Боннет и Прист с севера, Лысенко с юга. Но полковник выбрал не очень удачный пункт для наблюдения; он находился слишком далеко от места событий, поэтому не слышал ни слова.
Слейд и коридорный выбрались из машины, пересели в джип. Аль-Кабир (он приехал один) молча рассматривал англичанина при свете фонаря, лежавшего на приборной доске.
- Представляю вам господина аль-Кабира, сэр, - нарушил тишину коридорный. - Авад, это мистер Слейд.
- Говорит он по-арабски? - прохрипел аль-Кабир.
- Да, - подтвердил юнец.
- Ну, тогда иди, посиди в его машине.
Парень спрыгнул на песок, уселся на заднее сиденье "Митцубиси", не закрывая дверцы.
- Меня интересуют произведения древнеегипетского искусства, - начал Слейд.
- Знаю.
- Я располагаю значительными финансовыми возможностями.
- Знаю.
- Я хотел бы посмотреть товар.
- Знаю.
"Испорченная пластинка!" - возмутился про себя Слейд, а вслух сказал:
- Так покажите.
Аль-Кабир поднял стоявшую у него под ногами сумку и опустил на колени англичанина.
Слейд несколько минут рылся в сумке. Да, все это - похищенные из музея экспонаты... Но стилет...
Стилета в сумке не оказалось.
- Отличные вещицы, - одобрил Слейд. - Я покупаю. Назовите цену за всю сумку.
- Пять тысяч фунтов.
- Плачу шесть, если принесете ещё кое-что столь же примечательное.
Аль-Кабир озадаченно взглянул на Слейда.
- Больше у меня ничего нет...
- Ничего? Вы не лжете?
- Клянусь Аллахом! Зачем мне наказывать себя на тысячу фунтов?!
- Верно, - согласился англичанин. - А где стилет?
Смуглое лицо аль-Кабира побледнело. Кто перед ним? Неужели все-таки полицейский?
Слейд протянул руку к приборной доске и дважды мигнул фарами. Несколько секунд спустя из темноты вынырнули Боннет и Прист. Первый приставил ствол пистолета к виску аль-Кабира, второй держал под прицелом перепуганного коридорного.
- Ну! - рявкнул Слейд. - Где стилет?!
- Клянусь Аллахом... Кто вы?!
- Те, кто без колебаний продырявит твой череп, если ты сию же минуту не расскажешь про стилет. Стив, стреляй при счете "три". Один...
- Я расскажу! - поспешно выкрикнул аль-Кабир. - Я не виноват... Обещаете сохранить мне жизнь?
- Да, - брезгливо обронил Слейд.
- Стилет купил один русский... Умоляю, уберите оружие...
Слейд подал Боннету знак. Тот отступил на шаг, но ствол по-прежнему был направлен в голову аль-Кабира.
- Какой русский? - спросил Слейд. - Внятно!
- Этого русского хорошо знают все торговцы... Он часто приезжает в Каир, чтобы покупать редкости... Я ему показывал эту сумку. Он отобрал стилет и ещё девять предметов, заплатил за все четыреста фунтов...
- Имя русского! В каком отеле он живет?
- Клянусь Аллахом...
- Тьфу... Особые приметы!
- Да, есть, - воодушевился аль-Кабир. - Он такой... Не спутаешь. Здоровый, ростом футов шесть с четвертью. Нос сломан, как у боксера. И главное - на левой руке не хватает фаланг двух пальцев, безымянного и мизинца.
- Неплохо, - кивнул Слейд. - Но если врешь...
- Клянусь Ал...
- Не перебивай. Сейчас мы отвезем тебя в полицию...
- Вы же обещали! - взвился аль-Кабир.
- Обещали сохранить жизнь, а не отпустить, - уточнил Слейд.
- Полиция - это суд... Смерть...
- Да? Ну, тогда выбирай. Или едешь с нами в полицию, или застрелим тебя здесь. Пять секунд на раздумье. Стив!
- Я еду, - обреченно выдохнул бандит.
- Как я признателен! Надо же, из всех вариантов твоего богатого выбора...
- А с этим что, мистер Слейд? - спросил Прист, указывая стволом на коридорного.
- Тоже в полицию, пусть сами с ним разбираются. - Слейд пересел в "Митцубиси" и повернулся к парню. - Ты все слышал, все понял?
- Я не преступник, сэр! Я только помогал искать покупателей...
- Вот и расскажи это начальнику полиции.
Боннет надел на аль-Кабира наручники, отконвоировал его ко второй машине и втолкнул внутрь. Прист устроился за рулем.
Караван из трех машин двинулся в обратный путь (третьей была "Вольво" полковника Лысенко далеко позади). Безмолвная сцена, разыгравшаяся перед глазами полковника, не прояснила ситуации. Нашли ли англичане то, что искали?
В полицейском управлении Слейд потребовал немедленно известить аль-Расула. Несмотря на глубокую ночь, начальник выехал, едва услышал, что есть новости об ограблении археологического музея. Слейд ожидал его у камеры-клетки, где понурившись сидели задержанные. Боннет и Прист укатили в отель.
Когда аль-Расул прибыл, Слейд торжественно поставил перед ним сумку. Начальник полиции с волнением раскрыл её.
- Поздравляю вас, сэр, - почти продекламировал он. - И благодарю от имени...
- Подождите поздравлять, - отмахнулся Слейд. - Здесь не всё. Эти господа успели продать десять экспонатов, и среди них - наш...
Аль-Расул помрачнел.
- Идемте в мой кабинет.
В кабинете англичанин поведал начальнику полиции о ночных событиях.
- А теперь, - подытожил он, - необходимо разыскать русского со сломанным носом, без двух пальцев на левой руке. Если он ещё в Каире, дело упрощается, но если возвратился в Россию...
- Вы последуете за ним?
- Разумеется.
- Если он в России, не разумнее ли связаться с русской полицией через Интерпол?
- А вот этого я вас очень попрошу не делать, мистер Расул, - не терпящим возражений тоном проговорил Слейд. - Я сам найду ваши экспонаты и передам их в египетское посольство в Москве. А один - позже, в посольство в Лондоне. Вы уже удостоверились в искренности моих намерений...
- Да, мистер Слейд. Я не стану чинить вам препятствий.
17
Через день Джек Слейд получил доставленные курьером сведения из полицейского управления. Русского по приметам опознали служащие отеля, где он постоянно останавливался во время частых визитов в Каир. Но к немалой досаде Слейда, Михаил Игнатьевич Костров отбыл в Москву...
Слейд поднял телефонную трубку, позвонил в соседний номер и вызвал к себе Приста и Боннета.
- Джентльмены, наша миссия в Каире завершена. Нас ждет Лондон.
- Значит, русского отыскать не удалось? - спросил Прист.
- Почему же? Удалось, - с деланной беспечностью ответил Слейд. - Но, к сожалению, он уже в Москве, и вероятно, вместе со стилетом.
- Нам предстоит путешествие в Россию?
- Вам - вряд ли. В Россию незачем посылать троих. Достаточно одного меня, после доклада Марстенсу. Известно имя человека, нетрудно выяснить адрес. Останется только пойти и взять стилет.
- Чего уж проще, - согласился Прист.
- Сдавайте оружие, заказывайте билеты в Лондон, - подытожил Слейд.
...Вечером того же дня полковник Лысенко вылетел в Мюнхен под именем Вилли Хайдена, а оттуда - в Москву, под собственной фамилией. Прямо из аэропорта он направился к генералу Курбатову.
- Вы превосходно справились с заданием, полковник, - одобрительно кивнул генерал. - Виртуозная работа. Итак, стилет в Москве... Жаль, что имя человека не прозвучало... Но что же, теперь мы подождем мистера Слейда, и он приведет нас к стилету. Он сыграл-таки на нашей стороне, как мы и задумали. - Каковы будут мои функции? - Все те же. Ждите Слейда, ведите его...
- В одиночку, без группы поддержки?
- А зачем она вам? В Каире вы не сплоховали, а там было потруднее... В критической ситуации, если таковая случится, подключим кого-нибудь. А пока... Чем меньше посвященных, тем лучше.
- А если прибудет не Слейд? Для него слишком простая миссия.
- Об этом запросим Леди Джейн. Но думаю, он приедет сам, он ничего не бросает на полпути... Итак, с момента прибытия Слейда, - продолжал Курбатов, - связь со мной держите по мере необходимости. Не напрягайтесь и не зарывайтесь, дело-то действительно простое...
Лысенко покосился на генерала, однако промолчал.
18
Соперничество - не редкость в мире ученых, и такое положение дел иногда подстегивает ход научных изысканий, а иногда тормозит, как в случае с Дэвидом Сэйлом и Ильей Левандовским. Папирус, над которым корпел англичанин, не был единственным в своем роде. В России египтолог Левандовский бился над расшифровкой текстов, составленных тем же криптографическим жреческим письмом. Если бы оба ученых сообщали о своих исследованиях в открытых публикациях или в интернете, они давно нашли бы друг друга, объединили материалы и усилия и гораздо быстрее добились бы успеха. Но жажда приоритета заставляла как Сэйла, так и Левандовского не афишировать свою работу.
В отличие от Сэйла, Левандовский не приобрел свои свитки в Египте. Когда-то они принадлежали одному из его предков, известному российскому историку, философу и писателю, а как попали к тому - сейчас уж не установишь. Папирусы передавались в семье Левандовских по наследству, и ещё в детстве у Ильи, чьим кумиром был Генрих Шлиман, зародилась мечта прочесть их. Эта романтическая устремленность с годами превратилась в осознанную цель ученого.
Папирусы, имевшиеся в распоряжении Левандовского, содержали значительно больше текста, нежели свиток Дэвида Сэйла, что облегчало работу, хотя ни в коей мере не сводило на нет бесчисленные трудности. И все же Левандовский кое-чего добился. Он уже знал, что один из папирусов является секретным донесением о кровавых событиях крестьянского восстания 1780 года до нашей эры, и упорно трудился над расшифровкой другого свитка.
Но этим солнечным воскресным утром Илья Левандовский не испытывал ни малейшего желания работать. Ему хотелось посвятить отдыху целый день, хотелось побродить по Арбату, зайти в любимый музей Пушкина...
Когда Левандовский, сидя за утренним чаем, предавался грезам о предстоящем чудесном дне, в дверь позвонили. Илья Владимирович вышел в прихожую, глянул в глазок, открыл.
- Привет, Илья Муромец! - загремел на всю квартиру веселый голос. Если ты скажешь, что я помешал, спущу с лестницы.
- Да нет, Миша, - улыбнулся Левандовский, пожимая гостю руку. Сегодня я сачкую.
- О`кей, посачкуем вместе, - Костров сразу направился в кухню. - Ага, тут и чаек... Наливай!
Старый приятель Ильи Левандовского Михаил Игнатьевич Костров - бывший боксер, бывший инженер, бывший кооператор и ещё многажды "бывший" занимался весьма своеобразным бизнесом. Как только у российских граждан появилась возможность свободно разъезжать по всему свету, Костров зачастил в Египет, признанную археологическую мекку. Там он скупал поддельные (высокого качества), реже подлинные древности, вывозил их в Москву, изобретательно обманывая таможенников, и перепродавал - как правило, знакомым коллекционерам.
Из последней поездки Михаил Игнатьевич привез меньше, чем обычно. Мало что попадалось - ведь на откровенных грубых подделках, коими переполнены лавчонки Каира, бизнеса не получится. Но одно приобретение взволновало его - купленный вместе с другими предметами бронзовый стилет со змеей на рукоятке. Лезвие стилета украшали изумительные миниатюрные изображения дворцовых залов, фараона на троне, богинь-охранительниц. Не обладавший систематической научной подготовкой Костров интуитивно чувствовал: перед ним действительно стоящая вещь, на которой можно неплохо заработать.
Благополучно вернувшись в Москву, Костров поспешил к Левандовскому. Илья Владимирович порой консультировал приятеля, принимая его за бескорыстного коллекционера. Научная значимость привозимых Костровым вещей была невысока, поэтому Левандовский был убежден, что их перемещение в Россию, в частные руки, не противоречит законодательству обеих стран. К тому же Костров уверял, что имеет разрешение на вывоз каждого предмета и добросовестно декларирует все на таможне.
Михаилу Игнатьевичу позарез требовалось установить реальную стоимость стилета, дабы не продешевить. Любой из его знакомых коллекционеров без колебаний пошел бы на обман... И только Левандовскому, ученому до мозга костей, бесконечно далекому от коммерции, Костров мог довериться.
- Есть у меня тут одна вещица, Илья, - проговорил Костров, прихлебывая обжигающий чай. - Купил на каирском базаре, да не знаю, не переплатил ли... Взгляни!
Костров достал из внутреннего кармана стилет, завернутый в хрустящую полупрозрачную бумагу, и протянул Левандовскому. Тот осторожно развернул упаковку и ахнул.
- Боже, что за чудо! Сколько ты заплатил?
- Сорок фунтов и ещё сорок пошлины на таможне.
- Тебе невероятно повезло.
- Не фальшивка?
- Что ты... Это приблизительно эпоха... Где-то после Тутмоса Первого... Я датирую стилет примерно тысяча пятисотым годом до нашей эры...
Кострова не очень занимали исторические эпохи.
- Повезло, говоришь?.. Значит, он может стоить и дороже?
- По меньшей мере в несколько раз. Но ты ведь не собираешься его продавать?
- Я не сумасшедший.
- Удивительно, - проворчал Левандовский, разглядывая стилет со всех сторон, - как египетские власти прошляпили безусловно музейную вещь. У тебя не было проблем на границе?
- Никаких. Проштамповали, и привет.
- Тогда поделом им! Пусть не будут раззявами.
- Илья, - сказал Костров, наливая новую чашку чая, - мне хотелось бы узнать побольше об этом стилете.
- А что именно?
- Ну... Всё... Всякие научные подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52