Донна покачала головой.
— Что он вам сказал? — спросил Дэшвуд. — Сказал ли вам, что он один из нас?
Донна не отвечала.
— Стало быть, не сказал?
— Он ничего не успел сказать, — закричала она. — Я кое-что знаю о вас. Знаю о том, что вы делаете. Вы убиваете.
— Есть некоторые существа, заслуживающие убийства, — ответил ей Дэшвуд. — Редкие знания добываются дорогой ценой.
— Он не был одним из вас, — с вызовом сказала она. — Он ни за что не стал бы совершать...
— Чего, миссис Уорд?
— Обряд посвящения. Я читала об этом обряде.
— Нет ничего такого, чего бы он не совершил, — укоризненно произнес Дэшвуд.
— Он ни за что не стал бы убивать... — Фраза осталась недоговоренной.
— Убивать ребенка? — широко заулыбался Дэшвуд. — Вы хотели сказать, что он не стал бы убивать ребенка? По-вашему, он не стал бы совершать половой акт перед всеми, не стал убивать бы ребенка, не стал бы мочиться на крест. Вы думаете, что он не помочился бы на распятие? — громко проревел Дэшвуд, будя эхо в подвале. — И ты еще говоришь, что знала своего мужа, сука? Что ты его хорошо знала? Могла читать его мысли? Глупая, невежественная сука.
Донна прыгнула вперед и схватила револьвер.
Она прицелилась в Дэшвуда и нажала на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
Он только вышел на улицу.
Выходя, он поднял руку, указывая на что-то позади нее.
Донна продолжала нажимать на спусковой крючок, но затем с воплем отчаяния отшвырнула автоматическое оружие.
Дверь подвала была заперта. Они с Джули оказались в ловушке.
Они подбежали к двери, но, несмотря на все свои отчаянные усилия, так и не смогли ее открыть. Джули соскользнула вниз, по влажному дереву, спиной к двери. Донна продолжала барабанить по неподатливой перегородке.
— Донна, — с трудом выдавила Джули. Она схватила сестру за ногу и, когда та повернулась, показала на что-то.
— О Господи! — прошептала Донна.
Что это, игра ее воображения? Или безумие?
Восковые фигуры, изображавшие сцену убийства Шарон Тейт, лихорадочно двигались.
Их ступни были пригвождены к полу, но голени и бедра дергались, точно заряженные какой-то кинетической энергией. Руки бешено мотались.
Затем послышались странные звуки.
Из восковых глоток раздались крики боли и ужаса, громко отдаваясь в ушах Донны и Джули.
Те, что умерли в ту ночь в 1969 году, умирали снова; и на этот раз их агония проявлялась по-новому
Донна смотрела на все это широко раскрытыми глазами, горло у нее перехватило.
И Джули была парализована этим зрелищем.
Только когда фигура Чарлза Мэнсона повернулась и посмотрела на нее, у нее наконец вырвался крик, влившийся в безобразную какофонию мучительных стонов.
Фигура шагнула по направлению к ним.
Глава 81
В какой-то нелепой пародии на учащегося ходить ребенка Мэнсон делал небольшие шажки, придерживаясь за стену.
Одновременно фигура человека, которого знали как Чарлза «Текса» Уотсона, тоже направилась к женщинам. В руках у обеих восковых фигур были ножи.
Донна — у нее все еще кружилась голова — поискала глазами свой «патфайндер».
Он лежал в десяти — двенадцати футах от нее, под дыбой.
Чтобы поднять его, ей пришлось бы пройти мимо Мэнсона и — Уотсона.
Донна кинулась к револьверу, но Мэнсон преградил ей дорогу. Он двигался с поразительным проворством; Донна почувствовала, как он хватает ее холодными руками.
Нож описал дугу всего в нескольких дюймах от ее лица. Она повернулась и нанесла ответный удар по восковому лицу. Его стеклянные глаза — глаза мертвой рыбы на сковородке — так и буравили ее.
Вопли продолжались.
Мэнсон схватил ее за руку и потянул к себе.
К острию ножа.
Донна ловко вывернулась и ударом ноги в живот откинула его назад. Он врезался в фигуру палача, выжигающего глаза своей жертве.
Донна воспользовалась этим, чтобы схватить револьвер, одновременно она заметила, что Уотсон наступает на Джули.
Ее младшая сестра увернулась от ножа и залезла под стол, на котором жертву пытали по китайскому способу водой.
Под столом было пыльно и грязно, и Джули раскашлялась, пытаясь очистить свое горло и ноздри.
Уотсон повернулся и вновь направился к ней; к счастью, его движения были очень медлительны.
Донна опустилась на одно колено и прицелилась.
Два ее выстрела сопровождались громким эхом.
Первая пуля поразила его в затылок, вторая — в щеку, раздробив голову от виска до подбородка. Куски воска разлетелись по воздуху.
Уотсон продолжал надвигаться на Джули.
Донна отвела курок и дважды выстрелила в Мэнсона — с теми же ничтожными результатами. Она заметила, что его тело дрожит, увидела пороховые ожоги на его рубашке. Она даже услышала, как пули впились в твердый воск. Фигура, однако, не остановилась, только подняла нож и рванулась вперед.
Донна бросилась под стол и вылезла с другой стороны.
Мэнсон сделал внезапное движение, и нож вонзился в дерево, всего в нескольких дюймах от ее руки.
Донна попробовала выхватить нож, но свободная рука Мэнсона успела сжать ее руку. Прикосновение липкого воска напоминало прикосновение мертвеца. Она попыталась вырвать руку. Пользуясь револьвером как дубинкой, она ударила восковую фигуру по лицу с такой силой, что вышибла один стеклянный глаз.
Мэнсон отпустил ее руку, и она отступила в сторону. Но он последовал за ней.
Джули поднялась на ноги, опрокинув другие восковые фигуры в надежде остановить неуклонное продвижение размахивавшего ножом Уотсона.
Крики и вопли все продолжались, этот оглушительный кошачий концерт отзывался в ушах обеих женщин, точно пистолетные выстрелы. Барабанные перепонки нестерпимо болели.
Донна бросилась к экспозиции, изображавшей казнь шотландской королевы Марии. Увидев, что Мэнсон все приближается, она вырвала топор из рук палача. Это было тяжелое, бритвенно острое оружие.
Размахнувшись изо всех сил, она погрузила топор в грудь Мэнсона.
Фигура зашаталась.
Донна ударила еще раз; ее крики, полные вызова и страха, смешались с общей какофонией.
Следующий удар отрубил Мэнсону руку. Но он все еще двигался.
— Чертов ублюдок! — прокричала Донна и срубила ему голову с плеч.
Восковая фигура подпрыгнула, в воздухе безумно закружились накладные волосы отрубленной головы. Фигура упала и лежала неподвижно.
— Донна, — позвала на помощь младшая сестра, и она увидела, что та загнана в угол, Уотсон находится всего в нескольких футах от нее.
Уотсон взмахнул ножом и, ударив, порвал блузку Джули и поранил ее руку. Она смотрела в незрячие стеклянные глаза, не в силах пошевелиться, чтобы увернуться от нового удара ножом.
Донна, подбежав, ударила Уотсона с поистине маниакальной силой. Топор разрубил восковую голову пополам и даже вклинился в туловище между плечами.
Закачавшись, Уотсон рухнул навзничь с топором, погруженным в его туловище.
Донна глубоко втянула в себя затхлый воздух; вся ее тенниска была в поту, мокрыми были и волосы на затылке.
По щекам Джули катились слезы. Донна опустилась на колени, и обе женщины обнялись. Кровь, струившаяся из раны Джули, обагряла одежду Донны, но они не размыкали объятий.
А вопли и стоны все еще продолжали отдаваться вокруг них громким эхом.
Глава 82
Джули, вздрогнув, проснулась, испуганно огляделась вокруг, плохо ориентируясь, где она. Ее сердце безумно колотилось, страх обволакивал ее, как большая холодная перчатка.
Джули Крэг села на диване и протерла глаза, все еще пытаясь стряхнуть с себя состояние полусна-полуяви.
— Ну и бред, — прошептала она с глубоким выдохом.
Сознание медленно возвращалось к ней. Она встряхнула головой, как будто это простое действие должно было просветлить ее мысли. И тут же, почувствовав тупую боль в правой руке, увидела, что она вся — от кисти до локтя — забинтована.
— С тобой все в порядке? — спокойно спросила Донна.
— Извини, я отключилась, — сказала Джули, растирая обеими руками лицо, закрывая лоб темными волосами. — Который час?
— Начало второго, — ответила Донна. — Я тоже сразу вырубилась, когда мы вернулись.
Они вернулись в коттедж около двух часов назад, усталые, на исходе сил и напуганные. Обе они безумно хотели спать, но пытались бороться со сном, который, однако, постепенно овладел ими. Во сне им виделись события прошедшей ночи. Поездка в музей восковых фигур, его медленный осмотр, встреча с Дэшвудом и Парсонсом и ее кошмарные последствия. Все это прокручивалось у них в голове, как видеопленка. В конце концов им все же удалось выбраться через маленькое окошко на боковую улочку, и после долгой поездки они вернулись в коттедж.
Донна все еще сомневалась, проснулась ли она и не были ли кошмарным сном все странные события предыдущей ночи.
Если бы так.
Ей достаточно было лишь посмотреть на свои синяки и порезы и на забинтованную руку Джули, чтобы понять, что события были совершенно реальные.
— Сегодня вечером мы должны уехать, — сказала Донна.
— Нам надо отдохнуть, — запротестовала Джули.
— Отдохнем в Лондоне. Я не знаю, явятся ли они сюда, но если они все же явятся...
Джули на миг закрыла глаза.
— Ну, полиция-то явится, — сказала она.
— Ото еще одна причина, -почему мы должны уехать отсюда.
— Почему? Если они приедут, ты можешь рассказать им все, что случилось. Расскажи им все. Как тебе следовало сделать с самого начала. — В голосе Джули проскользнули нотки гнева. — Пусть этим делом займутся теперь они, Донна.
— Нет. Это не их дело. К тому же если они узнают, что произошло, у нас могут быть неприятности. Как мы объясним, что случилось в музее восковых фигур? Они упрячут нас обеих в кутузку. Чего доброго, решат, что у нас с тобой поехала крыша. Это меня ничуть не удивило бы. — Она долго смотрела на сестру, затем продолжила: — У нас есть теперь преимущество. Дэшвуд и его сподручные думают, что мы мертвы. Они не ждут от нас нападения. Они уверены, что избавились от нас. Мы можем захватить их врасплох.
— Что за чушь ты несешь? — недоверчиво воскликнула Джули. — Мы можем захватить их врасплох?
— Но они же думают, что мы мертвы. И не ожидают нашего нападения, — с некоторым возбуждением сказала Донна.
— Ты. и впрямь не в своем уме, — возразила Джули. — Донна, они уже Бог знает сколько раз пытались убить тебя, но тебе этого мало. Ты решила умереть?
— Я хочу, чтобы умерли они, — с хрипотцой ответила Донна.
— Забудь об этом, все кончено. Они получили свою проклятую книгу. Этого-то они и хотели. Ну и пусть она будет у них. Мы живы, это самое важное. — Только что такой сильный гнев сменился полным отчаянием.
— Дело не в книге, Джули. Совсем в другом.
— Нет. Дело, если хочешь знать, в твоем желании отомстить. Тебя снедает жажда мести, Донна. Ты стала как одержимая, хотя и не замечаешь этого. Сначала ты расследовала измену Криса, затем искала книгу, но всего этого для тебя недостаточно. Ты не успокоишься, пока они не убьют нас обеих.
— Ты не знаешь, что я чувствую, — гневно возразила Донна. — Я была достаточно расстроена изменой мужа, затем я оказалась замешанной в историю, которая вполне могла закончиться нашей с тобой смертью, но теперь я узнала еще, что мой муж, возможно, был убийцей. Ты слышала, что сказал вчера ночью Дэшвуд. Крис был одним из них.
— И ты этому поверила?
— Я узнаю, так это или нет, и сотру этих негодяев с лица земли.
— Ты даже не замечаешь, как ты изменилась. Да тебя просто не узнать. Единственное, что для тебя имеет значение, — это твоя смехотворная жажда мести. Ты не могла отомстить Крису или Сьюзан Риган и поэтому устроила поиски книги. А теперь, когда книга вернулась к своим владельцам, ты ищешь другой повод для продолжения этой смертельно опасной игры.
— Возможно, это все, что у меня осталось, Джули.
— Но я отказываюсь тебе помогать. Извини, я не могу больше выдерживать всего этого. И не хочу присутствовать при твоем убийстве. Я не хочу видеть, как ты умрешь, Донна.
— Я уже частично умерла, когда узнала о Крисе и Сьюзан Риган, — сказала Донна. — Возможно, ты и права. Все, мною сделанное, преследовало лишь одну цель — излить свой гнев. Кто-то должен был заплатить за все это. И кто-то непременно заплатит. Если ты откажешься мне помогать, я буду действовать одна. Я уже не могу остановиться. Пока все не будет кончено.
— Все уже кончено, — прокричала Джули, обливаясь слезами. — Господи Иисусе, сколько еще испытаний ты можешь выдержать? Сколько боли можешь еще вытерпеть? Ты хотела выяснить правду, но так ее и не выяснила. — И, вся в слезах, она добавила: — У него не было романа со Сьюзан Риган. У него был роман со мной.
Глава 83
Молчание.
Старшая сестра Джули встретила ее слова гробовым молчанием. Она вдруг вспомнила, как на крыльце ее дома появился полицейский, принесший известие о смерти ее мужа. Как давно это было? Месяц назад? Или с тех пор прошли долгие годы? Страдание искажает временную перспективу.
Она незрячим взглядом посмотрела на свою сестру: уж не ослышалась ли она? Лишь постепенно слова доходили до ее сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36