- В больнице дали кровь разных групп. Сказали, что галлон одной группы выдать не могут. У них небольшие запасы, и в случае необходимости приходится привозить из Феникса. Впрочем, я все равно не знал, какая группа нам требуется.
- Не имеет значения, - обронил брат Элиас.
Джим выдвинул стул и уселся напротив проповедника.
- А с какого места мы начнем искать? - спросил он. - И как вообще все это начнется?
Брат Элиас слегка улыбнулся, но глаза оставались холодными. Джим вспомнил приснившийся ночью кошмар, попытался заглянуть в глаза проповеднику и понял, что боится его.
- Остальные скоро подойдут, - произнес брат Элиас. - Тогда обо всем поговорим.
Джим откинулся на спинку кресла и оглядел помещение. Хотя он и провел здесь немало времени, допрашивая подозреваемых, никогда не обращал внимания, как убого выглядят эти стены, как давно эта комната требует ремонта. Надо будет этим заняться, попробовать выбить какие-нибудь фонды если не на ремонт, то хотя бы на покраску всего офиса. Может, покрасить в более веселые тона и избавиться от этого мерзкого серо-зеленого, который округ навязал ему в свое время.
Если сегодня все пройдет успешно. Если они вернутся живыми.
- Большинство людей полагает, что у Бога есть пенис, - вдруг проговорил брат Элиас.
- Что? - Джим от неожиданности даже не воспринял фразу.
- Большинство людей полагают, что Бог создал мужчину по своему образу и подобию. У мужчины есть пенис. Следовательно, большинство людей полагают, что у Бога есть пенис.
- Должно быть, очень большой, - усмехнулся Джим. Брат Элиас не улыбнулся. Шериф смущенно закашлялся.
- Вы не думаете, что у Бога есть пенис, я вас правильно понял? Бог в отличие от человека не нуждается в особых органах, - слегка повернув голову, пояснил проповедник. - Ему не нужен пенис. Не нужен желудок, не нужна селезенка.
Джим ничего не сказал. Он просто отвернулся, решив, что этот нелепый разговор для брата Элиаса эквивалентен светской беседе. Не поддержав ее, он надеялся, что беседа на том и завершится. В дверь постучали.
- Входите! - крикнул Велдон.
В комнату вошел Гордон, бледный и немного испуганный. На нем были старые потертые джинсы и такая же старая клетчатая рубаха. Зато на плече болталась дорогая фотокамера. Кивком головы он поздоровался сначала с шерифом, потом с проповедником.
- Присаживайтесь, - пригласил Джим.
Через минуту появился отец Эндрюс. Шериф встал, приглашая того тоже присаживаться, и посмотрел на брата Элиаса.
- Итак, все в сборе.
Проповедник медленно кивнул и направил взгляд своих непроницаемых черных глаз на Гордона.
- Полагаю, вы хотите знать, почему оказались с нами.
- Да, разумеется, - признался Гордон.
- У каждого из нас своя роль, - заговорил брат Элиас, вставая. - Каждый из нас должен будет исполнить ту роль, которая ему предназначена. Он, - кивнул проповедник на шерифа, - защитник, как его прадед и прадед его прадеда ранее. Противник силен, и в нашем предприятии есть элемент физической опасности. Нам необходима защита. - Взгляд переместился на отца Эндрюса. - Он - слуга Бога, наделенный экстрасенсорными способностями. Нам потребуются его способности, чтобы общаться с противником.
- Зачем я вам понадобился? - подал голос отец Эндрюс. - Разве вы сами не можете с ним общаться?
- Я не могу, - просто ответил брат Элиас.
- Но вы тоже слуга Бога!
Брат Элиас улыбнулся, но ничего не сказал.
- Вам тоже предстоит быть защитником, - сообщил он Гордону.
- А я почему? Я даже не умею...
- Ваша жена беременна. Нечистому нужно ваше нерожденное дитя - Нам необходима дополнительная страховка, которая обеспечивается вашим непосредственным участием.
Гордон почувствовал, что сейчас упадет в обморок. Во рту так пересохло, что он не мог шевельнуть языком. Он попытался встать, но ноги отказывались повиноваться.
Марина!
- Я должен идти, - кое-как выговорил он. - Я должен догнать ее.
- Вы не можете уйти. - Проповедник пригвоздил его ледяным взглядом к полу.
Гордон усилием воли отвел глаза и метнулся к двери.
- Я должен догнать ее!
- Если вы не пойдете с нами, противник наверняка заберет вашу нерожденную дочь.
Рука Гордона, схватившаяся за ручку двери, безвольно упала. Он обернулся.
- Нам нужна ваша сила, вашей дочери нужна ваша сила.
- Почему? - только и мог проговорить Гордон.
- Господь, - торжественно заявил брат Элиас, - всегда выбирает особых людей для исполнения его дела в творческой, интеллектуальной или духовной сферах. Бах и Бетховен, Томас Эдисон и Альберт Эйнштейн, Ганди и Мартин Лютер Кинг, многие другие... Он размещает эти особенные личности в различных частях света, в различных странах. Не все из них выживают. Сатана в своей ревности я ярости стремится завладеть этими личностями до того, как они появятся на свет, чтобы использовать их в своих злобных целях, чтобы оплевать и посмеяться над Господом нашим Богом. - Он внимательно посмотрел на Гордона. - Ваша дочь - из числа таких личностей. Вот почему противник ее преследует.
- Вы хотите сказать, - не веря своим ушам, переспросил Гордон, - что все вот это, весь такой хаос происходил, когда появлялся на свет Бах, когда появлялся на свет Томас Эдисон и все остальные?
Брат Элиас покачал головой:
- Противнику повезло, что ваш нерожденный младенец оказался сейчас в этом времени и в этом месте. Впрочем, - пожал он плечами, - возможно, он так и планировал. Не могу сказать.
- Я должен позвонить Марине и предупредить ее, - проговорил Гордон. Шериф кивнул на дверь:
- Идите звоните. Скажите Питу, что я разрешил воспользоваться телефоном.
Гордон толкнул дверь, но остановился на пороге.
- Кем станет моя дочь, когда вырастет?
Брат Элиас лишь усмехнулся. Гордон побежал по коридору.
Джим смотрел на проповедника со смешанным чувством страха и изумления.
- Это происходит впервые?
- Я этого не говорил.
- А такие... особые люди... уже рождались в Рэндолле?
- Нет, - ответил проповедник. - Мы не совпадали по времени. Мальчик никогда не рождался.
Гордон выскочил в вестибюль, схватил телефон и лихорадочно набрал домашний номер. Один гудок, другой, третий... он дождался двенадцатого гудка и положил трубку. Марина давно должна была уже вернуться. Его колотило от волнения, но он понимал, что брат Элиас не позволит ему съездить домой и проверить, где она. Может, удастся убедить остальных сделать небольшой крюк по дороге, когда они поедут... куда они поедут? Да, они собирались ехать в направлении Зубцов.
Остальная компания вышла в вестибюль.
- Нам пора, - сказал брат Элиас. - Уже поздно. Времени у нас в обрез.
Судя по тому, как Марина разозлилась на него. Гордон понял, что она испугалась. Может, она и не поверила тому, что он ей наговорил, но инстинктивно она почуяла опасность. Наверное, она уже уехала в Феникс. Возможно, она уже далеко от Рэндолла.
Да, решил Гордон, поправляя ремешок фотоаппарата и выходя вместе с остальными на улицу. Наверное, она уже уехала.
Даст Бог, так оно и есть.
Марина, принимая горячий душ, просто не услышала телефонный звонок.
4
Светло-оранжевая полоса только начала проступать сквозь бледнеющий фиолетовый занавес восточного края неба, когда два грузовика-пикапа свернули с асфальтированного шоссе на лесную дорогу. Брат Элиас в самом начале сказал, что желательно достать по пикапу на каждого и на всякий случай иметь еще несколько запасных машин. Однако шериф смог наскрести лишь три пикапа, принадлежащих округу, и один частный - Карла. Но, как оказалось, понадобилось им всего две машины. Отец Эндрюс не знал, как пользоваться ручной коробкой передач, поэтому ему пришлось поехать с Гордоном. А Джим не хотел, чтобы брат Элиас ехал один. Тем более в машине, принадлежащей округу.
За двадцать минут, которые они ехали по шоссе, проповедник не произнес ни слова. Шериф пытался разговорить его, завести своего рода дорожную беседу, но тот лишь молча смотрел в сторону на мелькающие за окном деревья, и в конце концов Джим отказался от своей идеи. Он попробовал послушать радио, но сквозь треск и шипение эфира пробивалась лишь одна станция из Сан-Франциско, транслирующая какой-то надоедливый рок, и приемник пришлось выключить.
- Рано утром натыкаешься на очень странные станции. Однако проповедник опять игнорировал, его, и дальше шериф уже не делал попыток общения.
Гордон с отцом Эндрюсом тоже ехали молча, каждый погружен в свои мысли. Перед тем, как идущая впереди машина промчалась поворот, ведущий к дому, Гордон посмотрел на священника. Тот успокаивающе улыбнулся.
- Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
Дальше опять поехали молча.
Наконец, замигал правый поворотник машины шерифа, и пикап свернул на грунтовую дорогу. Гордон тоже притормозил. Если на шоссе уже немного посветлело от занимающейся зари, то в лесу еще стояла настоящая ночь. Высокие сосны мрачно обступали узкую дорогу, петляющую по ложбине. Даже расположенные на крыше кабины фары не могли толком рассеять глухой мрак. Слева, за деревьями, невидимый, но ощущаемый, возвышался могучий массив Моголлон.
Шериф вел машину довольно осторожно; дорога здесь узкая, не разъехаться, а повороты крутые. Потом дорога распрямилась. Красные хвостовые огни вспыхнули ярче. Шериф остановился. Гордон тоже притормозил. Джим выпрыгнул из кабины и знаками показал Гордону, чтобы тот открыл окно. Но Гордон предпочел спуститься на землю.
- В чем дело?
- Идите сюда! - Шериф стоял посреди дороги между двумя машинами. - Ничего не напоминает?
Гордон огляделся, и тут же холодные мурашки побежали по телу. Он узнал это место, узнал вплоть до очертаний конкретных деревьев, рельефа дорога. Даже ямы под ногами казались знакомыми.
- Одна часть моего сна проходила здесь.
- У меня тоже.
- Что это значит?
- Понятия не имею, - признался шериф. - Наш друг предпочитает молчать.
- Мы тратим драгоценное время, - послышался из машины голос брата Элиаса. - Надо ехать. У нас много дел. - В лесном мраке голос звучал строже, властнее, чем обычно. Оба поняли, что лучше поторапливаться.
Брат Элиас, темнокожий, как чистокровный индеец анасази, в одной набедренной повязке и с копьем в руке стоял перед ритуальным костром; его окружали молчаливые воины.
Отец Эндрюс опять зажмурился, пытаясь усилием воли отогнать непрошеное видение.
- Ладно, по машинам, - проговорил Джим. - Поехали дальше.
Шериф сел в кабину, завел двигатель и тронулся с места. За спиной урчал пикап Гордона.
Узкая грунтовая дорога теперь превратилась в прямую, как стрела, полосу, ведущую к свалке. На дорогу выскочила олениха, застыла на секунду в свете фар, и одним прыжком снова скрылась во мраке леса. Это было единственное животное, которое попалось на всем пути. Наконец в свете фар показались металлические ворота свалки. Чуть в стороне, припаркованный на обочине, стоял грузовик. Грузовик Брэда Николсона.
Гордон с колотящимся сердцем выпрыгнул из кабины. У грузовика была распахнута дверца, внутри никого не было. Брезент, закрывающий заднюю часть кузова, слегка покачивался.
- Стоять! - властно рявкнул шериф. Он уже осторожно направлялся к машине, сжимая в руке пистолет. Гордон вспомнил про ружья, уложенные в кузове пикапа. Мелькнула мысль, что неплохо было бы взять одно, но ноги словно приросли к земле. Он мог только смотреть за действиями шерифа.
Джим шел, аккуратно переставляя ноги и стараясь не шуметь, при этом постоянно оглядывался, прислушивался, в любой момент готовый защищать себя от возможного нападения. Вот он уже дошел до кабины и осторожно заглянул внутрь. Пусто. Он начал обходить грузовик спереди. С этого места ему была видна большая часть свалки. В центре расчищенной площадки была гора мусора. От нее поднимался дымок; внизу виделись красно-оранжевые языки пламени. Шериф поежился, внимательно вглядываясь перед собой. Никакого движения. Он продолжил обход грузовика. Заднее полотнище перестало качаться. Шериф вдруг сообразил, что не чувствует ни малейшего ветерка. Значит, что-то привело в движение тяжелую ткань. Еще крепче сжав пистолет, он заглянул в кузов.
Пусто.
Чуть расслабившись, он внимательнее осмотрел внутреннее пространство, после чего обернулся и с облегчением показал головой.
- Пусто!
Гордон пошел вперед. За ним вылез отец Эндрюс. К воротам свалки они подошли вместе.
- Это машина Брэда, - сказал Гордон. - Как она здесь оказалась?
- Понятия не имею, - подходя, откликнулся Джим. Из первой машины появился брат Элиас со своей неизменной черной Библией под мышкой. Проповедник вошел в открытые ворота, остановился и обернулся к своим спутникам.
- “Посему, как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную”. Евангелие от Матфея...
- Глава тринадцатая, стих сороковой, - подхватил отец Эндрюс, глядя в черные глаза проповедника. Тот улыбнулся.
Шериф огляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35