– Как ты об этом узнала?
– Месяц назад была у нее в гостях. Вика попросила разнюхать, перестала или нет Алла Аркадьевна вязаться с Азером. Пришлось съездить в Новосибирск, пообщаться с Аленкой.
– И что она тебе рассказала?
– Сначала поговорили об Алле Аркадьевне. Азер перестал у нее появляться. Потом, когда разговорились о личных делах, Алена стала круто материть спонсора. Сам, дескать, зачитывается журналом «Плейбой» и порнушку по видаку смотрит – аж слюнки текут, а когда она, то есть Алена, решила на этом заработать хорошие валютные бабки, полез в пузырь и зарубил ее творческую инициативу.
– Вчера я тоже беседовал с Аленой, – сказал Слава. – Мне о Теплоухове она говорила по-другому.
Кавазашвили усмехнулась:
– Аленка не дура, чтобы первому встречному правду говорить. Мы-то ведь с ней разговаривали откровенно, как подруги.
– И она до такой степени была обозлена на Теплоухова, что готова была его убить? По-моему, что-то ты, дорогая, мудришь и сочиняешь неправдоподобное.
– Ничего не сочиняю. Алена вспомнилась потому, что еще осенью прошлого года предлагала Вике отравить Азера. Хорошо, Вика не клюнула на дурацкое предложение. Чего доброго, отсиживала бы сейчас срок в колонии за сексуального маньяка, которого и без нее рано или поздно пришибут другие бандюги.
Мысленно сравнивая Волосюк и Кавазашвили, Голубев пришел к выводу: обе девочки – одного поля ягоды. С той лишь разницей, что худая длинноногая фотомодель искала спонсоров, а сексуально скроенную грузиночку «спонсоры» находили сами. В разговоре Нино казалась проще Алены и совсем не походила на коварную преступницу, способную так тщательно скрыть свою причастность к убийству. Порою излишне откровенными ответами она производила впечатление доверчивой простушки, у которой что на уме, то и на языке. Трудно было только понять, действительно она такая или это наработанный тренировкой имидж.
Похожая на испуг первоначальная настороженность Кавазашвили по мере разговора сменилась вопросительным недоумением, будто Нино мучительно пыталась догадаться, с какой целью сотрудник уголовного розыска настойчиво старается выведать у нее что-то такое, что ей самой неизвестно и непонятно. Вновь она насторожилась после того, когда Слава поинтересовался, часто ли встречалась в Викином доме с Казбеком? Попытавшись увильнуть от ответа под предлогом, дескать, это никакого отношения к Теплоухову не имеет, Нино, уступив настойчивому упорству Голубева, вынуждена была признаться, что во время прошлого разговора с ним из стыдливости соврала. На самом деле, пару раз была с Казбеком в доме тайком от Вики. Узнав об этом, Вика забрала у нее ключ, который раньше свободно ей доверяла, и потребовала, чтобы перестала общаться с «козлом». Иначе, мол, дружбе – конец. После столь сурового ультиматума Нино прекратила встречи с Казбеком.
– А когда Вика тот ключ потеряла? – внезапно спросил Слава.
На лице Кавазашвили промелькнула растерянность:
– Что-то не помню.
– Опять память пропала? – улыбнулся Голубев. – Или Вика тебе об этом не говорила?
– Кажется, говорила… – Нино, немного замешкавшись, вдруг словно вспомнила: – Ага, точно говорила! В тот злополучный вечер, когда перед экзаменом осталась со мной ночевать. Она хотела прийти пораньше в общежитие, но задержалась часа на полтора, наверно. Прибежала расстроенная и сказала, что где-то запропастился основной ключ. Весь дом, мол, обшарила – впустую. Пришлось закрыть дверь навесным замочком. Помню, я спросила: «Воры не залезут?» Вика отмахнулась: «Там воровать нечего».
– В какое время вы тогда уснули?
– Наверно, часов в одиннадцать. На улице уже полная темнота наступила. Когда свет в комнате выключили, за окном мрак был.
– Ночью из комнаты никто из вас не выходил?
– Я в прошлый раз уже говорила. Обе спали крепко, как убитые.
– Перед экзаменами обычно плохо спится, – усомнился Слава.
– Так мы же перед сном приняли по таблетке берлидорма. Это германское средство успокаивающего и снотворного действия. Лично я могу и без медпрепаратов заснуть, а Вика часто на ночь снотворное глотает. Ну и мне в ту ночь за компанию таблетку предложила.
– И ты не отказалась?
– А зачем?..
– Чтобы тайком вышмыгнуть из общежития и встретиться с Теплоуховым, с которым заранее договорились об этом.
В удивленно расширившихся глазах Кавазашвили появился страх. На какое-то время она будто потеряла дар речи. Придя в себя, тихо проговорила:
– У вас крыша поехала?
– Я в здравом уме и трезвой памяти, а вот вы, милые девочки, чего-то намудрили с Теплоуховым. Кого из вас Николаи Валентинович хотел свозить на Канарские острова?
– Чего-о-о?.. – Нино уставилась на Голубева растерянным взглядом и почти со слезами заговорила: – Представления не имею, где эти райские острова находятся, и никогда ни с кем туда не собиралась. Вы шутите надо мной или всерьез?..
– Шучу, – чувствуя, что допустил перегиб, сказал Слава. – Но, если без шуток, то Теплоухов действительно хотел нынче летом махнуть с подружкой на Канары.
– Не слышала об этом.
– И Вика на эту тему не говорила?
– Вика, можно сказать, с Теплоуховым никогда не общалась.
– Однако Мишаня Буфетов говорит, что осенью прошлого года она приходила к Николаю Валентиновичу домой…
– Мишаня?.. Говорит?.. – будто удивилась Нино. – Я считала, этот «шкаф» вообще говорить не умеет. Никогда вразумительного слова от него не слышала.
– Представь себе, после смерти Теплоухова заговорил…
– Ну и пусть говорит себе на здоровье. Мне от его разговорчиков ни жарко, ни холодно. А зачем Буфет на Вику плетет, не знаю.
– Где Вика сегодня ночевала?
– В общежитии, у меня в комнате.
– Когда она приехала из Новосибирска?
– Вчера в первом часу ночи, с последней электричкой.
– В это время вахтерши уже закрывают дверь…
– У нас же общежитие одноэтажное, – быстро сказала Нино. – Вика не стала будить вахтершу и постучала мне в окно. Сразу я даже перепугалась. Думала, Казбек стучится. Он таким способом с наступлением весны к девчонкам стал забираться, чтобы не платить старухам на вахте взятку за вход в общежитие. Потом чуток отодвинула штору, вижу – Вика. Открыла окошко и – нет проблем.
– Часто «таким способом» пользуетесь?
– Первый раз воспользовались. Раньше необходимости не было. Ночами допоздна, как другие девчонки, мы с Викой не бродили. А с Казбеком, который ради девок может хоть через трубу пролезть, я в общежитии не встречалась.
– Теплоухов и Казбек были знакомы?
– Откуда… Николай Валентинович до такого уровня знакомств не опускался.
– Когда ты с ним последний раз виделась?
– Уже говорила. Разбежались мы с Николаем Валентиновичем в прошлом году, перед моим поступлением в училище.
– Подскажи, как лучше отыскать Вику?
Кавазашвили опустила глаза:
– Не знаю. Она настолько сильно боится мести Азера, что, наверно, сама не знает, куда надежнее спрятаться от маньяка. Советовала ей обратиться за помощью к отцу. Он в милиции работает. Вика отмахнулась: «У папы без меня проблем по горло».
– Как же в таком состоянии она сегодня сдала экзамен на пятерку? – удивился Слава.
– Вы совсем не знаете Вику. У нее память – железная. Только раз прочитает учебник и запомнит содержание не хуже высококлассного компьютера.
– У тебя так не получается?
– В этом отношении я в подметки Вике не гожусь. Как ни стараюсь зубрить, а на экзамене – только три.
– Досадно?
– Нет. Уже привыкла к этому… – Нино тяжело вздохнула. – Работать медичкой не собираюсь. От постоянного общения с больными одуреешь запросто. Получу диплом и пойду продавщицей в коммерческий «комок».
– Туда и без диплома можно пристроиться.
– С дипломом престижней.
Голубев посмотрел на часы. Время приближалось к полудню. Нагревшийся воздух в сквере густо пропитался запахом цветущей сирени. Поумерили свой пыл разморенные теплом воробьи. От расположенного за сквером общежития неслась разухабистая магнитофонная музыка. Задорный голос певицы отчетливо выводил:
Когда был эсэсэр могуч и молод,
Когда огонь знамен стремился ввысь.
Отец мой был, как серп, а мама – молот,
Была мне наковальней эта жизнь…
После второго куплета, где песенная героиня «полюбила хулигана, не зная, что он хули-хулиган», явно нетрезвые девичьи голоса дружным скопом звонко подхватили припев:
Я, как скатерть-самобранка, погуляла и лечу,
Я – девчонка-хулиганка и другой быть не хочу…
Кавазашвили усмехнулась:
– Девки уже балдеют. Обмывать экзамен начали.
– Хочется к ним? – спросил Голубев.
– Нет, я не пью даже шампанское и пиво, которыми каждый раз пытался меня накачать Теплоухов.
– А Вика пьет?
– Никогда!
– Давай договоримся с тобой так, – сказал Слава, поднимаясь со скамейки. – Срочно разыщи Солнышкину. Передай Вике, что от Сурена Абасова и других «маньяков» мы ее убережем, но… Если Вика будет прятаться и от нас, за ее жизнь я не поручусь. Понимаешь?..
– Понимаю, да вот… где искать, не знаю.
– Если тебе дорога подруга, найдешь…
Голубев шутливо откланялся. Кавазашвили, как завороженная, долго смотрела ему вслед. Когда Слава, выйдя на обочину проезжей улицы, сел в остановленный попутный грузовик, лицо Нино стало суровым. Она задумчиво отломила от сиреневого куста цветущую веточку, вроде бы хотела ее понюхать, но тут же со злостью бросила под ноги.
От общежития уже разносилась другая песня:
Я уехала негаданно, нежданно
В тихий город на краю чужой земли.
Я уехала от ревности дурманной
От твоей такой назойливой любви…
После каждого куплета певица дважды повторяла один и тот же припев:
Какого черта, дьявола какого,
Ты не даешь мне здесь спокойно жить?!
И в этот город приезжаешь снова,
Чтоб душу мне опять растеребить?..
Будто от этого надсадного, часто повторяющегося, вопроса Кавазашвили болезненно поморщилась. Не дослушав песню до конца, она резко поднялась со скамейки и вышла из сквера. Медленно обошла гудящее весельем общежитие. Постояв, огляделась по сторонам и, словно крадучись, торопливо скрылась в узком переулке, ведущем к самой глухой улочке райцентра, давным-давно прозванной местными жителями «Шанхаем».
Глава XIX
«Боевое задание» участкового инспектора милиции внук его Алешка и Кирилка Мокрецов выполняли всего два дня. На большее не хватило терпения. Вика Солнышкина за это время дома не появлялась. Никто из посторонних людей к ее усадьбе никакого внимания не проявлял. Только сибирская лайка соседа, живущего напротив, несколько раз подбегала к калитке. Вика раньше подкармливала лайку, и теперь породистая умная собака вроде как тосковала.
На третий день непоседливые мальчишки убежали играть во двор Дубковых. Здесь под водосточной трубой, спускавшейся от карниза дома, они облюбовали большую деревянную бочку, наполненную доверху дождевой водой, и устроили в ней «морское сражение» бумажных корабликов. Когда кораблики превратились в размокшие лохмотья, мальчишек осенила другая идея: заняться поливкой зеленеющей в ограде травы. Алешка быстро отыскал в дедовой кладовке две игрушечные лейки. Работа закипела наперегонки. За таким занятием и застал их Дубков. Оглядев залитый водою двор, он заглянул в почти на четверть опустевшую бочку и строго спросил:
– Делать вам больше нечего?
– Воды, дед, пожалел, – насупился Алешка. – Дождик еще нальет сколько хочешь.
– А если до дождя дом загорится, чем тушить станем?
– Не расстраивайтесь, Владимир Евгеньевич, мы пожарку вызовем, затушат, – тотчас успокоил Кирилка.
– Ну и находчив же ты, Кирилл, – не сдержал улыбку Дубков. – В кого такой сообразительный удался?
– Когда хорошее сделаю, мама говорит, что – в нее, а если плохое отмочу, то – в папу.
– Выходит, постоянного мнения о тебе у мамы нет?
– Я же непостоянный, – Кирилка озабоченно вздохнул: – Усидчивости во мне маловато. Бабушка советует вырабатывать терпение на рыбалке, но сама удочку не может купить. Совершенно не разбирается бабуля в рыболовных принадлежностях.
– Дед, у тебя в кладовке есть удочки! – воскликнул Алеша. – Пойдем сейчас рыбачить, а?.. На озере за огородом Вики Солнышкиной караси ужасно клюют! Большие пацаны каждый день там ловят. Мы с Киром видели.
– Червей нарытых нет, – попробовал увильнуть Дубков.
– Владимир Евгеньевич, эту проблему мы с Лехой в один миг можем решить! – с ходу выпалил Кирилка. – Хотите, полное ведро самых жирных червяков нароем?..
– Ведра, пожалуй, будет многовато. Хватит консервной баночки, – улыбнулся участковый. – Берите лопаты и – в огород. Ройте только там, где земля под картошку оставлена. Грядки не трогайте. Понятно?..
Алешка лихо козырнул:
– Так точно, дед!
Пока Дубков ужинал, затем проверял удочки да искал заброшенные в кладовку с прошлой осени болотные сапоги, мальчишки успели набрать чуть не половину консервной банки хотя и не «жирных», но вполне пригодных для рыбалки дождевых червей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30