Сейчас он ждал, скорчившись перед переборкой - путаница конечностей и
фантастических хитиновых протуберанцев. Он поблескивал красным светом,
отраженным от влажной, свежей кожи, ошеломленный возникшим перед ним
барьером.
- Он слеп к большей части того, что его окружает, - объяснила Раен
Джиму. Оказалось, что антенны маджат были не такими уж мягкими - он уловил
голос и повернулся, возбужденно шевеля челюстями. Это был Воин,
беззащитный и нагой, словно только что вылупившийся.
- Стань там, в углу, - распорядилась Раен. - Спрячься, если он начнет
вести себя плохо. И не пробуй удрать: ни один человек не обгонит Воина.
Зато зрение его основано полностью на инфракрасной части спектра, и оно
зависит от разницы температур. Если между вами окажется что-то холодное,
он потеряет тебя. Он видит этот коридор совершенно иначе, чем мы: может
быть, видит нас, может, места, где металл разогрет работающими за стеной
машинами. Или прикосновением ладони. Если хочешь от него укрыться, не
касайся обнаженной кожей металла или каких-либо гладких поверхностей. И
еще одно: он не просто ощущает запах, он его читает.
Слуховые антенны по-прежнему двигались, улавливая звуки, но с этого
расстояния маджат не мог их различить. Внезапно он поднялся на двух ногах
и предупреждающе завыл. Раен медленно направилась вперед. Закинув плащ за
спину, она вытянула вперед обе ладони, тыльными сторонами вверх. Маджат
громко втянул воздух.
- Контрин, - произнес он глубоким голосом. - Контрин голубого
кургана.
- Воин голубого кургана, - Раен говорила отчетливо и громко, чтобы он
мог понять.
- Да, - вздохнул он, выпуская из полостей воздух. - Да-а-а.
Слуховые антенны передвинулись вперед, словно человек готовился
слушать. Туловище Воина опустилось, маджат подвернул передние конечности -
вся его поза теперь говорила об облегчении и доверии. Раен испытала
странное чувство, словно что-то искала, перелетая с одной планеты на
другую, и только теперь нашла.
- Я знала, что голубой должен лететь этим кораблем, - сказала она. -
И потому прибыла.
Он наклонился, желая ее коснуться, но внезапно замер. Воздух быстро
входил и выходил из голосовых полостей. Шум превратился в слова.
- Другой. Другой. Другой.
Раен поняла, что именно увидели его еще не пришедшие в норму глаза, и
оглянулась на Джина, ждущего в углу.
- Это просто ази, Воин. Мой, моего кургана. Не обращай на него
внимания.
Маджат заколебался, потом подошел к ней, склонил голову. Он искал
прикосновения, и она подняла обе руки к его обонятельным пятнам. Мгновенье
он вдыхал запах, потом наклонился жестом, похожим на человеческий поцелуй,
раскрыл челюсти и поднес псевдоклешни к ее губам. Ядовитое жало оказалось
очень близко, жвалы охватили ее голову. Неправильный вкус вызовет их
смыкание, чисто инстинктивное, а в отличие от Воинов, Раен не была
защищена хитином. У нее был лишь бронированный рукав. Однако вкус оказался
верным, и маджат осторожно принял его от нее.
- Отсутствие информации, - сообщил он. - Откуда? Откуда?
- Цердин, - ответила она. - Когда-то.
- Королева. - Анализ данных продолжался внутри его тела, челюсти с
сомнением захлопнулись. - Чувствую дружбу. Чувствую опасность.
- Я Раен а Сул. Раен а Сул хант Мет-марен.
Маджат замер, даже жвалы не шевелились. Одинокий Воин понимал только
воспоминания Воинов, хотя другие могли прочесть в его теле гораздо больше.
- Опасность, - беспомощно повторил он, слуховые антенны раскачивались
взад-вперед. Недавно разбуженный, он таким образом предупреждал о своей
дезориентации. Он по-прежнему верил ей, хотя уже и не до конца. Челюсти
неуверенно шевельнулись.
- Воин, ты добрался до Астры. Это то место, куда послал тебя голубой
курган?
- Да. - Он отодвинулся от нее, вжимая тело в угол возле переборки. -
Запрещено. Запрещено. Запрещено.
Раен не шевельнулась. Воины часто казались лаконичными и теряли нить
разговора, однако этот выглядел совершенно потерянным. Он скорчился,
поджимая конечности. Сейчас он мог напасть по любому поводу.
- Воин, - сказала она. - Я помогла тебе. Не будь меня на борту,
корабль могли... задержать. Во время сна с тобой-особью мог произойти
несчастный случай. Этого не случилось. До того как ты вылупился, я была в
голубом кургане Цердина, внутри. Ты с Калинда, но разве на Калинде нет
памяти о Мет-маренах? Прежде чем покинуть Цердин, вы знали нас,
Мет-маренов, друзей кургана. Там был холм и озеро возле места, называемого
Кетиуй. Мы говорили с вами... от имени всех курганов людей.
- Воин, - напомнил он ей. Не следовало ожидать, что он будет помнить.
Однако слуховые антенны вытянулись вперед, челюсти ритмично двигались.
- Курган Мет-марен. Мет-марен. Кетиуй. Друзья кургана. Первые люди,
Мет-марены. Да. Есть в памяти Воина.
- Да, - подтвердила она и вытянула руки, предлагая касание, если бы
он захотел его принять. Здесь не было королевы, чтобы посоветовать Воину,
не было Трутней, чтобы помнили за него. Она почти поймала его... почти.
Раен старалась не выдать своего возбуждения. Он не мог знать, как
избегали ее другие голубые. Он летел на Истру. И прежде голубые искали
другие миры, но это послание достигнет цели, она проследит за этим. В
других местах голубые избегали ее и им не везло: путешествуя, они либо не
просыпались, либо гибли в засадах. Только этот выжил, на единственной
планете, где она имела возможность его защитить.
Это был единственный мир, где не было никого из Семьи, кто мог бы ее
остановить и запретить доступ к курганам.
- Воин, тебя послали на Истру. Так?
- Да.
- Возможно, наши цели близки. Скажи, зачем ты сюда прибыл. Какое
известие несешь?
Маджат молчал, возможно, думал. Он представлял новое поколение;
восемнадцать лет было временем одного поколения для его вида, повсюду в
Районе жила уже новая генерация голубого кургана, везде голубые скрывались
в своих жилищах, а зеленые приходили в лаборатории Тонов и работали, как
обычно, выполняя Договор под руководством Тонов.
Так продолжалось до прошлого года.
- Зачем ты прибыл? - повторила Раен.
Он осторожно подался вперед, глядя не на нее, а куда-то дальше. Потом
повернул голову.
- Ази. Ази Мет-марен.
Он хотел прикосновения. Маджат называли группированием эту
потребность убедиться в эмоциях других.
Джим стоял там, где она ему велела, в красном свете он выглядел
странно.
- Мой ази, - подтвердила Раен, чувствуя учащенные удары сердца. -
Джим. Джим, подойди ко мне. Медленно.
Он мог впасть в панику и броситься бежать, однако подошел к ней, и
остановился на некотором расстоянии, словно внезапно парализованный. Воин
сделал три быстрых шага и склонился над ним.
Джим закрыл глаза от страха. Раен вытянула руку, схватила его за
плечо и сильно встряхнула.
- Коснись, - приказала она. - Ты должен его коснуться.
Когда он шевельнулся, протягивая руку к туловищу, она схватила его
ладонь и сунула между челюстями, к обонятельным пятнам. Могучий Воин
склонился ниже, раздвинул челюсти и коснулся псевдоклешнями губ Джима,
воспринимая вкус, а не только запах. Лицо Джима заливал пот, Воин пробовал
и его, стирая влагу со лба ази.
- Верь ему, - шепнула Раен, продолжая сжимать его плечо. - Стой
спокойно и не двигайся. Голубые не причинят тебе вреда с той минуты, как
этот Воин окажется на Истре. Он не может распознавать лица, но теперь
знает вкус. Может, даже сумеет отличить тебя от твоих дублей. Думаю,
сумеет.
Она отошла. Воин был теперь заметно спокойнее; он еще раз коснулся
ее.
- Голубой курган, - произнес он глубоким баритоном. - Опасность.
- Опасность ждет голубых везде. - Раен сунула руку между челюстями -
сознательный риск, успокаивающий жест. - Друг кургана. В тебе есть вкус
красных? Кетиуй? Убийства?
Челюсти сжались, как только она убрала руку, достаточно сильно, чтобы
отхватить голову человеку или маджат.
- Убийство, - повторил он. - Красный курган, убийство, да.
- Я была там, на Цердине, когда красные убивали голубых. Голубой
курган с Калинда помнит это? С Цердина отправились посланцы, некоторые
должны были выжить и дойти.
- Не ясно. Функция Трутней.
- Но ты знаешь о Цердине?
- Цердин. - Он втянул воздух и медленно выпустил его. - Да. Цердин.
Первый курган. Эта-особь не совсем понимает. Эта-особь должна сообщить.
Голубая королева Истры переведет. Королева поймет.
- Наверняка.
- Эта-особь не увидит больше Калинда. Эта-особь отрезана. Должен
только передать сообщение королеве Истры. Потом стать без мыслей.
- Может, королева Истры тебя примет, Воин, и изменит инструкцию.
- Эта-особь надеется.
- Эта-особь тоже, Воин.
Антенны мягко ласкали ее лицо. Бесполый Воин не понимал ничего, кроме
выполнения долга, но несмотря на это особи маджат могли испытывать что-то
личное, а Воины бывали - в очень незначительной степени - эгоцентричны.
Раен положила ладонь на его переднюю ногу.
- Что привело тебя сюда? Как звучит послание, Воин? Ответь.
Большая бронированная голова легко повернулась, движением, которое
для глаз маджат выражало массу нюансов.
- Эта-особь не знает. Я чувствую МЕСТЬ, королева Кетиуй.
Значит, информация была сложной, скрытой в биохимии организма. Маджат
сообщил ей только понимание Воина, и для него послание означало - месть.
Раен вздрогнула, вспомнив далекое прошлое.
- Я знала тебя раньше, Воин.
- Память Воина, - подтвердил он и коснулся ее, коснулся их обоих. -
Мет-марен. Да. Не все Контрин друзья. Верю тебе. Верю, королева Кетиуй.
Известие было передано восемнадцать, нет, девятнадцать лет назад, и
Воин был с ним. Раен коснулась его дрожащей ладонью.
- Скоро мы швартуемся, Воин. Будь осторожен, не трогай людей бета.
Они не опасны для тебя.
- Да, - согласился он, встал и осмотрелся, крутя головой в разные
стороны. - Потерялся, - пожаловался он. - Человеческий курган. Потерялся.
- Иди, - сказала Раен, подвела его к перегородке, взяла правый усик и
коснулась им аварийного держателя. Маджат ухватился за него, оказавшись в
безопасности, как человек, пристегнутый ремнями. - Останься здесь, Воин.
Пусть твоя кожа высохнет. Ты далеко забрался, поэтому жди и не нападай на
людей, если не угрожают тебе. Я приду к тебе в свое время.
- Потерялся. Эта-особь должна найти голубых Истры.
Раен погладила чуткие боковые усики, понимая, насколько сложное и
трудное задание ждало Воина, без солнца над головой, закрытого в холодной,
металлической конструкции. Маджат не до конца понимали, что существуют
различные солнца, что не все планеты являются одним миром. Они доверяли
себя нанятым бетам, надеясь, что попадут на нужный корабль, летящий в
нужном направлении. Голубых посланцев ждали дополнительные преграды,
потому что Контрин неохотно позволяли им путешествовать, и с ними часто
происходили несчастные случаи.
- Я поведу тебя, - заверила Раен. - Останься. Жди меня.
- Голубой курган, - прошипел он, склоняясь под лаской. Щелкнули
челюсти. - Жду. Да.
- Моя камера за двенадцатой дверью, считая от поворота Налево.
- Эта-особь охраняет.
- Хорошо, - согласилась она, коснулась усиков и отступила. Коридор
был холоден, процессы в теле маджат проходили медленно, поэтому он охотно
согласился остаться здесь и отдохнуть. Она подумала - не забрать ли его в
кабину, но там он был бы вместе с Джимом, стоявшим, прислонившись к стене,
словно в шоке. Еще раз погладив Воина, Раен ушла, забрав Джима. Можно было
надеяться, что Маджат ничего не грозит; бета будут обходить этот коридор,
но если бы кто-то на корабле хотел с ним расправиться, он сделал бы это во
время сна, а не сейчас.
Этот посланец должен дойти.
ЛУЧШИЙ ЛИ ЭТО СПОСОБ? - спрашивала Мать на Цердине. У маджат не было
детей, только яички и взрослые особи. Мать спросила совета у человека, а
ответил ребенок. Мать не могла этого знать. Договор мудро требовал, чтобы
люди не имели доступа в курган, к королевам, Трутням, Разуму. Раен
ненавидела себя за только что сделанное: она вписала собственное сообщение
в память Воина в момент, когда он не мог посоветоваться с королевой. Ее
сообщение дойдет до голубых Истры - как правда, такая же важная, как
настоящее известие. Это был ее ключ к курганам.

4
Джим вышел из ванной бледнее, чем заходил. Он вытошнил завтрак и
решился на еще одно долгое купание. Сейчас, завернувшись в полотенце, он
бросился на широкое ложе и не выказывал желания шевелиться.
Раен склонилась над ним и коснулась влажного плеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48