Крис почесал живот и подсел к тарелке с едой.
- Ты никогда не умываешься по утрам? - спросила она с улыбкой, наблюдая, как он набросился на бекон.
- Сегодня утром не успел, проголодался, - пояснил он, прожевывая с остервенением мясо.
Она передернула плечами.
- Не понимаю, как ты можешь есть это по утрам? - Линн затянулась и выпустила длинную струю дыма. Скрестив под столом ноги, она возбужденно постукивала пяткой об пол. Сказать сейчас?.. «Прошу прощения, Крис, ты скоро будешь папой!..» Вместо этого она отхлебнула кофе.
По радио соловьем заливался диск-жокей, чьи плоские шуточки не доходили до сознания: Крис был слишком поглощен едой, а Линн - своими мыслями. Она смотрела, как он расправляется с первым яйцом, разрезав его пополам и обмакивая поджаренный хлеб в желток. Крис взглянул на нее и улыбнулся той теплой, добродушной улыбкой, которую она так хорошо изучила. Линн раздумывала, скрывается ли за этой привычной улыбкой хоть капелька любви к ней.
- Что у тебя на уме? - поинтересовался Крис.
Линн сделала удивленный вид.
- Ничего особенного, - солгала она. - А почему ты спрашиваешь?
- Ты сегодня какая-то необычно притихшая.
Линн усмехнулась, но тут же притворилась обиженной.
- Ну спасибо.
Он снова улыбнулся ей, отправив в рот пол-яйца.
Линн глубоко затянулась, задержала дым во рту, выпустила длинную струю.
- Крис, я беременна.
Слова произнеслись как-то сами собой, но только она их выговорила, как почувствовала, что внутри у нее все оборвалось. Ну вот. Теперь он знает. Она отпила кофе и осторожно взглянула на Криса.
Перестав жевать, он смотрел в тарелку, а не на нее, как она ожидала. И молчал.
- Я сказала...
Он резко оборвал ее:
- Да, я слышал тебя. - В его голосе прозвучало едва заметное, но явное раздражение. Как невидимое в темноте отточенное лезвие ножа.
Линн загасила сигарету в блюдце, откуда поднялся траурный дымок и тут же растаял, как и ее несбыточная мечта.
- Тебе нечего мне сказать? - поинтересовалась она.
- Ты уверена в том, что залетела? - спросил он, не отрывая глаз от тарелки.
Линн рассказала ему о визите к врачу и об отсутствии месячных. Он покивал головой.
В молчании они просидели чуть ли не вечность, затем Крис со стуком положил на тарелку нож и вилку. И наконец поднял на нее глаза.
- Я думал, ты принимаешь эти чертовы таблетки, - со злостью процедил он.
- Я принимала. Вот только несколько недель, как перестала.
Признавшись в обмане, она опустила голову, не в состоянии выдержать сурового взгляда его зеленых глаз.
- Господи Иисусе! - пробормотал Крис. Его голос набирал силу. - Твою мать, ты решила меня провести?
- Нет, - слабо возразила она, прекрасно осознавая всю тяжесть подобного обвинения.
- Ты давала мне понять, что предохраняешься, и все это время не принимала таблеток? Значит, ты меня использовала, как хотела! - Он пытался сдержать гнев, но это ему плохо удавалось.
- Крис!
- Два месяца! Два года! Какая разница? Все равно: тем, кто вляпался, оказался я, разве нет?
Она чувствовала, как к глазам подступают слезы, но постаралась сдержаться, разозлившись на себя.
Они долго молчали. Наконец Крис заговорил:
- Итак, что ты собираешься делать?
- Что ты имеешь в виду?
- С ребенком?
- Собираюсь оставить.
Он покачал головой:
- Ну, в общем-то это твое дело, но, полагаю, ты просто дура.
Линн нахмурилась.
- Это не только мое дело! - с вызовом бросила она. - Твое тоже. В конце концов, отец - ты.
- Ты уверена?
Тон и само замечание глубоко ранили ее.
- Ты подонок! - прорычала она. - Да, я уверена, что он твой. Если бы кто-то еще трахал меня, ты бы имел возможность это выяснить.
- Ну и что же ты собираешься с этим делать?
- Я уже сказала. Собираюсь рожать. Я хочу ребенка. Это наш ребенок.
До него наконец дошло сказанное, и горькая усмешка исказила его лицо.
- Знаешь, Линн, у тебя больше мозгов, чем я предполагал.
- Что это должно означать?
- Ребенок. То, что ты перестала предохраняться. Ты все спланировала, да?
Она коснулась его руки, почти удивленная тем, что он не отшатнулся, и заговорила тихим, умоляющим тоном:
- Крис, только таким путем я могла тебя удержать. Я люблю тебя. Никогда прежде я никого не любила. Я не хочу тебя потерять.
- И ты решила обманом сделать меня папашей? - Его голос был полон сарказма.
Она отдернула руку.
- Я думала, ты женишься на мне, узнав о ребенке, - призналась Линн. - Ты же его отец...
- Только потому, что ты перестала пить свои чертовы таблетки! - огрызнулся он, вскочив на ноги. - Прости, Линн, но к подобному я не готов. - Крис сделал глубокий вдох, не вполне уверенный в том, что ему следует делать: пожалеть ее или как следует врезать... Она тоже поднялась со своего места.
- Я люблю тебя. Я хочу от тебя ребенка, я хочу тебя, - сказала она, позволив первой слезе скатиться по щеке.
- Извини... Послушай, ты мне нравишься, ты хорошая девочка, с тобой весело и...
Линн не дала ему договорить, чувствуя, как гнев захлестывает ее.
- И легко трахаться, - прорычала она.
- Я просто не люблю тебя, - проговорил с заметной неохотой Крис.
Несколько секунд она стояла, дрожа и пытаясь удержать поток слез.
- Итак, каким будет твой ответ? - потребовала она надломленным голосом.
Он отступил от стола.
- Думаю, будет лучше, если мы перестанем встречаться, - проговорил он.
- Так просто? Забыть наши отношения? Девять месяцев коту под хвост? Значит, для тебя все это было легкой забавой? - Теперь она кричала, слезы струились по щекам. - Захочешь всласть потрахаться, пожалуйста! А я всего лишь удобная девка под рукой, которую в любой момент можно использовать!
- Кажется, мне лучше уйти, - спокойно решил Крис.
- Да, иди! Уходи! Отваливай! - Она принялась стаскивать с себя футболку, невзирая на его просьбы не делать этого. Освободившись от одежды, она швырнула ею в него, оставшись стоять голой в тесной кухне, заполненной дымом и запахом жареного.
- Мне очень жаль, Линн, - сказал он.
- Убирайся! - завизжала она, схватив бутылку с кетчупом и запустив в него. Бутылка попала в стену рядом с ним и разбилась, забрызгав все вокруг красной густой жидкостью. На линолеуме заблестели осколки стекла.
Всхлипывая, она присела к столу и уронила голову на руки. Послышался звук захлопнувшейся двери.
Обнаженная, Линн продолжала сидеть в одиночестве на кухне, ее слезы обильно поливали бумажную скатерть и растекались по ней, как прозрачные чернила на промокательной бумаге.
Так она просидела минут тридцать. Затем вытерла лицо и побрела наверх одеваться. Натянув на себя узкие джинсы и футболку цвета хаки, Линн спустилась на кухню и навела там порядок.
В половине одиннадцатого позвонила своему врачу и договорилась с ним об аборте.
Глава 13
- Да, это получше, чем торчать под этим хреновым деревом, не так ли? - заметил Кит Тодд, регулируя громкость в кассетном магнитофоне.
Пенни Уолш хихикнула и придвинулась к нему поближе, глядя в ветровое стекло и наблюдая за тем, как надвигаются зловещие грозовые тучи. Уже стемнело, и готовая вот-вот разразиться буря сделала воздух тяжелым, словно стиснула небольшую машину в непроницаемо черном кулаке. Фары были выключены, и единственным источником света оставался газоразрядный фонарь, горевший в десяти ярдах от них на аллее, которую с обеих сторон обрамляли густые заросли деревьев и высоких кустарников. Параллельно аллее шли широкие травяные газоны, на одном из которых припарковался Кит.
- Так ты действительно хочешь выкупить ее у отца? - спросила Пенни, похлопав по удобному сиденью.
- Да, как только получу работу, - заверил ее Кит. - А до того он ничего не будет иметь против, если я время от времени буду пользоваться ею.
Ни Кит, ни Пенни не имели работы с тех самых пор, как два года назад шестнадцатилетними подростками закончили школу. Мечты о том, как славно они заживут, когда наконец получат работу, стали для них, как и для сотен тысяч их сверстников, чуть ли не способом жизни. Кит, однако, оставался неиссякаемым оптимистом, а сегодня вечером он испытывал особый подъем. Его интуиция переросла в уверенность, когда он почувствовал на своем бедре руку Пенни. Кит: притянул девушку к себе, и, вцепившись друг в друга губами, они неистово заработали языками, исследуя друг друга.
Кит ощутил, как ее рука подбирается к растущему бугорку в его джинсах. В ответ он стиснул ее левую грудь, чувствуя, как под тонкой тканью блузки напрягается сосок.
Пенни развернулась на сиденье, поджав под себя одну ногу. Нетерпеливой рукой он расстегнул ей блузку и принялся тискать пухлые груди. Она, в свою очередь, ухитрилась расстегнуть молнию на джинсах, выпустив на волю затвердевший член, пробежала по нему пальцами от головки до основания, а потом схватила его теплой ладошкой.
Кит застонал и засунул руку под ее короткую юбку. Ее рука ритмично двигалась вверх-вниз, ноги она слегка расставила, и он, отодвинув в сторону тонкую материю трусиков, принялся ощупывать влажное тепло ее лона. Вложив два пальца ей во влагалище, он почувствовал, как она напряглась в ответной реакции.
* * *
Пол Харви был менее чем в десяти ярдах от машины.
Согнувшись в три погибели в кустах, он крепко сжимал серп и наблюдал за действиями молодой парочки со смешанным чувством отвращения и смущения. Упали первые капли дождя, но Харви не обратил на них никакого внимания, не в силах оторваться от того, что происходило в машине. Стекла ее запотели, и теперь ему стало трудно различать внутренность автомобиля с той весьма выгодной позиции, которую он занимал. Фигуры двух молодых людей расплылись и превратились в неясные пятна. Он тверже сжал серп.
Ни в детстве, ни в отрочестве ему не посчастливилось испытать радости от общения со сверстниками. Он пытался завязывать дружбу, когда отец позволял ему это, но его застенчивость и наивность заранее обрекали его на неудачу, так что в конце концов он сам приговорил себя к одиночеству. И ни один человек в Игзэме никогда не попытался ему помочь преодолеть его слабости. Рок и городское окружение, казалось, вступили против него в сговор, пытаясь сделать все, чтобы он никогда не узнал, что такое быть частью общества. Правда, вполне возможно, Харви и не хотел стать его частью.
Медленно он направился к машине.
* * *
Пенни склонила голову и сомкнула губы вокруг напряженной головки пениса, стряхнув с его кончика несколько прозрачных капель. Кит чуть не задохнулся, когда почувствовал, как ее теплый язык лижет его плоть, и с каждой секундой ощущение становилось все острее и острее. Сам он продолжал действовать пальцами у нее во влагалище, используя большой палец для возбуждения клитора. Наконец юноша откинулся на сиденье и закрыл глаза, ощущая, как все более энергично она трется о его руку. Он слышал ее прерывистое дыхание и чувствовал его жар на своем члене.
Оглушительный раскат грома пророкотал, как океанская волна, разбившаяся о скалу. Звук заставил Кита открыть глаза.
Он чуть не закричал.
Через боковое окно на него глядело лицо Харви, искаженное струящейся по стеклу водой.
Оттолкнув Пенни и отдернув руку, Кит лихорадочно зашарил ею в поисках ключа зажигания. Ошеломленная и смущенная девушка отпрянула назад.
- Кит, что...
Взревел мотор, и юноша еще раз посмотрел в окно.
Лицо исчезло, пропало без следа.
Кит откинулся на сиденье, его била дрожь. Высоко над ними мощная стрела молнии разорвала тучи.
Глава 14
Земле был предан уже восьмой эмбрион, его тельце покоилось рядом с остальными под скользкой грязью. Гарольд вытер голову полотенцем и проверил, не уходит ли молоко на плите.
Значит, в неглубокой могиле их уже восемь. Он зевнул и взглянул на будильник. Час сорок пять пополуночи. Последние похороны его не слишком задержали. Непрекращающийся дождь превратил поле в болото, но двухдневный ливень облегчил ему задачу. Размытая глина поддавалась легко.
Он вовремя снял кастрюлю с огня и перелил закипевшее молоко в кувшин, поставив кастрюлю в раковину.
Снаружи раздался очень мощный раскат грома, отзвуки которого, казалось, прокатились по всей земле. Хлипкое строение заходило ходуном, и Гарольд на мгновение замер, ожидая, что его непрочное жилище расколется прямо над головой. Грохот постепенно затих и сменился сильным ударом молнии, пронзившей тяжелое набухшее небо. Ее ослепительная вспышка отпечаталась на сетчатке глаза Гарольда, смотревшего в окно. Зачарованный неистовством и мощью стихии, он приблизился к маленькому окошку и наблюдал за тем, как гроза собирается с силами для новой атаки на Игзэм и его окрестности. Черная туча, подгоняемая ветром, спешила освободиться от своего груза, а молнии перечеркивали небеса сверкающими белыми зигзагами.
Ворчание грома снова переросло в крещендо, будто кто-то залпом выпалил из тысячи пушек. Маленькая хибара вновь содрогнулась. Гарольд наблюдал за разбушевавшейся стихией со священным ужасом, съеживаясь при каждой неистовой вспышке молнии и при особенно мощных раскатах грома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
- Ты никогда не умываешься по утрам? - спросила она с улыбкой, наблюдая, как он набросился на бекон.
- Сегодня утром не успел, проголодался, - пояснил он, прожевывая с остервенением мясо.
Она передернула плечами.
- Не понимаю, как ты можешь есть это по утрам? - Линн затянулась и выпустила длинную струю дыма. Скрестив под столом ноги, она возбужденно постукивала пяткой об пол. Сказать сейчас?.. «Прошу прощения, Крис, ты скоро будешь папой!..» Вместо этого она отхлебнула кофе.
По радио соловьем заливался диск-жокей, чьи плоские шуточки не доходили до сознания: Крис был слишком поглощен едой, а Линн - своими мыслями. Она смотрела, как он расправляется с первым яйцом, разрезав его пополам и обмакивая поджаренный хлеб в желток. Крис взглянул на нее и улыбнулся той теплой, добродушной улыбкой, которую она так хорошо изучила. Линн раздумывала, скрывается ли за этой привычной улыбкой хоть капелька любви к ней.
- Что у тебя на уме? - поинтересовался Крис.
Линн сделала удивленный вид.
- Ничего особенного, - солгала она. - А почему ты спрашиваешь?
- Ты сегодня какая-то необычно притихшая.
Линн усмехнулась, но тут же притворилась обиженной.
- Ну спасибо.
Он снова улыбнулся ей, отправив в рот пол-яйца.
Линн глубоко затянулась, задержала дым во рту, выпустила длинную струю.
- Крис, я беременна.
Слова произнеслись как-то сами собой, но только она их выговорила, как почувствовала, что внутри у нее все оборвалось. Ну вот. Теперь он знает. Она отпила кофе и осторожно взглянула на Криса.
Перестав жевать, он смотрел в тарелку, а не на нее, как она ожидала. И молчал.
- Я сказала...
Он резко оборвал ее:
- Да, я слышал тебя. - В его голосе прозвучало едва заметное, но явное раздражение. Как невидимое в темноте отточенное лезвие ножа.
Линн загасила сигарету в блюдце, откуда поднялся траурный дымок и тут же растаял, как и ее несбыточная мечта.
- Тебе нечего мне сказать? - поинтересовалась она.
- Ты уверена в том, что залетела? - спросил он, не отрывая глаз от тарелки.
Линн рассказала ему о визите к врачу и об отсутствии месячных. Он покивал головой.
В молчании они просидели чуть ли не вечность, затем Крис со стуком положил на тарелку нож и вилку. И наконец поднял на нее глаза.
- Я думал, ты принимаешь эти чертовы таблетки, - со злостью процедил он.
- Я принимала. Вот только несколько недель, как перестала.
Признавшись в обмане, она опустила голову, не в состоянии выдержать сурового взгляда его зеленых глаз.
- Господи Иисусе! - пробормотал Крис. Его голос набирал силу. - Твою мать, ты решила меня провести?
- Нет, - слабо возразила она, прекрасно осознавая всю тяжесть подобного обвинения.
- Ты давала мне понять, что предохраняешься, и все это время не принимала таблеток? Значит, ты меня использовала, как хотела! - Он пытался сдержать гнев, но это ему плохо удавалось.
- Крис!
- Два месяца! Два года! Какая разница? Все равно: тем, кто вляпался, оказался я, разве нет?
Она чувствовала, как к глазам подступают слезы, но постаралась сдержаться, разозлившись на себя.
Они долго молчали. Наконец Крис заговорил:
- Итак, что ты собираешься делать?
- Что ты имеешь в виду?
- С ребенком?
- Собираюсь оставить.
Он покачал головой:
- Ну, в общем-то это твое дело, но, полагаю, ты просто дура.
Линн нахмурилась.
- Это не только мое дело! - с вызовом бросила она. - Твое тоже. В конце концов, отец - ты.
- Ты уверена?
Тон и само замечание глубоко ранили ее.
- Ты подонок! - прорычала она. - Да, я уверена, что он твой. Если бы кто-то еще трахал меня, ты бы имел возможность это выяснить.
- Ну и что же ты собираешься с этим делать?
- Я уже сказала. Собираюсь рожать. Я хочу ребенка. Это наш ребенок.
До него наконец дошло сказанное, и горькая усмешка исказила его лицо.
- Знаешь, Линн, у тебя больше мозгов, чем я предполагал.
- Что это должно означать?
- Ребенок. То, что ты перестала предохраняться. Ты все спланировала, да?
Она коснулась его руки, почти удивленная тем, что он не отшатнулся, и заговорила тихим, умоляющим тоном:
- Крис, только таким путем я могла тебя удержать. Я люблю тебя. Никогда прежде я никого не любила. Я не хочу тебя потерять.
- И ты решила обманом сделать меня папашей? - Его голос был полон сарказма.
Она отдернула руку.
- Я думала, ты женишься на мне, узнав о ребенке, - призналась Линн. - Ты же его отец...
- Только потому, что ты перестала пить свои чертовы таблетки! - огрызнулся он, вскочив на ноги. - Прости, Линн, но к подобному я не готов. - Крис сделал глубокий вдох, не вполне уверенный в том, что ему следует делать: пожалеть ее или как следует врезать... Она тоже поднялась со своего места.
- Я люблю тебя. Я хочу от тебя ребенка, я хочу тебя, - сказала она, позволив первой слезе скатиться по щеке.
- Извини... Послушай, ты мне нравишься, ты хорошая девочка, с тобой весело и...
Линн не дала ему договорить, чувствуя, как гнев захлестывает ее.
- И легко трахаться, - прорычала она.
- Я просто не люблю тебя, - проговорил с заметной неохотой Крис.
Несколько секунд она стояла, дрожа и пытаясь удержать поток слез.
- Итак, каким будет твой ответ? - потребовала она надломленным голосом.
Он отступил от стола.
- Думаю, будет лучше, если мы перестанем встречаться, - проговорил он.
- Так просто? Забыть наши отношения? Девять месяцев коту под хвост? Значит, для тебя все это было легкой забавой? - Теперь она кричала, слезы струились по щекам. - Захочешь всласть потрахаться, пожалуйста! А я всего лишь удобная девка под рукой, которую в любой момент можно использовать!
- Кажется, мне лучше уйти, - спокойно решил Крис.
- Да, иди! Уходи! Отваливай! - Она принялась стаскивать с себя футболку, невзирая на его просьбы не делать этого. Освободившись от одежды, она швырнула ею в него, оставшись стоять голой в тесной кухне, заполненной дымом и запахом жареного.
- Мне очень жаль, Линн, - сказал он.
- Убирайся! - завизжала она, схватив бутылку с кетчупом и запустив в него. Бутылка попала в стену рядом с ним и разбилась, забрызгав все вокруг красной густой жидкостью. На линолеуме заблестели осколки стекла.
Всхлипывая, она присела к столу и уронила голову на руки. Послышался звук захлопнувшейся двери.
Обнаженная, Линн продолжала сидеть в одиночестве на кухне, ее слезы обильно поливали бумажную скатерть и растекались по ней, как прозрачные чернила на промокательной бумаге.
Так она просидела минут тридцать. Затем вытерла лицо и побрела наверх одеваться. Натянув на себя узкие джинсы и футболку цвета хаки, Линн спустилась на кухню и навела там порядок.
В половине одиннадцатого позвонила своему врачу и договорилась с ним об аборте.
Глава 13
- Да, это получше, чем торчать под этим хреновым деревом, не так ли? - заметил Кит Тодд, регулируя громкость в кассетном магнитофоне.
Пенни Уолш хихикнула и придвинулась к нему поближе, глядя в ветровое стекло и наблюдая за тем, как надвигаются зловещие грозовые тучи. Уже стемнело, и готовая вот-вот разразиться буря сделала воздух тяжелым, словно стиснула небольшую машину в непроницаемо черном кулаке. Фары были выключены, и единственным источником света оставался газоразрядный фонарь, горевший в десяти ярдах от них на аллее, которую с обеих сторон обрамляли густые заросли деревьев и высоких кустарников. Параллельно аллее шли широкие травяные газоны, на одном из которых припарковался Кит.
- Так ты действительно хочешь выкупить ее у отца? - спросила Пенни, похлопав по удобному сиденью.
- Да, как только получу работу, - заверил ее Кит. - А до того он ничего не будет иметь против, если я время от времени буду пользоваться ею.
Ни Кит, ни Пенни не имели работы с тех самых пор, как два года назад шестнадцатилетними подростками закончили школу. Мечты о том, как славно они заживут, когда наконец получат работу, стали для них, как и для сотен тысяч их сверстников, чуть ли не способом жизни. Кит, однако, оставался неиссякаемым оптимистом, а сегодня вечером он испытывал особый подъем. Его интуиция переросла в уверенность, когда он почувствовал на своем бедре руку Пенни. Кит: притянул девушку к себе, и, вцепившись друг в друга губами, они неистово заработали языками, исследуя друг друга.
Кит ощутил, как ее рука подбирается к растущему бугорку в его джинсах. В ответ он стиснул ее левую грудь, чувствуя, как под тонкой тканью блузки напрягается сосок.
Пенни развернулась на сиденье, поджав под себя одну ногу. Нетерпеливой рукой он расстегнул ей блузку и принялся тискать пухлые груди. Она, в свою очередь, ухитрилась расстегнуть молнию на джинсах, выпустив на волю затвердевший член, пробежала по нему пальцами от головки до основания, а потом схватила его теплой ладошкой.
Кит застонал и засунул руку под ее короткую юбку. Ее рука ритмично двигалась вверх-вниз, ноги она слегка расставила, и он, отодвинув в сторону тонкую материю трусиков, принялся ощупывать влажное тепло ее лона. Вложив два пальца ей во влагалище, он почувствовал, как она напряглась в ответной реакции.
* * *
Пол Харви был менее чем в десяти ярдах от машины.
Согнувшись в три погибели в кустах, он крепко сжимал серп и наблюдал за действиями молодой парочки со смешанным чувством отвращения и смущения. Упали первые капли дождя, но Харви не обратил на них никакого внимания, не в силах оторваться от того, что происходило в машине. Стекла ее запотели, и теперь ему стало трудно различать внутренность автомобиля с той весьма выгодной позиции, которую он занимал. Фигуры двух молодых людей расплылись и превратились в неясные пятна. Он тверже сжал серп.
Ни в детстве, ни в отрочестве ему не посчастливилось испытать радости от общения со сверстниками. Он пытался завязывать дружбу, когда отец позволял ему это, но его застенчивость и наивность заранее обрекали его на неудачу, так что в конце концов он сам приговорил себя к одиночеству. И ни один человек в Игзэме никогда не попытался ему помочь преодолеть его слабости. Рок и городское окружение, казалось, вступили против него в сговор, пытаясь сделать все, чтобы он никогда не узнал, что такое быть частью общества. Правда, вполне возможно, Харви и не хотел стать его частью.
Медленно он направился к машине.
* * *
Пенни склонила голову и сомкнула губы вокруг напряженной головки пениса, стряхнув с его кончика несколько прозрачных капель. Кит чуть не задохнулся, когда почувствовал, как ее теплый язык лижет его плоть, и с каждой секундой ощущение становилось все острее и острее. Сам он продолжал действовать пальцами у нее во влагалище, используя большой палец для возбуждения клитора. Наконец юноша откинулся на сиденье и закрыл глаза, ощущая, как все более энергично она трется о его руку. Он слышал ее прерывистое дыхание и чувствовал его жар на своем члене.
Оглушительный раскат грома пророкотал, как океанская волна, разбившаяся о скалу. Звук заставил Кита открыть глаза.
Он чуть не закричал.
Через боковое окно на него глядело лицо Харви, искаженное струящейся по стеклу водой.
Оттолкнув Пенни и отдернув руку, Кит лихорадочно зашарил ею в поисках ключа зажигания. Ошеломленная и смущенная девушка отпрянула назад.
- Кит, что...
Взревел мотор, и юноша еще раз посмотрел в окно.
Лицо исчезло, пропало без следа.
Кит откинулся на сиденье, его била дрожь. Высоко над ними мощная стрела молнии разорвала тучи.
Глава 14
Земле был предан уже восьмой эмбрион, его тельце покоилось рядом с остальными под скользкой грязью. Гарольд вытер голову полотенцем и проверил, не уходит ли молоко на плите.
Значит, в неглубокой могиле их уже восемь. Он зевнул и взглянул на будильник. Час сорок пять пополуночи. Последние похороны его не слишком задержали. Непрекращающийся дождь превратил поле в болото, но двухдневный ливень облегчил ему задачу. Размытая глина поддавалась легко.
Он вовремя снял кастрюлю с огня и перелил закипевшее молоко в кувшин, поставив кастрюлю в раковину.
Снаружи раздался очень мощный раскат грома, отзвуки которого, казалось, прокатились по всей земле. Хлипкое строение заходило ходуном, и Гарольд на мгновение замер, ожидая, что его непрочное жилище расколется прямо над головой. Грохот постепенно затих и сменился сильным ударом молнии, пронзившей тяжелое набухшее небо. Ее ослепительная вспышка отпечаталась на сетчатке глаза Гарольда, смотревшего в окно. Зачарованный неистовством и мощью стихии, он приблизился к маленькому окошку и наблюдал за тем, как гроза собирается с силами для новой атаки на Игзэм и его окрестности. Черная туча, подгоняемая ветром, спешила освободиться от своего груза, а молнии перечеркивали небеса сверкающими белыми зигзагами.
Ворчание грома снова переросло в крещендо, будто кто-то залпом выпалил из тысячи пушек. Маленькая хибара вновь содрогнулась. Гарольд наблюдал за разбушевавшейся стихией со священным ужасом, съеживаясь при каждой неистовой вспышке молнии и при особенно мощных раскатах грома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34