Оружие мне, конечно, не вернули. Но мой страх и моя готовность помогать следствию явно пришлись по душе Хаджи Альфонсу. Теперь он считает меня своим или почти своим. Наверняка уверен, что я по уши увяз в делишках их банды, то есть остается бедняге Агасферу одна дорожка - бежать рядом, высунув язык от избытка усердия.
- Президент встревожен, - жалуется Аль-Зумруд. - Политический Комитет сократился наполовину. К тому же мы потеряли главнокомандующего. Нужно срочно найти замену, иначе восстание окажется под вопросом Я нетерпеливо требую не отвлекаться на ерунду. Выбранная мной роль не предусматривает проявлений интереса к вопросам большой политики.

***
Штаб расследования - на четвертом этаже восточного крыла замка, где квартируют чиновники спецслужб. Теперь здесь не протолкнуться из-за множества вооруженных охранников, облаченных в боевые доспехи. Эта суматоха - лучшая маскировка для террориста. Любой, кто нацепит такую же броню и надвинет на лицо забрало с инфракрасными светофильтрами, немедленно растворится в толпе себе подобных и сможет незамеченным подобраться к любому из главарей. Жаль, не смогу воспользоваться этим шансом. А может, и смогу…
Мои надежды немедленно приступить к расследованию, увы, развеяны. Полицейские усаживают меня на стул в центре комнаты и начинают допрос. Их интересует, чем я занимался вчера вечером во время банкета
- Вы ушли в глухую часть парка, - обличительным тоном заявляет обладатель черного мундира, украшенного полковничьими погонами. - Чем вы занимались?
- Бродил в обнимку со стаканом. Не хотелось никого видеть Гулял под деревьями, пил, выкурил полпачки…
- Что вы курили?
- Сигареты «Магма». Ароматизированные, четырехдюймовые с тройным фильтром.
- Допустим. - Полковник глубокомысленно чиркает в блокноте. - Потом вы вернулись и снова ушли. На этот раз - с жертвой. О чем вы говорили?
Он демонстрирует голограмму, на которой запечатлены мы с Фурушитой. Все нормально - мы держались на границе зоны действия камер, к тому же стояли спиной к объективу, так что по шевелению губ они ничего не прочитают. Зато имеется документальное подтверждение, что я адмирала не убивал.
- Мы немного поболтали, выпили и разошлись.
- Именно так это и выглядит, - ворчит полковник, - Вопрос в том - о чем вы «болтали».
Бросаю взгляд на Аль-Зумруда, но тот демонстративно смотрит в сторону. Ладно, получай… Я охотно отвечаю любознательному следователю:
- Адмирал жаловался на засилье в руководстве движения людей, которых он считал туповатыми и непригодными для серьезных дел. Особое раздражение Фурушиты вызывали мои земляки, выходцы с планеты Монтеплато. Я не отвечал на эти выпады, поскольку собирался доложить кому следует о таких настроениях авалонской собаки.
Пискнув, полковник багровеет. Ну да, он ведь тоже авалонец. Как я сразу по акценту не догадался…
Другой коп немедленно бросается в атаку:
- Вчера ты курил сигары?
Вопрос явно с подвохом - не зря же они без конца возвращаются к моему куреву. Вытаскиваю из кармана и демонстрирую всем интересующимся начатую утром пачку и говорю:
- Предпочитаю сигареты с фильтром. Вчера в кафе, за час до митинга, купил блок «Магмы». Две или три я уже выкурил, остальные у меня в номере.
Полковник, оправившись от шока, задает следующий вопрос:
- Что курил адмирал?
- У него с собой не было. Фурушита взял у меня сигарету.
Аль-Зумруд делает резкий жест, предлагая полицейским чинам заткнуться, и спрашивает у меня:
- С чего он так возбудился после вашего разговора? Что такого ты ему сказал?
- Повторяю, говорил в основном адмирал… - Делаю паузу, как бы не желая выдавать последнюю тайну покойника. - Янь-ху Фурушита был недоволен подготовкой войск. Он считал, что сил недостаточно, что
план войны - чистая авантюра и что попытка нападения на систему Уллы будет легко отражена. После этого, говорил адмирал, выступление немедленно провалится.
- Авалонский ублюдок! - восклицает Хаджи Альфонс.
На этом допрос завершается, копов гонят прочь, и меня, признав невиновным, подключают к расследованию. Аль-Зумруду до смешного хочется выглядеть Шерлоком Холмсом, мне же отводится роль доброго доктора Айболита, то есть Ватсона. Я не возражаю.
По приказу члена Политкома коп в звании майора докладывает обстоятельства убийства. Он огорченно сообщает, что адмирал Фурушита погиб в той части парка, где, по злостному недосмотру службы охраны, не установлены узлы голографического обзора. Неподалеку от трупа обнаружены шесть сигарных окурков, причем трава в том месте затоптана и обильно посыпана табачным пеплом.
- Что это значит, дорогой Агасфер? - интересуется наш доморощенный Шерлок. Охотно подыгрываю:
- Наверное, у него была назначена важная встреча. Фурушита ждал кого-то, причем сильно нервничал, вот и выкурил одну за другой шесть сигар. Потом появился некто… точнее, появились некие особы, которых он ждал. Состоялось рандеву, в результате коего Янь-ху получил ранение, не совместимое с жизнью.
Ачь-Зумруд издает короткий смешок, глядит на меня снисходительно. Голос его полон сарказма:
- Эх ты, потребитель сигарет с фильтром… Хоть представляешь себе, сколько нужно времени, чтобы выкурить шесть сигар? Не меньше часа!
Смущенно почесываю нос. Действительно, столько времени у адмирала на курение не было. Он ушел в парк, я остался у стола, а минут через десять раздался вопль раненого флотоводца.
- Кто же там курил? - Делаю недоуменное лицо.
- Некто, поджидавший Фурушиту! - победоносно провозглашает Аль-Зумруд, но тут же делает оговорку: - Выразимся осторожнее. Кто-то долго околачивался в парке и курил. Потом появился Фурушита, и курильщик зарезал адмирала.
Переспрашиваю, не скрывая сомнений:
- Думаешь, адмирала убили по ошибке?
- Конечно, нет. - Он резко машет ладонью. - Убийца ждал именно его.
Обдумав эту оригинальную версию, прихожу к неожиданному выводу. Признаться, я действительно растерян, поскольку не думал о таком обороте.
- Если он ждал больше часа, это означает, что убийство не связано с размолвкой между адмиралом и главой Политкома…
Обиженный до глубины души Аль-Зумруд читает мне нотацию: дескать, никакой связи тут нет и быть не может. Они, видите ли, никогда не употребляют таких приемов между своими.
Три «ха-ха»! Вспомним хотя бы Льюиса Морковина, который возглавлял центристское крыло их партии. Этот маньяк имел множество сторонников среди люмпенов Альгамбры и Мальвины, что позволяло ему всерьез претендовать на президентский пост. Но сразу после выборов, накануне парламентского голосования по кандидатуре нового президента, Морковин помер от сердечного, как было объявлено, приступа, и главой планеты стал Упырь.
Уже после свержения наци в Инфосети появились кадры расправы: на глазах Упыря и его банды Горилла и Кровавый Паук придушили конкурента подушкой. И не надо мне говорить, что тот видеосюжет был фальшивкой, сработанной в недрах Тай-по! Я одним из первых видел эти кадры во дворце бежавшего Упыря за два часа до высадки имперского десанта…
К нам приближаются надоевшие копы и с ними - эксперт-криминалист. У меня берут отпечатки пальцев и - не ждал от этой братии такой догадливости! - слепок зубов. Наверное, хотят найти киллера по следам на окурках. Остроумные ребята, не надо их недооценивать. Я интересуюсь, удалось ли идентифицировать следы ног на поляне, на что Хаджи Альфонс сообщает:
- Мерзавец опытный попался. Надел какие-то валенки. Остались следы, словно там слон топтался - отпечатки почти круглые, в полметра длиной.
- Действительно, опытный, - без всякого внутреннего сопротивления соглашаюсь я.
Наблюдая, как работают полицейские, Хаджи Альфонс вещает:
- Раскрыть преступление можно в любом случае. Все великие детективы добивались успеха достаточно элементарно. Нужно лишь внимательно собрать улики, а затем подвергнуть их логическому анализу.
- Что-то я сомневаюсь в успехе, - озабоченно признаюсь я ему.
- Напрасно. Как правило, преступники получают заслуженное наказание.
Я невольно хихикаю. Аль-Зумруд недоуменно наблюдает этот припадок беспричинного веселья, так что приходится объяснить:
- Просто подумал, что Бисмал, Рикардо, Чезаре и Мириам уже получили по заслугам.
И без того злобный от рождения взгляд Хаджи Альфонса делается свирепым. Отставной вице-премьер шипит:
- Как ты смеешь сравнивать с преступниками моих соратников!
- Ну, с точки зрения общепринятой морали они были закоренелыми рецидивистами. Вспомни, сколько людей убили твои приятели.
Презрительно отвернувшись, он произносит напыщенным тоном:
- Не каждый убийца - преступник. Есть убийства благородные, совершенные во имя высокой идеи. Такие убийства оправданны, а потому не могут осуждаться никакой моралью… Впрочем, тебе этого не понять.
Печально развожу руками. Ну, такой я человек, не отличаюсь тонким пониманием сложных политических проблем. Однако кое-какие мозги у меня все-таки имеются, и это мы сейчас докажем… Осторожно уточняю
- Полагаешь, убийцей был кто-нибудь из обитателей замка?
- Безусловно, - уверенно отвечает Аль-Зумруд. - Охранная система на внешней ограде не засекла проникновения. Никто не входил на территорию замка и не покидал ее.
- Ну, в таком случае найти преступника не сложно. - На моем лице сияет улыбка облегчения. - Надо просто взять у всех пробы крови для анализа ДНК. Потом сравним генные карты присутствовавших с геном слюны на окурке.
- Ты гений… - бормочет ХаджиАльфонс. - Твоя лаборатория справится?
- Обижаешь, начальник.
Я развиваю идею. Сначала - анализ слюны, после которого станут известны пол, примерный антропологический тип, возраст и группа крови киллера. Эти данные примерно в двадцать-тридцать раз сократят круг подозреваемых. Таким образом, понадобится сделать анализ на ДНК у сотни-другой обитателей замка и прилегающей казармы.
Хаджи Альфонс обещает принести один из окурков, и я направляюсь к дверям, чтобы подготовить к работе «Квазар». Уже на пороге меня останавливает совершенно неуместная реплика бывшего однокурсника. Он сообщает, посмеиваясь:
- Между прочим, один из сержантов, из числа наших земляков, рассказывал забавную байку. Дескать, его приятель увидел тебя по телевизору и послал сыновей с тобой расправиться.
- Убить меня?! - Я выпучил глаза. - За что?
- Им показалось, что ты похож на какого-то северянина, который командовал карательным отрядом, посланным для проведения репрессий в Альгамбре.
- И почему же они меня не убили? Я их даже не видел.
- Наверное, он что-то перепутал. Сам понимаешь, какие мозги у сержанта-деревенщины. Наверняка убивали вовсе не тебя. Кстати, я растолковал этому придурку, что ты не мог служить в карательном отряде, да еще после имперского десанта. Уж я - то помню, что тебя не было на Монтеплато.
- Конечно, не было. Я улетел в аспирантуру недели за три до той заварушки.
Аль-Зумруд удовлетворенно кивает.
- Вот именно. Ничего, разберемся. Скоро придет транспорт, прилетит его приятель, который якобы знает в лицо того командира карателей.
- И как зовут этого приятеля? - осведомляюсь я безразличным тоном.
- Некто Бекзаде. Из клана Огненной Змеи.

***
Оказавшись в коридоре, мысленно ухмыляюсь: «Нет, родной, не скоро сюда транспорты придут. Не раньше, чем утихнет шторм, который я вам организовал…»
Даже если пополнение будет прибывать через другие черные дыры этой системы, кораблям придется совершить длинный полет через трехмерность, а транспорты не слишком быстроходны. В любом случае, ублюдок Бекзаде появится на Ульсе не раньше, чем дня через три-четыре, а за это время имперские охотники за головами уложат много всякой сволочи. Уж в этом я не сомневаюсь…
Через полчаса Хаджи Альфонс приносит в мой номер окурок, подобранный возле тела Фурушиты.
- Сейчас найдем этого киллера, - бодро говорю я, укладывая кусок сигары в приемник молекулярного анализатора. - А что показал прикус зубов?
- Ничего хорошего, - недовольно отвечает Аль-Зумруд. - Словно у него во рту одни клыки. Ни одного отпечатка коренных или резцов. И клыки какие-то слишком большие Наверное, мутант.
Он с интересом наблюдает, как я работаю. Когда-то Хаджи Альфонс был биофизиком и наверняка помнил, как выполняются такие анализы. Время от времени он даже подсказывает, что я должен делать. Приходится намекнуть, чтобы заткнулся и не мешал.
Наконец «Квазар» сообщает, что образец слюны выделен с поверхности сигары. Облегченно вздохнув, я даю команду начать исследование структуры ДНК.
- Скоро будет готово? - Хаджи Альфонс явно нервничает.
- Примерно через четверть часа, - отвечаю я, иду к бару и разливаю вино по бокалам.
Аль-Зумруд пьет наравне со мной, но мысли его продолжают вертеться вокруг расследования. Каждые две минуты он повторяет:
- Вычислить убийцу - это лишь половина дела. Нужно понять его мотивы.
Прямо одержимый какой-то.
- Мотивы выясняются на допросе, - замечаю я наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53