Первым являлся Макс Джонс с “Асгарда”, закупивший спецификации на дубликатор двумя годами раньше. Не стоило гадать, куда направился Джонс: в соседнем галактическом рукаве кружились вокруг своих светил Марун, Аэрлит, Траллион, Уисти Смейда, планеты бедные и малонаселенные, но за ними располагался индустриальный Алфанор, а дальше – Логрес, один из Пяти Миров, в котором денег куры не клевали. Ну а за Логресом шла Земля, конечный итог всей гонки, где победителя ждал драгоценный приз – слава, признание и самые выгодные контракты.
Шард полагал, что если рискнуть и отправиться прямо с Аластора на Алфанор, преодолев одним прыжком семьдесят три парсека, то Джонс останется за кормой. Затем он мог посетить высокоразвитые миры в окрестностях Логреса – Новую Македонию, Розу Долороса и Горизонт либо проложить маршрут к Логресу, а оттуда – прямиком на Землю. Прикинув все эти варианты, Шард приобрел спецификации (по более низкой цене, так как он считался вторым покупателем) и прыгнул к Алфанору. Теперь это уже история, и я могу сказать, что никто таких переходов не делал – Шард был первым и последним среди кандидатов в самоубийцы. Ему повезло; и в итоге, когда Джонс достиг Алфанора, дубликатор уже трудился там, штампуя мозги для роботов и записи с нейроклипами. Джонс – парень сообразительный и сразу понял, что произошло. Он направился к Логресу, рассчитывая, что соперник торгует на Новой Македонии, но Шард и здесь успел его опередить. Земля, само собой, тоже отпадала.
– Должно быть, Джонс сильно разозлился, – прокомментировала Шандра.
– Если и так, то вида он не подал. Они с Шар-дом являлись конкурентами, и Шард рискнул заплатить дорогую цену – и победил! Что мог сказать Джонс? Ну и дьявол с ним! Я бы тоже присоединился к такому пожеланию. Старый Ник, несомненно, пребывал с Шардом, так как “Красотка” благополучно достигла Земли, дубликате? принес своему владельцу фантастическое состояние, а затем Шард пустился в загул и пьянствовал двенадцать месяцев без одной недели. Земля же; надо отметить, теперь прелюбопытное местечко: население – семь миллиардов, считая с Марсом, Венерой и космическими городами, но бедняков там не сыщешь днем с огнем. Все бедняки, все недовольные, все диссиденты, сектанты, фанатики и фашисты, коммунисты и террористы давно эмигрировали; остались те, кому и под земным солнышком жилось неплохо. Понятно, что это значит: там, на древней нашей прародине, не возникает проблемы, как разбазарить деньги. Не возникло их и у Шарда. Очнувшись в одном орбитальном борделе, он выяснил, что на счетах полный ноль, а в трюмах – вакуум, что время истекает, и “заинтересованные лица” готовы взять его “Красотку” на абордаж. Это Шарда совсем не устраивало; он дополз до челнока, перебрался на корабль и врубил двигатели.
Глаза Шандры недоуменно округлились:
– Взять на абордаж, Грэм? Что это значит? Разве Земля – прибежище разбойников? Или экспроприаторов?
– Нет, дорогая. И на Земле, и на любой другой планете экспроприаторы действовали бы совершенно легально, в рамках Закона Конфискации. Понимаешь, просторы Галактики необъятны, в ней тысячи обитаемых систем, и торговых космических кораблей всегда не хватает. Все заинтересованы в том, чтобы корабли летали, перевозили груз и поселенцев, а спейстрейдеры не сидели на месте, просаживая деньги в кабаках. И потому ни в одном из миров спейстрейдер не может оставаться дольше года. Это – максимальный срок; затем любой авантюрист имеет право захватить корабль, оставив бывшему торговцу свои” планетарные владения.
Все до последней нитки – дом, имущество, финансовые средства, любую собственность плюс гражданский статус… Но это паршивая сделка для спейстрейдера, чистый проигрыш! Хоть в пограничных мирах, хоть на богатой Земле!
Шандра призадумалась, но тогда я не обратил внимания на ее рассеянный вид и складку меж бровей. Мы допили кофе, вызвали аэрокар и отправились в усадьбу принца, прелестное имение с обширным парком среди холмов, километрах в сорока от Фотсваны. Его Высочество пригласил нас посетить этот чудесный уголок дня через три после шоу мадам Удонго – как я считаю, в благодарность за удовольствие, полученное его наложницами. Нашим гидом был управляющий поместьем; сам принц слишком занят, чтобы уделять внимание гостям, даже если они прилетели из космоса. Как я упоминал, принц-наследник ведает исполнительной властью, а отец-монарх – законодательной, и в том – средоточие государственной мудрости малакандрийцев. Принц, трудясь с утра до ночи, руководит кабинетом министров, общается с губернаторами, разбирает всевозможные споры, судит, карает и награждает. Но после восшествия на престол он может отдыхать до конца дней своих, ибо все законы на Малакандре давно изданы и должность монарха всего лишь приятная синекура. Словом, как говорили латиняне, aquila non captat muscas, то есть орел не ловит мух.
В усадьбе принца есть заболоченная низина с небольшими речками, где водятся крокодилы – разумеется, африканские, привезенные на Малакандру десять или двенадцать тысячелетий тому назад. Собственно, это главная достопримечательность поместья, так как крокодилов нет больше нигде – разве лишь в самых богатых зоопарках на Пенелопе и Логресе. Как вы понимаете, переселенцы везут с собой более полезных животных – свиней, коров и овец, лошадей и шабнов, или, на худой конец, страусов; а вот лететь к звездам в компании зубастых рептилий никому не приходило в голову. Так что крокодилы Его Высочества – большая редкость в обитаемом космосе, и мы с Шандрой с благоговением любовались на них.
Правда, за минувшие тысячелетия они очень измельчали и теперь походят на метровых ящериц с мясистыми хвостами. Тушеный хвост крокодила считается на Малакандре королевским блюдом, и мы имели честь его отведать – в беседке у реки, под вековыми деревьями и свисающими с них цветущими лианами. Во время трапезы живые крокодилы плескались почти у наших ног, и Шандра, глядя на разверстые пасти и буро-зеленые спины, сказала:
– Несправедливо! Это несправедливо, Грэм!
– Такова жизнь, моя милая. Одни – едят, других – едят, – отозвался я, имея в виду крокодилов.
– Нет, я о Шарде… Ведь даже космическим торговцам нужно временами передохнуть. Почему их лишают права поселиться в каком-нибудь мире и провести там пять или десять лет? Это несправедливо!
– Люди, живущие на планетах, так не думают. Они ценят нас, они относятся к нам с уважением – особенно в пограничных мирах, но они хотят, чтобы мы продолжали летать. Поэтому мы нигде не можем задержаться надолго. Глаза моей принцессы потемнели, она задумалась.
– Неужели нельзя обойти этот закон? Ведь Бог не обидел спейстрейдеров хитростью! Должны быть способы!
– Разумеется, детка, но все они достаточно тривиальны, неприятны и небезопасны. Можно отыскать безлюдный мир и жить там в полном одиночестве… Можно высадиться тайком на малонаселенной варварской планете… Можно, наконец, болтаться на окраине какой-нибудь системы, как это сделал Регос.
– Мрачные перспективы, – пробормотала Шандра.
– Согласен. И все-таки спейстрейдеры идут на это. Мы тоже люди, милая, нам необходима новизна, нам надо ощутить, что мы не выброшены из потока времени… Но лучшим способом считаются странствия за пределами Окраины и изучение новых миров. Ведь кто-то должен их открывать! И кто-то – быть может, мы с тобой – когда-нибудь встретится с чуждым разумом… Но эти исследования весьма опасны, и не всем везет так, как повезло мне.
Я все еще жив, хотя разыскал сотни пригодных для колонизации планет.
– А те… те, кому не повезло… Что стало с ними? – спросила Шандра после долгой паузы. Я пожал плечами.
– Никто не знает, так как ни один из них не вернулся в обитаемую вселенную. Взять хотя бы Дэвидса с “Четырех грачей”… Его корабль был найден на орбите у прекрасного, но безлюдного мира, получившего имя Баратария. Кому ведомо, что там случилось? Корабль нашли Эдвард Смит с женой Ивонной (тогда они оба летали на “Жаворонке пространства”), и был он в полном порядке – хоть сейчас врубай двигатели. Поднявшись на борт, Смит поинтересовался у компьютера, где же находится хозяин. Тот ответил, что хозяин внизу, вместе с “Китом-полосатиком” и “Трилобитом”, и от этой компании нет никаких сообщений уже сто сорок три стандартных года. “Кит-полосатик”, дорогая, это катер Дэвидса, а “Трилобит” – земноводный мобиль на воздушной подушке. Я слышал, что оба эти суденышка имели неплохие компьютерные мозги, да и оборудовал их Дэвиде наилучшим образом, словно космическую яхту какого-нибудь миллионера.
Смит тут же велел передать позывные на частоте “Кита”, и катер отозвался. Он, как и корабль, был в полной исправности, только дюзы грязью занесло и корпус оплели лианы. Смит с женой и парой роботов спустился к нему, велел откопать, а потом устроил форменный допрос. Но ничего толкового не узнал: по утверждению компьютера, хозяин на “Трилобите” отправился исследовать окрестные болота и леса и сгинул. Связи с “Трилобитом” не было, и Смит не сумел его отыскать – возможно, случилась авария, и мобиль погрузился в трясину. Вот так-то, девочка… Опасное это занятие – прогулки по неведомым мирам!
Шандра покивала головой, затем печаль на ее лице сменилась любопытством:
– А корабль? Корабль Дэвидса? С ним что произошло?
– Корабль достался Смитам, и это уже совсем другая история. Эд с Ивонной решили продать его на какой-нибудь из богатых планет и отправились в путешествие: Смит – на “Жаворонке”, а Ивонна – на “Грачах”. И первой на их пути
Была Песня-в-Сердце, недавно колонизированный мир, где они с успехом поторговали, опустошив корабельные трюмы. Смит хотел там избавиться от “Грачей”, но Ивонна его убедила, что надо лететь к Трантору – на Транторе, дескать, возьмем втрое против цены, назначенной колонистами. В чем-то она была права: Трантор – высокоразвитый мир и находится всего в шести парсеках от Песни, так что Смит согласился. Ему и в голову не пришло, что у супруги есть свой план насчет “Четырех грачей”.
Добравшись в систему Трантора, он выяснил, что Ивонна на планете не появлялась. Бедный парень! Решив, что случилась беда, он стал обшаривать астероиды и сателлиты газовых гигантов, холодея при мысли, что Ивонна не правильно рассчитала прыжок и угодила в точку дестабилизации. Но Смит не нашел ничего – ни останков, ни радиоактивного облака, какое образуется при мощном взрыве… Лишь спустя двести или триста лет он узнал, что супруга решила самостоятельно заняться бизнесом и странствует по Галактике в одиночку. А самое обидное – что она переименовала корабль, назвав его “Лопнувший Смит”! Шандра смущенно хихикнула.
– Ужасная женщина, да, Грэм? Ведь они были обвенчаны? Как мы с тобой, согласно традиции чести и закону космоса?
– Не знаю, дорогая, не знаю… Конечно, она носила его имя, но это ни о чем не говорит – есть множество форм брака и множество видов брачных контрактов. Ходят слухи, что Смит – неплохой парень и что во всем виновата Ивонна, но я не спешил бы ее осуждать. Представь, может быть, он пилил ее денно и нощно, унижал, попрекал или считал бесплатным приложением к кораблю… А может, ей надоела роль “второй половины команды Смита”… Не знаю, детка! Так ли, иначе, она надула его, и я не берусь судить их спор – ни сейчас, ни в прошлом. Особенно в прошлом, когда мне хватало своих неприятностей. Перегнувшись через стол, Шандра сжала мое запястье. Пальцы у нее были прохладными, сильными.
– Тебя тоже обманули? Кто? Женщина? Одна из прежних твоих жен?
Я молча кивнул, стараясь изгнать из памяти образ Йоко. Я думал о том, что счастлив с Шандрой и что человеческое счастье так ненадежно, так хрупко и так до обидного нелепо зависит от обстоятельств. Если бы я не собрался на Мерфи… Если б туда не свалилась комета… Если б власть не захватили клерикалы… Если б отец не отдал Шандру в монастырь… Если бы, если бы, если бы! При ином раскладе карт Шандра вышла бы замуж за высокого стройного мерфийца с золотыми кудрями до колен… Отсюда следовал неутешительный вывод, что встреча наша случайна и случайно счастье – как у бабочки и мотылька, занесенных бурями с двух далеких материков на необитаемый остров. Но все-таки эти бури соединили нас и даровали радость! А если б мы не встретились?..
Я поделился этой мыслью с Шандрой, и она вздрогнула – будто ухоженный парк вокруг нас внезапно заледенел под холодным ветром.
– Если б мы не встретились… Это ужасно, Грэм! И я не хочу об этом думать!
ГЛАВА 13
Безусловно, истории Регоса и Смитов натолкнули Шандру на некоторые размышления. И тут, и там фигурировала супружеская пара, но первый случай являл пример неистовой и бурной страсти, второй же – мерзкого обмана. Я полагаю, именно так судила Шандра об Ивонне Смит, невзирая на все мои оговорки. Прекрасная Сдина Бетин была для нее примером самоотверженности и благородства, а хитроумная супруга Смита – синонимом предательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Шард полагал, что если рискнуть и отправиться прямо с Аластора на Алфанор, преодолев одним прыжком семьдесят три парсека, то Джонс останется за кормой. Затем он мог посетить высокоразвитые миры в окрестностях Логреса – Новую Македонию, Розу Долороса и Горизонт либо проложить маршрут к Логресу, а оттуда – прямиком на Землю. Прикинув все эти варианты, Шард приобрел спецификации (по более низкой цене, так как он считался вторым покупателем) и прыгнул к Алфанору. Теперь это уже история, и я могу сказать, что никто таких переходов не делал – Шард был первым и последним среди кандидатов в самоубийцы. Ему повезло; и в итоге, когда Джонс достиг Алфанора, дубликатор уже трудился там, штампуя мозги для роботов и записи с нейроклипами. Джонс – парень сообразительный и сразу понял, что произошло. Он направился к Логресу, рассчитывая, что соперник торгует на Новой Македонии, но Шард и здесь успел его опередить. Земля, само собой, тоже отпадала.
– Должно быть, Джонс сильно разозлился, – прокомментировала Шандра.
– Если и так, то вида он не подал. Они с Шар-дом являлись конкурентами, и Шард рискнул заплатить дорогую цену – и победил! Что мог сказать Джонс? Ну и дьявол с ним! Я бы тоже присоединился к такому пожеланию. Старый Ник, несомненно, пребывал с Шардом, так как “Красотка” благополучно достигла Земли, дубликате? принес своему владельцу фантастическое состояние, а затем Шард пустился в загул и пьянствовал двенадцать месяцев без одной недели. Земля же; надо отметить, теперь прелюбопытное местечко: население – семь миллиардов, считая с Марсом, Венерой и космическими городами, но бедняков там не сыщешь днем с огнем. Все бедняки, все недовольные, все диссиденты, сектанты, фанатики и фашисты, коммунисты и террористы давно эмигрировали; остались те, кому и под земным солнышком жилось неплохо. Понятно, что это значит: там, на древней нашей прародине, не возникает проблемы, как разбазарить деньги. Не возникло их и у Шарда. Очнувшись в одном орбитальном борделе, он выяснил, что на счетах полный ноль, а в трюмах – вакуум, что время истекает, и “заинтересованные лица” готовы взять его “Красотку” на абордаж. Это Шарда совсем не устраивало; он дополз до челнока, перебрался на корабль и врубил двигатели.
Глаза Шандры недоуменно округлились:
– Взять на абордаж, Грэм? Что это значит? Разве Земля – прибежище разбойников? Или экспроприаторов?
– Нет, дорогая. И на Земле, и на любой другой планете экспроприаторы действовали бы совершенно легально, в рамках Закона Конфискации. Понимаешь, просторы Галактики необъятны, в ней тысячи обитаемых систем, и торговых космических кораблей всегда не хватает. Все заинтересованы в том, чтобы корабли летали, перевозили груз и поселенцев, а спейстрейдеры не сидели на месте, просаживая деньги в кабаках. И потому ни в одном из миров спейстрейдер не может оставаться дольше года. Это – максимальный срок; затем любой авантюрист имеет право захватить корабль, оставив бывшему торговцу свои” планетарные владения.
Все до последней нитки – дом, имущество, финансовые средства, любую собственность плюс гражданский статус… Но это паршивая сделка для спейстрейдера, чистый проигрыш! Хоть в пограничных мирах, хоть на богатой Земле!
Шандра призадумалась, но тогда я не обратил внимания на ее рассеянный вид и складку меж бровей. Мы допили кофе, вызвали аэрокар и отправились в усадьбу принца, прелестное имение с обширным парком среди холмов, километрах в сорока от Фотсваны. Его Высочество пригласил нас посетить этот чудесный уголок дня через три после шоу мадам Удонго – как я считаю, в благодарность за удовольствие, полученное его наложницами. Нашим гидом был управляющий поместьем; сам принц слишком занят, чтобы уделять внимание гостям, даже если они прилетели из космоса. Как я упоминал, принц-наследник ведает исполнительной властью, а отец-монарх – законодательной, и в том – средоточие государственной мудрости малакандрийцев. Принц, трудясь с утра до ночи, руководит кабинетом министров, общается с губернаторами, разбирает всевозможные споры, судит, карает и награждает. Но после восшествия на престол он может отдыхать до конца дней своих, ибо все законы на Малакандре давно изданы и должность монарха всего лишь приятная синекура. Словом, как говорили латиняне, aquila non captat muscas, то есть орел не ловит мух.
В усадьбе принца есть заболоченная низина с небольшими речками, где водятся крокодилы – разумеется, африканские, привезенные на Малакандру десять или двенадцать тысячелетий тому назад. Собственно, это главная достопримечательность поместья, так как крокодилов нет больше нигде – разве лишь в самых богатых зоопарках на Пенелопе и Логресе. Как вы понимаете, переселенцы везут с собой более полезных животных – свиней, коров и овец, лошадей и шабнов, или, на худой конец, страусов; а вот лететь к звездам в компании зубастых рептилий никому не приходило в голову. Так что крокодилы Его Высочества – большая редкость в обитаемом космосе, и мы с Шандрой с благоговением любовались на них.
Правда, за минувшие тысячелетия они очень измельчали и теперь походят на метровых ящериц с мясистыми хвостами. Тушеный хвост крокодила считается на Малакандре королевским блюдом, и мы имели честь его отведать – в беседке у реки, под вековыми деревьями и свисающими с них цветущими лианами. Во время трапезы живые крокодилы плескались почти у наших ног, и Шандра, глядя на разверстые пасти и буро-зеленые спины, сказала:
– Несправедливо! Это несправедливо, Грэм!
– Такова жизнь, моя милая. Одни – едят, других – едят, – отозвался я, имея в виду крокодилов.
– Нет, я о Шарде… Ведь даже космическим торговцам нужно временами передохнуть. Почему их лишают права поселиться в каком-нибудь мире и провести там пять или десять лет? Это несправедливо!
– Люди, живущие на планетах, так не думают. Они ценят нас, они относятся к нам с уважением – особенно в пограничных мирах, но они хотят, чтобы мы продолжали летать. Поэтому мы нигде не можем задержаться надолго. Глаза моей принцессы потемнели, она задумалась.
– Неужели нельзя обойти этот закон? Ведь Бог не обидел спейстрейдеров хитростью! Должны быть способы!
– Разумеется, детка, но все они достаточно тривиальны, неприятны и небезопасны. Можно отыскать безлюдный мир и жить там в полном одиночестве… Можно высадиться тайком на малонаселенной варварской планете… Можно, наконец, болтаться на окраине какой-нибудь системы, как это сделал Регос.
– Мрачные перспективы, – пробормотала Шандра.
– Согласен. И все-таки спейстрейдеры идут на это. Мы тоже люди, милая, нам необходима новизна, нам надо ощутить, что мы не выброшены из потока времени… Но лучшим способом считаются странствия за пределами Окраины и изучение новых миров. Ведь кто-то должен их открывать! И кто-то – быть может, мы с тобой – когда-нибудь встретится с чуждым разумом… Но эти исследования весьма опасны, и не всем везет так, как повезло мне.
Я все еще жив, хотя разыскал сотни пригодных для колонизации планет.
– А те… те, кому не повезло… Что стало с ними? – спросила Шандра после долгой паузы. Я пожал плечами.
– Никто не знает, так как ни один из них не вернулся в обитаемую вселенную. Взять хотя бы Дэвидса с “Четырех грачей”… Его корабль был найден на орбите у прекрасного, но безлюдного мира, получившего имя Баратария. Кому ведомо, что там случилось? Корабль нашли Эдвард Смит с женой Ивонной (тогда они оба летали на “Жаворонке пространства”), и был он в полном порядке – хоть сейчас врубай двигатели. Поднявшись на борт, Смит поинтересовался у компьютера, где же находится хозяин. Тот ответил, что хозяин внизу, вместе с “Китом-полосатиком” и “Трилобитом”, и от этой компании нет никаких сообщений уже сто сорок три стандартных года. “Кит-полосатик”, дорогая, это катер Дэвидса, а “Трилобит” – земноводный мобиль на воздушной подушке. Я слышал, что оба эти суденышка имели неплохие компьютерные мозги, да и оборудовал их Дэвиде наилучшим образом, словно космическую яхту какого-нибудь миллионера.
Смит тут же велел передать позывные на частоте “Кита”, и катер отозвался. Он, как и корабль, был в полной исправности, только дюзы грязью занесло и корпус оплели лианы. Смит с женой и парой роботов спустился к нему, велел откопать, а потом устроил форменный допрос. Но ничего толкового не узнал: по утверждению компьютера, хозяин на “Трилобите” отправился исследовать окрестные болота и леса и сгинул. Связи с “Трилобитом” не было, и Смит не сумел его отыскать – возможно, случилась авария, и мобиль погрузился в трясину. Вот так-то, девочка… Опасное это занятие – прогулки по неведомым мирам!
Шандра покивала головой, затем печаль на ее лице сменилась любопытством:
– А корабль? Корабль Дэвидса? С ним что произошло?
– Корабль достался Смитам, и это уже совсем другая история. Эд с Ивонной решили продать его на какой-нибудь из богатых планет и отправились в путешествие: Смит – на “Жаворонке”, а Ивонна – на “Грачах”. И первой на их пути
Была Песня-в-Сердце, недавно колонизированный мир, где они с успехом поторговали, опустошив корабельные трюмы. Смит хотел там избавиться от “Грачей”, но Ивонна его убедила, что надо лететь к Трантору – на Транторе, дескать, возьмем втрое против цены, назначенной колонистами. В чем-то она была права: Трантор – высокоразвитый мир и находится всего в шести парсеках от Песни, так что Смит согласился. Ему и в голову не пришло, что у супруги есть свой план насчет “Четырех грачей”.
Добравшись в систему Трантора, он выяснил, что Ивонна на планете не появлялась. Бедный парень! Решив, что случилась беда, он стал обшаривать астероиды и сателлиты газовых гигантов, холодея при мысли, что Ивонна не правильно рассчитала прыжок и угодила в точку дестабилизации. Но Смит не нашел ничего – ни останков, ни радиоактивного облака, какое образуется при мощном взрыве… Лишь спустя двести или триста лет он узнал, что супруга решила самостоятельно заняться бизнесом и странствует по Галактике в одиночку. А самое обидное – что она переименовала корабль, назвав его “Лопнувший Смит”! Шандра смущенно хихикнула.
– Ужасная женщина, да, Грэм? Ведь они были обвенчаны? Как мы с тобой, согласно традиции чести и закону космоса?
– Не знаю, дорогая, не знаю… Конечно, она носила его имя, но это ни о чем не говорит – есть множество форм брака и множество видов брачных контрактов. Ходят слухи, что Смит – неплохой парень и что во всем виновата Ивонна, но я не спешил бы ее осуждать. Представь, может быть, он пилил ее денно и нощно, унижал, попрекал или считал бесплатным приложением к кораблю… А может, ей надоела роль “второй половины команды Смита”… Не знаю, детка! Так ли, иначе, она надула его, и я не берусь судить их спор – ни сейчас, ни в прошлом. Особенно в прошлом, когда мне хватало своих неприятностей. Перегнувшись через стол, Шандра сжала мое запястье. Пальцы у нее были прохладными, сильными.
– Тебя тоже обманули? Кто? Женщина? Одна из прежних твоих жен?
Я молча кивнул, стараясь изгнать из памяти образ Йоко. Я думал о том, что счастлив с Шандрой и что человеческое счастье так ненадежно, так хрупко и так до обидного нелепо зависит от обстоятельств. Если бы я не собрался на Мерфи… Если б туда не свалилась комета… Если б власть не захватили клерикалы… Если б отец не отдал Шандру в монастырь… Если бы, если бы, если бы! При ином раскладе карт Шандра вышла бы замуж за высокого стройного мерфийца с золотыми кудрями до колен… Отсюда следовал неутешительный вывод, что встреча наша случайна и случайно счастье – как у бабочки и мотылька, занесенных бурями с двух далеких материков на необитаемый остров. Но все-таки эти бури соединили нас и даровали радость! А если б мы не встретились?..
Я поделился этой мыслью с Шандрой, и она вздрогнула – будто ухоженный парк вокруг нас внезапно заледенел под холодным ветром.
– Если б мы не встретились… Это ужасно, Грэм! И я не хочу об этом думать!
ГЛАВА 13
Безусловно, истории Регоса и Смитов натолкнули Шандру на некоторые размышления. И тут, и там фигурировала супружеская пара, но первый случай являл пример неистовой и бурной страсти, второй же – мерзкого обмана. Я полагаю, именно так судила Шандра об Ивонне Смит, невзирая на все мои оговорки. Прекрасная Сдина Бетин была для нее примером самоотверженности и благородства, а хитроумная супруга Смита – синонимом предательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55