Выделившимися в отдельные процессы. Около двух сотен приближаются к этому состоянию. Приблизительно на три миллиона эмулирующей программой заведены индивидуальные файлы. Остальные - фон. Декорация. С глаз долой - и нет его. Вот такое население Эмбера.
- Богдан, зачем тебе это знать? Ну, кто настоящий, а кто - еще не совсем. Сколько где процессоров, и откуда ток идет?
- Как это - зачем? Если я в этом мире живу, должен все о нем знать. Он же не настоящий. Его надо поддерживать и обслуживать. Ремонт, профилактика, энергоснабжение, кабельное хозяйство, грунтовые воды - все пригляда требует. Киберы - они глупые. И увидят, да не допрут, пока до аварии не дойдет.
- И все? А ты ничего плохого не замышляешь?
- Глупышка! И вообще, это неэтично!
- А хорошего?
- Э-э… Как-то не думал… Ты против была, теперь боюсь.
- Так деликатно надо! Незаметно, тайком. Давай, Виале зрение вернем! Я все обдумала! Пусть оно не сразу, а постепенно восстановится. За год-полтора. Тогда на тебя никто не подумает, все будут думать, что это из-за того, что она Лабиринт прошла.
- Принято. Еще?
ИГРА НА ВЫЛЕТ
Чем бы это для меня ни кончилось, но я решил вернуться в реальный мир. Побуждающих мотивов слишком много. Главный даже не тот, что это «невсамделишный», игрушечный мир, а отсутствие в нем любимого дела для меня. Не могу я в нем быть исследователем. Исследование подразумевает тайну. У этого мира нет тайн от меня. Все тайны послушно скидывают покровы на экране Терминала. Родись я художником… Творить не в камне или на холсте, а своими руками ваять природу - художники отдали б за это полжизни. Окада в душе художник.
Нет, я твердо решил покинуть мир Эмбера. И пусть Корвин сложит обо мне песню.
Труднее всего было убедить Паолу.
- Я боюсь ТУДА. Они ТАМ не соображают ни фига, что делают. У них ай-кью в минусе! - ругалась моя любимая.
- Ты никого из них не знаешь, и так нехорошо о всех сразу говоришь.
- Я зато дела их знаю. Они простейших вещей не понимают.
- Приведи пример.
- Да хоть тысячу! Взять хотя бы Крысолова, который дудочкой крыс выманивал.
- Ну-ну!
- Думаешь, он детей увел? Как бы не так! Это потом выдумали. Он детям своим искусством глаза открыл. Он был гениальный музыкант. Как заиграл, они поняли, что мир-то прекрасен! В нем солнце есть. По сторонам посмотрели - захудалый грязный городишко. Крысы по улицам бегают, свиньи в грязи, собаки облезлые. И мысли у людей серые как крысы. Дети собрались и ушли настоящую жизнь искать, вот что на самом деле было!
- А ты откуда знаешь?
- Я говорила с Гертрудой Трудхен. Она Крысолова слышала, ей тогда семь лет было.
- А взрослые почему не ушли?
- У них мозги окостенели, - Паола для убедительности постучала по столу. - Одним днем живут, только о брюхе думают.
Сказать ей, что это выдумка, что не было никакого Крысолова? Но ведь книга была. А книга, как ни крути, отражение жизни. И, если убрать Крысолова, остальное-то правда.
- Паола, милая, с тех пор пять веков прошло!
- Ну и что? Они же ничему не научились. Вот! - сует мне книжку. - Прочти! Они ничему не учатся! Тут все один к одному про Дворкина!
Смотрю, что за книжка. Ольга Ларионова. «Картель». На самом деле похоже. Некая группа ученых решила синтезировать в компьютере разум Пушкина. Мол, лучшим консультантом по великому поэту может быть только сам великий поэт. Синтезированный разум не захотел быть консультантом. Он вызвал на дуэль автора эксперимента. И был уничтожен… Такие дела…
- Но это же фантастика!
- Ну и что? - не понимает Паола.
- Фантастика - это выдумка. Этих людей никогда не было. И проекта такого не было.
- Сейчас я выйду за дверь, побегаю вокруг дома и приведу за руку любого из них. Объясни им, что их не было! - горячится начитанная моя.
Совсем не учел, что в этом мире нет такого жанра - фантастика. И сказок, и исторического романа нет. Вообще никакого разделения на жанры, даже театра абсурда нет. Один голый реализм. В прозе или в стихах. Никак не могу отделаться от психологии ТОГО мира.
Все-таки, убеждаю Паолу, что мой мир не хуже. Разумом она согласна, что мне здесь не место, хотя сердце против. Она говорит, что я слишком крутой, слишком непоседливый и слишком отличаюсь от обычных людей. Ничего в этой жизни не понимаю, даже если словами объяснить. Ну просто ни в зуб ногой. Не понимаю их целей и поступков, желаний и надежд. А мои желания просты как у хлебороба. Только чуть повыше. В правители не гожусь, а другого места для меня нет. Пронесся по миру метеором, переполошил всех, перевернул все вверх дном. Изредка такое допустимо. Но постоянно действующее землетрясение - это слишком.
- В тебе величия нет, - втолковывает мне Паола. - Крутизны выше крыши, а величия ни на грош!
- Очень мне надо величие. Что я - памятник?
- Ты не памятник, - целует в ухо. - Ты бульдозер. Без страха и упрека. И без царя в голове. Только сумасшедший мог доверить тебе решать судьбы мира.
Ну, так оно и было…
- Ты должна удержать меня от рокового шага.
- Попробую, - вздыхает Паола.
Этот мир достоин права на жизнь - вот решение, которое крепнет во мне. А оберегать и защищать его можно и снаружи. Изнутри за ним присмотрит Окада.
Но есть еще люди, вызвавшие его появление безответственным, безнравственным, непродуманным экспериментом. Какое наказание заслуживают они? Ссылку в Эмбер? А хорошо ли будет от этого Эмберу? Вот над чем думаю я днями и ночами.
Долго, и не раз беседовал с Камиллом. Познакомил его с Паолой. Какой-то фразой Камилл Паоле не понравился, и был быстро поставлен на место. Однако, как ни странно, через минуту они вновь пикировались, будто двадцать лет этим занимаются. Еще более странно, что остались очень довольны знакомством.
Камилл сообщил поразительную новость. Авторы эксперимента в общих чертах знают об огромном виртуальном мире внутри массачусетской машины. Более того, считают вполне естественным, что человек пытается окружить себя привычным миром. Слишком много запросов на исторические темы поступает отсюда в БВИ. Но о безумии Окада они не догадываются. Разумеется, не могут даже представить степень реальности этого виртуального мира. И не я буду тем человеком, который раскроет тайну Эмбера.
Камилл уже давно обдумал способ безопасного отделения от машины. Для этого необходимо вырастить искусственно тело человека, после чего сделать трепанацию черепа и вживить в мозг микропроцессор, содержащий память и личность эмберита. Звучит просто. На самом деле черезвычайно сложно. На грани. Но реально. Первое время в тандеме живой мозг - микропроцессор будет лидировать микропроцессор, но, по мере накопления мозгом жизненного опыта, лидерство перейдет к живому мозгу, а функции электронного сведутся к поддержанию памяти.
Грустно, но из десанта придется уйти. Слишком много неожиданностей встречается во время десантных операций. Электрические, магнитные поля, каппа- и лю-всплески - они запросто могут вышибить на перезагрузку мой микропроцессор. А секунда беспамятства в десанте может стоить жизни. Это минус. Плюс тоже есть. Иметь в голове маленький компьютер очень удобно. Часы, записная книжка, калькулятор, секретарь, библиотека - и все всегда с собой. Главное - не повторить ошибку чертовой дюжины - не перейти ту грань, за которой перестаешь быть человеком.
Выращивание тел для себя и Паолы я решил начать немедленно. Камилл обещал помочь. С моим телом все было просто. Расшифрованный геном и образцы тканей хранились в медсекторе шестой десантной. Но у Паолы никогда не было тела. Компьютер подобрал донора, но Паола хотела изменить свое тело. Тут побольше, там поменьше. Я был против. Я хотел видеть ее такой, какая она есть. Камилл встал на мою сторону, и компромисс был найден, а «тут побольше, там поменьше» сведено к минимуму. Донором стала жительница Новой Аргентины, некая Барбара с непроизносимой фамилией. Впрочем, она об этой чести так и не узнала.
ЧАСТЬ 6
ИГРА НА СВОЕМ ПОЛЕ
Какое яркое солнце!!! Какая мокрая трава! Какая радуга! Во все небо! Сочная, яркая! Настоящее солнце и настоящая радуга!
Паола не решается выйти за дверной проем и, высунув голову, настороженно оглядывается. С подозрением смотрит на зарастающую травой дорожку, уходящую грозовую тучу, давно не стриженые кусты газона. Еще в заброшенном транспортном тоннеле ее до смерти напугала крыса, за которой бегал маленький - с кошку - многоногий кибер обслуживания, выпущенный еще в прошлом веке. Кибер монотонно лепетал: «Прошу вас покинуть техническую зону». Крыса со всех ног пыталась покинуть, но не знала, куда.
Скидываю ботинки, подхватываю жену на руки и бегу по мокрой траве.
- Мы здесь, Паола, мы вернулись!
- Кто вернулся, а кто и…
Коварная туча обрушивается на нас грибным дождем. Паола визжит, а я шлепаю по лужам. По НАСТОЯЩИМ лужам! Нравится!
Что же мне делать с миром Эмбера? Вывести всех наружу через биопреобразователи? Со всех мыслимых отражений? Сколько разных миров надо для этого подготовить? Возможно ли это физически? Есть такая загадка: можно ли всех китайцев провести через одну дверь? Или хвост очереди будет быстрее расти за счет прироста населения?
Захотят ли они покидать свой мир - вот правильный вопрос. В нем они родились. В нем нашли смысл жизни. В нем возможны чудеса. Наш мир, обремененный физическими законами, может показаться им унылым и серым. Да, для меня виртуальная реальность - фикция. Для них - Родина. Вправе ли я решать за них?
Как поступили авторы эксперимента? Обозвали происшедшее Массачусетским кошмаром-2? Наложили в штаны, замуровали входы-выходы и постарались забыть? Да, замуровали. Почти все. Но перед этим обеспечили автономность и возможность развития. Оборвали все каналы связи? Как бы не так! Обезопасили виртуальный мир. Воздвигли брандмауэр. Кто-то и сейчас следит за исправностью каналов.
Они позволили этому миру самостоятельно развиваться - вот о чем говорят факты. Не испугались, а защитили миры друг от друга.
Возвращаемся в здание филиала Института Биологического Кодирования. Снимаю мокрую футболку и вешаю на спинку стула. Паола чертит пальцем знаки в пыли на экране терминала.
- Мои родители - они не настоящие? Их нет? Это правда?
- Глупышка ты. Человек - это его самосознание. Память. Ты помнишь, что с тобой было ТАМ?
- Да.
- Я помню, что было до машины. Помню, что было ТАМ. Снова живу в этом мире. Хочешь сказать, что ТАМ я был мертвый?
- Нет…
- Вот видишь. Мы живые и здесь, и ТАМ. Здесь наша память в черепушке, а ТАМ - в кристаллах памяти машины, вот и вся разница. Здесь - белок, ТАМ - кремний.
Занятно. Пока Паоле объяснял, сам все понял. Живи, сказочная страна. Не мне тебя судить.
- Я детства не помню. ТАМ - напрягусь, и вспомню. А тут - ничего. Только то, что тебе рассказывала, или ТАМ вспоминала. Воспоминания о воспоминаниях.
- В этом меня вини. Я тебя взрослой выдумал. Твои воспоминания о детстве вроде сна. Не было, но помнишь. Их по мере надобности создавала эмулирующая программа.
- Негодяй! - Паола прижимается лбом к моей груди. - Покажи мне свой мир.
- Он добрый. Он тебе понравится, - набираю на пыльной клавиатуре заказ на авиетку. Заказ принят и переадресуется местному ангару. Со скрипом и шуршанием раздвигаются толстые броневые плиты ворот. По глазам бьет солнце. Машина, серая от пыли, выруливает из ангара. Паола всплескивает руками, хватает мою футболку, мочит в луже и протирает спектролитовый колпак. Женские руки не терпят беспорядка.
- Э-э! А я что надену?
- Наколдуй себе другую.
Легко сказать. Может, все-таки, чудеса - благо?
- Не надо мыть остальное. Сейчас догоним грозу, дождь вымоет.
Паола послушно отбрасывает футболку, устраивается в кабине. Изучаю управление. Антикварная машина. Управление не сложнее, чем у трехколесного велосипеда. Отключаю автопилот, захлопываю колпак и лихо взлетаю. Паола взвизгивает и прилипает к окну. Через минуту под нами заброшенный многоэтажный корпус на пустыре, обнесенном бетонным забором с тремя рядами колючей проволоки. Закладываю вираж - прощальный круг над массачусетским комплексом.
Прощай, Гилва, прощайте, друзья. Удачи вам. Вряд ли мне доведется вернуться. Хотя… Не буду загадывать.
Прощай, Эмбер, сказочная страна.
08.05.1998 - 02.09.1998
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Богдан, зачем тебе это знать? Ну, кто настоящий, а кто - еще не совсем. Сколько где процессоров, и откуда ток идет?
- Как это - зачем? Если я в этом мире живу, должен все о нем знать. Он же не настоящий. Его надо поддерживать и обслуживать. Ремонт, профилактика, энергоснабжение, кабельное хозяйство, грунтовые воды - все пригляда требует. Киберы - они глупые. И увидят, да не допрут, пока до аварии не дойдет.
- И все? А ты ничего плохого не замышляешь?
- Глупышка! И вообще, это неэтично!
- А хорошего?
- Э-э… Как-то не думал… Ты против была, теперь боюсь.
- Так деликатно надо! Незаметно, тайком. Давай, Виале зрение вернем! Я все обдумала! Пусть оно не сразу, а постепенно восстановится. За год-полтора. Тогда на тебя никто не подумает, все будут думать, что это из-за того, что она Лабиринт прошла.
- Принято. Еще?
ИГРА НА ВЫЛЕТ
Чем бы это для меня ни кончилось, но я решил вернуться в реальный мир. Побуждающих мотивов слишком много. Главный даже не тот, что это «невсамделишный», игрушечный мир, а отсутствие в нем любимого дела для меня. Не могу я в нем быть исследователем. Исследование подразумевает тайну. У этого мира нет тайн от меня. Все тайны послушно скидывают покровы на экране Терминала. Родись я художником… Творить не в камне или на холсте, а своими руками ваять природу - художники отдали б за это полжизни. Окада в душе художник.
Нет, я твердо решил покинуть мир Эмбера. И пусть Корвин сложит обо мне песню.
Труднее всего было убедить Паолу.
- Я боюсь ТУДА. Они ТАМ не соображают ни фига, что делают. У них ай-кью в минусе! - ругалась моя любимая.
- Ты никого из них не знаешь, и так нехорошо о всех сразу говоришь.
- Я зато дела их знаю. Они простейших вещей не понимают.
- Приведи пример.
- Да хоть тысячу! Взять хотя бы Крысолова, который дудочкой крыс выманивал.
- Ну-ну!
- Думаешь, он детей увел? Как бы не так! Это потом выдумали. Он детям своим искусством глаза открыл. Он был гениальный музыкант. Как заиграл, они поняли, что мир-то прекрасен! В нем солнце есть. По сторонам посмотрели - захудалый грязный городишко. Крысы по улицам бегают, свиньи в грязи, собаки облезлые. И мысли у людей серые как крысы. Дети собрались и ушли настоящую жизнь искать, вот что на самом деле было!
- А ты откуда знаешь?
- Я говорила с Гертрудой Трудхен. Она Крысолова слышала, ей тогда семь лет было.
- А взрослые почему не ушли?
- У них мозги окостенели, - Паола для убедительности постучала по столу. - Одним днем живут, только о брюхе думают.
Сказать ей, что это выдумка, что не было никакого Крысолова? Но ведь книга была. А книга, как ни крути, отражение жизни. И, если убрать Крысолова, остальное-то правда.
- Паола, милая, с тех пор пять веков прошло!
- Ну и что? Они же ничему не научились. Вот! - сует мне книжку. - Прочти! Они ничему не учатся! Тут все один к одному про Дворкина!
Смотрю, что за книжка. Ольга Ларионова. «Картель». На самом деле похоже. Некая группа ученых решила синтезировать в компьютере разум Пушкина. Мол, лучшим консультантом по великому поэту может быть только сам великий поэт. Синтезированный разум не захотел быть консультантом. Он вызвал на дуэль автора эксперимента. И был уничтожен… Такие дела…
- Но это же фантастика!
- Ну и что? - не понимает Паола.
- Фантастика - это выдумка. Этих людей никогда не было. И проекта такого не было.
- Сейчас я выйду за дверь, побегаю вокруг дома и приведу за руку любого из них. Объясни им, что их не было! - горячится начитанная моя.
Совсем не учел, что в этом мире нет такого жанра - фантастика. И сказок, и исторического романа нет. Вообще никакого разделения на жанры, даже театра абсурда нет. Один голый реализм. В прозе или в стихах. Никак не могу отделаться от психологии ТОГО мира.
Все-таки, убеждаю Паолу, что мой мир не хуже. Разумом она согласна, что мне здесь не место, хотя сердце против. Она говорит, что я слишком крутой, слишком непоседливый и слишком отличаюсь от обычных людей. Ничего в этой жизни не понимаю, даже если словами объяснить. Ну просто ни в зуб ногой. Не понимаю их целей и поступков, желаний и надежд. А мои желания просты как у хлебороба. Только чуть повыше. В правители не гожусь, а другого места для меня нет. Пронесся по миру метеором, переполошил всех, перевернул все вверх дном. Изредка такое допустимо. Но постоянно действующее землетрясение - это слишком.
- В тебе величия нет, - втолковывает мне Паола. - Крутизны выше крыши, а величия ни на грош!
- Очень мне надо величие. Что я - памятник?
- Ты не памятник, - целует в ухо. - Ты бульдозер. Без страха и упрека. И без царя в голове. Только сумасшедший мог доверить тебе решать судьбы мира.
Ну, так оно и было…
- Ты должна удержать меня от рокового шага.
- Попробую, - вздыхает Паола.
Этот мир достоин права на жизнь - вот решение, которое крепнет во мне. А оберегать и защищать его можно и снаружи. Изнутри за ним присмотрит Окада.
Но есть еще люди, вызвавшие его появление безответственным, безнравственным, непродуманным экспериментом. Какое наказание заслуживают они? Ссылку в Эмбер? А хорошо ли будет от этого Эмберу? Вот над чем думаю я днями и ночами.
Долго, и не раз беседовал с Камиллом. Познакомил его с Паолой. Какой-то фразой Камилл Паоле не понравился, и был быстро поставлен на место. Однако, как ни странно, через минуту они вновь пикировались, будто двадцать лет этим занимаются. Еще более странно, что остались очень довольны знакомством.
Камилл сообщил поразительную новость. Авторы эксперимента в общих чертах знают об огромном виртуальном мире внутри массачусетской машины. Более того, считают вполне естественным, что человек пытается окружить себя привычным миром. Слишком много запросов на исторические темы поступает отсюда в БВИ. Но о безумии Окада они не догадываются. Разумеется, не могут даже представить степень реальности этого виртуального мира. И не я буду тем человеком, который раскроет тайну Эмбера.
Камилл уже давно обдумал способ безопасного отделения от машины. Для этого необходимо вырастить искусственно тело человека, после чего сделать трепанацию черепа и вживить в мозг микропроцессор, содержащий память и личность эмберита. Звучит просто. На самом деле черезвычайно сложно. На грани. Но реально. Первое время в тандеме живой мозг - микропроцессор будет лидировать микропроцессор, но, по мере накопления мозгом жизненного опыта, лидерство перейдет к живому мозгу, а функции электронного сведутся к поддержанию памяти.
Грустно, но из десанта придется уйти. Слишком много неожиданностей встречается во время десантных операций. Электрические, магнитные поля, каппа- и лю-всплески - они запросто могут вышибить на перезагрузку мой микропроцессор. А секунда беспамятства в десанте может стоить жизни. Это минус. Плюс тоже есть. Иметь в голове маленький компьютер очень удобно. Часы, записная книжка, калькулятор, секретарь, библиотека - и все всегда с собой. Главное - не повторить ошибку чертовой дюжины - не перейти ту грань, за которой перестаешь быть человеком.
Выращивание тел для себя и Паолы я решил начать немедленно. Камилл обещал помочь. С моим телом все было просто. Расшифрованный геном и образцы тканей хранились в медсекторе шестой десантной. Но у Паолы никогда не было тела. Компьютер подобрал донора, но Паола хотела изменить свое тело. Тут побольше, там поменьше. Я был против. Я хотел видеть ее такой, какая она есть. Камилл встал на мою сторону, и компромисс был найден, а «тут побольше, там поменьше» сведено к минимуму. Донором стала жительница Новой Аргентины, некая Барбара с непроизносимой фамилией. Впрочем, она об этой чести так и не узнала.
ЧАСТЬ 6
ИГРА НА СВОЕМ ПОЛЕ
Какое яркое солнце!!! Какая мокрая трава! Какая радуга! Во все небо! Сочная, яркая! Настоящее солнце и настоящая радуга!
Паола не решается выйти за дверной проем и, высунув голову, настороженно оглядывается. С подозрением смотрит на зарастающую травой дорожку, уходящую грозовую тучу, давно не стриженые кусты газона. Еще в заброшенном транспортном тоннеле ее до смерти напугала крыса, за которой бегал маленький - с кошку - многоногий кибер обслуживания, выпущенный еще в прошлом веке. Кибер монотонно лепетал: «Прошу вас покинуть техническую зону». Крыса со всех ног пыталась покинуть, но не знала, куда.
Скидываю ботинки, подхватываю жену на руки и бегу по мокрой траве.
- Мы здесь, Паола, мы вернулись!
- Кто вернулся, а кто и…
Коварная туча обрушивается на нас грибным дождем. Паола визжит, а я шлепаю по лужам. По НАСТОЯЩИМ лужам! Нравится!
Что же мне делать с миром Эмбера? Вывести всех наружу через биопреобразователи? Со всех мыслимых отражений? Сколько разных миров надо для этого подготовить? Возможно ли это физически? Есть такая загадка: можно ли всех китайцев провести через одну дверь? Или хвост очереди будет быстрее расти за счет прироста населения?
Захотят ли они покидать свой мир - вот правильный вопрос. В нем они родились. В нем нашли смысл жизни. В нем возможны чудеса. Наш мир, обремененный физическими законами, может показаться им унылым и серым. Да, для меня виртуальная реальность - фикция. Для них - Родина. Вправе ли я решать за них?
Как поступили авторы эксперимента? Обозвали происшедшее Массачусетским кошмаром-2? Наложили в штаны, замуровали входы-выходы и постарались забыть? Да, замуровали. Почти все. Но перед этим обеспечили автономность и возможность развития. Оборвали все каналы связи? Как бы не так! Обезопасили виртуальный мир. Воздвигли брандмауэр. Кто-то и сейчас следит за исправностью каналов.
Они позволили этому миру самостоятельно развиваться - вот о чем говорят факты. Не испугались, а защитили миры друг от друга.
Возвращаемся в здание филиала Института Биологического Кодирования. Снимаю мокрую футболку и вешаю на спинку стула. Паола чертит пальцем знаки в пыли на экране терминала.
- Мои родители - они не настоящие? Их нет? Это правда?
- Глупышка ты. Человек - это его самосознание. Память. Ты помнишь, что с тобой было ТАМ?
- Да.
- Я помню, что было до машины. Помню, что было ТАМ. Снова живу в этом мире. Хочешь сказать, что ТАМ я был мертвый?
- Нет…
- Вот видишь. Мы живые и здесь, и ТАМ. Здесь наша память в черепушке, а ТАМ - в кристаллах памяти машины, вот и вся разница. Здесь - белок, ТАМ - кремний.
Занятно. Пока Паоле объяснял, сам все понял. Живи, сказочная страна. Не мне тебя судить.
- Я детства не помню. ТАМ - напрягусь, и вспомню. А тут - ничего. Только то, что тебе рассказывала, или ТАМ вспоминала. Воспоминания о воспоминаниях.
- В этом меня вини. Я тебя взрослой выдумал. Твои воспоминания о детстве вроде сна. Не было, но помнишь. Их по мере надобности создавала эмулирующая программа.
- Негодяй! - Паола прижимается лбом к моей груди. - Покажи мне свой мир.
- Он добрый. Он тебе понравится, - набираю на пыльной клавиатуре заказ на авиетку. Заказ принят и переадресуется местному ангару. Со скрипом и шуршанием раздвигаются толстые броневые плиты ворот. По глазам бьет солнце. Машина, серая от пыли, выруливает из ангара. Паола всплескивает руками, хватает мою футболку, мочит в луже и протирает спектролитовый колпак. Женские руки не терпят беспорядка.
- Э-э! А я что надену?
- Наколдуй себе другую.
Легко сказать. Может, все-таки, чудеса - благо?
- Не надо мыть остальное. Сейчас догоним грозу, дождь вымоет.
Паола послушно отбрасывает футболку, устраивается в кабине. Изучаю управление. Антикварная машина. Управление не сложнее, чем у трехколесного велосипеда. Отключаю автопилот, захлопываю колпак и лихо взлетаю. Паола взвизгивает и прилипает к окну. Через минуту под нами заброшенный многоэтажный корпус на пустыре, обнесенном бетонным забором с тремя рядами колючей проволоки. Закладываю вираж - прощальный круг над массачусетским комплексом.
Прощай, Гилва, прощайте, друзья. Удачи вам. Вряд ли мне доведется вернуться. Хотя… Не буду загадывать.
Прощай, Эмбер, сказочная страна.
08.05.1998 - 02.09.1998
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31