- А я на что? - Зарядин был в курсе. - Успеете, успеете.
- Ну, тогда побежали... в номер два-а, так, кажется?
- Совершенно верно.
Наверное, он и один нашел бы свое пристанище. На следую-
щий день, или попозже, но нашел. Хотя чего легче: серый кори-
дор департамента, два коридора управления, затем городские
переходы: голубой, поворот налево, красный, поворот налево и
прямо, зеленый, два поворота направо. Все. Шесть минут в
хвосте Зарядина.
- Так я за вами зайду через двадцать минут, - деликатно
откланялся на пороге санитарный ответственный.
За это время Шаров успел израсходовать всю "первичную"
воду - оставил стаканчик для питья - и переодеться в парадный
мундир. Наставление для г.г. офицеров: всегда, в любом месте
вы должны иметь с собою парадный мундир и смену чистого
белья, чтобы, будучи приглашенными в светское общество, могли
выказать себя как подобает человеку военного звания. Не дура-
ками писано!
По Зарядину можно было часы проверять. Человек-хроно-
метр. Как рассказал ответственный Шарову, время на Марсе было
разное. В Алозорьевске - столичное, так столице было удобно,
и какая разница, все равно неба нет, а в поселениях времени
вообще не было, жили по гудкам: побудка, работа, поверка.
Шаров уже не удивлялся безлюдью переходов: не принято
было в городе гулять. Отслужил четырнадцать часов, поел где
кому положено - и отдыхай, зря кислород не жги. Общаться -
перед службой, на политчасе. Ничего, на Земле тоже к тому
шло.
Квартал вожаков - просторный, раза в три шире других,
охранялся. Тамбуров не было, но воздух всегда оставался свеж.
Отсюда он и растекался по всему Алозорьевску по сложной вен-
тиляционной системе, двести верст ходов и труб, а бежит сам,
без моторов, естественным током.
Шаров слушал пояснения Зарядина, недоумевая, зачем было
посылать на Марс его, Шарова. Спросили бы санитарного ответс-
твенного, кто шпион, и дело с концом. Очень даже просто.
Резиденция первого вожака узнавалась безошибочно: будоч-
ка с охранником, яркие панели люцифериновых светильников, да-
же что-то вроде площадки.
- Девятнадцать ноль-ноль. Я буду вас ждать. У входа в
квартал.
Охранник доложил о нем в переговорную трубу и, получив
разрешение, пропустил Шарова.
- Первый вожак ждет вас, - двери распахнул не то денщик,
не то вестовой - в армейской форме, но без погон. - Следуйте
за мной.
Следовать было куда: анафилада комнат, переходы, перехо-
ды...
- Капитан Шаров! - возвестил вестовой.
Гостиная была - впору и земной: большая, высокая, лишь
отсутствие окон выдавала Марс. За роялем сидела барышня, на-
игрывая упаднического Шопена, с десяток человек делали вид,
что слушали.
- Иван Иванович! - встретил его третий. - Хозяин сейчас
будет, а пока я познакомлю вас с нашим, так сказать, бомон-
дом.
Так сказать бомондом оказались местные вожаки - расселе-
ния, снабжения, добычи (опять с ударением на первый слог) и
перемещения вместе с женами. Шарова они встретили настороже-
но, хотя и улыбались, как улыбаются новой собаке начальника:
вдруг укусит, гад. Было сказано несколько приличествующих
слов о Матушке-Земле, выражены надежды на дальнейшее продви-
жение по пути народного благоденствия и все прочее, произно-
симое в присутствии офицера департамента. Скучно и неловко.
Наконец, процедура знакомства окончилась, и Шарову удалось с
видом озабоченного и занятого человека сесть в уголке рядом с
симпатичной акварелью - весна, лужи и проталины, опушка голо-
го леса.
- Нравится? - Барышня покинула рояль и присела рядом с
ним на диванчик. Тот и не скрипнул.
- Нравится.
- Это моя работа.
- Очень нравится, - Шаров не лукавил. - Крепко написано.
Школа Лазаревича?
- Угадали,- барышня смотрела на Шарова с неподдельным
интересом.- Или вы знали?
- Что знал?
- Лазаревич - мой учитель.
- Вам нравятся его работы?
- Я говорю не в переносном, а в буквальном смысле. Он
дает мне уроки живописи.
- Вот как? - непохоже, чтобы она шутила.
- Я - Надежда Ушакова, дочь Александра Алексеевича.
Дочь первого вожака Марса? Тогда понятно. И раньше по-
нятно было, а сейчас еще понятнее.
- А музыке кто вас учит?
- Рахманинов. Только я неважная ученица.
Девушке было лет семнадцать, и милая непосредственность,
с которой она говорила о своих учителях, не раздражала, нап-
ротив, казалось, так и должно Лазаревичу и Рахманинову учить
это диво.
- А про вас мне 1 рара 0 рассказывал, он на вас материал с
Земли получил. Вы - капитан Шаров, лучший в своем роде, прав-
да?
- Каждый из нас в своем роде многого стоит, - Шаров и не
пытался разгадывать планы первого. Разве не может он заинте-
ресовать юную барышню сам по себе? Все же офицер, новое лицо.
Имеет он право потешить себя иллюзией обычной жизни?
Конечно. Конечно, нет.
- Вы действительно видели цесаревича? Я имею ввиду -
близко? Разговаривали с ним?
- Как с вами, - вот теперь понятно. Девушка мечтает о
прекрасном принце. Дочь вожака - монархистка. Парадокс? Среди
молодежи приверженцев монархии становится больше и больше.
Скоро департамент сочтет это проблемой и начнет решать. Лад-
но, что это он все о плохом да о плохом.
- Он действительно красив, цесаревич? Я спрашиваю, как
художница, - поспешила добавить девушка, краснея.
- Вероятно. Я не ценитель мужской красы. Нормальный, хо-
роший мальчик. Ему всего четырнадцать лет.
- И у него нет страшной болезни его отца?
- Нет, цесаревич Николай совершенно здоров, - бедняжка,
наверное, искренне считает, что император Алексей скончался
от гемофилии. Почему нет? Она же не служит в Департаменте.
- Там, в бумагах с Земли написано, что цесаревич хотел
сделать вас бароном.
Ну вот, и до Марса дошли слухи.
- Баронами рождаются, Надежда Александровна.
- Просто Надя.
- Хорошо, Надя.
- Я знаю, цесаревичу этого не позволил регентский совет.
Но потом, когда он коронуется?
- Подождем и посмотрим, Надя. Вы давно на Марсе?
- Четыре года. Как 1 рара 0 сюда направили, так мы с мамой
здесь и живем. Четыре года - это много?
- Ну...
- Говорят, что если пробыть на Марсе пять лет, то потом
невозможно вернуться на Землю. Тяжесть придавит.
- Какая в вас тяжесть, Надя. И потом, разрабатываются
новые методы приспособления. Да, какое-то время тяжело, но
потом все входит в норму.
- Я тренируюсь. Знаете, кольчугу ношу, нет, не сейчас, -
она поймала взгляд Шарова,- гимнастикой занимаюсь, на охоту с
 1рара 0 хожу. Это ведь поможет?
- Безусловно.
- Это вы так говорите. Успокаиваете.
- Я не врач, но думаю - движение никому не вредит. Физи-
ческая культура. Mens sana in corpore sana.
- Надеюсь,- вздохнула Надя.
Шаров осмотрелся. На них не то, чтобы глазели, но искоса
поглядывали. Замкнутое общество. Запасаются темой для пересу-
дов. Офицер, беседуя с дамами и, особенно, с девицами, вести
себя должен сообразно правил общества, не допуская громкого
смеха, излишне вольных жестов, двусмысленных выражений и про-
чих действий, кои можно было бы злым языкам толковать прев-
ратно.
- Конечно, вам скучно, - Надя понимающе вздохнула. - Вы
привыкли к великосветскому обществу, а мы здесь все - кухар-
кины дети. Кроме меня, я - кухаркина внучка, - она с вызовом
посмотрела на Шарова. Продукт великих перемен, здорового дви-
жения нации, обновление аристократии.
- Скажу вам по секрету - я сам сын кухаря.
- Ну, вы...- и, спохватясь, добавила: - то есть я хочу
сказать, что вам не приходится корчить из себя важную персо-
ну. Вожаки! Но ведь на Марсе.
- В древности говорили - лучше быть первым в деревне,
чем вторым в Риме.
- Быть в Риме и значит - быть первым, - возразила Надя.-
Но чтобы это понять, надо навсегда поселиться в деревне. Вы
пойдете с нами завтра на охоту?
- Боюсь, меня ждут другие дела.
- Но вы ведь быстро справитесь с вашим заданием, правда?
- Я постараюсь, - ну, вот, началось. Всем нужен скорох-
ват. Чтобы поймал поскорее, кого нужно, мы сами подскажем,
кого, и убрался бы отсюда подальше, людей не нервировал. А за
нами не пропадет, отблагодарим, не сумлевайся.
- Какая у вас интересная работа, я читала в книгах - про
майора Пронина, капитана Иванова. Даже жуть захватывает.
О, капитан Иванов! Герой списка разрешенных книг, дитя
отдела пропаганды, былинный богатырь, пачками отправляющий на
тот свет тайных и явных врагов нации! Голубоглазый русак с
соломенными волосами! Тебя любит, о тебе мечтает марсианская
дева!
Завидки берут, кухарев сын.
Шаров откашлялся.
- Видите ли, Надя, книги, беллетристика не всегда совпа-
дают с реальностью.
- Правда? Я, конечно, понимаю, что пишут о самом инте-
ресном, опуская детали, но ведь и интересного - много?
- Бывает, - пришлось соврать Шарову.
- Вот вы скажите, что главное для контрразведчика - сме-
лость, проницательность, умение драться и стрелять?
- Умение выполнять приказы, наверное. Не знаю. Я ведь не
контрразведчик.
- Ну, все так говорят.
Да уж, говорят. Жандармская ищейка - если литературно,
при дамах.
- А на кого вы собираетесь охотиться?
- Сейчас, летом, много шакалов. Жируют, кроликов травят.
А мы - их.
- Кроликов, значит, спасаете, - Шарову стало неуютно.
Шакалы охотятся на кроликов, люди - на шакалов, Департамент
- на людей. Причем здесь Департамент? Охотится персонально
он, капитан Шаров, спасая... Знать бы, кого он спасает. Себя,
любимого. Свою собственную побитую молью шкурку. Дрянцо шкур-
ка, так ведь другой нету. И рад бы поменять, а нету. Издер-
жался, протратился. Бедный, бедный капитан Шаров...
- А вот и 1 рара 0 - спасла от слез Шарова Надя. Очень,
очень своевременно. Что может быть банальнее рыдающего офице-
ра Департамента? Разве нильский крокодил.
Присутствующие не то, чтобы замолкли совсем, но - при-
тихли. Присмирели. Вожак пришел.
- Не заговорила она вас, капитан? - Ушаков подошел прямо
к ним, минуя иных. - Надя у нас известная болтушка.
- Но, 1 рара 0, - запротестовала дочь.
- Ладно, ладно, лучше сыграй нам что-нибудь веселенькое,
приятное.
Надя обиженно села за рояль и забарабанила собачий
вальс.
- Скоро взрослеть начнет, - немного озабочено проговорил
первый вожак. Допустил до семейных дел. За своего, значит,
считает. Цени, капитан.
Надя перескочила на Штрауса.
- Пам, пара-пам, пам-пам, пам-пам, - вторил ей отец. -
Превосходно, не так ли? - было неясно, относится ли это к ме-
лодии, исполнению или самой исполнительнице, но Шаров согла-
сился со всем.
- Итак, капитан, можем ли мы надеяться на скорейшее за-
вершение вашей сложной и ответственейшей миссии?
- Наверняка сказать пока трудно...
- Помните, что мы готовы оказать вам любое содействие.
Любое, понимаете?
- Я очень ценю ваше содействие, - Шаров смиренно склонил
голову. Понимаю, как не понять.
- Обычно... В вашей практике... Сколько времени уходит
на обнаружение врага?
- По разному. Бывает, дня хватает, бывает, месяца мало.
Конкретные обстоятельства, знаете ли...
- Разумеется, наш случай не рядовой, но и успех будет
весомее, - гнул свое первый вожак.
- Я надеюсь, - не стал больше мучить его Шаров, - повто-
ряю, только надеюсь, что дело мы закроем быстро, дня за два,
за три.
- Отлично, - повеселел Ушаков. - Ваша репутация известна
и здесь, потому-то я и рад, что именно вам поручено заняться
нашими делами.
- Я польщен.
Два-три дня. Фокус-покус. Кунштюк. Айн, цвай, драй! Шпи-
он, вылезай! Ну, а кто даст ему времени больше? Не справится
Шаров за три дня, справится за день Лукин.
Веселье хозяина передалось всем: люди задвигались, заго-
ворили громче, некоторые даже смеялись. Пора неопределенности
миновала, можно и разрядиться. Хороший человек этот Шаров.
Понимает свое место. Именно такие люди при нашем благосклон-
ном участии должны преуспевать на избранных поприщах.
Надю за роялем сменил какой-то старичок, и задорная му-
зычка лубочных оперетт оказалась кстати, некоторые даже при-
нялись подпевать. Большая, дружная семья простых здоровых лю-
дей.
Шаров еще говорил и с Надей, и с другими ценителями ис-
кусства, пил крымские вина, весьма недурные, ел бутерброды с
обязательной икрой, его слушали не без внимания, вежливо воз-
ражали и горячо соглашались. В общем, вечер прошел, как в
книгах про майора Пронина - шампанское и блондинки. А кто-то
сомневался в правдивости беллетристики.
После приема первого вожака номер 2-а показался совсем
уже клетушкой. Провинция, как же. В провинции, даже в самой
дремучей, номера все же имеют окна. Можно открыть, послушать
вечерний шум, подышать просто, в конце концов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10