Желтое сияние солнечного ветра было, как всегда, насыщенным; налетая
на дневную сторону Земли, оно отклонялось геомагнитным полем и создавало
ударный фронт. Однако данные о солнечном ветре представляли ценность лишь
для межпланетников, Гарамонда же интересовал ионный вихрь близ границы
Солнечной системы. Капитан поискал глазами большую дугу ударного фронта.
Обычно в районе орбиты Урана ослабевший солнечный ветер, сталкиваясь с
галактическим магнитным полем, снова уплотнялся и наращивал давление.
Гарамонд не сразу обнаружил янтарную полоску - такую блеклую, что она
соответствовала, должно быть, лишь одному иону на десять кубических
сантиметров. Ему редко доводилось наблюдать столь хилый фронт. Похоже, у
светила разыгрался приступ скупости, и оно не желало помогать звездолетам
набрать третью космическую скорость для выхода в межзвездное пространство.
Капитан посмотрел на беспорядочно разбросанные по всей карте красные,
синие и зеленые полосы, отмечавшие галактические потоки быстрых частиц.
Эта блуждающая пыль была так же важна для него, как ветер, волны, приливы
и отливы - для шкипера, пустившегося в плавание по океану на старинном
паруснике. Все космолеты, сошедшие со стапелей "Старфлайта", то есть все,
построенные на Земле, захватывали в магнитные ловушки странствующие
атомные осколки и сжигали их в корабельных реакторах. Благодаря такому
способу корабли, весившие всего десять тысяч тонн, могли проникать в
глубокий космос.
Однако фликервинги имели существенный недостаток: их эффективность
целиком зависела от космической "погоды". Оптимальный режим полета
предполагал разгон с постоянным ускорением до середины маршрута, а затем
торможение до конечной точки. Но когда Путь пролегал сквозь обедненные
ионами области пространства, режим постоянного ускорения выдержать было
невозможно. Если такое случалось на первом отрезке, звездолету требовалось
больше времени на преодоление всего расстояния, если же на втором, то,
лишенный возможности сбросить скорость, корабль проносился мимо цели и
иногда удалялся на несколько световых дней, прежде чем его удавалось
остановить. Для минимизации этой неопределенности "Старфлайт" запустил в
космос множество автоматических метеостанций. Они периодически посылали в
сторону Земли узконаправленные пучки тахионов, несущие информацию, которая
регулярно загружалась в электронные карты погоды.
Гарамонду было достаточно беглого ознакомления с картой, чтобы
понять: обстановка для разгона крайне неблагоприятна, даже отвратительна.
Львиную долю изображенного объема потоки частиц совсем не пронизывали, а
те, что виднелись в остальной части, сносило к югу Галактики. Орбиты Марса
достигал всего один пучок приличной плотности, вероятно, массивные осколки
ядер попали в ловушку межпланетного магнитного поля сложной конфигурации,
да и тот быстро удалялся.
- Мне надо выбраться, - мрачно произнес Гарамонд.
Хершелл вручил ему традиционный кожаный планшет с полетными
документами.
- Почему бы вам не отчалить немедленно, капитан? "Биссендорф" готов к
старту, а я подпишу остаток этого хлама по доверенности.
- Спасибо, - просто ответил Гарамонд, подхватил планшет и бросился к
двери.
- Не дай улизнуть этому жирному облаку пыли! - напутствовал его
диспетчер, некогда тоже бороздивший просторы на фликервинге. - Хорошенько
взнуздай его!
Гарамонд, испытывая громадное облегчение от того, что может не
скрывать спешки и выплеснуть напряжение, помчался по вестибюлю. Командир
корабля, бегущий по эскалатору штаба Разведкорпуса вдогонку за портящейся
космическом погодой, ни у кого не вызывал недоумения.
Жена и сын стояли там, где он их оставил. Эйлин выглядела
обеспокоенной и крепко прижимала к себе Криса, обняв его за плечи.
- Путь свободен, - объявил Гарамонд и, взяв ее под руку, увлек к
тоннелю с бегущей дорожкой. - Пойдем!
Эйлин поспешила за ним с покорной готовностью, но ее тревога, судя по
всему, нарастала.
- Куда мы, Вэнс? - тихо спросила она.
Он понял истинный смысл ее слов по особому тону, который всегда
появлялся у них в минуты острой потребности в доверии и поддержке и
который требовал искреннего ответа. Гарамонд бросил взгляд на сына,
увлекшегося плавными метаморфозами бегущей дорожки, пошедшей под уклон и
превратившейся в лестницу эскалатора.
- Днем, когда я ждал на холме вызова к президенту, меня попросили
последить часок-другой за юным Харальдом Линдстремом... - На Гарамонда
обрушилась чудовищная нереальность всего, что с ним произошло и о чем
пришлось впервые заговорить вслух. Слова застревали в горле.
- Продолжай, Вэнс.
- Я... оказался никудышным воспитателем... Я не сумел как следует
приглядеть за ним. Мальчик упал и разбился... Насмерть.
- Ох! - Эйлин поднесла руку ко лбу. - Как же тебя оттуда выпустили?
- Никто ничего не заметил. Я спрятал его в какие-то кусты.
- Значит, мы спасаемся бегством?
- Бежим без оглядки.
Эйлин положила руку ему на плечо.
- Ты считаешь, Элизабет способна?..
- Не только способна, это первое, что она сделает. Непроизвольно,
неизбежно. Она не умеет иначе.
- Это какой-то кошмар. - У Эйлин задрожал подбородок. - Но, Вэнс, не
можем же мы с Крисом просто улететь вместе с тобой!
- Можете и улетите. - Гарамонд обнял ее за талию и с беспокойством
почувствовал, как Эйлин повисла на его руке. Он приблизил губы к ее виску.
- Мне необходима твоя помощь, чтобы спасти Криса. Один я не справлюсь. А
Лиз вполне может выместить злобу на нем.
Эйлин с усилием выпрямилась.
- Я попробую, Вэнс. Ведь женщины давно летают на Терранову, правда?
- Ну вот, уже лучше. - Гарамонд ободряюще улыбнулся, а сам подумал:
"Неужели ей неизвестно, что на второй обитаемой планете всем заправляет
тот же "Старфлайт"?", но вслух сказал: - Сейчас будет конец тоннеля,
Эйлин. Возьми Криса на руки и спокойно поднимись по трапу в катер, будто
это школьный автобус. Я пойду сзади и закрою вас на случай, если
кто-нибудь смотрит с башни в нашу сторону.
- А другие пассажиры?
- Там будут только пилоты, а с ними я договорюсь.
- Разве им разрешается брать на борт посторонних?
- Они не станут возражать, - сунув руку под китель, пообещал
Гарамонд.

В это время на вершине изрезанного террасами холма уже расстался с
жизнью первый невиновный.
Предвкушая вечернюю трапезу, старший дворецкий Артур Кемп совершал
последний обход, когда мимо него в заросли с громким лаем метнулись два
президентских спаниеля. Кемп остановился, оглядываясь в поисках
оплошавшего слуги, потом решил полюбопытствовать, что привлекло собачье
внимание, и раздвинул листву. Дневной свет уже померк, к тому же Кемпу,
выросшему в сравнительно благополучной северной Шотландии, недоставало той
инстинктивной боязни насильственной смерти, какая была у Карлоса Пеннарио.
Недолго думая, дворецкий вытащил тело из кустов и только тут узнал
Харальда. Кемп вздрогнул, остолбенело уставился на черные дорожки
запекшейся крови, протянувшиеся из ушей и ноздрей ребенка, но тут же
спохватился, включил наручный коммуникатор и поднял тревогу.
Спустя две минуты Элизабет Линдстром была на террасе.
Она никому не позволила трогать мертвого сына и прямо над маленьким
телом учинила придворным первый допрос. Сначала она держала себя в руках,
и только многоопытные члены совета директоров поняли особые интонации ее
голоса и дрожь толстых пальцев, беспокойно теребящих рубиновый перстень на
правой руке. По рангу этим людям полагалось находиться подле президента,
однако они начали потихоньку пятиться. Кольцо вокруг Элизабет стало
расширяться, пока на середину не выпихнули старшего надзирателя Кемпа.
Элизабет вцепилась в него мертвой хваткой. Кемп отвечал на
бесчисленные вопросы и даже сохранял подобие самообладания. Но,
подтвердив, что капитан Гарамонд исчез, он вдруг осекся, увидев как
Элизабет начала медленно вырывать у себя из головы целые пучки волос.
Бесконечно долгую минуту Кемп наблюдал это зрелище, потом не выдержал и
бросился бежать. Элизабет испепелила его лазерной вспышкой из рубинового
перстня, потом с остановившимся взором повернулась к свите, намереваясь,
видимо, поджарить и придворных. Однако ее личный лекарь, рискнув
собственной жизнью, выстрелил в раздувшуюся сонную артерию повелительницы
капсулой с лошадиной дозой успокоительного.
Элизабет почти сразу потеряла сознание, но успела произнести:
- Приведите ко мне Гарамонда.

3
Гарамонд протиснулся следом за женой в приземистый обрубок челнока и
огляделся. Через открытую дверь пассажирского салона виднелись приборные
панели и рычаги управления в рубке экипажа. Там, по обе стороны от
прохода, сидели пилоты с нашивками и эмблемой "Старфлайта" на рукавах. До
слуха капитана донеслись последние команды предполетной проверки систем
корабля. Ни один из пилотов не оглянулся.
- Садитесь, - шепнул Гарамонд, указывая на сиденья, скрытые от рубки
главной переборкой. Он приложил палец к губам и заговорщицки подмигнул
Крису, как будто затеял новую игру. Мальчик неуверенно кивнул, Гарамонд
повернулся к входному люку, помахал воображаемым провожатым в переходном
тоннеле и прошел в рубку.
- Можно трогаться, - объявил он веселым тоном.
- Есть, сэр. - Черноволосый, с выбритым до синевы подбородком старший
пилот оглянулся через плечо. - Только сначала миссис Гарамонд и ваш сын
должны покинуть борт.
Капитан обвел взглядом приборную доску и заметил маленький телеэкран
с изображением пассажирского салона и крохотными четкими фигурками.
"Интересно, - подумал Гарамонд, - давно ли этот тип наблюдает за ними и к
каким выводам пришел?"
- Мои жена и сын отправятся на рейд вместе со мной, - заявил он.
- Сожалею, сэр, но их нет в моем списке.
- Они летят по особому распоряжению президента. Я получил его только
что.
Офицер упрямо выпятил нижнюю челюсть:
- Мне нужно получить подтверждение. Я свяжусь с диспетчером.
Гарамонд выхватил пистолет и повертел у него перед носом.
- Уверяю вас, все в полном порядке! А теперь стартуйте, как обычно, и
побыстрее переправьте нас на мой корабль. - Он повел стволом, указывая на
взлетно-посадочную полосу. - Предупреждаю: я знаком с управлением и при
необходимости смогу сам поднять этого клопа. Поэтому не советую хитрить,
иначе мне придется вас застрелить.
Старший пилот пожал плечами.
- Кому охота становиться мишенью? - согласился второй пилот. - Но
неужели вы рассчитываете уйти от погони, капитан?
- Рассчитываю, если выберусь с Земли. Ну, вперед!
Гарамонд остался за пилотскими креслами. С приглушенным щелчком
автоматически захлопнулась дверь салона, орбитальный катер пошел на
рулежку, а потом на разгон. Прислушиваясь к переговорам пилотов с
диспетчерской башней Северного космодрома, капитан следил за экраном
компьютера, куда выводились параметры предстоящего полета. "Биссендорф"
дрейфовал на орбите в Первой полярной зоне среди множества космолетов
Звездного флота, состоящего, главным образом, из транспортных судов с
редкими вкраплениями исследовательских кораблей. Зона опоясывала Землю от
полюса к полюсу на высоте более ста километров. Прибывающие корабли
пристраивались на орбитальную "стоянку" в одном из тридцатиуровневых
секторов, закрепленных за двенадцатью космическими станциями. Конкретное
местоположение выбиралось в зависимости от сложности технического
обслуживания. "Биссендорф" нуждался в основательном ремонте и три месяца
проболтался возле восьмой станции, которая, как показывал компьютер,
должна была в эту минуту проходить над Алеутскими островами. Если челнок
разовьет максимальную скорость, то встреча произойдет приблизительно через
одиннадцать минут.
- Насколько я понял, вы намерены перехватить "Биссендорф"? - спросил
старший пилот, когда тяга ракетных двигателей челнока достигла нормы и в
носовом иллюминаторе, словно трассирующие пули, замелькали белые маркеры
взлетно-посадочной полосы.
- Вы верно поняли.
- Вашим придется тяжко, - заметил пилот, и в его словах прозвучал
невысказанный вопрос.
- "Тяжко" - это мягко сказано... - Гарамонд умолк. Им же лучше, если
он не станет посвящать их в суть дела: верные псы Элизабет могут взяться и
за пилотов.
- В бардачке около вас есть металлизирующая аэрозоль, - предложил
второй пилот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27