Они охотно отправляются извиваться под ритмичное завывание ресторанного оркестра. Певец в смокинге стонет что-то страстное, но я не прислушиваюсь к словам жестокого романса.
Мне стало чуть-чуть жаль глупеньких девчонок, обреченных прозябать в этом провинциальном мирке. Наверное, только и умеют что танцевать и быть милыми с гостями, прилетевшими на день-другой из глубин космоса. Потому и тратят бешеные деньги на биоинженерные операции, стремясь усилить свою неотразимость. И мечтают, что очередной приятель из космодромного кабака оценит совершенство их форм и увезет с собой. Может быть, и увезет. А может, походив по рукам, эти божественные создания превратятся в отупевших фермерш, обремененных хозяйством, или в бандерш портового борделя. И в любом случае будут озлоблены на всю Вселенную, которая не оправдала их надежд. Я их не осуждаю: сам изрядно зол на эту просеянную звездами и черными дырами пустоту.
Карамба наклоняется, коснувшись грудью стола и, приблизив губы к моему виску, тихонько шепчет:
- Я слышал, тебя хотели убить.
«Аргус» по-прежнему сообщает, что на наш столик не направлены микрофоны или лазерные сканеры и что поблизости нет никого, кто питал бы ко мне злые чувства. Тем не менее я решаю не распространяться о своих осложнениях. Мои проблемы не должны заботить этого парня. Поэтому отвечаю флегматично:
- Такое случалось и прежде. Не думай о мелочах. Лучше расскажи, что творится в наших краях? Сопланетник с энтузиазмом сообщает:
- Все спокойно. Только старик Мендоса Ютань плоховат. Снова и снова заводит разговоры о передаче эстафеты.
- И кто будет новым Патриархом? - спрашиваю я
- Есть разные мнения… - Мирахан Карамба медлит, подбирая слова. - В числе прочих называли адмирала Ланцова, твоего отца и даже тебя. Но все понимают, что ни ты, ни адмирал не захотите вернуться. Наверное, будем выбирать между Витольдом Кассетовым и Джо Тариэли.
- Достойные кандидаты, - признаю я. - Когда соберется клан?
- Самое лучшее время - конец осени или начало зимы. Почти нет туристов, закончены полевые работы, а рыбный промысел прекращается из-за льдин… Я имею в виду конец ангмарской осени, то есть примерно через месяц.
Я спрашиваю, как идут дела у его семьи и здоров ли Валерии. Оказалось, что папаша Карамбы крепок, как дуб, и дела идут прекрасно. Туризм и дары моря приносят хорошую прибыль, клан процветает, поэтому младшему Уиллису разрешили покинуть планету в разгар сезона
- Ты работаешь на отцовском предприятии?
- Буду работать.
- Ихтиолог?
Он кивает.
- Только что получил диплом и поступил" аспирантуру.
- Какая тема?
- Массовое выведение особо крупных сортов заданной жирности.
Девочки перестали танцевать и направляются к столу. Теперь это нас не беспокоит - о главном мы успели переговорить. Мирахан Карамба рассказывает, что собирает на Сапфире материалы по деликатесным дарам моря. По его словам, местные виды имеют совершенно бесподобные характеристики.
Девочки в один голос подтверждают, что в океанах планеты водятся изумительно вкусные рыбы и ракообразные. Тут мой брат по клану делается грустным и начинает жаловаться на злую судьбу: таможня не разрешает вывозить икру и мальков. Я спешу успокоить сопланетника:
- Думаю, небольшая взятка решит дело в твою пользу. Сестрички дружно хихикают, а Лола кокетливо обращается ко мне-
- Вы хорошо знаете наши обычаи. Часто бываете на Сапфире?
- Впервые заглянул. Но все банановые республики одинаковы: жуткая коррупция, смертельная тоска, мелкие интриги, громогласные стенания о суверенитете, на который будто бы кто-то покушается…
Подождав, пока хохот аборигеночек не стал чуть тише, я продолжаю расспросы. Увы, Мирахан поверил, будто меня всерьез интересуют производственные успехи семейного предприятия Уиллисов. Проклиная себя за оплошность, я вынужден выслушивать уйму совершенно бесполезной информации.
- У нас экологически чистая продукция, - хвастается молодой сопланетник. - Никаких манипуляций с хромосомами, никаких транспонированных генов…
Вот из-за вечного пафоса таких разговоров на хозяйственные темы я и стремился покинуть Монтеплато. Сапфирским девочкам любопытно, а меня начало подташнивать и потянуло ко сну. Когда подобные вопросы неторопливо обсуждаются на протяжении многих лет по много раз на дню, постепенно это становится просто невыносимым. Монтеплатовцы - милые, душевные люди, но слишком глубоко закопались в свои повседневные дела. Меня же тянул другой, столичный ритм существования, и я получил почти то, что хотел. И не надо повторять: мол, «почти не считается».
Не выдержав, я приглашаю Лолу на танец. Танцор из меня третьесортный, но близость столь потрясающего тела прибавила энтузиазма, и ничьи ноги отдавлены не были. Мы поболтали о всякой ерунде, и я уже собрался пригласить ее к себе в номер. Неожиданно девица проявляет эрудицию, которой я от нее совершенно не ожидал:
- Вы не могли бы рассказать подробно о мятеже на Монтеплато? В книгах очень мало информации про ту историю.
- В ваших школах оригинальные учебники, - вырывается у меня.
- Значит, читала об этом не в учебнике. История Единых Миров - мой конек.
Для нее наша история - экзотика. Они живут на бестолковой, но мирной планетке, им не приходилось видеть кровь и слышать залпы боевого оружия. Выстрелы - только во время охоты и фейерверков. Кровь - только та, которую берут из пальца в лаборатории… От такой жизни недалеко до полного вырождения. Недалеко и недолго. Хотя, конечно, во мне говорит снобизм имперского гражданина. Мы имеем привычку переоценивать свою исключительность.
Между тем Лола продолжает допрос:
- Почему вы восстали так поздно? Как могли кланы целых два года мириться с несправедливой властью?
- Мы не могли подняться раньше - обычай запрещает самоубийственные действия. Против нас выступила бы большая часть планеты. Северные кланы ждали, пока большинство поймет, сколь опасны сепаратисты.
Музыка временно затихает, мы идем к столику, и до ушей Мирахана долетает последний вопрос Лолы:
- В книгах говорится лишь о начале революции. Что было потом?
- Потом на планету высадился имперский десант. - Карамба весьма уместно произнес ритуальную фразу.
Волшебные слова, которыми мы уже полвека маскируем истину, хотя в этой фразе нет неправды. Десант действительно высадился, но было и много другого, о чем мы не любим рассказывать посторонним.

***
Полночь мы встречаем в клубе на окраине города. Мирахан и Жанна, прильнув друг к дружке всеми эрогенными зонами, кружат по танцплощадке. У меня дела идут хуже: Лола согласна выпить на брудершафт, но ближе не подпускает. По-моему, она не права. Вернее, не прав я - самое время оставить ее и подцепить менее капризный экземпляр, каких вокруг великое множество.
Окончательно решив сменить партнершу, я потихоньку озираюсь, и вдруг вижу смутно знакомое лицо. Он тоже, заметив меня, дергается, потом медленно идет к нам, расталкивая нетрезвую толпу. С опозданием соображаю: это телохранитель Кровавого Паука, интервью с которым крутила местная Инфосеть и который уверял, что запомнил стрелявшего. На ублюдке балахон, раскрашенный в цвета Красной Птицы. Надо же, еще один монтеплатовец. Хотя, если подумать, кого еще мог взять охранником Кровавый Паук - только деревенщину из своего клана. Может быть, даже родственника.
Оказавшись возле нашего столика, он громко втягивает воздух с видом служебной собаки. Рычит:
- Ты убил повелителя!
Здоровенный детина на голову выше меня. Он даже крупнее братьев Бекзаде, которые доставили мне и моим роботам столько хлопот. Но рожа - такая же тупая, как. У тех братишек. Объясняться с ним бесполезно, однако я честно пытаюсь избежать драки и растолковать, что прилетел на Сапфир только вчера. Он не слушает, только сверлит налитыми кровью глазами - ну прямо натуральный вампир из видеоужастика!
Рядом взвизгивает заподозрившая неладное Лола. Не вовремя она здесь: в плане секса от нее нулевая польза, а начнись драка, еще примется сдуру за руки хватать.
Поэтому говорю очередному сопланетнику:
- Нечего здесь шуметь, выйдем на улицу.
Снаружи освещена лишь часть тротуара перед заведением. Дальше за сквером расстилаются то ли трущобы, то ли заброшенная стройка. На беду, полиции поблизости нет, клубные вышибалы явно не намерены вмешиваться в уличную потасовку, а к моему противнику подходит подкрепление - еще несколько здоровяков с квадратными челюстями и трехпудовыми кулачищами. Естественно, все наряжены в цвета Красной Птицы.
Телохранитель, якобы разглядевший киллера, выглядит вконец обезумевшим. Его глаза злобно прищурены, он размахивает лапами и выкрикивает бессвязные угрозы.
- Ты уже покойник! - вопит он, - Сейчас мы сделаем из тебя отбивную, поджарим и бросим бродячим псам. Однако я понимаю, что эти ребята вовсе не настроены бить меня. Они одинаковым движением тянутся к подмышечным кобурам, из которых выглядывают рукоятки бластеров. Перестрелка на такой дистанции равносильна самоубийству, к тому же у меня при себе всего лишь пистолет не слишком внушительного калибра. Поэтому бью ближайшего верзилу ногой в пах, другого - по коленной чашечке, после чего на максимальной скорости убегаю через сквер, стараясь прятаться за деревьями.
Надеюсь, меня скроет тьма ночного мегаполиса. Позади шипят выстрелы, вокруг сверкают лучи, но во мраке меня плохо видно, и я благополучно достигаю соседнего квартала.
Здесь скрипят раскачиваемые ветром оконные рамы Пустая коробка заброшенного дома потихоньку разваливается. Нырнув в сквозной дворик, прячусь под аркой, ведущей на другую улицу, и нацеливаю пистолет на проем, через который я вбежал сюда полминуты назад.
Погоня шумно топает по моим следам. Когда они врываются во двор, столпившись на тесном пятачке, нажимаю спуск. Шнековый магазин торопливо вращается, подавая в зарядник реактивные патроны. Разгоняясь до пяти звуковых скоростей, 9-миллиметровые пули густым облаком пронзают темноту, и некоторые находят себе добычу.
Опустошив большую часть барабана двумя обильными очередями, с радостью слышу болезненные вопли - кого-то удалось зацепить. На такой дистанции мои боеприпасы пробивают даже бронежилет 2-го класса, так что кое-кому должно сильно не поздоровиться.
Однако свалить удалось не всех, в мою сторону бьют лучи трех бластеров. Слышу голос из темноты:
- Мигель убит, Искендер ранен.
Сколько же их? Соотношение сил явно не в мою пользу, к тому же противник меняет тактику Двое ведут непрерывный огонь, так что я не решаюсь выглянуть из-за угла. Вероятно, тем временем третий пытается подобраться поближе.
От греха подальше отступаю к следующему дому. На бегу чиркаю зажигалкой, чтобы поджечь кучу хлама, о которую чуть не споткнулся. Добравшись до нового укрытия, приказываю костюму перестроиться, и полуживая ткань начинает шевелиться, создавая уплотненные капюшон и нагрудник. Броня не слишком надежная, но лазерный импульс, выпущенный с двух-трех десятков шагов, остановит. Стараюсь не думать о том, что будет, если поток фотонов угодит в незащищенные части тела. Больно будет.
А ловушка-то сработала: сразу два врага приближаются к горящему мусору. Они неплохо освещены, а я остаюсь в тени, так что не представляет труда застрелить обоих. Правда, цена такого успеха высока: кончаются заряды в магазине, а в зоне видимости появляется еще один преследователь - тот самый очевидец покушения, из-за которого началась заварушка.
Он приближается, непрерывно пуская лучи, а я даже не могу сбежать. Только сейчас замечаю, что забрался в тупик, как аварийный лайнер в складку черной дыры. За спиной у меня - десяток шагов захламленного переулка, причем вокруг нависают глухие стены без окон и выступов. Даже на крышу не вскарабкаешься.
Делать нечего. Торопливо достаю запасной магазин, но заменить шнек в полной темноте дело почти безнадежное и граничащее с эпическим подвигом. В дополнение к прочим напастям опустошенный барабан, выскользнув из руки, падает на мостовую и предательски звякает. Привлеченный этим звуком противник шагает прямо на меня, а проклятый мусор уже догорел. В общем, если даже я успею приладить шнек на место, стрелять придется на слух.
Цилиндрический магазин ложится в свое гнездо, когда шаги бисмаловского телохранителя звучат совсем рядом. Лязг защелки и передергиваемого затвора хорошо слышен в трущобной тишине, и противник отвечает непрерывной серией лучей, один из которых бьет меня в плечо. Защита поглощает удар, но вся левая часть тела охвачена болью. Невольно делаю шаг в глубину тупика, удерживая угол переулка под прицелом. Только бы не промахнуться…
Неожиданно издалека доносится крик:
- Стой, руки вверх, буду стрелять!
Кажется, это голос Карамбы. Потом щелкает пистолетный выстрел, и снова несколько раз подряд шипит бластер. Здесь, в закутке, лучей не видно, только слабые отсветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53