Транспортный вихрь – на поверхности работает – лишь в определенные моменты времени. Это связано с сочетанием – других событий.
Умереть здесь от голода и жажды или вернуться и погибнуть на Марглоте? Интересно, что там сейчас происходит?
– Я могу отложить свое решение? – Бена охватило необъяснимое возбуждение. Пусть и придется умереть, но он на правильном пути! Надо делать следующий шаг… пока еще есть такая возможность.
– Я расскажу тебе о том, что надо сделать, дабы не позволить врагам Строителей овладеть той планетой.
– Мы будем слушать. – Пятиугольная голова кивнула. – Но – мы тоже – можем отложить – свое решение.
Глава 32
Условия спасения
– Если верить старым сказкам, такое случалось и раньше. – Руки у Тери Даль уже отваливались от усталости, и она остановилась передохнуть. – Один старик весь день толкал камень в гору, а когда добирался до вершины, камень скатывался вниз, и все приходилось начинать сначала.
Торран Век продолжал яростно копать, расчищая лед и свежевыпавший снег перед кораблем.
– Не знаю, что они имели в виду, называя его стариком. Только я не думаю, будто он чувствовал себя дряхлее, чем я сейчас. Мы делаем то же самое уже третий раз, сколько можно?
– Сколько понадобится, пока не удастся взлететь. Я слышала, как Луис разговаривал с Хансом Ребкой. Точно рассчитать погоду не может никто, даже В.К. Талли. Хорошо хоть температура стабилизировалась. Ненда говорит: перед взлетом двигатели должны быть свободными ото льда, а взлетная полоса – чистой.
– Ему легко говорить, попробовал бы он тут покопаться.
– В каком-то смысле ему сейчас труднее, чем кому бы то ни было. Ведь это его корабль разламывают на куски. Глянь-ка туда.
В одном из верхних люков мелькнуло что-то зеленое, и оттуда один за другим выпали в снег несколько шкафчиков. Торран прищурился.
– Это Клавдий. Если даже его удалось запрячь, значит, дело совсем дрянь.
– Просто Ненда разрешил полифему посидеть внутри обшивки реактора. Видишь, какой он зеленый? Клавдий просто пьян. А в этом состоянии ему все равно, что выбрасывать, хоть себя самого.
– А кто за всем следит?
– В.К. Талли. Работа как раз для него. Он знает до последнего грамма массу того, что выбрасывают, и готов в любой момент ответить, сколько осталось, – даже если его никто не спрашивает.
– И насколько мы близки к цели? У меня нет времени пойти спросить.
– Лучше не спрашивать. Талли понятия не имеет – знают разве что Ханс с Луисом. Да еще Грейвс. Но они не говорят. Мне кажется, конца еще не видно – вон, опять что-то выбросили.
Сверху вылетело, крутясь в воздухе, что-то большое, метра три в поперечнике, и, пролетев метров сорок, рухнуло в снег.
– Похоже на знаменитую кровать Луиса Ненды, – усмехнулась Тери. – И швырнуть ее так мог только Архимед. Где же Луис теперь будет спать?
– Не думаю, что вопрос его сильно тревожит. В ближайшие день-два спать мало кому придется. – Торран взглянул на солнце. – Надо же… Я и не думал, что так поздно. Еще час, и будет темно. Надо бы ускориться.
– Не может быть. – Тери взглянула на монитор шлема. – По приборам до заката еще не меньше четырех часов.
– Странно… – Торран воткнул лопату в снег. – На моем дисплее то же самое. Чему же верить – глазам или приборам?
Они снова посмотрели на солнце, почти касающееся горизонта, потом друг на друга.
– Ничего не понимаю, – пожала плечами Тери.
– Я тоже. И все же, что бы это ни было, надо немедленно пойти и доложить.
* * *
Тери Даль была права – работы предстояло много. Однако она ошибалась, считая, что Луис Ненда и Ханс Ребка знают, сколько именно.
– Мы еще и близко не подошли к концу – здесь тонны всякого барахла. – Ненда сидел в кают-компании вместе с Ребкой, Талли, Грейвсом, Дари и кекропийкой. Великолепный стол давно уже был сломан и выброшен Архимедом. Стулья постигла та же участь, и всем пришлось сидеть на полу.
– Точно сказать можно только одно, – продолжал Ненда, – если у нас и есть шансы, то совершенно ничтожные. Я собрал вас, потому что нужно принять пару важных решений. Талли, доложи, как обстоят дела.
– В теперешнем состоянии мы не сможем выйти на орбиту.
– Очень мило. А нельзя ли немного поподробнее? Какие-нибудь цифры, факты, оценки?
– Я с удовольствием все это предоставлю.
– Только не слишком распространяйся.
– Разве фактов может быть слишком много? Давайте начнем с основных. Чтобы достичь Бозе-узла, находящегося в этой системе, «Все – мое» должен набрать вторую космическую скорость и уйти с Марглота. Значит, наши двигатели должны разогнать корабль до скорости не менее 9,43 километра в секунду. С учетом теперешней массы корабля и пониженной тяги двигателей, мы не сможем разогнаться сильнее, чем до 7,61 километра в секунду.
– Значит, нам еще работать и работать. Ты хочешь сказать, что массу корабля нужно уменьшить на двадцать процентов?
– Точнее, на девятнадцать и три десятых. И это вполне достижимо: мы еще только приступили к удалению предметов из второго списка. – Талли оглядел кают-компанию. – Таких, как, например, вот эта обшивка стен. Для полета она не нужна, значит, с ней придется расстаться.
– Это редкий сорт дерева с Кляйндинста. Я такого больше никогда не достану. Продолжай.
– Вспомогательные внутренние переборки тоже можно удалить. Кроме того, холодильные установки для хранения пищевых продуктов, а также скоропортящиеся припасы. Вообще, запасы пищи следует сократить до абсолютно необходимого минимума. Установки для рециркуляции, поскольку запасов воды на обратный путь нам хватит. Все напитки, кроме воды. Складские контейнеры, мебель, за исключением кресел у пульта управления, ковры, постельное белье и шторы. Всю одежду, кроме той, что мы носим в данный момент. Запасные скафандры, осветительные приборы, тренажеры и туалетные принадлежности.
– Замечательно, – мрачно кивнул Ненда.
– Давай дальше, – усмехнулся Ханс. – Звучит знакомо, я сразу вспоминаю свое детство.
– Все воздухоочистительные установки. Здесь есть небольшой риск, но советник полагает, что он оправдан.
– Это ничто по сравнению с риском остаться здесь, – кивнул Грейвс.
– Большая часть оборудования для связи и навигации, кроме абсолютного минимума. Персональные компьютеры. Я готов перегрузить все их содержимое в свою собственную память, а после приобретения нового оборудования – восстановить. Системы циркуляции воздуха и контроля температуры. Есть и ряд других резервов. Каллик, к примеру, уверяет, что хайменопты могут месяцами обходиться без пищи и воды, и она готова пойти на это. Можно оставить здесь мое тело и взять с собой только мозг. Если мы спасемся, то найти другое не составит труда. Хотя мне и неприятно думать о том, что скажет Сью Андо, когда я снова обращусь к ней.
– Мне неприятно думать о многих других вещах, – фыркнул Луис. – Ну ладно, допустим, мы покончим и со вторым списком. Что тогда?
– Тогда масса уменьшится на семь с половиной процентов. Учитывая пониженную тягу двигателей, это даст нам скорость 8,27 километра в секунду.
– А нам надо девять с половиной. Мало. Надо где-то взять еще двенадцать процентов.
– Я не совсем понимаю, – вставила Дари Лэнг. – А как насчет оборудования для полета в атмосфере? Все эти двигатели, складные крылья, стабилизаторы, шасси?
Талли кивнул:
– Часть этого оборудования понадобится для взлета. Если расстаться со всем остальным, мы получим еще два процента и скорость 8,44 километра в секунду. Однако общее мнение таково, что нам не следует терять способность лететь в атмосфере. Капитан Ребка считает, будто это может понадобиться ввиду других обстоятельств.
– Да, я так считаю. Продолжай. Ты еще не сказал про жуков.
– Я подхожу к этому пункту. Жуки движутся медленно, возможно, из-за снега. Но они все же приближаются. По всей вероятности, намерения у них далеко не мирные.
– Поэтому нам, возможно, понадобится срочно перелететь в другое место. После этого можно будет сжечь мосты и расстаться с воздушными двигателями. Остался еще один вопрос, для решения которого я, собственно, и созвал совещание. – Ненда оглядел собравшихся. – Мы летим на одном корабле, и решения должен принимать кто-то один: куда лететь, когда и как. Многим из вас уже доводилось бывать в чрезвычайных ситуациях, некоторым – даже чаще, чем мне. Вы хорошо понимаете, что в этих случаях демократия не годится.
– Только меня не заставляйте командовать, – вставила Дари. – Мне, чтобы принять решение, нужно год думать.
– Сейчас ты приняла его сразу. Впрочем, принято.
– В отличие от Дари, – заметил Ханс Ребка, – я умею решать быстро. К несчастью, я не так хорошо знаю этот корабль и его возможности, как ты, Луис. Поэтому командиром должен быть ты. Остальные могут слушать и советовать, не более того.
– Не скажу, что мне это очень нравится, но любой другой вариант еще хуже. – Луис встал. – Ладно. Я сам объявлю, когда стартуем. А пока воздушные двигатели не трогаем. Все остальное – долой.
Внезапно в дверном проеме – сама дверь давно была снята с петель и выброшена за борт Архимедом – появились Торран Век и Тери Даль, с ног до головы покрытые снегом.
– В чем дело? Мы тут заняты. Есть проблемы?
– С двигателями и взлетной полосой все в порядке, – выступил вперед Торран. – Там есть еще работа, хотя мы все сделаем. Только происходит нечто странное, мы не понимаем…
– Ну?
– Мы до сих пор считали, что Марглот всегда повернут к газовому гиганту одной стороной.
– Так оно и есть. Просто теперь здесь не Теплый полюс, и везде одинаково холодно.
– Это мы и сами знаем – за бортом минус семьдесят. Дело в другом – теперь Марглот вращается гораздо быстрее.
* * *
Ненда отказывался верить. Не верили Ханс Ребка и Дари. Да и вообще – не верил никто. Однако в итоге пришлось уверовать. Ночь была ясной и звезды хорошо видны. Показания датчиков обработал компьютер, через микросекунды ответ был готов.
– В момент прибытия в систему Марглота период вращения планеты составлял 39,36142 стандартного часа с неточностью в последней цифре, вызванной внутренней активностью планеты. В настоящий момент скорость обращения Марглота составляет 14,388 стандартного часа.
– Это значит, что теперь Марглот имеет собственную скорость вращения, независимую от газового гиганта?
– Верно.
– И как, черт побери, это могло случиться?
Ненда обращался к своим спутникам, но ответил ему компьютер:
– В моей базе данных нет механизма, объясняющего этот эффект.
– В моей тоже, – добавил Талли.
– Наблюдения также показывают, что скорость вращения Марглота продолжает увеличиваться каждый час на 0,0644 радиана в час.
Талли растерянно покачал головой:
– Я этого не понимаю.
– Я тоже не понимаю, и мне это совсем не нравится. Впрочем, факт остается фактом. Талли, нам нужно срочно расправиться с твоим списком. Помогать будут все. Если в чем-то сомневаетесь, не спрашивайте – просто выкидывайте за борт. – Луис махнул рукой. – Быстро, быстро! Все за работу!
Путешественники бросились к выходу. Остались лишь Ребка и Атвар Х'сиал. Капитан взглянул на торговца.
– Ты же понимаешь, что этого недостаточно. Даже если они все выбросят, до орбиты мы не долетим.
– Конечно, понимаю – не идиот же я! А что делать, панику разводить? Что бы ты сам делал на моем месте?
– То же самое – очистил бы двигатели, сбросил вес, потом помолился – и вперед. Не беспокойся, я тебя не критикую. Просто хотел убедиться, что мы друг друга понимаем.
– Понимаем. Ладно, пошли, поможем им. Ребка вышел.
– А ты что же, Ат? Слишком гордая, чтобы работать?
– Когда речь идет о моей собственной жизни? Нисколько. Нет, я хотела бы привлечь твое внимание к факту, который ты, по-видимому, упустил. Сначала ответь на один вопрос: где сейчас находится «Все – мое» по отношению к оси вращения Марглота?
– На бывшем Теплом полюсе, то есть почти точно на теперешнем экваторе. Что ты хочешь сказать, Ат? Сейчас у нас нет времени для урока географии.
– Зато урок элементарной механики явно не помешает. Пока Марглот вращался сравнительно медленно, центробежное ускорение на экваторе было пренебрежимо малым по сравнению с ускорением свободного падения, составляя всего одну тысячную от его величины. Сейчас планета вращается почти в три раза быстрее, и центробежное ускорение возросло примерно в десять раз, но пока еще составляет незначительную величину. Однако скорость вращения продолжает увеличиваться. Предположим, что она будет расти и дальше. Это вызовет три эффекта: два нежелательных и один полезный. Во-первых, инерция атмосферы вызовет сильнейший восточный ветер, который, как я полагаю, уже поднялся. Во-вторых, центробежная сила приведет к изменению формы планеты – она станет слегка сплюснутой, расширившись в области экватора. Это без сомнения должно вызвать крупные землетрясения.
– Чудесно! Еще одна причина поскорей уносить отсюда ноги – если сможем.
– Причин у нас и так достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Умереть здесь от голода и жажды или вернуться и погибнуть на Марглоте? Интересно, что там сейчас происходит?
– Я могу отложить свое решение? – Бена охватило необъяснимое возбуждение. Пусть и придется умереть, но он на правильном пути! Надо делать следующий шаг… пока еще есть такая возможность.
– Я расскажу тебе о том, что надо сделать, дабы не позволить врагам Строителей овладеть той планетой.
– Мы будем слушать. – Пятиугольная голова кивнула. – Но – мы тоже – можем отложить – свое решение.
Глава 32
Условия спасения
– Если верить старым сказкам, такое случалось и раньше. – Руки у Тери Даль уже отваливались от усталости, и она остановилась передохнуть. – Один старик весь день толкал камень в гору, а когда добирался до вершины, камень скатывался вниз, и все приходилось начинать сначала.
Торран Век продолжал яростно копать, расчищая лед и свежевыпавший снег перед кораблем.
– Не знаю, что они имели в виду, называя его стариком. Только я не думаю, будто он чувствовал себя дряхлее, чем я сейчас. Мы делаем то же самое уже третий раз, сколько можно?
– Сколько понадобится, пока не удастся взлететь. Я слышала, как Луис разговаривал с Хансом Ребкой. Точно рассчитать погоду не может никто, даже В.К. Талли. Хорошо хоть температура стабилизировалась. Ненда говорит: перед взлетом двигатели должны быть свободными ото льда, а взлетная полоса – чистой.
– Ему легко говорить, попробовал бы он тут покопаться.
– В каком-то смысле ему сейчас труднее, чем кому бы то ни было. Ведь это его корабль разламывают на куски. Глянь-ка туда.
В одном из верхних люков мелькнуло что-то зеленое, и оттуда один за другим выпали в снег несколько шкафчиков. Торран прищурился.
– Это Клавдий. Если даже его удалось запрячь, значит, дело совсем дрянь.
– Просто Ненда разрешил полифему посидеть внутри обшивки реактора. Видишь, какой он зеленый? Клавдий просто пьян. А в этом состоянии ему все равно, что выбрасывать, хоть себя самого.
– А кто за всем следит?
– В.К. Талли. Работа как раз для него. Он знает до последнего грамма массу того, что выбрасывают, и готов в любой момент ответить, сколько осталось, – даже если его никто не спрашивает.
– И насколько мы близки к цели? У меня нет времени пойти спросить.
– Лучше не спрашивать. Талли понятия не имеет – знают разве что Ханс с Луисом. Да еще Грейвс. Но они не говорят. Мне кажется, конца еще не видно – вон, опять что-то выбросили.
Сверху вылетело, крутясь в воздухе, что-то большое, метра три в поперечнике, и, пролетев метров сорок, рухнуло в снег.
– Похоже на знаменитую кровать Луиса Ненды, – усмехнулась Тери. – И швырнуть ее так мог только Архимед. Где же Луис теперь будет спать?
– Не думаю, что вопрос его сильно тревожит. В ближайшие день-два спать мало кому придется. – Торран взглянул на солнце. – Надо же… Я и не думал, что так поздно. Еще час, и будет темно. Надо бы ускориться.
– Не может быть. – Тери взглянула на монитор шлема. – По приборам до заката еще не меньше четырех часов.
– Странно… – Торран воткнул лопату в снег. – На моем дисплее то же самое. Чему же верить – глазам или приборам?
Они снова посмотрели на солнце, почти касающееся горизонта, потом друг на друга.
– Ничего не понимаю, – пожала плечами Тери.
– Я тоже. И все же, что бы это ни было, надо немедленно пойти и доложить.
* * *
Тери Даль была права – работы предстояло много. Однако она ошибалась, считая, что Луис Ненда и Ханс Ребка знают, сколько именно.
– Мы еще и близко не подошли к концу – здесь тонны всякого барахла. – Ненда сидел в кают-компании вместе с Ребкой, Талли, Грейвсом, Дари и кекропийкой. Великолепный стол давно уже был сломан и выброшен Архимедом. Стулья постигла та же участь, и всем пришлось сидеть на полу.
– Точно сказать можно только одно, – продолжал Ненда, – если у нас и есть шансы, то совершенно ничтожные. Я собрал вас, потому что нужно принять пару важных решений. Талли, доложи, как обстоят дела.
– В теперешнем состоянии мы не сможем выйти на орбиту.
– Очень мило. А нельзя ли немного поподробнее? Какие-нибудь цифры, факты, оценки?
– Я с удовольствием все это предоставлю.
– Только не слишком распространяйся.
– Разве фактов может быть слишком много? Давайте начнем с основных. Чтобы достичь Бозе-узла, находящегося в этой системе, «Все – мое» должен набрать вторую космическую скорость и уйти с Марглота. Значит, наши двигатели должны разогнать корабль до скорости не менее 9,43 километра в секунду. С учетом теперешней массы корабля и пониженной тяги двигателей, мы не сможем разогнаться сильнее, чем до 7,61 километра в секунду.
– Значит, нам еще работать и работать. Ты хочешь сказать, что массу корабля нужно уменьшить на двадцать процентов?
– Точнее, на девятнадцать и три десятых. И это вполне достижимо: мы еще только приступили к удалению предметов из второго списка. – Талли оглядел кают-компанию. – Таких, как, например, вот эта обшивка стен. Для полета она не нужна, значит, с ней придется расстаться.
– Это редкий сорт дерева с Кляйндинста. Я такого больше никогда не достану. Продолжай.
– Вспомогательные внутренние переборки тоже можно удалить. Кроме того, холодильные установки для хранения пищевых продуктов, а также скоропортящиеся припасы. Вообще, запасы пищи следует сократить до абсолютно необходимого минимума. Установки для рециркуляции, поскольку запасов воды на обратный путь нам хватит. Все напитки, кроме воды. Складские контейнеры, мебель, за исключением кресел у пульта управления, ковры, постельное белье и шторы. Всю одежду, кроме той, что мы носим в данный момент. Запасные скафандры, осветительные приборы, тренажеры и туалетные принадлежности.
– Замечательно, – мрачно кивнул Ненда.
– Давай дальше, – усмехнулся Ханс. – Звучит знакомо, я сразу вспоминаю свое детство.
– Все воздухоочистительные установки. Здесь есть небольшой риск, но советник полагает, что он оправдан.
– Это ничто по сравнению с риском остаться здесь, – кивнул Грейвс.
– Большая часть оборудования для связи и навигации, кроме абсолютного минимума. Персональные компьютеры. Я готов перегрузить все их содержимое в свою собственную память, а после приобретения нового оборудования – восстановить. Системы циркуляции воздуха и контроля температуры. Есть и ряд других резервов. Каллик, к примеру, уверяет, что хайменопты могут месяцами обходиться без пищи и воды, и она готова пойти на это. Можно оставить здесь мое тело и взять с собой только мозг. Если мы спасемся, то найти другое не составит труда. Хотя мне и неприятно думать о том, что скажет Сью Андо, когда я снова обращусь к ней.
– Мне неприятно думать о многих других вещах, – фыркнул Луис. – Ну ладно, допустим, мы покончим и со вторым списком. Что тогда?
– Тогда масса уменьшится на семь с половиной процентов. Учитывая пониженную тягу двигателей, это даст нам скорость 8,27 километра в секунду.
– А нам надо девять с половиной. Мало. Надо где-то взять еще двенадцать процентов.
– Я не совсем понимаю, – вставила Дари Лэнг. – А как насчет оборудования для полета в атмосфере? Все эти двигатели, складные крылья, стабилизаторы, шасси?
Талли кивнул:
– Часть этого оборудования понадобится для взлета. Если расстаться со всем остальным, мы получим еще два процента и скорость 8,44 километра в секунду. Однако общее мнение таково, что нам не следует терять способность лететь в атмосфере. Капитан Ребка считает, будто это может понадобиться ввиду других обстоятельств.
– Да, я так считаю. Продолжай. Ты еще не сказал про жуков.
– Я подхожу к этому пункту. Жуки движутся медленно, возможно, из-за снега. Но они все же приближаются. По всей вероятности, намерения у них далеко не мирные.
– Поэтому нам, возможно, понадобится срочно перелететь в другое место. После этого можно будет сжечь мосты и расстаться с воздушными двигателями. Остался еще один вопрос, для решения которого я, собственно, и созвал совещание. – Ненда оглядел собравшихся. – Мы летим на одном корабле, и решения должен принимать кто-то один: куда лететь, когда и как. Многим из вас уже доводилось бывать в чрезвычайных ситуациях, некоторым – даже чаще, чем мне. Вы хорошо понимаете, что в этих случаях демократия не годится.
– Только меня не заставляйте командовать, – вставила Дари. – Мне, чтобы принять решение, нужно год думать.
– Сейчас ты приняла его сразу. Впрочем, принято.
– В отличие от Дари, – заметил Ханс Ребка, – я умею решать быстро. К несчастью, я не так хорошо знаю этот корабль и его возможности, как ты, Луис. Поэтому командиром должен быть ты. Остальные могут слушать и советовать, не более того.
– Не скажу, что мне это очень нравится, но любой другой вариант еще хуже. – Луис встал. – Ладно. Я сам объявлю, когда стартуем. А пока воздушные двигатели не трогаем. Все остальное – долой.
Внезапно в дверном проеме – сама дверь давно была снята с петель и выброшена за борт Архимедом – появились Торран Век и Тери Даль, с ног до головы покрытые снегом.
– В чем дело? Мы тут заняты. Есть проблемы?
– С двигателями и взлетной полосой все в порядке, – выступил вперед Торран. – Там есть еще работа, хотя мы все сделаем. Только происходит нечто странное, мы не понимаем…
– Ну?
– Мы до сих пор считали, что Марглот всегда повернут к газовому гиганту одной стороной.
– Так оно и есть. Просто теперь здесь не Теплый полюс, и везде одинаково холодно.
– Это мы и сами знаем – за бортом минус семьдесят. Дело в другом – теперь Марглот вращается гораздо быстрее.
* * *
Ненда отказывался верить. Не верили Ханс Ребка и Дари. Да и вообще – не верил никто. Однако в итоге пришлось уверовать. Ночь была ясной и звезды хорошо видны. Показания датчиков обработал компьютер, через микросекунды ответ был готов.
– В момент прибытия в систему Марглота период вращения планеты составлял 39,36142 стандартного часа с неточностью в последней цифре, вызванной внутренней активностью планеты. В настоящий момент скорость обращения Марглота составляет 14,388 стандартного часа.
– Это значит, что теперь Марглот имеет собственную скорость вращения, независимую от газового гиганта?
– Верно.
– И как, черт побери, это могло случиться?
Ненда обращался к своим спутникам, но ответил ему компьютер:
– В моей базе данных нет механизма, объясняющего этот эффект.
– В моей тоже, – добавил Талли.
– Наблюдения также показывают, что скорость вращения Марглота продолжает увеличиваться каждый час на 0,0644 радиана в час.
Талли растерянно покачал головой:
– Я этого не понимаю.
– Я тоже не понимаю, и мне это совсем не нравится. Впрочем, факт остается фактом. Талли, нам нужно срочно расправиться с твоим списком. Помогать будут все. Если в чем-то сомневаетесь, не спрашивайте – просто выкидывайте за борт. – Луис махнул рукой. – Быстро, быстро! Все за работу!
Путешественники бросились к выходу. Остались лишь Ребка и Атвар Х'сиал. Капитан взглянул на торговца.
– Ты же понимаешь, что этого недостаточно. Даже если они все выбросят, до орбиты мы не долетим.
– Конечно, понимаю – не идиот же я! А что делать, панику разводить? Что бы ты сам делал на моем месте?
– То же самое – очистил бы двигатели, сбросил вес, потом помолился – и вперед. Не беспокойся, я тебя не критикую. Просто хотел убедиться, что мы друг друга понимаем.
– Понимаем. Ладно, пошли, поможем им. Ребка вышел.
– А ты что же, Ат? Слишком гордая, чтобы работать?
– Когда речь идет о моей собственной жизни? Нисколько. Нет, я хотела бы привлечь твое внимание к факту, который ты, по-видимому, упустил. Сначала ответь на один вопрос: где сейчас находится «Все – мое» по отношению к оси вращения Марглота?
– На бывшем Теплом полюсе, то есть почти точно на теперешнем экваторе. Что ты хочешь сказать, Ат? Сейчас у нас нет времени для урока географии.
– Зато урок элементарной механики явно не помешает. Пока Марглот вращался сравнительно медленно, центробежное ускорение на экваторе было пренебрежимо малым по сравнению с ускорением свободного падения, составляя всего одну тысячную от его величины. Сейчас планета вращается почти в три раза быстрее, и центробежное ускорение возросло примерно в десять раз, но пока еще составляет незначительную величину. Однако скорость вращения продолжает увеличиваться. Предположим, что она будет расти и дальше. Это вызовет три эффекта: два нежелательных и один полезный. Во-первых, инерция атмосферы вызовет сильнейший восточный ветер, который, как я полагаю, уже поднялся. Во-вторых, центробежная сила приведет к изменению формы планеты – она станет слегка сплюснутой, расширившись в области экватора. Это без сомнения должно вызвать крупные землетрясения.
– Чудесно! Еще одна причина поскорей уносить отсюда ноги – если сможем.
– Причин у нас и так достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44