Через полгода его поймали на месте преступления.
Только долгое пребывание на руководящем посту и трагедия с семьей спасли
его от увольнения.
Стараясь помочь Берку и ослабить возникшую напряженность, его
потихоньку стали освобождать от некоторых обязанностей. Это не помогло,
наоборот, усугубило его состояние - они его подсиживают, потому что он
умнее. Если он станет президентом, то выгонит всех тупиц и болванов. В
работе одна оплошность следовала за другой. Когда указывали на них, он с
негодованием все отвергал: кто-то нарочно вносит изменения в его отчеты,
подменяет цифры и статистические данные, пытаясь его дискредитировать.
Вскоре он понял, что следят за ним не только сотрудники. Шпионы были
везде. За ним постоянно топали на улицах, подслушивали телефонные
разговоры, просматривали корреспонденцию. Он боялся есть, так как считал,
что пища отравлена. Начал быстро худеть. Обеспокоенный президент
корпорации договорился с доктором Питером Хэдли, чтобы тот принял Берка, и
настоял на этой встрече. Хэдли позвонил Джаду. Все рабочее время Джада
было расписано до минуты, но когда Питер сказал, насколько это важно, Джад
согласился.
Сейчас Хэррисон Берк лежал навзничь на покрытом шелком диване, руки,
сжатые в кулаки, покоились вдоль тела.
- Расскажите о ваших доказательствах.
- Вчера вечером они проникли в мой дом. Пришли, чтобы убить. Но я
тертый калач - сплю в кабинете, на все двери поставил дополнительные
замки, вот они и не добрались до меня.
- Вы сообщили о взломе в полицию?
- Конечно, нет! Полиция с ними заодно. Им приказали застрелить меня.
Но они не осмелятся, когда кругом люди, поэтому я стараюсь быть там, где
много народу.
- Хорошо, что вы сообщали мне об этом.
- И что вы собираетесь делать? - заинтересовался Берк.
- Я внимательно слушаю и все фиксирую на пленке, - сказал Джад,
показывая на магнитофон. - Если нас убьют, у нас будут данные о заговоре.
Лицо Берка просветлело, он сел на диване.
- О господи! Вот что здорово! Запись! Теперь им не отвертеться!
- Ложитесь, - мягко попросил Джад.
Берк кивнул, осторожно лег и закрыл глаза.
- Я устал. Я не спал несколько месяцев. Я боюсь закрыть глаза. Вы
представить себе не можете, что это такое, когда за тобой охотятся.
Почему же? Джад подумал о Макгриви.
- А слуга не слышал, как лезли в дом? - спросил он.
- Разве я не говорил? - отозвался Берк. - Я выгнал его две недели
назад.
Джад тут же припомнил последнюю встречу с Хэррисоном Берком. Только
третьего дня тот рассказал о скандале, который произошел со слугой, -
перестал ориентироваться во времени.
- Что-то не припомню, - заметил Джад как бы между прочим. - Вы
уверены, что рассчитали его две недели назад?
- Абсолютно уверен! - рявкнул Берк. - Как вы думаете, черт побери,
почему мне удалось стать вице-президентом одной из ведущих корпораций
мира? Потому что у меня блестящий ум, доктор. Не забывайте об этом!
- За что же вы уволили слугу?
- Он пытался отравить меня.
- Как?
- Яичницей. Напичкал ее мышьяком.
- Вы ее пробовали?
- Конечно, нет, - фыркнул Берк.
- А как же узнали, что она отравлена?
- Унюхал.
- И что вы ему сказали?
Лицо Берка засветилось от удовольствия:
- Ничего не сказал. Избил, и он раскололся.
Да, все труды напрасны. У Джада было достаточно времени, и он верил,
что поможет Берку. Но время ушло. Всегда существует опасность, что в ходе
свободного общения, при полной откровенности больного тонкая сфера его
подсознания даст осечку, и низменные страсти, отрицательные эмоции, до той
поры таившиеся в мозгу, выскочат из засады, точно дикие звери в ночи.
Именно так произошло с Берком. В психоанализе на первом этапе лечения
пациенту дают выговориться и таким путем освободиться от агрессивности,
если она ему свойственна. Казалось, от сеанса к сеансу состояние Берка
улучшалось, Он соглашался с Джадом, что никакого заговора нет, что виною
всему переутомление и нервное истощение. Джад уверовал, будто подводил
Берка к тому моменту, когда сможет начать глубокий анализ психики,
добраться до первопричин болезни. Но, оказывается, все это время Берк
искусно обманывал его. Сам проверял Джада, умело манипулировал им,
стараясь загнать в угол и выяснить, не является ли тот одним из его
врагов. Хэррисон Берк стал ходячей бомбой замедленного действия, которая
могла взорваться в любую секунду. У него не было близких родственников.
Может быть, стоило позвонить президенту корпорации и рассказать обо всем?
Если это сделать. судьба Берка в мгновение ока будет решена, карьера
оборвана. Останется только специализированная клиника. Верен ли диагноз -
паранойя с манией преследования? Неплохо бы заручиться мнением видного
коллеги, а уж потом идти на такую меру. Но Берк никакого другого врача к
себе не подпустит. Джад понимал: окончательное решение предстоит принимать
ему одному.
- Хэррисон, я хочу, чтобы вы кое-что пообещали, - сказал он.
- Что? - насторожился Берк.
- Если они путем обмана вынудят вас прибегнуть к насилию, чтобы таким
образом заманить в ловушку... Но вы ведь умный человек. Обещайте, что не
поддадитесь на провокацию. Тогда вас никто не посмеет тронуть.
В глазах Берка появился блеск.
А ведь вы правы! Так вот что они задумали. Но им с нами не совладать,
верно?
Джад услышал, как дверь в приемную открылась, а потом закрылась. Он
взглянул на часы. Пришел следующий пациент.
Резким движением Джад выключил магнитофон.
- На сегодня достаточно, - сказал он.
- Вы все записали на пленку? - живо поинтересовался Берк.
- Каждое слово, - заверил Джад. - Никто вас не обидит. - Он немного
подумал. - Полагаю, вам не нужно сегодня ходить на работу. Ступайте домой
и отдохните.
- Не могу, - полным отчаяния голосом прошептал Берк. - Они снимут с
двери табличку с моей фамилией и повесят другую. - Он нагнулся к Джаду. -
Будьте осторожны. Узнав, что вы мой друг, они и до вас доберутся. - Берк
пошел к боковой двери, приоткрыл ее, высунул голову наружу, посмотрел
направо, затем налево и бочком выскользнул в коридор.
Джад смотрел вслед, сердце сжималось при мысли о том, что ему
придется предпринять в отношении Берка. Если бы тот появился на полгода
раньше... Вдруг он весь похолодел. А может быть, Берк стал убийцей?! И
Берк, и Хэнсон - его пациенты. Они легко могли встретиться. Несколько раз
за последние месяцы Берк опаздывал. Возможно, столкнулся с Хэнсоном в
подъезде. Несколько таких случайных встреч могли спровоцировать паранойю,
и он вообразил, будто Хэнсон следит за ним. А что касается Кэрол, то Берк
видел ее всякий раз, когда входил в приемную. Не исключено, что больное
воображение усмотрело опасность и проговорило ее к смерти. Как давно Берк
по-настоящему психически болен? Случайно ли жена и дети погибли при
пожаре? Нужно это выяснить.
Он открыл дверь в приемную:
- Входите!
Анна Блейк, воплощенная грация, встала и двинулась навстречу с теплой
улыбкой на лице. У Джада, как и в прежнюю встречу, екнуло сердце. Это
первая женщина после Элизабет, так эмоционально взволновавшая его.
Они совсем не похожи. Элизабет была хрупкой голубоглазой блондинкой.
У Анны Блейк - черные волосы и невероятные фиолетовые глаза, обрамленные
длинными темными ресницами. Высокая, прекрасно сложенная, отнюдь не худая.
Умное, сосредоточенное лицо аристократической красоты. Полное впечатление
неприступности, если бы не живые глаза, излучающие теплоту. Низкий
бархатный голос с легкой хрипотцой.
Анне было лет двадцать пять, и она, несомненно, самая красивая
женщина, какую Джад когда-либо видел. Но не только красота потрясла его. В
ней была почти осязаемая влекущая сила. Ему казалось, будто он знает Анну
целую вечность. Чувства, давным-давно умершие, вдруг ожили, поразив Джада
своей глубиной.
Впервые Анна пришла на прием три месяца назад без предварительной
договоренности. Кэрол объяснила, что у доктора совершенно нет свободного
времени и он не берет новых пациентов. В ответ Анна спокойно спросила,
можно ли подождать. Она просидела в приемной два часа, и Кэрол,
сжалившись, провела ее к Джаду.
Неожиданное явление столь сильно его потрясло, что в первые мгновения
он не совсем отчетливо воспринимал ее объяснения. Помнил лишь, будто
предложил присесть, и она представилась: Анна Блейк, домохозяйка. И еще,
кажется, поинтересовался, чем может быть полезен. Несколько поколебавшись,
она не ответила прямо на вопрос, только пояснила: дескать, не уверена,
происходят ли с ней какие-то странности, но ее приятель, врач, упомянул
однажды о докторе Стивенсе как об одном из лучших психоаналитиков. "Кто
этот врач?" - спросил Джад. Она смущенно промолчала. "Наверное, наткнулась
на мою фамилию в телефонном справочнике", - подумал он.
Джад попытался втолковать - все расписано, в городе много прекрасных
аналитиков, он готов назвать с десяток. Все напрасно. Анна спокойно, но
твердо заявили: дескать, хочу лечиться у вас. В конце концов Джад
согласился.
Внешне она казалась совершенно нормальной, хотя просматривались
некоторые признаки стрессового состояния, и он подумал: случай
относительно простой, справиться будет легко. Пришлось нарушить заведенное
привило - не брать ни одного пациента без рекомендации другого врача, и
час, отведенный на обед, посвятить Анне. За прошедшие две недели она
приходила четыре раза, но Джад не слишком далеко продвинулся, по крупинке
выуживая сведения о ее жизни. Несравненно больше узнал о самом себе:
похоже, влюбился, впервые после Элизабет.
Во время первой беседы Джад спросил, любит ли она мужа, и, презирая
себя, надеялся услышать отрицательный ответ. Но она сказала:
- Да. Он добрый человек и очень сильный.
- Скажите, он относится к вам по-отечески?
Анна глянула на него своими неправдоподобно фиолетовыми глазами:
- Нет, мне не нужен отец в образе мужа. У меня было счастливое
детство.
- Где вы родились?
- В Ривере, небольшом городке под Бостоном.
- Ваши родители живы?
- Отец жив. Мать умерла от удара, когда мне было двенадцать лет.
- Ваши родители хорошо относились друг к другу?
- Да. Очень.
Оно и видно по тебе, радостно подумал Джад. Он часто сталкивался с
болью, со страданиями, с отклонениями от нормы и присутствие Анны
воспринимал подобно свежему весеннему дуновению.
- У вас есть братья и сестры?
- Нет. Я единственный ребенок. Избалованное чадо. - И улыбнулась ему
дружелюбной, искренней улыбкой, лишенной жеманства.
Она жила за границей с отцом, который работал в госдепартаменте, а
когда отец снова женился и переехал в Калифорнию, пошла работать в ООН
переводчиком, ибо хорошо владела французским, итальянским и испанским. С
будущим мужем познакомилась на Багамах, где проводила отпуск. Сначала он -
владелец строительной фирмы - Анне не понравился, но был настойчивым и
верным поклонником. Через два месяца они вступили в брак и поселились в
поместье по Нью-Джерси. С тех пор прошло полгода.
Все это Джад выведал за шесть визитов, но до сих пор так и не понял,
что ее тревожит. она скупо и неохотно отвечала на его расспросы.
- Вы беспокоитесь по поводу вашего мужа, миссис Блейк? - спросил он
при первой встрече.
Последовало молчание.
- Вы с мужем физически совместимы? - не оставлял своих попыток Джад.
С недоумением:
- Да...
- Вы подозреваете его в связи с другой женщиной?
Как бы развеселившись:
- Нет!
- У вас есть любовник?
Сердито:
- Нет.
Он задумался, стараясь подобрать возможные подходы и опрокинуть
невидимый барьер. Решился на массированную атаку: идти напролом, пока не
почувствует, где зарыта собака.
- Вы ссоритесь по поводу денег?
- Нет. Он очень щедрый.
- Есть проблемы с родственниками?
- Он - сирота. Мой отец живет в Калифорнии.
- Вы или ваш муж увлекаетесь наркотиками?
- Нет.
- Вы подозреваете мужа в гомосексуализме?
Тихий, беззлобный смех, словно ручеек журчит по камушкам:
- Нет.
Он ринулся дальше, другого выхода не было.
- Вступали в половую связь с женщинами?
С упреком:
- Нет.
Джад затрагивал алкоголизм, фригидность, страшащую ее беременность и
прочие вопросы, пришедшие на ум. И каждый раз она смотрела на него
задумчивыми, умными глазами и просто качала головой. А когда настаивал,
пытаясь загнать в угол, она сопротивлялась:
- Пожалуйста, потерпите. Не надо так круто.
Окажись на ее месте кто-то другой, он скорее всего отказал бы ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23