– Если хочешь, возьми ее с собой, – предложила учительница все с той же мягкой улыбкой.
– Можно, да? – спросила Анжела.
– Конечно. Только пообещай мне, что будешь обращаться с ней бережно и завтра вернешь.
– Конечно, верну, – кивнула Анжела.
– Тогда бери, – сказала миссис О'Коннел. – Я очень рада, что она тебе понравилась. Ты знаешь, когда я читала «Хайди», а мне было тогда столько же лет, сколько сейчас тебе, я просто не могла от нее оторваться.
С книгой в руке Анжела присоединилась к другим ребятам.
– Это что, она тебя заставила прочитать всю эту книжку? – спросил Гари Русик.
– Я сама попросила, – ответила Анжела. – Очень интересно.
– Ну уж не интересней, чем виртуальная реальность, – сказала Кристи Келли, рыжеволосая девочка с красивыми зубами.
– Нет, интересней! – возразила Анжела.
– Тихо! Не шуметь! – раздался строгий голос миссис О'Коннел. Она открыла дверь и по широкому коридору повела за собой класс к выходу.
– А почему она не разрешает тебе играть? – спросила Анжелу Марта Рандольф. – Боится, что у тебя опять случится обморок?
– Она любит почитывать книжечки, – съязвила Кристи и усмехнулась. – Анжела у нас старомодная. – Она презрительно скривила губы.
– Никакая я не старомодная! – ответила Анжела.
– Перестаньте разговаривать! – приказала миссис О'Коннел. Она шла впереди, но все слышала.
– Это не я старомодная, – пробурчала Анжела, – а родители у меня старомодные.
– Представляете? – Анжела услышала шепот Марты. – Ее отец делает виртуальную реальность, а ей даже не разрешает смотреть.
Анжела с трудом сдерживала слезы.
– Ничего, – с едким сочувствием произнесла Кристи. – Вот когда с Анжелы снимут скобки, тогда ей и разрешат смотреть виртуальную реальность.
Несколько девочек захихикали. Анжела готова была сгореть со стыда.
Более или менее стройной шеренгой класс подошел к двери и вышел на улицу, где уже стояли остальные ученики. Группа за группой они рассаживались в микроавтобусы. Анжела угрюмо молчала, ей казалось, что на ней стоит клеймо позора.
Внезапно она услышала сигнал легкового автомобиля.
– Привет, Анжела. Хочешь, я отвезу тебя домой?
Анжела обернулась и увидела дядю Кайла. Точнее, мистера Манкрифа, как в последний раз называла его мама. Она просила Анжелу больше никогда не называть мистера Манкрифа дядей Кайлом.
Манкриф сидел за рулем своего завораживающе шикарного зеленого «ягуара» и, широко улыбаясь, приветливо махал рукой Анжеле.
Миссис О'Коннел посмотрела на Анжелу.
– Можно я поеду домой с мистером Манкрифом? – спросила она.
Элеонора О'Коннел, разумеется, узнала Манкрифа, президента и основателя «Парареальности» и почетного попечителя школы Пайн-Лейк-Гарденс, общеобразовательного учреждения, в своем роде уникального. И тем не менее… Миссис О'Коннел подошла к Анжеле и спросила:
– Твои родители разрешают тебе ездить с мистером Манкрифом?
– Конечно, – ответила Анжела. – Он часто возит меня в школу.
– Подожди здесь, – сказала учительница. – Я схожу позвоню твоей маме. Ты понимаешь, я не имею ничего против того, чтобы мистер Манкриф отвез тебя домой, но у нас есть определенные правила, и мы должны соблюдать их. Постой, я скоро вернусь.
Анжела смотрела, как миссис О'Коннел зашла в школу. Анжела видела, с какой завистью разглядывали ее сидевшие в автобусе одноклассники. Она снова посмотрела на мистера Манкрифа, он так же ласково улыбался ей и продолжал махать рукой, приглашая в машину. Дверца «ягуара» была уже открыта, и Анжела решила не ждать, когда миссис О'Коннел вернется.
Анжеле хотелось побежать к «ягуару», но она заставила себя медленно, словно с неохотой, подойти к нему. Она знала, что мама почему-то невзлюбила дядю Кайла, но села в машину только ради того, чтобы утереть нос прилипшим к окну тесного автобуса и Кристи, и Марте, и остальным гадким девчонкам, которые только что издевались над ней. В душе Анжела была не просто благодарна дяде Кайлу, спасшему ее от позора, – она любила его.
Когда Дэн стал понемногу приходить в себя, первое, что появилось в его помутненном сознании, была такая мысль: «От приступа астмы еще никто и никогда не умирал. Удушье, жжение в легких и невозможность глотнуть воздуха действительно дают ощущение приближающейся смерти. То же самое испытывает и тонущий, с той лишь разницей, что приступ астмы несет с собой сильнейшую боль. Правда, шансов спастись у тонущего значительно меньше».
Дэн увидел чернокожую медсестру и сразу понял, что он в больнице. «Скорее всего в отделении скорой помощи», – решил Дэн.
Медсестра наклонилась к нему.
Дэн сделал медленный, осторожный вдох. Грудь еще побаливала, но следов приступа астмы уже не было. Дэн почувствовал сырость. «Значит, я в больничной одежде», – решил он.
– И долго я уже здесь? – спросил Дэн.
Медсестра подозрительно посмотрела на него:
– А почему бы вам не спросить, где вы находитесь?
– Зачем? – ответил Дэн. – Я и так знаю, что я в больнице. Слава Богу, еще могу видеть, – пробормотал Дэн и начал приподниматься на локте.
Медсестра вернула его в исходное положение.
– Вам следует еще немного полежать, – твердо заявила она. – Сейчас придет доктор, он вас осмотрит…
– Сколько я тут нахожусь? – перебил ее Дэн.
– Около двух часов. У вас был такой страшный приступ астмы, какого мне еще никогда не доводилось видеть, – сочувственно прибавила она. – Мы влили вам почти литр адреналина, – улыбнулась она, полагая, что ее шутливый тон немного приободрит Дэна.
– Да еще квадратными иглами, – произнес Дэн, догадываясь, почему ему так больно лежать.
– Отдыхайте. К ужину у вас все окончательно пройдет, – сказала медсестра и вышла.
Дэн приподнял руку и посмотрел на часы – было почти половина пятого. Он начал вспоминать все, что с ним произошло. Он вспомнил и комнату для испытания программ, и Джэйса с сумасшедшими глазами. «Значит, приступ астмы вызвал он, – подумал Дэн и, поймав себя на том, что снова жует нижнюю губу, открыл рот, словно собираясь зевнуть. – Даже если приступ астмы вызвал и не Джэйс, он явно усилил его».
Вначале Дэну показалось, что он лежит в крошечной палате, но, приглядевшись, понял – то, что он принимал за стены, было даже не перегородками, а всего лишь шторами. Дэн понял, что лежит на носилках, скорее всего в коридоре, отгороженный от остального помещения шторами. Он услышал невнятное бормотание, но не смог определить, чей это голос – мужской или женский. Откуда-то издалека доносилась тихая музыка.
«Ну и где же этот чертов доктор? – раздраженно подумал Дэн. – А может быть, не ждать его, а побыстрее…»
Одна из штор вдруг отошла в сторону, и показался Джэйс Лоури.
Дэн удивленно заморгал. Ему вдруг показалось, что он снова находится в комнате для испытания программ.
– Ну, как ты? – испуганно прошептал Джэйс.
– Как видишь, пока не умер.
Джэйс помялся, поднял и опустил руки.
– Слушай, я не думал, что тебя так прихватит, – проговорил он. – Извини, я, наверное, немного переборщил.
– Совсем немного, – сухо ответил Дэн.
– Знаешь, меня занесло…
– Тебя занесет за решетку, Джэйс. Это я тебе обещаю.
Джэйс отрицательно замотал головой.
– Ты пытался убить меня.
– Нет, Дэн. Честное слово, я и не думал ничего тебе делать. Правда, со мной что-то случилось, а что – я и сам не помню. Прямо наваждение какое-то.
Дэн молчал. Даже теперь он не был вполне уверен, что находится в реальном мире. «Да нет, скорее всего все-таки в реальном. В своих программах Джэйс никогда бы не стал извиняться», – уверенно подумал Дэн.
– Знаешь, Дэн, я ведь только хотел кое-что показать тебе. Познакомить с тем, что я способен делать.
– Это я уже знаю, – ответил Дэн. – Значит, говоришь, что хотел не убить меня, а только попугать? Чтобы я помалкивал?
– Это ты о чем? – удивился Джэйс.
– Не разыгрывай из себя дурачка, Джэйс. Ты сам мне признался, что убил двух летчиков. Даже рассказал, как ты это сделал.
Джэйс обернулся, словно боялся, что его могут подслушать.
– Я повторяю тебе, что не хотел их убивать, – зашептал он. – Мне не нужна была их смерть. Я решил показать…
– Кому показать?
– Ральфу, конечно.
– И что же ты задумал ему показать?
– Показать свои способности. Чтобы он понял, с кем имеет дело, и не считал меня глупее себя. Ведь я же умнее его. Когда я начал разрабатывать программу, я и не предполагал, чем для него все может закончиться. Я просто делал программу, постоянно дорабатывал ее, экспериментировал и смотрел, как ее еще можно усовершенствовать.
– И доусовершенствовался до того, что научился вызывать приступ астмы. Скажи, Джэйс, для этого тебе долго пришлось экспериментировать?
Глаза Джэйса округлились от ужаса.
– Да ты что?! – возмутился он. – Как ты мог такое подумать? Брось, Дэн, я же извинился – значит, мы обо всем забыли.
– Теперь я знаю, над чем ты работаешь, Джэйс. Ты работаешь над программой, которая способна убить любого. Джэйс, ты – убийца.
Внезапно длинное, худое лицо Джэйса изменилось. На нем появилась давно знакомая Дэну усмешка. Отвратительная, волчья.
Джэйс сгорбился и искоса посмотрел на Дэна.
– А что ты можешь доказать? – спросил он, наклонившись над кроватью Дэна. – Я откажусь от каждого сказанного слова, и тебе никто не поверит.
– Двое летчиков умерло – это лучшее свидетельство твоей вины.
– Напротив, худшее, – оскалив зубы, прошипел Джэйс. – В тот момент я был за тысячи миль от Дэйтона.
– Я откопаю ту подпрограмму, которую ты заложил в имитатор, вскрою ту петлю биологической обратной связи.
– Петли, Дэн, петли, – поправил Джэйс. – Их много, но они все давно стерты. Причем я это сделал по телефону. Я все так устроил, чтобы свидетельства исчезли тогда, когда мне это понадобится. Вот для чего нужны модемы, парень. Так что ты лучше заткнись.
– Нет, Джэйс, не дури меня. Я не поверю, что можно снять телефонную трубку и войти…
Джэйс перебил его.
– Очнись, Данно, – захихикал он. – Теперь любой молокосос может взломать неизвестную ему защиту. Что же говорить обо мне, ведь перед тем, как уехать из Дэйтона, я все устанавливал сам.
– Значит, то, что ты сделал, называется преднамеренным убийством.
– Совершенно верно. Я даже представляю, как ты будешь доказывать это полицейским ищейкам. Но, Данно, они не поверят ни единому твоему слову, потому что у тебя нет доказательств.
– Я все равно потащу тебя в суд.
– Бесполезно, – сказал Джэйс и, выпрямившись, почесал узкую небритую челюсть. – Лично я посоветовал бы тебе об этом вообще никому не рассказывать.
– Пошел ты в задницу со своими советами! – крикнул Дэн.
– Не понимаю, – Джэйс всплеснул длинными, костлявыми руками. – Ну чего ты добиваешься? Ведь Ральфа не воскресишь.
– Ты убил его.
– Сукин сын сам себя убил. Тоже мне, герой нашелся.
– Его убила программа, которую разработал ты, – повторил Дэн.
– Мы разрабатывали ее вместе, – поправил Джэйс. – После того как я ушел с базы «Райт-Паттерсон», ты с ней еще целый год возился.
– Да, но твой смертельный капкан уже был заложен в нее. Ты превратил мою работу в программу-убийцу.
Тяжело вздохнув, Джэйс поднял голову и посмотрел в потолок, словно жалуясь богам на несправедливость предъявляемых ему обвинений.
– Послушай, Дэн, – снова заговорил Джэйс. – Представь себе такую ситуацию. Я оставляю в кабинете Ральфа пистолет с одной пулей. Ральф берет его и по неосторожности простреливает свою пустую голову. Будет ли это считаться убийством? И можно ли меня вообще считать в этом случае виновным?
– Безусловно, – ответил Дэн.
– Ну что ж, – Джэйс пожал плечами. – Тебе придется очень долго доказывать это.
– Что, снова собираешься найти способ убить меня? – спросил Дэн.
Джэйс отмахнулся:
– Не нужно столько драматизма из-за ерунды. Я не собираюсь тебя убивать. Можешь спокойно ехать к Эпплтону, бежать в полицию или ФБР, куда хочешь. Выкладывай все, что знаешь, только имей в виду, что никто тебе не поверит.
– Поверит доктор Эпплтон, – уверенно сказал Дэн.
Джэйс расхохотался:
– Сейчас программа невинна, как дитя. Пусть в имитатор садится кто хочет – все будет нормально. Все стерто и исправлено.
Дэн приподнялся на локте.
– И неужели ты не чувствуешь за собой хотя бы каплю вины? – спросил он, вглядываясь в глаза Джэйса.
Тот удивленно отшатнулся.
– А с какой стати я должен чего-то там чувствовать? – ответил Джэйс и отвернулся. – Я не хотел, чтобы они умерли, – пробормотал он. – Я просто хотел проучить Ральфа.
Дэн пристально рассматривал своего коллегу, своего напарника. Он видел перед собой другого Джэйса, разительно отличающегося от того, который разыгрывал из себя Бога в комнате для испытания программ. «У него явное раздвоение личности, – подумал Дэн и тут же поправил себя: – Нет, никакого раздвоения личности нет, это одна и та же личность. Только все игры и имитации он программирует по своим законам. Потому он так и любит виртуальную реальность, что там он может отбросить все ограничения реального мира и делать абсолютно все, что ему хочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91