Возникшее поначалу смутное побуждение постепенно переросло в навязчивую идею. Мысль о мести не оставляла его ни днем ни ночью: как найти, как уничтожить убийц? Он обязан заставить их страдать... Он строил планы, упиваясь своей изобретательностью, мысленно наслаждаясь расправой над мерзавцами.
Кастрация... неторопливо орудуя ножом, отрезать его мерзкую мошонку, заткнуть ее в глотку негодяю, надругавшемуся над его девочкой. Ублюдок истекает кровью, а он вонзает ему нож в задний поход... Он выпускает ему кишки... А потом разрезать этот мерзкий член, насиловавший его дочурку. Разрезать вдоль. Разрезать медленно, неторопливо... А затем отсечь у основания.
Лежа в постели, он упивался мыслями о мести, он улыбался, глядя в потолок.
Поначалу это пугало его - пугал сам факт появления подобных мыслей в мозгу в какой-то мере образованного и цивилизованного человека. Но когда Хэкет вновь погружался в думы об убитой дочке, когда вновь оживали жуткие воспоминания - маленькое тельце на анатомическом столе, - тогда он снова возвращался к мыслям о возмездии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35